вечества!
Ангел Времени понимал, что пылающий Нотр-Дам — это послание. Некто злонамеренный тем апрельским вечером заявил во всеуслышание: эра правления Бога подошла к концу, храмы его падут, а слуги подвергнутся гонениям… Но, как известно, природа не терпит пустоты. Посему, Хронос также не сомневался в том, что личность поджигателя станет известна. Со временем выдаст себя и заявит о претензиях на трон Господень.
Старик морщился от омерзения, представляя на месте Собора Парижской Богоматери иную, темную молельню. Его тошнило от одной лишь мысли, что ему, в числе прочих ангелов, придется склонить голову перед злой карикатурой на творца. «Не бывать этому…» — раздраженно фыркнул мсье Анри. — «Любая, даже самая ужасная смерть лучше такой жизни!»… Мир летел в тартарары, словно монетка, решившая прокатиться по асфальту и угодившая в лоток ливневой канализации. Единственное, на что надеялся немощный старик — не позволить врагу завладеть ценным артефактом, предметом невероятной силы, замаскированным под обыкновенные карманные часы.
Сколько же бед может обрушиться на род людской, завладей противник небесным хронометром… Кто знает, что он задумал? Быть может, намерен отправится в прошлое и помочь нацистам одержать победу во Второй Мировой. В его силах помешать рождению Михаила Чумакова, победившего полиомиелит. Падший мог вернуться в разгар холодной войны и заставить Гарри Трумэна сдержать слово — атаковать СССР ядерными боеголовками…
Другими словами, вариантов пустить под откос мировую историю немало. Мсье Анри знал это наверняка. Вот почему он, как зеницу ока, хранил вверенную ему драгоценность и даже в моменты, когда соблазн «все исправить» сводил скулы, Ангел Времени отвергал благородные порывы. Он помнил: любое, даже самое незначительное вмешательство в прошлое грозит непредсказуемыми переменами настоящему и всегда ставит под удар будущее!
Последняя попытка запустить время вспять едва не убила Хроноса. Тогда, несколько лет назад, прокуренный алкоголик кашлял кровью до тех пор, пока не отключился на полу в ванной комнате. Вернуться к жизни помогло лишь чудо. И все это — с целью отсрочить неизбежное, отдалить наступление часа Х, замедлить процессы разложения, покрывающие планету Земля черными трупными пятнами…
Жадно осушив бокал, старик нагнулся к телевизору и трясущимся пальцем затыкал по кнопке переключения каналов. Идиотские сериалы, кулинарные шоу, мультфильмы и новости. Все это сливалось в сплошной белый шум, разносящийся во все концы захламленной квартирки. Выбор Хроноса остановился на передаче о дикой природе. Бросив себя обратно в просиженное кресло, он чиркнул спичкой и закурил. С полным безразличием ангел смотрел на то, как молодой голодный лев выслеживает хромую антилопу. Это знак… жестокое пророчество, которому суждено сбыться.
В какой-то момент помех стало даже больше, чем обычно. Аудиодорожка превратилась в сплошное шипение, терзавшее ухо. Шум был таким неприятным, что Хронос заставил себя подняться и выключить сломанный ящик. За мгновение до того, как указательный палец коснулся потертой красной кнопки, в какофонии звуков отчетливо зазвучал голос. Следом вернулась картинка. Заокеанский маньяк по фамилии Редвуд, целый и невредимый, без единого шрама на лице спокойно повторял в камеру:
«Спасение близится! Признайте меня, Рональда Редвуда, своим пророком, а моего Господина новым Богом! Так вы удостоитесь пощады! Остальные познают истинную ярость Аваддона и сгинут в муках! Да будет так!»
Словно чья-то злая шутка, сообщение захватило телевизионное вещание. Хронос тревожно переключал каналы, но везде одно и то же. Новое, темное божество готовилось воцариться. Ну что же, вот она, финишная черта, за которой раскинулось царство тьмы.
Началось…
Глава 15. Гнев Божий
Вечером того же дня Кристине выпал шанс реабилитироваться в глазах детей и мужа. С ролью заботливой хозяйки она справилась на отлично и, в какой-то момент, даже забыла о важной задаче, что перед ней поставил Артем. Короткое сообщение от него вернуло в реальность: «Перед тем как ляжешь спать — прими ванну с солью, а после — не забудь про ловца. Пиши, если будут вопросы. Рад был повидаться!» — Маркелова отчетливо услышала голос друга у себя в голове. Это знак. Пора действовать.
Казалось, силы небесные решили помочь Кристине в исполнении авантюрной задумки. Дети отключились сразу после ужина, едва оказавшись в кроватках. Застыв в смешных позах, они сопели, слегка приоткрыв рты. Возможно, так действовал бассейн, в который они теперь ходили трижды в неделю. Подоткнув одеяльца и чуть убавив яркость ночной лампы, Маркелова покинула детскую, плавно закрыв за собой дверь.
Оставалось каким-то образом решить вопрос с Петей, но и тут все решилось само собой. Будто следуя примеру отпрысков, муж уснул, развалившись в любимом кресле. Планшет, ютившийся на коленях, проигрывал ролик, в котором чудаковатого вида блогер распаковывал новый корейский гаджет. Петр мирно похрапывал, неестественно искривив шею. Один наушник плотно сидел в ухе, другой прятался в складках покрывала. Лицо мужчины выражало абсолютное умиротворение. Должно быть, ему снилось что-то очень приятное.
