При Обаме я бывал в Белом доме и позднее. Через несколько месяцев я попросил Джоан выбрать красивое платье, сделать прическу и макияж: нас ждал необычный вечер. Хорошо меня зная, она догадалась, что нам предстоит нечто особенное, и принялась допытываться, куда же мы едем. Я был непоколебим как скала. Наконец перед самым выходом я сдался и рассказал: мы едем на рождественский прием в Белом доме.
Новое приглашение в Белый дом было огромной честью для нас. Вместе с нами прибыл Джейсон Фелтс, основатель Virgin Produced и консультант Белого дома по развлекательным мероприятиям. Барак и Мишель Обама встречали гостей теплыми словами – люди давно привыкли слышать их из уст президента и первой леди. Через некоторое время нам с Джоан посчастливилось пообщаться с ними вдали от шума и суеты вечеринки, в их личных покоях, за стаканчиком бренди на ночь.
С момента нашей последней встречи президентом был избран Дональд Трамп, и мир изменился.
– В прошлый раз вы сказали, что у Трампа очень мало шансов попасть в Белый дом, – напомнил я Бараку.
Он скорчил одну из своих знаменитых гримас, но добавил, что приложит все усилия, чтобы передача власти прошла как можно более гладко. Новую администрацию он собирался поддерживать всеми силами. Я пригласил Барака и Мишель на Британские Виргинские острова, и они с радостью согласились. Покоренные волшебством Рождества в Белом доме, мы с Джоан с нетерпением ждали, когда сможем снова встретиться с четой Обама.
«Мы свободны!»
Эти первые слова, которые сорвались с уст Мишель Обамы, когда мы встретились на острове Москито, были исполнены восторга и счастья. С тех пор, как мы виделись в последний раз, в должность президента США уже вступил Дональд Трамп. Чтобы вырваться из бурлящего Вашингтона, они решили принять наше приглашение и посетить Британские Виргинские острова.
Я никогда не стремился чтить формальности, да и Бараку с Мишель не терпелось покончить с ними. Когда один из наших сотрудников спросил, как следует обращаться к бывшей первой леди, она радостно воскликнула: «Мишель!»
– Так приятно вернуться к своему имени спустя восемь лет, – улыбнулась она.
Впрочем, чета Обама собиралась не только отдыхать, но и действовать. Вскоре после приезда Барак рассказал, как еще до начала своего президентского срока он катался на серфе в довольно опасном месте на Гавайях. Вернувшись свежим и бодрым, он услышал от нового главы его службы безопасности: «Это последний раз, когда вы серфили. По крайней мере на ближайшие четыре года». За весь президентский срок ему ни разу не удалось выйти в море. А сейчас не терпелось вернуться!
У нас на Некере есть все условия, чтобы учиться серфингу, и отличная команда профессионалов. Так что я бросил Бараку вызов: я хотел научиться кататься на гидрофойле, а сможет ли Барак освоить кайтсерфинг скорее, чем я освою гидрофойл? Мы договорились, что в последний день отпуска устроим соревнование и посмотрим, кто продержится дольше. Барак занимался кайтсерфингом на пляже два дня без перерыва, постигая основы и запуская в воздух кайт – так, будто Некер превратил его обратно в ребенка. Затем он стоял в воде, примериваясь к кайту. И наконец встал на доску.
А я в соседней бухточке довольно скоро понял, что гидрофойл – это что-то совершенно новое, даже если ты собаку съел в кайтсерфинге. Тебя выкидывает из воды, ты падаешь на высокой скорости, и здесь не обойтись без шлема и спасжилета. Но постепенно я наловчился. Оба мы не раз падали, но вновь и вновь вставали, и у нас стало получаться лучше. Мы с Бараком шли на равных вплоть до последнего заплыва в последний день, когда я забрался на гидрофойл и с воплями пронесся целых 50 метров – на метровой высоте над водой. Я был страшно доволен собой, но тут увидел, как Барак на своем кайтборде проделал 100 метров! Мне оставалось лишь снять шляпу и поздравить его с победой. По завершении нашего потрясающего заплыва я смотрел, как он стоит с голым торсом на корме лодки, играя мышцами, воодушевленный и сияющий. Я посмотрел на него и подумал: «Путин умрет от зависти!» На его следующий визит мы запланировали поездку на кайтах до острова Анегада, но теперь-то я постараюсь отыграться и победить.
Мы поиграли в теннис, пул и снукер, а однажды съездили на Верджин-Горда, чтобы взять несколько лунок на поле для гольфа. Я быстро понял, что Барак – прирожденный спортсмен, и подумал: «Если так пойдет и дальше, то в свой следующий визит он одолеет всех нас на теннисном корте». Впрочем, могу с гордостью сообщить, что шахматный поединок я выиграл! Помимо спорта, Барак и Мишель любовались природой островов Москито и Некер. Мы отвезли их на остров Анегада посмотреть на знаменитый риф Подкова, третий в мире по величине. Потом нас ждал приятный ужин в баре Cow Wreck – обычно это тихое место, но в этот вечер туда как-то набилось под три сотни человек. Было необычайно приятно видеть уважение на лицах людей и чувствовать тепло, которым отвечала им чета Обама.
