– Найдет. Пару вшей, – хихикнула Омейда.
Теперь у Тедроса запылали не только щеки, но и уши:
– Если вы не скажете, куда дели золото, я…
– А почему бы тебе не спросить об этом у леди Гримлейн? – с невинным видом предложила Альпа. – Ведь это она все последние месяцы вела хозяйство в Камелоте. А мы уже сидели здесь. Спроси у нее.
– Если, конечно, сможешь ее найти, – вставила Бетна, и сестры дружно рассмеялись.
Тедрос озадаченно нахмурился. Ведьмы уже знали, что леди Гримлейн покинула замок. Откуда? Ведь его домоправительница ушла совсем недавно. Можно сказать, только что…
Хотя постойте-ка!
Кей сказал, что у леди Гримлейн был второй ключ от тюрьмы. А что, если все последние полгода домоправительница была в сговоре с этими тремя? И, быть может, потому постоянно препятствовала тому, чтобы Тедрос с ними встретился? Ведь именно сестры из ведьмовского ковена вернули леди Гримлейн в замок из ее изгнания. Но ведь все это время леди Гримлейн постоянно демонстрировала свою преданность Камелоту. Выходит, его мать была права, что не доверяла леди Гримлейн? Ему необходимо выяснить, что же на самом деле произошло между бывшей королевой и бывшей домоправительницей еще при жизни отца…
– Смотри, смотри, Бетна! Видишь? Он задумался! – сказала Альпа.
– Как свеча без пламени! – презрительно фыркнула Бетна.
– Но хоть что-нибудь он все-таки сообразит? – насмешливо спросила Альпа.
– Нет, вряд ли, – хихикнула Омейда.
И все трое снова закудахтали.
– Заткнитесь! – прикрикнул на них Тедрос. – Вы основали фонд «Украшение Камелота» задолго до того, как леди Гримлейн возвратилась в замок. Это вы приказывали вкладывать в этот фонд почти все деньги Камелота. Значит, вы точно знаете, куда уходили эти деньги.
– Напрасно стараешься, – сказала Альпа, прислонившись плечом к решетке и грызя свой почерневший от грязи ноготь на указательном пальце. – Есть вещи за пределами твоего понимания.
Тедрос протянул руку сквозь прутья решетки, схватил ведьму за горло и сильно, до хруста, сжал.
– Говори, или я прикончу тебя, – приказал он.
– Отпусти, – прохрипела Альпа.
– Даже тот гнусный рыцарь и то вел себя с нами вежливее, – сказала Бетна, вставая справа от сестры.
– Ну давай, давай. Убей всех нас, – просипела Омейда, вставая слева от Альпы. – Только учти, это станет очень большой твоей ошибкой. Все еще только впереди, мой мальчик.
– Настоящая история начинается сейчас на Ринге, – выдохнула Альпа.
– На Ринге? – тревожно переспросил Тедрос. – Что вам известно о…
– Мы тебе понадобимся, когда он придет, – сказала Бетна.
– Кто? Ваш Белый рыцарь? – с издевкой уточнил Тедрос. – Вы сидите здесь шесть месяцев, однако никто не попытался вызволить вас отсюда. И меня самого не пытался убить ни один злоумышленник. И никто не возмущался по поводу вашего ареста. Как будто вас и не было никогда. Ну так кто же должен сюда явиться, чтобы мне потребовалась ваша помощь, полоумные сестры Мистраль?
Сестры дружно приблизили свои лица к решетке и в один голос прошептали:
– Змей…
Это коротенькое слово ударило Тедроса сильнее, чем обухом по голове. Он отпустил горло Альпы и попятился назад, лепеча:
– В-вы… вы з-знаете, кто… кто он?
– Твой отец тоже знал, – сказала Альпа.
– Потому и предложил тебе испытание, – продолжила Бетна.
– А ты это испытание провалил, – закончила Омейда.
И сестры обняли друг друга за плечи, став похожими на трехглавого дракона.
– Война близко, малыш, – радостно объявила Альпа.
– Война между Львом и Змеем, – уточнила Бетна.
– Кто победит в этой войне, тот и станет настоящим королем, – добавила Омейда.
Они прижались лицами к решетке и снова в один голос произнесли нараспев:
– Королем станет тот, у кого Артурова кровь.
Тедроса затошнило, а сердце его подскочило к горлу. Эти слова. Те самые слова, которые произнесла Леди Озера в конце разговора с Софи.
– Не верю я вам, – с притворным спокойствием ответил он. – Ни в ком, кроме меня, нет крови Артура.
– Есть, – возразила Альпа. – В Змее.
– Лжешь! – сорвался Тедрос.
– Только полоумные стали бы лгать в таком важном деле, – лениво зевнула Бетна.
– Тогда говорите! – крикнул Тедрос. – Скажите мне, кто этот Змей?
– Скажите ему, где деньги. Скажите ему, кто такой Змей. Скажите, скажите, скажите… – скучающим тоном протянула Альпа.
– Хотя и так совершенно очевидно, кто такой Змей, – усмехнулась Бетна.
– Он смотрит прямо тебе в лицо, – уточнила Альпа.
– Только ты не хочешь этого замечать, – проскрипела Омейда.
– Мы что, должны все разжевать да этому мальчику в рот положить? – ухмыльнулась своим сестрам Бетна.
– Нет, пускай сначала он нас как следует накормит, – заявила Альпа. Она отошла в дальний угол камеры, сняла стоящую на ржавом подносе кружку с мутной водой, а сам поднос с мятой жестяной миской с остатками баланды, в которой уже копошились муравьи, выпихнула под прутьями решетки прямо под ноги Тедросу.
