Внезапная судорога ударила по лицу, вынудив Кристину плотно сомкнуть челюсти. Боль острым штопором закрутилась в виске. Маркеловой внезапно стало нечем дышать. Сил в конечном итоге хватило лишь на одно слово, едва просочившееся сквозь зубы:
— Заходи.
Супруг сделал неуверенный шаг вперед и резко захлопнул дверь. Разуваться он не спешил. Опершись на зеркальную стенку, мужчина взглядом буравил затылок возлюбленной.
— Так и продолжишь там стоять?
— Нет. Прости. Я просто немного в шоке. — оправдался Петя.
— А я нет. Я почти привыкла. — устало выдохнула Маркелова. — Когда это случилось?
— Несколько минут назад. Я открыл новостную ленту, поднимаясь по лестнице, а там…
— Не нужно. Помню все в деталях. Что, все еще считаешь меня безумной?
— Я никогда такого не говорил. — куда более спокойно произнес муж. — Вот только у меня это в голове не укладывается. Если исключить версию твоего причастия, остается лишь одно: ты это предвидела. Других объяснений у меня нет.
— И на том спасибо… — сухо отозвалась Кристина. — Как странно, что ты рассказал мне об этом сегодня, а не завтра утром. Что-то поменялось…
— О чем ты? — волнение в голосе Петра вновь нарастало.
— Да так, ни о чем… Мысли вслух.
— Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
— Все хорошо. — насильно улыбнулась Кристина. — Станешь теперь меня опасаться?
— Отнюдь! — усмехнулся Маркелов. — Поставлю это дело на поток и заработаю на тебе кучу бабла!
— Это вряд ли. Я даже не понимаю, как это работает. Сны, реальность… все спуталось в единый клубок.
— Послушай, — Петр, наконец-то, додумался обнять Кристину своими могучими руками, — Давай-ка пойдем на кухню и выпьем чая. А там, глядишь, все само собой разрулится…
Кристина даже не надеялась отыскать выход из сложившейся ситуации в сушенных листьях с острова Цейлон, но с предложением супруга охотно согласилась. Конечно, этот вечер девушка планировала провести иначе, но сюрпризы сыпались ей на голову как из рога изобилия. Пора бы научиться с этим жить. Иначе — свихнуться недолго!
Накормив детей ужином в неловком безмолвии, Кристина и Петр остались на кухне одни. Погодки, едва проглотив по последней ложке картофельного пюре, унеслись собирать конструктор. Сегодня отец позволил им даже это (в обычные дни коробка с Лего бесследно исчезала по воле главы семейства, не раз наступавшего на крошечные пластмассовые детали). Уловив шумный детский смех в соседней комнате, Маркелов подался вперед и, коснувшись лбом плеча жены, произнес:
— Малыши нас не потревожат. Расскажи все, что знаешь.
— В том-то и беда, милый! Я, буквально, ничего не знаю. Мне просто страшно…
— Чего ты боишься?
Кристина смущенно отвела взгляд. Несколько секунд она жевала губы, явно не решаясь в чем-то признаться.
— Знаешь, я не упоминала раньше… это не то, о чем рассказывают на первом свидании… а потом было не к месту…
— Можешь доверить мне что угодно! — самоуверенно заявил Петя, придвинувшись еще ближе.
— В моей семье было полно сумасшедших. Особенно по материнской линии.
— Типа как в любой другой семье? Моей, например!
— Нет, милый. По-настоящему сумасшедших. Шизофреников, если быть точными. Последний пример — моя мама. Вынашивая меня, она в конец помешалась… Видела духов и общалась с мёртвыми. И, как потом рассказывал отец… — Кристина оборвала себя на полуслове, горько выдохнув.
— Ты не сумасшедшая! Во-первых, ты для этого слишком старая!
— Вот уж спасибо, утешил…
— Нет, правда! Шизофрения — болезнь молодых. Если бы там, — Петя коснулся виска указательным пальцем, — было что-то не так, мы бы уже об этом знали! Особенно после рождения двоих детей.
— С одной стороны ты прав, а с другой…
— Что с другой?! — сощурился Маркелов.
— Даша Егожина. Подруга моего детства. Она тоже была нормальной… даже через-чур! Выучилась на психиатра, работала по специальности, а потом БАХ и все, в ней будто что-то сломалось. Она даже мать больше не узнает! Я так боюсь оказаться на ее месте… — глаза девушки заблестели.
— Прекращай! Все будет хорошо! Даже если это какая-нибудь хрень с головой — мы найдём лекарство! — нелепые утешения мужа заставили Кристину рассмеяться сквозь слезы.
— Спасибо, что ещё не позвонил в психушку…
— О нет, я лучше позвоню в то шоу про экстрасенсов, вот так шанс! Озолотимся!
— Размечтался… Есть у меня один приятель, который принял в нем участие. Поверь, в плюсе там по итогу только продюсеры!
— Хм, так может тебе переговорить с этим приятелем? Авось, даст мудрый совет…
Непосредственность предложения вынудила задуматься: «А что, если это и впрямь, поможет?!».
— Я подумаю, милый… спасибо, что ты у меня есть! — прошептала Кристина и крепко обняла мужа. Оставшийся вечер пара провела вдвоем. О творящейся чертовщине было решено забыть. Хотя бы на время.
