Между тем балканский кризис 1912–1913 гг., протекавший на фоне англо-германской «разрядки», создавал иллюзию наличия альтернативной траектории движения Великобритании к утерянному равновесию. В период работы Лондонской конференции послов Э. Грей пытался продемонстрировать германской стороне, что австро-русский антагонизм на Балканах угрожал миру в Европе. Дистанцируясь от интересов своего партнера по Антанте, Британия предлагала Германии последовать ее примеру, т. е. лимитировать свою поддержку Австро-Венгрии, чтобы «разрядить» международную обстановку. Этим жестом Великобритания показывала, что она признавала особое положение Германии на мировой арене: фактически Лондон предлагал Берлину «разделить» с ним ответственность по поддержанию мира на европейском континенте. Однако подчеркнем, что это был, прежде всего, тактический ход Англии. Разумеется, она не собиралась добровольно «подвинуться» с верхней ступени международно-политической иерархии. В Лондоне не столько заботились об «умиротворении» Австро-Венгрии (самостоятельность ее внешнеполитического курса ставилась под сомнение), сколько надеялись на то, что Германия на какое-то время оставит попытки опрокинуть сложившийся в Европе и на Ближнем Востоке баланс сил.
Стремительность действий балканских союзников застала врасплох как Великобританию, так и другие великие державы. Но можно утверждать, что в целом Форин Оффис положительно оценил произошедшие в регионе изменения в результате войн 1912–1913 гг. Новая расстановка сил на Балканах позволила Лондону внести коррективы в свой внешнеполитический курс в регионе в соответствии с проводимой им политикой англ о-германской «разрядки» на международном уровне. Нераспространение Балканских войн на азиатские провинции Турции, а также заключение соглашения с Германией по Багдадской железной дороге, на взгляд британского правительства, позволяли Англии «ограничить» свое присутствие в регионе.
После Второй балканской войны Великобритания делала ставку на те элементы в рамках трансформировавшейся Балканской подсистемы, которые выступали за сохранение статус-кво в регионе. В 1913–1914 гг., в отличие от периода 1903–1912 гг., Форин Оффис трактовал статус-кво как стабильность. Такое состояние подсистемы, по расчетам англичан, могло быть обеспечено сотрудничеством в рамках треугольника Бухарест – Белград – Афины.
События Июльского кризиса и Первой мировой войны показали, что в 1913–1914 гг. Великобритания допустила ряд серьезных стратегических просчетов на Балканах. Во-первых, демонстративное дистанцирование Англии от балканских проблем, ее непротиводействие (на уровне конкретных шагов) «ультимативной дипломатии», практиковавшейся Австро-Венгрией в обозначенный период, позволили руководству Двуединой монархии увериться в британском «согласии» на локализацию австро-сербского конфликта на Балканах. Это давало Вене уверенность в возможности разрешения югославянского вопроса силовыми методами, что подтолкнуло ее в июле 1914 г. к выступлению против Сербии. Во-вторых, проводимая Лондоном политика англ о-германской «разрядки» расценивалась Берлином как намек на британский нейтралитет в европейской войне, особенно в случае «балканского сценария» ее начала. Даже в период Июльского кризиса Лондон не спешил твердо заявить о поддержке своих партнеров по Антанте. В 1911 г. жесткая позиция, занятая Англией в связи с Агадирским кризисом, предотвратила «всеобщую войну», и, по словам Сазонова, «если бы подобное заявление о солидарности держав Тройственного согласия в вопросе об австро-сербском споре было своевременно сделано от лица правительства Великобритании, из Берлина вместо слов поощрения раздались бы советы умеренности и осторожности (имелось в виду сдерживающее воздействие Германии на Австро-Венгрию – О. Л.)…»[1081] Проводимая Англией политика «умиротворения» Центральных держав на Балканах привела летом 1914 г. к трагическим событиям.
В своих действиях, как представляется, британцы исходили из того, что Греция и Румыния, отстаивавшие незыблемость Бухарестского мира, поддержат Сербское королевство, т. е. уповали на общность интересов региональных игроков, а значит, на относительную самостоятельность Балканской подсистемы и ее способность сопротивляться внешнему давлению.
Главный вопрос заключался в степени автономности региональной подсистемы в реалиях начала XX в., когда взаимодействия между великими державами определяли не только структуру существовавшей системы международных отношений, но от позиции той или иной великой державы зависела расстановка сил на региональном уровне. По логике политиков и дипломатов того времени великодержавный статус государства обусловливался его способностью контролировать политические процессы в сопредельных ему малых странах, а также наличием возможности расширять сферу своего влияния. По мере укрепления позиций местных государств, и прежде всего Сербии, воздействие Дунайской монархии на региональный баланс сил минимизировалось. Таким образом, обретение Балканским регионом некоторой самостоятельности в рамках Венской модели международных отношений было несовместимо со статусом Австро-Венгрии как великой державы. На общесистемном уровне выпадение империи Габсбургов из клуба великих держав («европейского концерта») грозило повлечь за собой перестройку или слом всей структуры международных отношений, что было сопряжено с общеевропейской войной.
