– Вот именно здесь Сториан и нарисовал его, – сказала Агата, подбегая к краю воды на пляже. Разгребла носком башмака сугроб из свежего снега…
– Софи… – прошептала она.
Под снегом открылся очерченный замерзшей кровью силуэт лежащего юноши.
Однако самого юноши не было.
– Он был здесь, – сказала Агата. – Он совершенно точно был здесь…
– Здесь он и остался.
Агата подняла голову и увидела побледневшее как мел лицо Софи. Затем Софи подняла руку и указала пальцем за спину Агаты.
Агата обернулась.
Там, скрытый лестницей, сидел Чеддик. Его колени были прижаты к обнаженной широкой груди. Он привалился спиной к холодной каменной стене и смотрел перед собой широко открытыми, остановившимися глазами.
И что-то держал между сведенными вместе ладонями.
– Чеддик?! – ахнула Агата.
Увязая в снегу, она бросилась к Чеддику, притронулась к нему…
Его тело оказалось холодным и твердым как камень.
Кожа Чеддика казалась прозрачной, словно восковой, на боку темнело большое ржавое пятно засохшей крови. Остекленевшие глаза с огромными зрачками невидящим взглядом уставились в пустоту.
– Он мертв, да? – негромко спросила Софи.
Агата молча кивнула. Разумеется, он был мертв. Сториан оказался прав. Сториан всегда оказывается прав…
Стоп! Но…
– Как мог Чеддик перебраться под лестницу? – спросила Агата. – Он умер на берегу. Так сказал Сториан, а он никогда не ошибается. Значит, кто-то перенес тело Чеддика под лестницу, и сделал это после того, как он умер.
– Но зачем? – удивилась Софи. – Какой в этом смысл?
И тут Агата рассмотрела, что же держит между своими ледяными ладонями Чеддик.
Это был сложенный листочек пергамента. Она вытащила его и развернула. На листочке оказался рисунок.
– Это же герб Камелота, – сказала Агата. – Только возле меча… теперь это…
Орлов на гербе сменили изображения Змея.
– Змей знает, что мы его ищем, – сказала Софи и побледнела еще сильней, хотя казалось, что такое уже просто невозможно.
Дрожащими руками Агата перевернула листок.
Это оказался обрывок карты Авалона, одной из тех, что продавал бобер. Обрывок был потертым, со следами крови Чеддика и смазанными отпечатками пальцев.
Однако присмотревшись внимательнее, девушки поняли, что это отпечатки не пальцев.
Это были отпечатки лап.
Отпечатки точно такие же, как те, что оставлял на снегу бобер, наедине с которым они оставили своих товарищей.
Девушки переглянулись, на их лицах был написан страх…
А затем до них донесся чей-то крик.
12Софи. Преданность прежде всего
– Софи, давай быстрее! – позвала подругу Агата, взбегая вверх по крутым ступеням.
– Чертовы туфли! – простонала Софи, скользя на своих высоких каблуках как корова по льду.
– Думать нужно было, что надеваешь!
Из-за стен башни донеслась новая волна криков.
– По-моему, это Николь! – вскрикнула Агата, прибавляя шаг.
А Софи, напротив, притормозила и насупилась:
– Ну, если это Николь…
– Шевелись, идиотка! – обругала ее Агата.
И Софи снова рванула вперед, теперь уже на четвереньках. Она карабкалась по ступенькам, удивляясь про себя, что, несмотря на все свои диеты и занятия йогой, пыхтит как паровоз, в то время как Агата, позволявшая себе каждый день наворачивать пирожки и тортики, стрелой несется впереди и словно не знает усталости. В конце концов Софи все же добралась до верхней площадки лестницы, а оттуда вслед за подругой бросилась к стене белой башни, в которой все еще чернела узкая прорезь приоткрытой двери. Девушки подбежали, дружно вдвоем налегли на дверь, и та на удивление легко открылась. Так легко, что Софи на своих каблуках снова потеряла равновесие и с визгом упала лицом в снег, а когда поднялась на ноги, Агата уже успела скрыться в башне. Софи подошла к проему в стене и заглянула внутрь.
Там было темно, как в чернильнице.
– Агги? – шепотом позвала Софи.
– У меня палец ни в какую светиться не желает, – произнес где-то совсем рядом голос Агаты.
– Здесь же магия не работает, забыла? Мы ведь находимся на вершине скалы Руки-буки, или как ее там. На этом камне любая магия запрещена и не действует… Слушай, Агги, я ничегошеньки не вижу. Ты где, а?
В ту же секунду запястье Софи сжала холодная ладонь подруги.
– Слышишь? – спросила Агата.
Софи прислушалась и тоже услышала.
Откуда-то, казалось, что издалека, доносилось шипение. А может, гудение. Похожий звук издают трубы, через которые выходит воздух.
Затем раздался новый крик. На этот раз голос был низким, мужским. Наверняка кто-то из парней.
– Пойдем, – сказала Агата и бесцеремонно потащила Софи по переходу.
– Эй, я тебе не девочка на побегушках! – возмутилась Софи. – Я, между прочим, декан, а ты, на минуточку, еще не королева…
В эту секунду они обе врезались в невидимую во тьме стену и упали на пол.
