– Не сомневаюсь. Он руководил изданием Harvard Law Review. Это необыкновенный человек. Его зовут Барак Обама.
При всем моем уважении к Сухайлю, тогда я только скептически поднял бровь. Но спустя три года я потрясенно следил за тем, как молодой кандидат вел свою предвыборную кампанию, – а времена, как для Америки, так и для всего мира, были очень непростые. Теперь же срок президентских полномочий Обамы подходил к концу. И вот я сам оказался в Белом доме, и меня проводили в Овальный кабинет. Президент тепло со мной поздоровался и предложил сделать совместное фото (на фоне печально известного рабочего стола). Чтобы поддержать беседу, я похвалил роскошный плющ, обвивающий камин.
– Спасибо, – ответил президент. – Он здесь еще со времен убийства Джона Кеннеди, и с тех пор за ним неизменно ухаживают.
Мы сели за обеденный стол. Для начала президент рассказал мне, что давно следит за различными некоммерческими проектами, в которых мы участвуем, – например, в тех, что касаются борьбы с глобальным потеплением, урегулирования конфликтов, защиты океанов, тюремной реформы и изменений в наркополитике, отмены смертной казни и поддержки молодых предпринимателей. По его словам, наши взгляды во многом сходились. Затем мы заговорили о кайтсерфинге и личных достижениях.
– Как вам удается так прекрасно соблюдать баланс между работой и развлечениями? – спросил Обама.
– Я стараюсь уделять равное внимание и тому и другому. Ведь это все часть моей жизни. Но у меня и дел поменьше, чем у вас, господин президент!
– Надеюсь, я буду лучше справляться, когда уйду со своего поста.
Президент Обама упомянул госсекретаря Джона Керри, который, будучи на восьмом десятке, «любит поесть», но сохраняет прекрасную физическую форму.
– Кстати, о Керри, – подхватил я. – Мы с ним вскоре собираемся пересечь на кайтах Ла-Манш. А с нами еще и ваш посол в Британии. И у нас всегда найдется место для еще одного участника!
Я отметил грандиозную работу, которую проделали после отставки Джимми Картер и Билл Клинтон.
– А вы, думаю, сможете добиться и большего, ведь вы молоды и покинете Белый дом, так сказать, на пике популярности, – добавил я.
Президент Обама согласился: в свои (на тот момент) 55 он был готов посвятить себя множеству дел, которые мы оба считали важными. Мы коснулись темы глобального потепления, и Обама отметил, что компаниям, безусловно, будет полезно и интересно заняться этой проблемой, если только для этого создаст подходящие условия правительство. За время его президентства масштабы использования солнечной энергии возросли в 16 раз; он сказал, что гордится этим, и отметил, как подешевела эта энергия. Улыбаясь, Обама объяснил, что у него есть и личный мотив бороться с глобальным потеплением: «Я присмотрел небольшой участок на гавайском побережье и не хочу, чтобы он ушел под воду».
Самыми страшными угрозами для человечества Обама назвал глобальное потепление и оружие массового поражения, если оно попадет в руки террористов. Впрочем, мы сошлись во мнении, что мир переживает сейчас не худшие времена, а в дальнейшем все будет еще лучше. Тем не менее за этим оптимистическим пассажем последовал рассказ президента о том, сколько бумаг, посвященных мировым проблемам, ежеутренне ложится на его рабочий стол, в папку, которую его жена Мишель называет «книгой смерти».
Обама спросил меня и о Virgin Galactic, добавив:
– Я бы очень хотел как-нибудь слетать в космос.
– Мы будем вам очень рады! – ответил я.
Рассказал я и о планах запуска спутников и Virgin Orbit, и он выслушал меня с огромным интересом.
Над реформой тюремной системы и наркополитики президент, по его словам, собирался работать и после отставки: «Президенту размахивать кувалдой ни к чему. Лучше решать проблемы постепенно». Он добавил, что именно так была проведена реформа оборота марихуаны. Положительные отзывы из штатов Вашингтон и Колорадо позволяли надеяться, что в ближайшие несколько лет каннабис легализуют более чем в половине штатов США. С тяжелыми наркотиками, вероятно, будет куда труднее. Я вспомнил, каких прекрасных результатов удалось добиться в Португалии, где наркозависимость перевели из уголовной плоскости в медицинскую. Обама согласился: чем лучше информируют граждан по таким вопросам, тем легче провести реформу. «Проблема, – сказал он, – в том, что люди и общество не получают взвешенной, объективной информации». Именно этой сфере, помимо прочего, он собирался уделить особое внимание после завершения президентского срока.
– Нам нужны верные способы информирования и достоверные факты, – сказал он. – В Twitter я, кажется, третий по числу подписчиков после Кэти Перри и Джастина Бибера, так что будет жаль, если это пропадет впустую. Надеюсь, я сумею вести просветительскую работу.
Мы поговорили о смертной казни, а заодно и вспомнили о заслугах Брайана Стивенсона, основателя некоммерческой организации Equal Justice Initiative.
– А что, если отменить президентским указом смертную казнь для 60 человек, приговоренных к высшей мере федеральными судами? – спросил я. – Или хотя бы для тех пятерых, кто, как считает Брайан, особенно заслуживает помилования?
