Индию принято считать страной феноменов. Основание для этого, как вы знаете, есть. Собственно говоря, уже любой наш турист так или иначе сталкивается с тайнами, которыми баснословно богата индийская земля. В Дели, например, он может подойти и прикоснуться к знаменитой колонне из химически чистого железа, что стоит посреди развалин древнего храма напротив монументального сооружения Могольской эпохи — Кутаб-Минара. Она испещрена узорчатой, похожей на своеобразный шифр, вязью старинного письма. («Берегли письмена мудрые тайны», как сказано в одном из стихотворений Рериха.) Более двух тысячелетий существует железная колонна, а ни ветры, ни дожди, ни холод, ни жара не причиняют ей ни малейшего ущерба: ведь химически чистое железо, подобно червонному золоту, не ржавеет. Такое чудо не по плечу даже нашей столь развитой в техническом отношении современности. Как же древность, с ее примитивными механическими средствами, могла справиться с этой задачей? Вот и рождаются разного рода гипотезы, в их числе — романтичные и фантастические: о неземном, космическом происхождении железной стелы.
В скобках замечу, что у индийцев с этой «космической» колонной связано любопытное поверье. Говорят: если стать спиной к таинственному столбу и обхватить его руками так, чтоб сошлись пальцы рук, исполнится заветное желание. Легенда широко известна, и посетители под дружный хохот толпы пытаются добиться успеха. Пытался и я, но ничего у меня не вышло. Правда, судя по тому, что рассказали мне об одном моем московском коллеге, который за несколько лет до меня побывал у этой колонны с той же самой целью, огорчаться неудачей не следует. Мой знакомый был счастливым обладателем достаточно длинных рук и потому без особого труда выполнил ритуал, предписанный легендой. Но по странному совпадению на другой день он ухитрился сломать ногу. При всем уважении к древнему поверью вряд ли можно посчитать эту травму его заветным желанием.
В Джайпуре — а в столицу бывшего государства раджпутов, как правило, тоже ведет туристский маршрут — во дворце махараджей; вам обязательно покажут громадные металлические кувшины, в ко— —торых хранилась вода из Ганга. Местные источники никоим образом не устраивали махараджу и его семью. Одна из их незыблемых привилегий состояла в том, что они пользовались лишь водой из священной реки, и ее везли сюда издалека, чтобы наполнить высокие металлические резервуары. Так вот: хранилась эта вода не дни и недели, а длительные месяцы и не портилась даже при сорокаградусной жаре.
Чем объяснить феномен? Может быть, тем, что вода из Ганга чрезвычайно насыщена серебром. Некоторые ученые придерживаются этой точки зрения. Другие — ее оспаривают. Так что гипотез немало, а разгадка тайны еще впереди.
В наше время получила широкое распространение литература об индийских системах йоги; есть даже фильм «Индийские йоги. Кто они?». Разумеется — и на это не надо закрывать глаза, — в Индии немало шарлатанов и лжеучителей. Есть фокусники, притворяющиеся магами. Тот, кто бывал в Индии, наверняка видел забавный аттракцион, который повсеместно демонстрируют бродячие акробаты. Под брезентовый полог, прикрепленный колышками к земле, забирается человек, просовывая голову в продолговатую прорезь покрывала. Его напарник начинает громко и ритмично бить в барабан. Под стук барабана человек вместе с пологом отрывается от земли и без всякой опоры — так, во всяком случае, кажется зрителю — некоторое время висит в воздухе. Затем плавно опускается вниз. Вы можете поговорить с «чародеем», и за известную мзду он пообещает вам открыть секрет фокуса. Однако не торопитесь расставаться с деньгами. Знающие люди предупреждают, что это объяснение представляет собой тоже своеобразный фокус. Вам будет казаться, что вам открыли секрет, а на самом деле — и вы в этом вскоре убедитесь — ничего вам не открыли. Так что лучше будет, если каждый останется при своем: он при своей тайне, вы при своих деньгах.
Но, отметая в сторону фокусничество, шарлатанство, невольный самогипноз, вынося все это за рамки нашего разговора, все же должно признать тот очевидный факт, что в Индии существуют совершенно реальные люди, добившиеся ощутимых, реальных, порою прямо-таки фантастических результатов, и не только в процессе целенаправленной и систематической тренировки тела (об этом у нас хорошо осведомлены), но и в процессе тренировки своих чувств и мыслей (об этом у нас осведомлены меньше). С древних времен в Индии победа над собой считается предпочтительней любых иных побед. Такой человек сразу становится светящимся центром суетного мира.
Я царь, но царствую лишь над одним собою,
И потому простерлись предо мною
У ног моих владыки и цари.
Нужно, пожалуй, отдать себе отчет в том, что, соприкасаясь с такими людьми (их гораздо меньше, чем принято думать, и с ними связано немалое число неправдоподобных домыслов и легенд), мы как бы вступаем в сферу неопознанных явлений человеческой психики, тех явлений, которые наука на данном этапе своего развития подчас еще затрудняется объяснить. Это — бастионы, которые ей предстоит штурмовать.