Морщась от боли, Софи припомнила похожий случай, произошедший с ними в школе, когда они с Агатой вот так же на полном ходу врезались в невидимый барьер на Мосту-на-Полпути. Собственно говоря, с того барьера и начала по-настоящему раскручиваться их с Агатой знаменитая сказка.
Вскоре боль отпустила, и Софи поняла, что Агата рядом с ней уже поднимается на ноги, опираясь руками о стену.
А из-за стены снова раздался тот же самый странный шипящий звук, но теперь к нему прибавились приглушенные голоса…
– Они там, за стеной! Я слышу их! – сказала Агата и приложила ухо к камню, чтобы лучше слышать.
Раздался легкий скрип, и стена под весом Агаты слегка подалась вперед.
– Это же еще одна дверь! – удивилась Софи.
– Ага. А теперь на счет «три» толкаем ее вместе? – сказала Агата. – Ну, давай. Один… два…
– Так на счет «три» или после счета «три»?
– После счета «три», балда.
– Так, значит, на счет «четыре»?
– Нет! После счета «три»!
– Можно, лучше я буду считать? – спросила Софи.
– Можно. Только быстрее начинай считать, дубина.
– Один… два… три!
Они изо всех сил толкнули дверь – и ослепли, выскочив из темноты на яркий дневной свет…
– Осторожно! – раздался голос Хорта.
Софи подалась вперед и обхватила Агату за талию, не давая подруге упасть. Восстановив равновесие, обе девушки застыли словно манекены, напряглись и затаили дыхание.
Им удалось остановиться буквально в нескольких сантиметрах от торчащего острием вверх меча, зарытого рукоятью в пол пещеры. Позади окровавленного клинка открывался вход в пещеру, сквозь который виднелось серое небо, а под ним – береговая линия Авалона.
На эфесе меча хорошо просматривался герб Камелота.
Это был меч Чеддика.
Словно на том «неправильном» гербе Камелота, который девушки увидели на листочке пергамента, в мертвых руках Чеддика, его меч обвивали две кобры. Они будто раздраженно шипели, ощупывая воздух своими раздвоенными языками. За мечом стояли сундуки, в которых обычно хранят сокровища. Десятка полтора сундуков с открытыми крышками. Они были пусты, виднелась лишь их черная бархатная обивка, а на передних стенках был вырезан все тот же самый герб с мечом и змеями. Присмотревшись внимательнее, Софи побледнела от ужаса, потому что эти сундуки оказались не пустыми.
То, что она приняла за черную бархатную обивку, шевелилось, и это были змеи.
Сотни змей.
Похожие на тонкие черные ленты, они медленно, одна за другой, выползали из сундуков и соскальзывали на песчаный пол пещеры.
– Не двигайтесь, – сказал голос Николь откуда-то сверху.
Софи медленно подняла глаза и увидела членов своей команды, все они висели, уцепившись за свисающие с потолка пещеры сосульки.
– Эти черные змеи – аспиды, – пояснила Николь, висевшая на одной сосульке с Хортом. – Они реагируют только на движение. Я читала об этом в сказке «Брахман и Шакал»…
– Плевать мне, в какой сказке ты о них прочитала, – ответила Софи. – Скажи лучше – они смертельно опасные?
– А почему, как ты думаешь, мы висим тут как елочные игрушки? – резко ответил ей Хорт. – Пока вы где-то шлялись, бобер заманил нас сюда и бросил!
Софи удивленно подняла брови, но не потому, что никогда раньше Хорт не смел так грубо с ней разговаривать. А потому что сейчас ей и Агате грозила другая беда, куда более серьезная. Их словно «не видели» аспиды, однако заметили кобры. Обе большие змеи соскользнули с меча и, извиваясь, неторопливо поползли к подругам.
– Агги… – прошептала Софи, с ужасом наблюдая за тем, как кобры начинают раздувать свои покрытые красно-оранжевыми узорами капюшоны. Она отступила на шаг назад, вместе с ней попятилась и Агата, но кобры все приближались, поблескивая жуткими клыками.
– Агата…
Кобры разделились – каждая из них нацелилась теперь на «свою» жертву – и поползли еще быстрее.
– Агата!
Кобры приготовились к броску, широко раскрыли пасти…
Агата схватила Софи за руку и, выскочив с ней за дверь, через которую они вошли в пещеру, захлопнула ее за собой. И буквально тут же со стороны пещеры в нее тяжело ударились два змеиных тела.
Смахнув пот со лба, Агата приоткрыла крохотную щелку и крикнула своим висящим на сосульках товарищам:
– А где бобер?
– Удрал, гад ползучий, – отозвалась Эстер. – Правда, я успела ухватить его за шею ногами и заставить признаться, что какой-то тип в зеленой маске заплатил ему за наше убийство. Бобер сказал, что понятия не имеет, кто это, а потом выскользнул и сбежал. Да, еще он сказал, что им всем заплатили за нападения.
– Кому это «всем»? – спросила Софи.
– Тем, кто мешает нашим друзьям выполнять их задания и нападает на королевства, – ответила Эстер. – А заварил все это Змей. Набрал армию наемников и платит им за то, чтобы они в Лесах сеяли панику. И теперь можно забыть о том, что мы потратили целых три года, пытаясь удерживать баланс между Добром и Злом. В Лесах расплодилось множество мерзавцев, не имеющих никакого понятия о преданности и чести. Ты вот считаешь, что Арик плохим был. В конце концов у него на то была причина. А этот сброд