Глава 11. Иуда Отдает Последний Долг
Измученный жарой и какофонией звуков, Морт продолжал исхаживать улицы Иерусалима. Города, чей покой он так громогласно нарушил, частично уничтожив Стену Плача — одну из главных достопримечательностей Израиля. Бывший ангел сожалел о случившемся, но, как говорится, что сделано, то сделано! Другого способа вырваться за пределы незримого мира, в котором его тяготили крылья, Морт не знал.
Тысячи лет несвободы, на протяжении которых приходилось сеять отчаяние и ужас, оборвались в миг. Увы, это не помогло заполнить пустоту. Каждая отнятая душа забирала у Морта частичку его собственной. Этого уже не изменить. Изощренная пытка, чудовищный акт жестокости, в котором бесконечно мало смысла. Слава бо… хорошо, что все кончилось!
С тех пор, как Господь покинул Землю, прошло чуть больше ста лет. Ничтожно мало в масштабах Вселенной, но человечество успело наломать дров. Развязав две мировых войны и породив целую плеяду кровожадных диктаторов, люди подкинули работы Ангелу Смерти. За последний век его коса заржавела и чуть притупилась, но что-то, способное управлять его волей, каждый раз вынуждало облачаться в саван для новой жатвы. Морт ненавидел эту силу столь отчаянно, что не заметил ее исчезновения.
То, о чем не говорили вслух, но думали беспрестанно… Приспешники Владыки не тешили себя иллюзиями. Они знали, что однажды «главный» отойдет от дел. Посему, когда отбытие свершилось, они не стали причитать, заламывая руки. Лишь тяжело вздохнули и разом представили участь земного сада в отсутствие единственного садовника… Самые страшные опасения оправдались — жестокосердные правители, словно полчище вредных жуков, оккупировали каждый листик и каждый росток. Планомерно они выгрызали сердцевину Древа Жизни, лишая существование ангелов смысла.
Смерть тем временем продолжал испытывать влияние слова Господнего, повинуясь ему будто по инерции. Точно раб, кандалы которого развалились от времени, он оставался на месте, не помышляя о побеге. Но пришел день, когда последний луч божественного величия померк. Мир погрузился во тьму, а очи низвергнутых темных идолов распахнулись.
Как же это случилось? Вопреки домыслам, Создателя не постигло разочарование. Проект «Земля», по итогу серии экспериментов, был признан неудачным, и, как следствие, ликвидирован. Команда, которая над ним работала, оказалась не у дел, а сам Бог скрылся в неизвестном направлении… Возможно, чтобы начать все заново, с учетом ошибок прошлого и с новыми ассистентами.
Неприкаянным ангелам, получившим вольную, пришлось самостоятельно искать новый смысл жизни. Одним это удалось, они прижились в черствой почве и даже пустили корни. Другие, подобно свежесорванным цветам, брошенным на подоконник, умерли. Были и третьи, что никак не могли смириться с крахом империи. Бешеными псами, они метались из одного угла галактики в другой, ударяясь о незримые решетки своей давно незапертой клетки. Осиротевший голубой шарик, зависший в невесомости где-то посреди бесконечности, так и не осознал случившегося. Он продолжал беспечный танец вокруг своей оси, словно запущенная кем-то юла, что однажды непременно остановится.
Среди тех, кто не сумел найти себе применения, было по меньшей мере два десятка ангелов и около сотни существ рангом пониже, таких называли «светлыми душами». Их обязанностью было разбавлять мрак, сочащийся из недр Земли. Будучи прямым продолжением создателя, его руками, ладонями и пальцами, они творили и созидали, разделяя общую цель. Словно идеальные работники одной большой канцелярии, не нуждавшиеся в перерывах и выходных, светлые души безропотно трудились во имя общего блага.
Но, стоило предприятию закрыться, жизнь божественных созданий обесценилась. Больше никто не работал над укреплением плотины, сдерживающей поток греховных мыслей и поступков. С уходом Бога, дети его ослабли. Бурная река света превратилась в иссякающий ручеек. Этим не преминули воспользоваться исконные враги рода человеческого…
Конец эпохи казался печальным. Но вряд ли кто-то грустил больше, чем Хронос, первое дитя господа, что считало песчинки в огромных часах, которые своей могучей дланью переворачивал Господь. Каждый раз, когда поток иссякал, Хронос ощущал тревогу. Зная взбалмошный характер отца, он догадывался, что однажды все прекратится… Порой Ангел Времени и сам задумывался о том, что пришла пора закончить эту скучную зацикленную историю. В то же время, не окажись он разжалован, Хронос исправно служил бы Всевышнему до конца вечности.
Лишившись родителя, Хронос, некогда энергичное и подвижное создание, обернулся дряхлым увядающим стариком. Он заживо похоронил себя в уродливой бетонной коробке под названием Кретей. Этот грязный пригород французской столицы стал его последним пристанищем. Думается, ни одно живое существо, включая самого Хроноса, не нашло бы разумного ответа на вопрос: «Почему?». Почему именно в этой дыре заканчивался путь величайшего из творений Господа? Сам Ангел Времени подобных размышлений не терпел. Ему, старому пьянчуге, безразлично, где просыпаться от острой головной боли: в апартаментах с видом на Эйфелеву башню, или в наркоманском притоне, залегшем в подвале.