Великобритания, в отличие от Центральных держав, не стремилась к ликвидации системной деформации в виде «балканского лабиринта», который, предоставляя различные инструменты поддержания баланса сил (развитие блоковых связей с Россией в рамках Антанты, «разрядка» с Германией как часть «концертного» взаимодействия, выстраивание модели взаимоотношений с малыми странами и национально-освободительными движениями) позволял ей проводить вариативную внешнюю политику, приближавшую ее к заветному равновесию. Такая позиция вступала в явное противоречие с представлением Цвайбунда о европейском равновесии, ведь, как точно подметил британский историк Дж. Барраклаф, «каждая великая держава увязывала свою безопасность с определенным устроением системы»[1082]. И в соответствии с представлениями Германии о комфортной международно-политической среде, существование двух мультисубрегиональных империй, геополитических скреп позволило бы рейху создать необходимую экономическую и политическую основу для его трансформации в глобальный центр силы. А потому в условиях, когда в Юго-Восточной Европе полифония малых независимых государств начала превалировать над полиэтничными империями, выходом из «балканского лабиринта», на взгляд Берлина и Вены, стала война…
Библиография
Источники
The National Archives, United Kingdom:
Cabinet Papers
CAB 17 – Records of the Committee of Imperial Defence
CAB 37 – Cabinet Minutes and Papers
CAB 38 – Committee of Imperial Defence: Photographic Copies of Minutes and Memoranda
CAB 41 – Photographic Copies of Cabinet Letters in the Royal Archives
Foreign Office
FO 93 – Records of the Treaty and Royal Letter Department
FO 78 – General Correspondence before 1906, Ottoman Empire
FO 105 – General Correspondence before 1906, Serbia
FO 371 – General Correspondence from Political and Other Departments, post-1906
FO 421 – Confidential Print South-East Europe
FO 881 – Confidential Print (Numerical Series)
FO 800/358-372 – Nicolson MSS
Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ):
Ф. 133 – Канцелярия
Ф. 137 – Отчеты МИД России
Ф. 151 – Политархив
Ф. 166 – Миссия в Белграде
Ф. 172 – Посольство в Вене
Ф. 180 – Посольство в Константинополе
Ф. 184 – Посольство в Лондоне
Ф. 192 – Миссия в Софии
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ):
Ф. 559 (Александр Петрович Извольский).
Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА):
Ф. 2000 (Главное управление Генерального штаба).
Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и временного правительств 1878–1917 гг. Сер. 2. Т. XVIII, XIX, XX. М., 1938–1939.
Подготовка балканской войны // Красный архив. Т. VIII, 1925.
Реформы в Македонии. 1902–1905. В 2 т. СПб., 1906.
Сборник договоров России с другими государствами. М., 1952.
Affaires de Macedoine, 1903–1905 ⁄ Ministere des affaires etrangeres. Paris, 1905.
Boghitschewitsch M (Hg.). Die auswartige Politik Serbiens, 1903–1914. Bd. 1. Berlin, 1928.
British Documents on Foreign Affairs: Reports and Papers from the Foreign Office Confidential Print. Pt.l. From the Mid-Nineteenth Century to the First World War. University Publications of America, 1983–1984:
– Ser. A: Russia. Vol. V. 1907–1909;
– Ser. B. The Near and the Middle East, 1856–1914. Vol. 19. The Ottoman Empire: Nationalism and Revolution, 1885–1908; Vol. 20. The Ottoman Empire under the Young Turks, 1908–1914.
British Documents on the Origins of the War / Ed. by G.P. Gooch and H. Temperley. Vols I, V, IX, X, XI. London, 1926–1938.
Depeches D’Alexandre Mavroyeni Bey, ambassadeur de Turquie a Vienne au ministre ottoman des affaires etrangeres (decembre 1911 – octobre 1912). Istanbul, 1989.
Die groBe Politik der Europaischen Kabinette 1871–1914. Bd. XVIII, XIX, XXII, XXVI, XXVII, XXXIII–XXXVI. Berlin, 1922–1927.
Documents allemands relatifs a 1’origine de la guerre: collection complete des documents officiels / Rassembles… par Karl Kautsky. T. I. Paris, 1922.
Documents diplomatiques franqais (1871–1914). Ser. 2. Paris, 1946–1950.
Documents diplomatiques. Affaires balkaniques. T. 1–3. Paris, 1922.