Обама сказал, что он ознакомился со всеми этими делами и согласен, что Америка сможет двигаться вперед, лишь отменив смертную казнь.
– Пока это не будет сделано, страна едва ли может называться цивилизованной. В Европе смертную казнь успешно отменили много лет назад, – добавил я.
Президент ответил, что склонен помиловать всех из списка, а не только пятерых. По его мнению, так было бы правильнее с этической точки зрения – ведь он против смертной казни в принципе. Такое впечатление, что, если бы ему на смену пришла Хиллари Клинтон, он бы именно так и поступил – уже перед уходом с должности, чтобы не испортить ей шансы на выборах.
Зашла речь о семье. Обама рассказал, как мечтает проводить больше времени с Мишель и детьми.
– Беда в том, что я только теперь ухожу с поста. А они уже не дети и скоро покинут родной дом. Нам с Мишель будет немного неуютно – мы и закончим работать, и «потеряем» детей, если можно так выразиться…
– У вас наверняка найдется, чем себя занять.
С увлечением говорил Обама и о том, как хочет помогать молодежи, особенно в Африке. Я рассказал о нашей организации The New Now, объединяющую перспективных молодых лидеров.
– Молодежная версия Совета старейшин? – улыбнулся он. – Прекрасная идея, будет здорово, если плоды наших трудов объединятся в будущем.
Обама предположил, что британской молодежи, должно быть, невесело живется после Брекзита. Некоторые его знакомые, объяснил он, крайне разочарованы выбором старшего поколения. Я всецело с ним согласился: кто же обрадуется тому, что жить и работать теперь можно не в 28 странах, а только в одной. Я очень надеялся, что за все время беседы ни разу не всплывет имя Дональда Трампа, – но увы. Пришлось рассказать президенту, как Трамп приглашал меня на обед, и все два часа речь шла лишь о его планах мести тем, кто отказался ему помочь, когда он был на грани банкротства.
Хотя президент был уверен, что американский народ выберет Хиллари Клинтон, он отметил, что телевизионные реалити-шоу и фальшивые новости в интернете опасны для формирования общественного мнения. В ночь выборов, изумленно наблюдая за тем, как побеждает Трамп, я вспомнил эти слова.
Ужин подходил к концу. Я передал Обаме документ, посвященный проблеме смертной казни, подготовленный Брайаном Стивенсоном при поддержке нашей команды, и президент пообещал с ним ознакомиться. Я был бы счастлив обсудить с ним еще многое – проблему беженцев, шорт-термизм в бизнесе, охрану биоразнообразия и так далее, – но это мы перенесли на потом.
Когда мы поднялись, чтобы попрощаться, я увидел на рабочем столе президента красные кнопки, а Обама заметил, что я на них смотрю.
– Раньше это были тревожные кнопки, а теперь я на них нажимаю, чтобы моим гостям принесли чай.
– Я бы жал на них, не переставая, – засмеялся я. – Я выпиваю больше 20 чашек за день!
Когда мы выходили из Овального кабинета, я изо всех сил старался не врезаться в пуленепробиваемое стекло толщиной больше 30 сантиметров.
– Буду рад видеть вас сегодня вечером на вечеринке в честь моего дня рождения, – сказал президент. – Для нас целый час будет играть Стиви Уандер. Но должен вас предупредить – скорее всего, это затянется на два часа!
Полагая, что все дамы разоденутся в пух и прах, я пришел в костюме (правда, все-таки без галстука). И увидел Обаму в джинсах. Впервые в жизни я почувствовал себя слишком разряженным – а ведь дело было в Белом доме! После того как Стиви пропел для президента про день рождения, ко мне подошла Мишель Обама и, к моему ужасу, пригласила потанцевать на самом видном месте сцены. Я быстро ретировался в толпу, зато теперь смогу рассказать внукам, как танцевал с первой леди Америки! Следующим утром, когда я вернулся на Некер, дочь встретила меня словами: «О, вот и ты. Прости, папа, ты не поменяешь Арти и Этте подгузники?» Вот это и называется «вернуться в реальность» – вернее, это мое эго грянулось с небес на землю.
С тех пор я еще больше уважаю президента Обаму. На мой взгляд, ему удалось спасти мир от существенно большей экономической катастрофы, чем кризис 1929 года. Очень впечатляет и система здравоохранения Obamacare, пусть и не лишенная недостатков: стоит лишь вспомнить, какие препятствия на пути ее создания чинил сенат. Значительный прогресс достигнут и в деле борьбы с глобальным потеплением, в реформе уголовного законодательства, а также в легализации однополых браков и в защите природных ресурсов. Именно благодаря Обаме Иран и Куба больше не страны-изгои. Мог ли он найти иное решение проблемы Сирии и ИГИЛ?[34] Как знать. Его позиция всегда выглядит естественно, и это важно. Он ни в коем случае не пытается давить своим немалым интеллектом, совсем наоборот. Я знаю, что некоторые читатели со мной не согласятся, однако, на мой взгляд, Барак Обама войдет в историю как один из величайших президентов Америки.