продается…
Слова Эстер перебил стук копыт. Все, кто был в пещере, повернули головы к отверстию в ней. Туда же смотрела и Софи в свою щелку в двери. Вскоре мимо пещеры пронесся бобер верхом на сером в яблоках коне. Он проскакал вдоль берега озера и скрылся из виду.
– Вот мы и выяснили хотя бы, кто коня яблоками кормил, – рассудительно заметила Дот.
– Ой, я сейчас сорвусь, не могу больше держаться! – взвыла Анадиль.
Эстер повернулась к своей подруге, соскальзывающей с подтаявшей сосульки. Три крысы Анадиль в ужасе пищали, высунувшись из ее кармана.
– Дот! – крикнула Эстер. – Преврати эту сосульку в шоколад, она станет не такой скользкой!
– Во-первых, шоколадная сосулька растает еще быстрее, чем обыкновенная, а во-вторых, здесь магия не действует! – сердито откликнулась Дот.
– Я падаю! – беспомощно выдохнула Анадиль.
Агата, не раздумывая, толкнула дверь, чтобы рвануться вперед, в пещеру, но Софи в последний момент втащила ее назад:
– Тебя же убьют, сумасшедшая!
– Кто убивает змей в сказках?! – взвыла Агата, в бешенстве пиная каменную стену носком своего башмака.
– Принц. Прекрасный и с острым мечом, – немедленно ответила Софи.
– КТО МОЖЕТ УБИТЬ ЗМЕЙ? – крикнула Агата, обращаясь к своим товарищам в пещере.
– Лев! – откликнулась Дот. – Ты сама об этом говорила, когда вспоминала сказку «Лев и Змей»!
– Здесь нет никаких львов, – проворчал Богден, судорожно обнимая сосульку, на которой они висели вдвоем с Уильямом.
– А как насчет котов? – спросила Агата. – Мой Потрошитель просто ненавидит змей!
– Котов здесь тоже нет, – холодно заметил Богден.
– Демоны! – воскликнул Хорт. – Помнится, как-то раз в Кровавом ручье мы…
– Магия здесь не действует, – Богден кивком головы указал на неподвижную татуировку Эстер.
– Вместо того чтобы перечислять, чего здесь нет и что не действует, скажите лучше, что действует! – крикнула через дверь Софи.
– Да каждый первоклашка знает, что убивает змей во всех волшебных сказках. Точнее, кто! – взорвалась Николь, не в силах больше молчать.
Все повернули головы и уставились на нее.
– Ну и кто же?! – взвыла Софи.
– МАНГУСТЫ, ради всего святого! – воскликнула Николь. – В конце сказки змею всегда убивает мангуст. Вы что, не читали ни «Рикки-Тикки-Тави», ни «Индира и мангуст», ни «Сказку о Панчатантре»? Неужели вы ничего не знаете, кроме «Белоснежки», «Рапунцель» да еще пары историй про кисейных принцесс-блондинок?!
– Мангуста тоже нет, – сварливо заметил Богден.
– Погодите, как это нет?! – воскликнула Агата, оборачиваясь к Софи. – Есть мангуст! Где он?
– На борту «Игрэйны», где же еще! Приводит в порядок мой будуар. Он после шторма весь провонял рыбой, – ответила Софи.
Вся команда дружно застонала.
– Значит, у нас ничего нет, ни оружия, ни мангуста, ни плана, – сказала Агата. – И что же мы будем делать?
– Привет, мои ласточки-синички! – раздался музыкальный нежный голосок.
Агата и Софи дружно прильнули к дверной щелке и увидели голограмму смуглого лица принцессы Умы, которое плыло в воздухе над полом пещеры.
– Профессор Доуви просила меня передать вам, что она немного задержится, – сказала Ума, а за ее спиной постепенно проявился кабинет декана, как всегда беспорядочно заваленный бумагами. – Она сейчас разбирается с командой мальчишек-никогдашников, пытавшихся скормить стимфам профессора Мэнли. Я сама только-только вернулась в школу, мне пришлось пропустить первые две недели занятий, потому что… Ну, это сугубо личное. Но теперь я здесь, и… Эй, а почему вы все такие мрачные? И почему висите на каких-то фонарях? И что там у вас разлито под ногами? Лакрица, что ли? Ой, да сколько ее! Простите, мне довольно плохо видно… Этот хрустальный шар такой древний… – лицо Умы отъехало назад, перевернулось вверх ногами и задрожало. – Иногда, если как следует его встряхнуть…
За спиной Умы появилось лицо профессора Доуви. Она явно запыхалась, а ее вечно непричесанные волосы растрепались сильнее обычного и торчали во все стороны.
– Да это же змеи! – воскликнула Доуви, взглянув через плечо Умы. – А дети висят не на фонарях, а на… Господи боже! Ума, поговори с рептилиями! Заставь их уснуть, что ли… или еще что-нибудь!
– Принцессы не говорят по-змеиному, Кларисса, – надулась Ума, накручивая на палец свой черный локон. – Но зато я разговариваю на языке очень многих других животных, включая…
– Не читай мне свою анкету, Ума, я ее и так знаю! А теперь подвинься, пожалуйста, в сторонку! – озабоченно заторопилась профессор Доуви, хватая со своей книжной полки сборник заклинаний. – Здесь наверняка должно быть усыпляющее заклинание для змей…
А Ума внезапно громко заплакала. Подобные сцены – единственное, что им обеим ужасно не нравилось в милой, в общем-то, принцессе.
– Я не могу этого вынести! – орала Дот, съехавшая на своей сосульке так низко, что ее внушительный зад висел всего в нескольких сантиметрах от пола. А значит, и от аспидов.
– Торопитесь, профессор! – крикнула сквозь щелку в двери Агата.