Барак рассказал мне о своих встречах с Нельсоном Манделой, Десмондом Туту, Далай-ламой и английской королевой – теми людьми, которыми он больше всего восхищался. По его словам, в личном общении они еще более удивительны, чем издалека. Я спросил, с надеждой ли он смотрит в будущее. Он ответил, что из них двоих Мишель более склонна видеть стакан наполовину пустым, а сам он из тех, для кого стакан наполовину полон. Из США то и дело приходили новости о том, как Трамп пытается разрушить все, над чем так трудился Барак, – но Обама просто хотел жить дальше, насладиться заслуженным отдыхом и вернуться к работе с новыми силами. Я был уверен, что по возвращении в США он снова будет трудиться не покладая рук. Я обрадовался созданию фонда Obama Foundation, а нашим гостям было интересно услышать о наших усилиях в борьбе с глобальным потеплением, о мерах по защите океана и о помощи молодым. Наши ценности совпадали, и мы оба уверены, что в будущем мы еще поработаем вместе.
За 10 дней на островах мы отлично повеселились и стали настоящими друзьями. В последний вечер, по чудесной задумке Мишель и Барака, мы организовали вечеринку для всего персонала островов Некер и Москито. Вместе со мной и с Холли они первыми принялись отплясывать на барной стойке, создавая атмосферу веселья и давая каждому возможность почувствовать себя желанным гостем. Несколько местных женщин одиноко сидели в сторонке и наблюдали за чужим весельем. Барак и Мишель обратили на них внимание, подошли, пригласили потанцевать вместе. Они нашли время для каждого. Когда они уезжали, Мишель сказала, что впервые в жизни ей хочется плакать из-за окончания отпуска.
– Как бы нам запечатать эту атмосферу в бутылку и сохранить на потом? – спросила она.
Мы спустились в порт. Вместе со всеми нашими сотрудниками мы даже залезли в воду, когда махали им на прощание. Это необычайно искренние, порядочные и замечательные люди, которые, несомненно, сделают еще много прекрасного. Жду не дождусь возможности поддержать их.
42 Прачувак
«Ричард, а ты не хотел бы узнать побольше о своих предках?»
Мне на почту приходит множество разных вопросов, но этот, от Кристин Чхве, оказался одним из самых необычных. О своих живых родственниках я знаю все, что только можно, но вот что там глубже прадеда и прабабки – не задумывался. Поэтому я тут же ответил Кристин: «Конечно, хочу, а что для этого нужно?» Она договорилась о моем участии в американском телешоу «В поисках своих корней» (Finding Your Roots), и я сдал анализ слюны, чтобы команда исследователей выяснила, кем же были мои предки.
Через несколько месяцев мы с историком и журналистом Генри Луисом Гейтсом-младшим вместе взялись за дело и попытались изучить мои корни. Для меня это стало настоящим открытием. След, оставленный семьей моего отца, тянется в XVIII век, в индийский Мадрас (теперь это Ченнаи). В 1793 году мой прапрапрадед Джон Эдвард Брэнсон пустился в плавание от берегов Британии в Индию. После полного лишений полугодового путешествия, во время которого его корабль обогнул мыс Доброй Надежды и пересек Индийский океан, он добрался до юго-восточной части Индии, к тому времени ставшей торговым центром быстрорастущей Британской империи. Позже к нему присоединился и его отец, мой прапрапрапрадед Гарри Уилкинс Брэнсон. К 1808 году в Мадрасе жили уже три поколения моих предков.
– Как ты думаешь, почему они решились на это путешествие? – спросил Генри.
– Ну, хочется верить, что из любви к приключениям и, возможно, в поисках лучшей жизни.
Это предположение было недалеко от истины. Судя по документам, к переезду их подтолкнуло желание разбогатеть, и за 10 лет им удалось стать успешными дельцами: мой прапрапрапрадед Гарри проводил аукционы, а прапрапрадед Джон владел магазином.
– Выходит, я не первый предприниматель в нашей семье? – спросил я.
Я был рад узнать, от кого унаследовал свои главные качества – любовь к приключениям, открытиям и предпринимательству. Еще больший сюрприз преподнесли архивы Мадраса, неожиданно раскрывшие семейную тайну. В записи о крещении моей прапрабабушки Элизы Рэдди не упоминалась ее мать. Анализ моей ДНК установил причину – моя прапрапрабабушка была индианкой. Так я немного индиец? Я расплылся в улыбке. Ничего себе новость!
– Хотел бы я показать все это отцу… – сказал я Генри. – Ему было бы очень интересно.
А моя мама увлекается историей, и ее ждало восхитительное открытие: оказывается, по ее линии мы связаны родством с Карлом Великим, «отцом Европы». Выяснилось, что он мой прадед в сороковом поколении! Похоже, мои предки по материнской линии тоже были не чужды духу приключений, как и предки со стороны отца. Когда мы изучали мамину родословную, обнаружилось нечто странное: из английских данных о переписи населения куда-то пропали мои прапрадедушка и прапрабабушка Генри и Фанни Флиндт. После 1861 года записи о них полностью исчезли – и через какое-то время обнаружились в Австралии, в Мельбурне.