– Договорились, – согласился Тедрос.
– Мне ветчины с картофельным пюре, – мечтательно закатила глаза Альпа.
– Договорились.
– А мне паштет из куриной печенки и вина, – облизнулась Бетна.
– Договорились.
– А мне икры и салат, – дрожащим от волнения голосом попросила Омейда.
– Договорились. Вы получите все это. Даю вам свое королевское слово, – ни секунды не раздумывая, согласился Тедрос. – А теперь скажите мне, кто такой Змей. Немедленно!
– Скажи ему, Альпа, – вздохнула Бетна.
Альпа сделала глоток воды из кружки и начала медленно приближаться к Тедросу, не сводя с него глаз.
– А может, тебе лучше спросить об этом у твоей старушки-мамочки? Она только прикидывается глупенькой серой мышкой, а на самом деле все-все знает, – протянула ведьма. – Но хорошо – сделка есть сделка. Значит, ты хочешь знать, в ком еще есть кровь Артура? Тогда слушай внимательно…
Она прижала свое лицо к прутьям решетки, почти коснувшись Тедроса своим крючковатым носом.
– Так вот, Змея зовут… – Внезапно она выплеснула в лицо Тедросу воду из своей кружки и пропела: – Летит стрела, ужалит пчела, так спляшем, король, тимба-тумбу!
Ее сестры дико захохотали.
– Идиотки! – сплюнул Тедрос, утирая мокрое лицо. – Такие же полоумные, какими были тогда, когда попрошайничали и несли свои бредни на площади. Посмотрим, что вы запоете, когда неделю посидите без еды! – Он с такой силой пнул ногой поднос назад под решетку, что миска с баландой подлетела вверх, рассыпая в воздухе мутные капли. Дрожа от гнева, Тедрос повернулся и, направляясь к лестнице, бросил на ходу: – В целом мире ни в ком, кроме меня, нет крови моего отца. Слышите вы? Не было у него ни дяди, ни тети, ни брата, ни сестры…
– А сына?
Тедрос замер на месте, как громом пораженный. Медленно обернулся к камере с ведьмами, всмотрелся в непроглядную тьму, вслушался в мертвую тишину.
– Что вы сказали? – прошептал он.
Тедрос зажег свой указательный палец и осветил внутренность камеры. Сестры стояли, прислонившись к стене, и смотрели на него с какими-то кошачьими ухмылками.
– Что вы сказали?! – закричал он на них.
– Закопай под бананом помет обезьяны, – пропела Альпа.
И три сестрички Мистраль, сорвавшись с места, начали пританцовывать, словно возле волшебного котла, громко распевая бессмысленные строчки:
– Закопай под бананом помет обезьяны!
Тедрос грохнул кулаком по прутьям решетки и подергал запертую дверь, намереваясь оказаться внутри камеры:
– ЧТО ВЫ СКАЗАЛИ?!
Но сестры продолжали скакать и хихикать, не обращая на Тедроса никакого внимания. Он еще несколько раз подергал дверь, но никакого успеха не добился, как и в случае с застрявшим в камне мечом. Тогда он прижал лицо к прутьям решетки и прокричал:
– Я убью Змея! Клянусь! А потом вернусь и убью вас!
Теперь ему не оставалось ничего другого, как только возвращаться назад ни с чем. Тедрос поднялся по лестнице, толкнул каменную дверь…
Она не шелохнулась.
– Кей!
Он больше не хотел собирать армию. Не хотел собирать саммит и советоваться с волшебниками. Больше не хотел ждать ничего и никого. Он хотел только одного – немедленно вскочить на коня, поскакать на Ринг и найти этого Змея.
Тедрос продолжал яростно барабанить кулаками в дверь, а снизу, из подземелья, доносилось ехидное кудахтанье ведьм.
Сегодня ночью Лев зарычит, и его рев услышат повсюду.
17Софи. Зал Картографии
Софи следовало бы думать о Змее.
О Змее, в жилах которого течет кровь Артура. О Змее, который держит в страхе Леса. О Змее, который убил их друга и теперь намерен расправиться с ними самими.
Но она не могла думать о Змее. Все мысли Софи были заняты сейчас гортензиями.
– Эти гортензии опутали весь замок, – шепнула она Агате, кивая на тысячи круглых цветочных головок. Розовые, пурпурные, желтые – они, казалось, заполняли в замке Жоли каждый сантиметр свободного пространства. – Я терпеть не могу гортензии, Агги. Они мне напоминают человеческие мозги …
– Тсс! – остановила ее Агата и продолжила о чем-то шептаться с Николь.
Софи замолчала. Цепь, к которой все они были прикованы, продолжала тащить их за собой все дальше в глубь королевского замка. Перед цепью шел спешившийся юный пират по имени Тиаго с татуировками вокруг глаз. Остальные конвоировавшие их пираты остались снаружи, во внутреннем дворе замка, и, по-прежнему сидя верхом на своих лошадях, наблюдали за тем, как втягиваются сквозь огромные двери замка прикованные к цепи пленники. Экипаж «Игрэйны» входил в замок неохотно, пленники едва передвигали ноги и были похожи на ходячих мертвецов. Каждого входящего в замок пленника сидящие в седле пираты награждали пинком в зад. Так они проводили в двери Эстер, Анадиль, Дот, Хорта, Богдена, Уильяма… Но когда подошла очередь Софи, юный пират по имени Уэсли – тот самый, с облупившимся от загара лицом – лишь ухмыльнулся и громко зашипел по-змеиному: