Конечно, не все раскопки Ашика и Карейши были бесплодными. Золотые сокровища пополняли царскую коллекцию Эрмитажа. Но это были не скифские, а греческие сокровища — ведь Керченский полуостров в древности принадлежал не скифам, а Боспорскому царству. «Кладбище» скифских царей следовало искать в другом месте, где-то в центре необъятных причерноморских степей, там, где кочевали скифские орды, и прежде всеготак называемые царские скифы. И вскоре поиски археологов увенчались успехом.
Примерно в 20 км от Никополя, у днепровских порогов на речке Чертомлык, возвышается огромный курган, издавна именовавшийся народом «Толстой могилой», а позднее получивший всемирную известность как Чертомлыкцкий курган, или Чертомлык.
Мы уже упоминали о том впечатлении, какое этот курган произвел па знаменитого путешественника XVIII в. Василия Зуева, который писал: «Выехав из Чертомлыка верст через пять, увидели мы превеликий круглый курган, какого я ни прежде, ни после не видывал. Его называют здесь Толстою могилою. Вокруг, видно, он также был окладен известковым каменьем, потому что сколь много по степи подъезжая к нему его валялось, больше того на сей художественной горе его было. Взошед на оный, довольно круто посреди самого верха представляется ямина, которая, однако, не от чего иного есть, как что земля осела, и в опой ямине стоит каменный болван увеличенного росту». Неудивительно, что курган произвел на Зуева столь большое впечатление. Он удивлял и многих позднейших ученых и путешественников: ведь высота его достигала почти 20 м, а окружность составляла около 350 м! Это был действительно гигантский курган, равный по высоте современному шести-семиэтажному дому.
Издавна распространялись легенды о схороненных в нем сокровищах. В народе ходил слух, будто на глубине трех саженей «лежит золота сорок мешков» и будто охраняет его икона богородицы, также украшенная золотом и драгоценпыми камнями. С целью добыть этот клад какой-то старик пытался даже произвести раскопки кургана, которые, разумеется, были бесплодными.
Не более достоверным был и рассказ одного из окрестных помещиков, некоего Воротынцева. Оп утверждал, что лет за 30 до описываемых ниже событий, когда он случайно проезжал мимо «Толстой могилы», чабан, живший подле самого кургана, предложил ему купить седло с серебряными стременами, будто бы выкопанное им в нем. Пастух, кроме того, якобы, выкопал целый клад старинных монет.
Легендами был овеян и каменный «болван» (такие надгробные памятники в форме грубо высеченной изкамня человеческой фигуры получили у археологов название «каменных баб»), стоявшим на вершине кургана. Существовало поверье, что «болван» обладает чудодейственной силой, исцеляя от лихорадок. Когда его однажды свезли с кургана, якобы началась засуха, а когда его снова водрузили на место, засуха прекратилась.
В 1853 г., накануне Крымской войны, Археографическая комиссия, которая в то время ведала и археологическими раскопками в России, обратилась к генерал-майору Зейфарту, помещику, на земле которого находился Чертомлыцкий курган, с просьбой разрешить его раскопки. По царским законам, свято охранявшим право частной собственности, даже высшие органы государственной власти империи не могли посягать на помещичью собственность. А помещик был хозяином не только земли и крепостных, но и земных недр.
Генерал Зейфарт свое согласие на раскопки кургана дал, но поставил при этом условие, чтобы третья часть драгоценных предметов, которые будут найдены при раскопках, была предоставлена ему как владельцу кургана согласно существовавшим правилам. Однако начавшаяся вскоре война помешала осуществлению намеченных Археографической комиссией работ.
Прошло несколько лет. Война закончилась. В 1859 г. была образована императорская Археологическая комиссия при Министерстве двора, в ведение которой было передано производство раскопок и исследование древностей, «преимущественно относящихся к отечественной истории и жизни народов, обитавших некогда на пространстве, занимаемом Россией, собирание сведений о памятниках старины и ученая оценка открываемых древностей». В Комиссию должны были поступать все археологические находки, сделанные на казенных и общественных землях. Позже, с 1889 г., права Комиссии были еще более расширены. Ей было предоставлено исключительное право давать разрешения на производство раскопок на землях казенных и общественных. Раскопки на частных землях также могли производиться лишь с ведома Археологической комиссии после получения «Открытого листа». Таким образом, дело археологических раскопок на территории всей Российской империи было сосредоточено в руках Комиссии.
Одним из первых крупных мероприятий Археологи¬ческой комиссии была организация раскопок Чертомлыцкого кургана. В 1862 г. Комиссия обратилась к вдове генерал-майора Зейфарта с новой просьбой о разрешении производства раскопок «Толстой могилы». Помещица согласилась, но подтвердила при этом требование покойного мужа к Археографической комиссии — предоставить ей треть находок. Кроме того, она просила Комиссию организовать свои работы так, чтобы они «не могли отрывать крестьян от полезных занятий в летнюю рабочую пору».