– Что ты сказала, Агата? – переспросила Доуви, прикладывая ладонь к уху. – Я плохо тебя слышу! Ума, тише!
Но Ума и не думала останавливаться – напротив, она начала завывать громче прежнего.
– Он уже до моих штанов добрался! – взвизгнула Дот, когда поднявший голову аспид не торопясь, со вкусом вонзил свои клыки в ее брюки.
– БЫСТРЕЕ, ПРОФЕССОР! – отчаянно выкрикнула Софи.
– Ума, я ни одного слова разобрать не могу! – рассердилась Доуви. – Если ты немедленно не прекратишь этот крик…
– Крик? – обиделась Ума. – Но я не кричу. Я зову друга. На помощь.
– Друга! – вспыхнула Доуви. – На наших глазах погибают студенты, а она, видите ли, друга зовет!
Но тут позади шара с изображением Доуви появились и заглянули в отверстие пещеры маленькие, узенькие, покрытые гладкой шерстью мордочки. Много мордочек. Один зверек – поседевший и, очевидно, самый старший из них, окинул взглядом пещеру и пропищал:
– Я Хардип. Друг Умы.
– Я Моти-Лал. Подруга Умы.
– Ганешанатан. Друг Умы.
– Пушпа. Подруга Умы.
– Рамануджан. Друг Умы.
– Гутлу. Друг Умы.
– Сантанам. Друг Умы.
Последним представился черный как ночь зверек.
– Бубешвар. Друг Умы, – сказал он, сверкнув белыми острыми зубками.
Принцесса Ума улыбнулась сквозь хрустальный шар и сказала:
– А теперь лучше закройте глаза. Сейчас здесь будет немного грязновато.
Змеи заволновались и испуганно зашипели…
Восемь мангустов словно восемь маленьких ураганов ворвались в пещеру, причем с таким громким визгом, что члены экипажа «Игрэйны» прикрыли не только глаза, но и уши.
Спустя пять минут Хорт и Уильям уже выметали из пещеры то, что осталось от аспидов и кобр, а Богден острым кончиком сосульки резал на дольки зеленые яблоки и угощал ими уставших мангустов. Принцесса Ума поблагодарила своих друзей серией коротких резких воплей, а заодно пообещала стать свидетельницей на свадьбе Бубешвара и Пушпы, которая была назначена через месяц.
После этого внутри шара вновь появилась Доуви, но к тому времени, когда Софи и Агата закончили свой рассказ о том, что произошло с ними со всеми на Авалоне, ее лицо уже начало бледнеть, и декану пришлось поторапливаться.
– Девочки, наша связь вскоре прервется, – заговорила Доуви. – Все, что вы мне рассказали, подтверждает наши догадки о том, что Змей незаконно проник на Авалон, убил одного из наших студентов и хочет завладеть короной Тедроса. Он погрузил все Леса в хаос. Он нападает на королевства. Он нападает на наших студентов. Сегодня утром со мной на связь не вышла группа Кико, и группа Равана в Акгуле тоже не откликнулась. Я уверена, что Змей имеет к этому самое прямое отношение. К счастью, моя карта показывает, что обе группы живы и находятся в тех королевствах, куда их направили. Очевидно, прячутся. С этим я постараюсь разобраться. Однако кем бы ни оказался этот Змей, ясно одно: он террорист, – она сделала глубокий вдох и добавила: – Значит, будем с вами искать мужчину в зеленой маске?
– Или женщину, – вставила Софи.
– Так вы уверены, что Змей с бобром покинули Авалон? – спросила Доуви.
Агата и Софи переглянулись.
– Я больше ни в чем не уверена, – сказала Агата. – Но очень похоже, что бобра давно след простыл. Насчет Зеленой маски ничего сказать не могу.
– Леди Озера ни при каких условиях не должна была пускать в свой замок ни бобра, ни Зеленую маску, ни Змея – никого. Ничего не понимаю. А вы сами-то Леди Озера не видели? – нахмурилась Доуви.
– Погодите-ка, – сказала Эстер.
Она сидела на корточках перед одним из сундуков. Внутри него лежала одна погнутая золотая монета. Эстер вытащила ее и подставила под лучи дневного света.
Блеснул вытисненный на монете рисунок – череп и скрещенные кости.
– Пиратское золото, – присвистнула Анадиль. Ее крысы быстренько обнюхали все сундуки и, возвратившись к своей хозяйке, что-то ей пропищали. – Они говорят, что все сундуки были набиты таким золотом. А те аспиды, видно, охраняли их.
– В Жан-Жоли появляется все больше пиратов, – сказала Эстер, вспомнив газету, которую она видела, когда их ковен был в Этернал Спрингз. – Я думаю, Змей нанял их и платит золотом.
– Жан-Жоли – одно из королевств, которое граничит с Рингом, – повернулась к ней Эстер. – Помните, визирь в Киргиосе упоминал о том, что пираты крутятся возле священной земли?
– Если Змей планирует что-то предпринять на Ринге, вам нужно немедленно помешать ему, – встревожилась профессор Доуви. – Ринг. Маленький клочок земли, из-за которого вели войну сразу четыре королевства, а король Артур сумел остановить ее, причем ценой собственной жизни. С тех пор эту землю передали Камелоту в знак признания его главенства во всех Лесах. Как символ того, что это королевство стоит над Добром и Злом. Любое вторжение на Ринг означает объявление войны Камелоту, не говоря уж о том, что при этом сразу же нарушается равновесие сил во всех Лесах. Леди Озера призвана зорко охранять Ринг, однако создается впечатление, что Змей положил глаз на эту землю. Вам нужно как можно скорее выяснить, что замышляют подкупленные им пираты.