Кстати, из неоднократного общения с индийцами я вынес твердое убеждение, что здесь, в стране феноменов, бытует трезвое, вдумчивое, я бы даже сказал, чрезвычайно взвешенное отношение к явлениям, секрет которых сегодня не разгадан, но, по всей вероятности, будет разгадан завтра. Здесь — я имею, в частности, в виду Святослава Николаевича Рериха и его ближайшее окружение — считают своим долгом бороться против двух одинаково неприемлемых крайностей: и против той, которая капитулирует перед феноменами, пытаясь приписать их неким потусторонним силам; и против той, когда стремятся отгородиться от феноменов, не видеть их в упор, как это делают некоторые горизонтально мыслящие ученые, почти дословно повторяющие знаменитую чеховскую юмористическую фразу: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». Здесь учат также не придавать самодовлеющего значения так называемым «чудесам». Если феномены становятся самоцелью или детской забавой '| наподобие кубика Рубика, то это не только не способствует нашему j духовному развитию, а наоборот — противоречит ему. В этой связи ' мне даже рассказывали такую поучительную притчу.
Однажды к Учителю пришел человек, добивавшийся права стать его челой (учеником). С горячей мольбой обратился он к Учителю:
«Покажи мне чудо, дабы я окончательно уверовал в тебя и твое учение». Печально улыбнулся Учитель и показал какое-то чудо. С той же горячностью, с какою просил, человек упал на колени и воскликнул: «Отныне я готов под твоим руководством идти туда, куда тебе будет угодно». Но Учитель указал ему на дверь: «А теперь ты мне больше не нужен».
Что касается меня, то могу признаться: для меня главным феноменом Индии, к которому я прикоснулся еще задолго до того, как побывал в стране, является та внутренняя культура индийцев, утонченно-возвышенный характер которой позволяет назвать ее «культурой сердца». Собственно, что представляет собой внутреннее раЕновесие, внутренняя гармония, к достижению которой так настойчиво зовет индийская традиция? Это не холод души, говорят здесь, не отчужденно-холодное дыхание духа. Это прежде всего —радость сердца, которая обогревает встреченного тобой человека. В конечном итоге справедливость — это не то, что поучает или обличает, а то, что дарует радость. Может ли внутренне неуравновешенное, дисгармоничное существо даровать радость? Разумеется, нет. Поэтому если человек хочет нести другим людям мир, спокойствие, радость, то он должен — во имя этой цели — обрести внутреннюю устойчивость и гармонию.
Индийский духовный опыт (естественно, имеется в виду вершинный опыт Индии, естественно также, что он, проходя через наше сознание, трансформируется с учетом современных обстоятельств и применения к ним) привлек и привлекает меня тем, что в наш век, когда человека то и дело пытаются подменить механическими приспособлениями его же собственных рук, он, этот опыт, светло и непререкаемо утверждает достоинство человека. Людей, одержимых патологической жаждой потребительства и вещизма, он как бы предостерегает:
Несобственник владеет мирозданьем,
А собственник собою не владеет.
Многовековой индийский опыт, несомненно, пересекается с современностью, выявляя космический характер нашего земного существования. Как известно, он учит «быть беспредельным, находясь в пределах». Бесконечность звездных просторов Вселенной не должна устрашать человека. Наоборот, она должна возвышать и радовать его дух. Потому что:
Когда песчинка мыслит о Вселенной,
Она в себя Вселенную вмещает,
И больше Космоса становится песчинка.
Таков Закон.
Но, поднимая человека над землей, тот же многовековой опыт не отрывает его от земли. Он утверждает, что ногами надо касаться земли, а головой уходить в небо.
Лишь во взаимодействии и единстве двух необходимостей, которым подчинено его бытие, — житейской и духовной — человек может рассчитывать на успех своего внутреннего поиска. Если же он объявляет «майей», то есть иллюзией, его окружающий мир, то тем самым он нарушает незыблемое двуединство и становится добычей «майи» худшего рода: «майи» духовного, враждебного истинной радости жизни, честолюбия. Об этом на языке поэтических символов Рабиндранат Тагор говорит так:
В поздний час пожелавший отрешиться от мира сказал:
"Ныне к Богу уйду я, мне дом мой обузою стал,
Кто меня колдовством у порога держал моего?"
Бог сказал ему: "Я". Человек не услышал его.
Перед ним на постели, во сне безмятежно дыша,
Молодая жена прижимала к груди малыша.
«Кто они — порождения майи?» — спросил человек.
Бог сказал ему: "Я". Ничего не слыхал человек.
Пожелавший от мира уйти встал и крикнул:
«Где ты, божество?»
Бог сказал ему: «Здесь».