– Вы напомнили мне Артура и Гиневру, – призналась домоправительница. – Они были такими же, когда он привез ее из школы. Мы все тогда были очень наивными и юными. И счастливыми, потому что не знали и не думали о том, что нас ждет впереди. И вот спустя столько лет я стала домоправительницей при сыне Артура и его новой принцессе. Странное ощущение… Словно я позволила возродиться своим старым, таким светлым и добрым чувствам…
Тедросу стало стыдно, что они с Агатой считали леди Гримлейн бездушным драконом. Нет, она оказалась самым обычным человеком, с настоящими человеческими чувствами, переживаниями и воспоминаниями.
– Я не дам вас в обиду. Для меня не имеет значения, что станет говорить моя мать, – поклялся Тедрос. – Даю вам слово.
Домоправительница внимательно всмотрелась в лицо Тедроса. И едва заметно улыбнулась, словно решив, что может ему доверять, даже если сам Тедрос до сих пор ей не доверяет.
– Простите, – сказал Тедрос.
– Это было так давно… – вздохнула леди Гримлейн.
– Нет-нет, я о другом. Простите, что был так груб с вами, когда вы пришли позвать меня в сокровищницу. Вы выполняли свою работу, а я…
Леди Гримлейн внезапно помрачнела, и Тедрос встревожился:
– Что случилось?
– Сокровищница… Это не единственная и не главная причина, по которой я пыталась отыскать тебя, – ответила леди Гримлейн.
Она вынула из кармана газетную вырезку и протянула ее Тедросу.
Вырезка была из «Камелотского курьера».
– Сегодня утром с помощью хрустального шара со мной связалась профессор Доуви, – сказала леди Гримлейн. – Она очень недовольна, что «Курьер» опубликовал эту заметку, не поставив ее в известность. Доуви собиралась сообщить тебе об этом, но я сказала, что сделаю это сама…
– Но… – с трудом переводя дыхание, сказал Тедрос.
– Я пыталась расспросить профессора Доуви, однако она ответила, что пока не станет раскрывать детали этого происшествия…
– Что значит «не станет раскрывать детали»?! Мой лучший друг убит, Агата исчезла, все идет кувырком – а эта старая безмозглая идиотка собирается темнить?! – крикнул Тедрос и ударил ногой в стену. Стена задрожала, картины повалились на пол, затрещали, ломаясь, их тонкие рамки. – И Чеддик ничего мне не сообщил. Ни слова… Да он вообще не должен был оказаться на Авалоне! Я… не понимаю!
Леди Гримлейн тронула Тедроса за плечо, он обнял свою домоправительницу и заплакал. Так, в обнимку, они простояли довольно долгое время, а потом Тедрос прохрипел:
– Он был моим другом.
– И навсегда останется им, – мягко сказала леди Гримлейн.
– Вы не можете находиться здесь! – раздался из коридора резкий голос.
– Но я здесь – значит, могу, – ответил грубый мужской голос.
– Но вы же объявлены в розыск…
Двери распахнулись, и в зал вошли окруженные слугами Мерлин, профессор Доуви и Ланселот, за которым гнался Потрошитель, намереваясь цапнуть его за лодыжку. Последней вплыла Гиневра – тщательно причесанная, в роскошном темно-красном платье.
Бывшая королева сделала пару шагов и застыла, увидев своего сына в окровавленной одежде и в объятиях своей бывшей домоправительницы.
– Леди Гиневра! – сказала леди Гримлейн, освобождаясь от Тедроса. – Вас же арестуют! Как вы вообще смогли сюда…
– Разберемся без вас, леди Гримлейн, – перебила ее Гиневра.
– У нас с королем был важный разговор, – сразу напряглась леди Гримлейн. – А вам лучше немедленно покинуть замок, иначе…
– Я сказала – без вас! Убирайтесь! – прогремела Гиневра, и в зале сразу же воцарилась мертвая тишина.
Леди Гримлейн повернулась к Тедросу, ожидая, что тот скажет что-нибудь своей матери… вступится за нее…
Но Тедрос больше не смотрел на домоправительницу – он смотрел только на свою мать.
– Мама… – прошептал он и бросился в объятия Гиневры, а потом принялся обнимать всех подряд – профессора Доуви, Мерлина, даже Ланселота, радуясь тому, что снова видит таких любимых, таких желанных людей.
К тому времени, когда Тедрос вспомнил о своей домоправительнице, леди Гримлейн уже исчезла.
14Тедрос. Каково это – быть королем
Встречу с Королевским казначеем Тедрос отложил до обеда и отправился завтракать вместе с друзьями.
Шеф-повар Силькима гостям не обрадовалась и, узнав, что сегодня ей придется накормить не только короля, но еще четверых, бросилась на кухню, откуда сразу же начали доноситься крики и звяканье сковородок.
– Не могу призвать на помощь поварам свою шляпу, – вздохнул Мерлин, присаживаясь за стол в столовой Синей башни. – Она объявила забастовку до тех пор, пока я не назначу ей пенсию за выслугу лет. Говорит, что ей нужна «защищенность».
– А я всегда считала, что самые большие зануды на свете – это фейри, – покачала головой профессор Доуви, присаживаясь рядом с волшебником.
