Мало что в этой жизни оживляет и стимулирует воображение больше, чем совершение собственного открытия, каким бы скромным оно ни было. Собственное открытие позволяет человеку впервые увидеть какую‑то частицу природы – маленькую деталь того пазла, собрав который можно понять, как работает тот или иной механизм. После того как мне удалось вникнуть в суть проблемы, мне очень помогает получить более полное представление о ней то, что о ней думали мои предшественники. Мне хочется не только понять, какие направления мысли оказались наиболее продуктивными, но и разобраться в том, в чем другие оказались непродуктивными и почему это произошло. Поэтому огромное влияние на меня оказала психология Фрейда и таких его предшественников, занимавшихся обучением и памятью, как Джемс, Торндайк, Павлов, Скиннер и Ульрик Найссер. Их идеи и даже ошибки дали мне удивительно богатый культурный фундамент для собственной работы.
Я также считаю, что важно быть смелым и браться за сложные проблемы, даже такие, которые поначалу кажутся сумбурными и бессистемными. Не нужно бояться пробовать свои силы в чем‑то новом, например переходить из одной области в другую или работать на стыке разных дисциплин, потому что именно там можно найти некоторые из самых интересных проблем. Люди, которые занимаются научной работой, постоянно узнают что‑то новое и не должны бояться вторгаться в малознакомые области. Ученый следует своим интересам инстинктивно и по ходу работы обучается всему необходимому. Нет ничего такого, что способствовало бы самообразованию больше, чем работа в новой области. Я не был по‑настоящему подготовлен к естественнонаучным исследованиям, когда начал работать под руководством Грундфеста и Пурпуры, я очень мало знал о биохимии, когда объединил усилия с Джимми Шварцем, и я ничего не знал о молекулярной генетике, когда стартовало мое сотрудничество с Ричардом Акселем. И всегда оказывалось, что попытки испробовать свои силы в чем‑то новом меня пугают, но также и вдохновляют. Лучше потерять несколько лет, пробуя свои силы в чем‑то принципиально новом, чем проводить отработанные эксперименты, которыми занимаются все кому не лень и которые кто‑то другой может провести не хуже (если не лучше), чем вы.
По-моему, важнее всего определить проблему или круг взаимосвязанных проблем, над которыми перспективно будет работать. Мне повезло с самого начала наткнуться на интересную проблему в ходе работы с гиппокампом и памятью, а затем решительно переключиться на исследование механизмов обучения у простого организма. Этим проблемам свойственны широта и размах, которые помогли мне преодолеть разочарования и неудачи в экспериментах.
В результате мне не довелось испытать тот недуг, который описывали некоторые коллеги, когда в среднем возрасте человеку наскучивает наука, которой он занимается, и он обращается к другим вещам. В ходе работы в университете я занимался многими другими делами помимо исследований, например писал учебники, участвовал в работе ряда университетских и национальных комитетов, а также приложил руку к основанию биотехнологической компании. Но всем этим я занимался отнюдь не потому, что мне наскучила научная работа. Ричард Аксель говорит о подкрепляющем свойстве научных данных (обыгрывании в своей голове новых интересных находок), что оно вызывает привыкание. Если Ричард не получает никаких новых данных, он приходит в подавленное состояние. Многим из нас тоже свойственно это чувство.
Моей научной работе в немалой степени способствовало и увлечение искусством и музыкой, которое со мной разделяет Дениз. В декабре 1964 года, когда мы переехали из Бостона в Нью-Йорк, мы купили столетний дом в квартале Ривердейл района Бронкс с прекрасным видом на реку Гудзон и хребет Пэлисейдс. За прошедшие с тех пор годы мы заполнили этот дом гравюрами, рисунками и картинами – произведениями декоративного искусства начала xx века, истоки которого связаны с Веной, а также с Францией. Мы собираем французскую мебель в стиле ар-нуво, вазы и лампы работы Луи Мажореля, Эмиля Галле и братьев Дом. Инициатором этого увлечения была Дениз. Ее мать положила начало нашей коллекции, подарив нам на свадьбу прекрасный чайный столик, сделанный Галле для его первой выставки.
Поселившись в Нью-Йорке, мы сосредоточили свой интерес к графике на австрийских и немецких экспрессионистах, таких как Климт, Кокошка и Шиле из австрийцев и Макс Бекман, Эмиль Нольде и Эрнст Кирхнер из немцев. Инициатором этого увлечения, в свою очередь, был я. Почти на каждую круглую дату, на дни рождения (а иногда и в промежутках между ними, когда нам не хочется ждать) мы с Дениз дарим друг другу что‑нибудь, что, как нам кажется, должно понравиться другому. Обычно мы вместе выбираем эти подарки. Описывая это сейчас, я начинаю подозревать, что наше коллекционирование вполне может быть попыткой частично вернуть безнадежно утраченную молодость.