Археологическая комиссия с этими условиями согласилась, обещав отдать каждую третью одинаковую вещь, а за предметы, найденные в одном экземпляре, уплатить треть стоимости драгоценного металла. Кроме того, было обещано отдать госпоже Зейфарт все вещи, «не имеющие археологического интереса». А такими вещами в то время считалось все, что недостойно было украсить императорский Эрмитаж. Главной целью археологов продолжала оставаться погоня за драгоценностями, за золотом.
Итак, все формальные трудности были преодолены и согласие с хозяйкой кургана достигнуто. 26 мая 1862 г. раскопки кургана начались. Руководство ими Археологическая комиссия поручила своему «младшему члену» Ивану Егоровичу Забелину, археологу-самоучке, одному из крупнейших представителей русской археологии XIX в.
Путь И. Е. Забелина (1820—1908) в науку был нелегким. Родился он в Твери, в бедной семье мелкого чиновника Казенной палаты. Когда Забелину было шесть лет, семья потеряла кормильца и положение ее еще более ухудшилось. С огромным трудом ему удалось определиться в Преображенское училище Московского приказа общественного призрения, которое он окончил семнадцатилетним юношей. О продолжении образования не могло быть и речи, поскольку нужно было зарабатывать на пропитание себе и семье. И вот в 1837 г. Забелив поступает на службу в Оружейную палату канцелярским служащим второго разряда. Никакой карьеры, никаких перспектив перед ним не открывалось. Жалкое существование мелкого чиновника без чина и звания, грошовое жалованье — таким был его удел. Двадцать два года провел И. Е. Забелин за отупляющим переписыванием бумаг и в пыли архивных дел. Но годы эти пе пропали даром. Забелин упорно и увлеченно накапливал знания, становясь постепенно все более компетентным знатоком древностей. К концу жизни И. Е. Забелин ценой лишь собственного труда достиг самых высоких ученых званий, почета и всеобщего признания: он был почетным ретором русской истории Киевского университета, товарищем председателя Управления московского исторического музея, одним из организаторов которого он был, председателем императорского Общества истории и древостей Российских, почетным академиком Российской Академии наук, почетным членом многих ученых обществ. Забелин оставил после себя около 200 научных работ. Особенно велики его заслуги в области скифской, славяно-русской археологии и истории.
Но все это было еще впереди. Пока что И. Е. Забелин был всего лишь младшим членом императорской Археологической комиссии, приглашенным сотрудничать в ней первым председателем Комиссии графом С. Г. Строгановым сразу же после ее основания в 1859 г. В том же оду он был командирован для осмотра Толстой могилы. А через три года, в 1862 г., как мы уже говорили, Забеину было поручено провести раскопки Чертомлыцкого кургана. В помощь ему, а скорее, возможно, и для контроля над ним или для «представительства» Археологическая комиссия командировала академика Вольского, профессора политической экономики и статистики Новороссийского (ныне Одесского) университета, не имевшего ни малейшего отношения к археологии. Правда, роль его была чисто символической, в дела раскопок он не вмешивался и открытие Чертомлыка с его именем никогда не связывалось.
На раскопки Министерством императорского двора была отпущена крупная по тому времени сумма — 1OOO рублей. Работа на кургане началась 26 мая 25 конноподводными «грабарями». 30 мая работало же 86 «грабарей», каждый с конной подводой. Работать было трудно. «Лошади часто скатываются кубарем с крутизны, — доносил Забелин, — или скользят вниз на задних ногах». Вскоре, несмотря па успешный ход раскопок, стало ясно, что за год с ними не справиться — лишком велика была громада кургана. За полтора месяца работы было вынуто 2178 кубических саженей, т. а более 17 ООО м3 грунта, а до конца было еще очень далеко. «Могила (т. е. курган, — И. Б.) так огромна, — писал Забелин в отчете Археологической комиссии, — что, несмотря на достаточное число рабочих и отличную спешность работы, мы нынешним летом не успеем окончить ее расследование и едва ли можем дойти к сентябрю даже до материка. Во всяком случае тогда продолжать исследования будет весьма затруднительно по случаю осенней погоды». Поэтому он предложил прервать работы не доходя до материка, так как оставлять неисследованную могилу на зиму «опасно ввиду посторонних исследователей», т. е. грабителей-кладоискателей.
В середине июля работы были прекращены, Чертомлык продолжал хранить свои тайны.
В начале 1863 г. граф Строганов предписывает Забелину во что бы то ни стало закончить исследование кургана в этом году. Казна не жалеет денег, она отпускает на раскопки еще 5000 рублей и в случае необходимости обещает дополнительно еще 2000. Первое крупное предприятие Археологической комиссии должно было увенчаться успехом, и на него не жалели средств.