– Это Ланс во всем виноват, – сказала им через стол Гиневра. – Это он ни днем ни ночью не давал шляпе покоя. Постоянно требовал у нее еды. То тушеных индюшачьих ножек, то мяса по-бургундски, то жареного бекона. Наверное, целое свиное стадо съел. Совершенно загонял бедняжку.
– Мужчине нужно много есть, – мрачно откликнулся Ланселот.
Сидя во главе стола, Тедрос слушал рассказ о том, как его гости проникли в замок. Оказывается, сначала они могрифицировали под шляпой Мерлина в навозных жуков-скарабеев и покатили эту шляпу перед собой как навозный шарик. Потом пробрались в спальню Агаты и там, вернув себе привычный облик, начали переодеваться, доставая спрятанную все в той же шляпе одежду, а мимо дверей спальни в это время совершала обход дворцовая стража…
– Погодите, – прервал их рассказ Тедрос. – А леди Гримлейн – она не донесет, что вы здесь? Сюда не прибегут стражники, чтобы получить обещанное вознаграждение?
Все замолчали. Затем, глядя Тедросу прямо в глаза, заговорил Мерлин:
– Боюсь, что мы были вынуждены идти на подобный риск, Тедрос. Последние новости из Лесов таковы, что твоей матери и Ланселоту необходимо теперь находиться рядом с тобой. Ну, а если кто-нибудь попробует к ним сунуться… Что ж, я напомнил твоей матери и Лансу, как использовать защитные заклинания, которым их учили в школе.
Он требовательно посмотрел на Гиневру и Ланселота, и они поспешно зажгли кончики своих указательных пальцев. Огонек на пальце Гиневры горел неровно, тускло и все время мигал. На пальце Ланселота красный огонек загорелся ярко, но спустя несколько секунд вдруг громко зашипел и погас, выбросив в воздух облачко дыма.
– Если они и не сумеют как следует защитить себя, то хотя бы отпугнут нападающих, – хмыкнул Мерлин.
– Вы просто не представляете, как я рад всех вас видеть, – улыбнулся Тедрос. – Как я по вам соскучился. По всем.
Его мать улыбнулась в ответ, глаза у нее предательски заблестели от подступивших слез.
– Жаль только, что мы явились сюда не просто с дружеским визитом, – уныло заметил Мерлин.
Тедрос моментально напрягся. Разумеется, он понимал, что гости пожаловали к нему не просто так. Наверняка была причина, и очень веская, чтобы Мерлин рискнул привести сюда Гиневру и Ланса, которые объявлены в розыск, и профессор Доуви не могла просто так бросить своих студентов, особенно сейчас. Да, все это Тедрос знал, но, услышав, как Мерлин сказал об этом вслух, он напрягся.
– Плохих известий я получил сегодня уже достаточно, – сказал Тедрос.
– Ну, плохие новости или хорошие, а обсуждать их на голодный желудок не стоит, – заметил Мерлин и громко крикнул: – Силькима!
На кухне еще яростнее застучали горшками и сковородками.
Вскоре на стол подали поздний завтрак – мясные фрикадельки с желтым пряным соусом карри; густо посыпанные жгучим красным перцем спагетти и овощные котлетки, тоже наперченные так, словно повара решили таким способом выместить на еде свою то ли тревогу, то ли неуверенность в завтрашнем дне, а может быть, просто недовольство тем, что из-за гостей у них прибавилось работы. Как бы то ни было, от обилия перца и прочих пряностей Тедроса прошиб пот, а все остальные, кто сидел с ним за столом, заливали бушевавший у них во рту пожар все новыми и новыми стаканами ледяной воды.
– На десерт будут трюфели с перцем чили, – с каменным лицом объявила шеф-повар Силькима, выйдя к своим гостям.
– Знаешь, на сегодня нам, пожалуй, достаточно, – за всех ответил ей Мерлин и, дождавшись, когда Силькима, обиженно поджав губы, уйдет к себе на кухню, обратился к оставшимся: – Ну что, теперь мы можем поговорить?
Вскоре все они собрались по одну сторону стола – кто-то сидел, кто-то стоял – возле развернувшейся перед ними в воздухе Карты Квестов и слушали рассказ профессора Доуви о том, что ей вместе с Мерлином удалось узнать о смерти Чеддика и приключениях Софи и Агаты на Авалоне.
– После того как я поговорила с ними через мой хрустальный шар, Агата и Софи отправились на поиски следов Змея, – Доуви указала на крошечный кораблик с белыми парусами, плывший по карте через Дикое море. – Прошлой ночью Сториан нарисовал их стоящими на палубе «Игрэйны», которая сегодня к вечеру должна приплыть в Жан-Жоли. Но четыре находившиеся на задании группы исчезли, и я не могу связаться с ними ни с помощью курьерской вороны, ни через хрустальный шар. Это группы Равана, Кико, Векса, а теперь еще и Беатрисы в Жан-Жоли. Поскольку имена членов этих групп на моей карте не перечеркнуты, нужно полагать, что все они живы. Однако все четыре группы отклонились при этом от своего первоначального задания и покинули королевства, в которых должны были находиться. Я не считаю это простым совпадением, особенно на фоне зловещих событий, которые происходят сейчас в Лесах.
Тедрос заметил, что его мать и Ланс были потрясены услышанным ничуть не меньше, чем он сам.
– Этот Змей… он убил Чеддика и преследует наших студентов… из-за меня? – спросил он, обращаясь к волшебнику и декану. – Получается, что сказка