Соблазн залезть под вязаный плед и прижаться к тёплому, до жути милому супругу возрастал. Кристина почти сдалась, но в итоге ограничилась поцелуем. Обычно Пётр отвечал на ласки, но сегодня его сон был глубоким и беспробудным. Казалось, даже пушечный выстрел не заставит мужчину поднять веки. Аккуратно потянув его вбок, Кристина опустила голову мужа на большую подушку, вновь испытав непреодолимое желание провести ночь в крепких объятиях. Но, как говорится, делу время, а потехе — час!
Ванная с солью казалась девушке чем-то нелепым… Пережитком советской эпохи, в которой у каждой порядочной семьи в закромах таилось несколько банок с крупными гранулами цвета морской волны. Так или иначе, наказ Артема пришлось выполнить. Кристина расслабилась настолько, что в какой-то миг почувствовала, как послушно съезжает в воду с головой, рискуя нахлебаться соленой жижи. Вовремя открыв глаза, она схватилась за бортики. Кажется, все прошло успешно. Можно переходить к основной части импровизированного ритуала.
Кое-как закрепив Ловца Снов на стене, Маркелова спешно забралась под одеяло. После горячей ванны ее тело требовало тепла. С такой задачей отлично справился бы муж, но интуиция подсказывала: «Ему лучше держаться подальше от всей этой чертовщины…». Сон не заставил себя ждать. Едва Кристина закрыла глаза, вязкий кисель заполнил голову. Последнее, что она успела пожелать наяву — узреть истину, скрытую за ширмой тревожных сновидений.
Первый образ возник резко и оказался довольно четким, словно проекция фильма на экране кинотеатра. Перед глазами возникла пустыня. Маркеловой понадобилось какое-то время, чтобы среди безжизненных песков, формировавших невысокие дюны, разглядеть человеческую фигуру. Сначала было не разобрать, мужчина то или женщина, но по мере приближения картинки становилось яснее некуда: герой этого действа — юноша!
Стоя на коленях, он дрожал всем телом, выставив вперед, словно что-то опасное и чужеродное, собственные ладони. Покрытые бурыми пятнами крови, они роняли красную пыль, по мере того, как сжимались и разжимались фаланги пальцев. Разглядеть лицо бедолаги не представлялось возможным — влажные локоны скрывали глаза и большую часть носа. На виду оставались губы — перекошенная линия рта, из которой то и дело вырывались плач и сбивчивое дыхание.
Сердце Маркеловой пронзила жалость. Зрелище напоминало картину эпохи Возрождения, на которой неизвестный художник запечатлел страдания мифического героя. Апогей боли, за которым, обычно, следует катарсис. Постепенно изображение начало терять резкость и бледнеть, как бегущая дорожка титров, засвеченная включившимися в кинозале лампами.
Не успела Кристина опомниться, как новый сюжет вспыхнул яркими красками. Все тот же молодой человек, в котором теперь угадывался незнакомец из снов, парил над землей подобно воздушному змею, покачиваясь на ветру и размахивая руками-лентами. Откуда-то сверху громом доносился раскатистый бас, сотрясавший землю… Ту самую землю, которой не касались стопы мученика.
«Ты, жизни лишивший, да будешь проклят именем моим до скончания веков! Не сыскать тебе прощения и не найти покоя ни в одном из трёх царств!»
С каждым словом, что произносило неизвестное создание (по всей видимости, Бог), небо становилось темнее. Пышные тучи сгущались над головой юнца, будто по приказу. Ныряя в огромный водоворот, они чернели и, закручиваясь по спирали, опускались ниже. Десятки смерчей рождались прямо на глазах. Они поднимали в воздух песок, палки и крупные булыжники. Такой свирепой бури Кристина не видела даже в кино! Ясный день, что мгновение назад радовал чистым небосклоном, обернулся сумерками. В их холодной синеве рождалось нечто зловещее.
Маркелова задрала голову, пытаясь разглядеть источник голоса, но тут же зажмурилась от пыли, ударившей в лицо. Ничего, кроме разверзшегося неба, изрыгающего молнии, она не увидела. Мальчишка, испытав на себе гнев божий, погрузился в транс. Ветер злобно трепал его длинные волосы и периодически обстреливал каменным градом, но лицо оставалось безучастным. Густая, всепоглощающая тьма, тем временем, подбиралась все ближе. Казалось, будто небесный свод медленно падает на Землю, грозясь расплющить героя этого сновидения, а заодно и мир, в котором ему не посчастливилось родиться.
Черная вспышка! Пустыня ослепла. Звуки непогоды стихли. Буря кончилось внезапно, а с ней сошли на нет и опасения за судьбу того, кто дерзнул прогневать Всевышнего… Жестокая иллюзия! Затишье сменилось страшным грохотом и вспышкой, ослепившей свидетельницу происходящего. Вскрикнув и закрывшись руками, Кристина упала на колени, резко отвернув голову.
Сквозь настойчивый звон, заполнивший уши, доносились душераздирающие звуки — крик юноши, слившийся с ревом ветра и раскатами грома. Сбивчиво дыша, Маркелова осторожно посмотрела сквозь пальцы… Увиденное заворожило. Мальчишка, что до этого неподвижно висел в воздухе, бился в припадке. Из глубины небесного лона, к нему тянулась страшная «пуповина» в виде бело-голубой молнии, безжалостно ударяющей в самую грудь, но, по какой-то причине, не испепеляющей страдальца.