Когда я вспоминаю свой путь из Вены в Стокгольм, он кажется мне очень длинным. Благодаря своевременному отъезду из Вены мне удалось прожить в Соединенных Штатах удивительно счастливую жизнь. Свобода, которую я ощутил в Америке и ее университетах, дала мне, как и многим другим ученым, возможность удостоиться Нобелевской премии. Я рад, что, получив в колледже историческое и гуманитарное образование, которое учит тому, какой мрачной бывает жизнь, я в итоге переключился на биологию, где обманчивый оптимизм по‑прежнему бьет через край.
Время от времени в конце еще одного долгого дня, утомительного, но нередко приносящего вдохновение, когда, глядя на темнеющую за окном реку Гудзон, я задумываюсь о годах моей работы в науке, я исполняюсь удивления по поводу того, чем занимаюсь. Я поступил в Гарвард, собираясь стать историком, окончил его, собираясь стать психоаналитиком, и все только для того, чтобы отказаться от этих планов и последовать зову интуиции, который убеждал меня, что путь к подлинному пониманию психики должен идти через изучение работы нервных клеток. Послушавшись своих инстинктов, своих бессознательных мыслительных процессов и следуя к зову, который казался тогда невообразимо далеким, я пришел к жизни, которая принесла мне удивительно много радости.
Словарь терминов
Агнозия – “потеря знания”: неспособность сознательно распознавать объекты или явления определенного рода. При этом в остальном сенсорные проводящие пути функционируют нормально. Например, агнозия глубины, агнозия движения, агнозия цвета и прозопагнозия (нарушение узнавания лиц).
Аксон – длинный исходящий отросток нейрона, ведущий к пресинаптическим окончаниям и посылающий через них сигналы другим нейронам.
Ассоциативное обучение – процесс, в ходе которого человек или животное запоминает связь между двумя раздражителями или между раздражителем и поведенческой реакцией.
Афазия – разновидность нарушений речи, вызываемых повреждением определенных структур головного мозга. Такие нарушения могут приводить к неспособности воспринимать речь (афазия Вернике), строить речь (афазия Брока) или к тому и другому одновременно.
Ацетилхолин – нейромедиатор, выделяемый мотонейронами в синапсах, соединяющих нейроны с мышечными клетками, а также в синапсах между нейронами.
Базальные ядра – группа структур головного мозга, расположенных в глубине обоих полушарий и участвующих в регуляции двигательной активности и когнитивных процессов. В состав базальных ядер входят скорлупа, хвостатое ядро, бледный шар и черное вещество. Скорлупа и хвостатое ядро входят в состав полосатого тела.
Безусловный раздражитель – раздражитель, который может служить наказанием или наградой при выработке условного рефлекса. Всегда вызывает явную рефлекторную реакцию.
Безусловный рефлекс – врожденная непроизвольная реакция на воздействие раздражителя. К таким реакциям относятся спинномозговые рефлексы, для работы которых не требуется посылать сигналы в спинной мозг. (Ср. условный рефлекс.)
Белок – большая молекула, состоящая из одной или нескольких цепочек аминокислот, свернутых в сложную трехмерную структуру. Белки выполняют в живых организмах регуляторные, структурные и каталитические функции.
Бензодиазепины – класс лекарственных препаратов, используемых для борьбы с неврозами тревоги и для релаксации мускулатуры. Класс включает диазепам (валиум) и лоразепам (ативан). Подавляют синаптическую передачу, связываясь с рецепторами тормозного нейромедиатора ГАМК и усиливая тормозящее действие этих рецепторов на нейроны.
Биохимия – раздел биологии, с помощью исследований химических сигнальных путей и реакций изучающий явления живой природы, особенно роль белков в этих явлениях.
Бихевиоризм – теория, впервые сформулированная в начале XX века, согласно которой поведение можно изучать исключительно путем непосредственного наблюдения за действиями испытуемых или подопытных животных. “Психические функции”, согласно этой теории, не поддаются наблюдению. Бихевиоризм противоположен когнитивным подходам к изучению поведения, преобладавшим в психологических исследованиях последних десятилетий.
Вегетативная нервная система – один из двух основных отделов периферической нервной системы. Управляет работой внутренних органов, гладкой мускулатуры и желез внешней секреции, а также обеспечивает непроизвольную регуляцию частоты сердцебиения, давления крови и дыхания.
Височная доля – одна из четырех долей коры головного мозга. Расположена ниже лобной и теменной долей. Задействована преимущественно в работе слуха и зрения, а также в ряде аспектов обучения, памяти и эмоций. (Ср. затылочная доля, лобная доля, теменная доля.)
Возбуждающий нейрон (или синапс) – вызывает деполяризацию мембраны постсинаптической клетки, повышая вероятность возникновения в ней потенциала действия. (Ср. тормозный нейрон.)
Возбуждение (клетки) – деполяризация мембраны постсинаптической клетки, повышающая вероятность возникновения потенциала действия.
Волокно (нервное) – аксон.
Вторичный посредник (вторичный мессенджер) – вещество, синтезируемое внутри клетки в ответ на связывание нейромедиатора с рецепторами определенного типа на поверхности клеточной мембраны. Одним из обычных вторичных посредников нервных клеток служит циклический АМФ. (Ср. первичный посредник, см. метаботропный рецептор, циклический АМФ.)