Проснувшись утром Кристина поняла, что ненароком исполнила одно из главных желаний детства! Уподобилась кумирам прошлого и, как ни странно, в чем-то превзошла их, вплотную подобравшись к разгадке большой тайны. Стало ли от этого легче? Никак нет. Блаженен тот, кто не ведает. Счастлив тот, кто не вкусил плода с Древа познания. Тому же, кто, на свою беду, приоткрыл завесу и увидел сокрытое, в наказание приходит мука. Мы так самоотверженно стремимся к истине, что, ухватив ее за хвост, не знаем, что делать дальше. Не понимаем, как жить в новых условиях и с горьким привкусом правды на губах.
Кристине казалось, стоит найти отмычку к этому замку, как все решится само собой. Она получит долгожданную свободу, а история станет ровной и прозрачной, как стекло в оконной раме. Ах, зря она девчонкой не читала святое писание! Быть может мудрость Царя Соломона спасла бы ее от тяжкой доли. «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь…». Но теперь уже поздно отступать. Последней своей выходкой Маркелова сожгла мосты. Теперь только вперед, навстречу спасению или погибели… Но сначала — кофе.
— И когда я успела подсесть на Американо… — шумно вздохнула девушка, перелопачивая сумочку в поисках кредитки.
— Что простите?! — удивленно воскликнул бармен, отринув навалившуюся дрему.
— Ничего! — улыбнулась Кристина. — Мысли вслух, как обычно… Мне черный без сахара с собой!
— Слушаю и повинуюсь! — мальчишка, на вид не больше двадцати, игриво подмигнул в ответ.
Густо зардевшись, Маркелова сделала вид, что отвечает на сообщение. Оплатив покупку, она поспешила на улицу. Туда, где сегодня было особенно тепло и солнечно. Ноги вели девушку в неизвестном направлении. Так далеко пешком она еще не заходила. Судя по всему — зря!
Район, в котором Петя выбрал квартиру, оказался действительно хорош. Никаких безвкусных построек и громоздких торговых центров. Минимум ярких вывесок. Скромные, но довольно уютные по виду высотки шли чередой. Число этажей, на удивление, было неизменным, отчего в сердце рождалось приятное спокойствие. Кристина ощущала себя как в крепости, стены которой не позволят врагу проникнуть внутрь. На какое-то время отступила тревожность и челюсти перестали сжиматься со страшной силой.
Внезапно Маркелову поманила неброская вывеска книжного магазина. Девушка замедляла шаг до тех пор, пока не остановилась вовсе. «Луч Истины. Магазин Эзотерической Литературы» — прочитала вслух она. Что это, совпадение или знак? А может быть, ловушка? Коль так — злодей ее устроивший, может собой гордиться, ведь Кристина намеревалась угодить в нее добровольно. Она зашагала к дверям лавки, что, по всей видимости, едва успела открыться.
— Доброе утро. — сдержанно произнесла Маркелова под аккомпанемент музыки ветра.
Невысокая девушка в черной водолазке тут же озарилась улыбкой. В ее руках виднелась швабра, у ног располагалось ведро с мутной серой водой. Спешно избавившись от орудий наведения чистоты, продавец ответила:
— И вам! Ищете что-то определенное?
— Нет, ничего не ищу. Случайно проходила мимо и…
— Случайностей не бывает. Особенно в местах подобных этому. — консультант загадочно кивнула. — Не буду донимать расспросами, но если понадоблюсь — я к вашим услугам!
— Спасибо… — Кристина приготовилась к одиночному плаванию в океане волшебных книг и брошюр, но что-то вынудило ее передумать. — Хотя знаете, я ведь все равно тут ничего не найду, даже если очень постараюсь. Подскажите, у вас есть что-то для начинающих?
— Какая из магических дисциплин вам ближе? — оживилась брюнетка, уверенно приблизившись к одному из стеллажей.
— Если честно — никакая. Я вообще человек науки, а веру в сверхъестественное, до недавних пор, считала пережитком далекого прошлого или следствием необразованности… — развела руками Кристина, но тут же поспешила добавить, — Извините, если что! Не хотела вас обидеть!
— Здоровый скепсис я уважаю больше, чем слепую веру. Знаете, я не думаю, что тут нужны магические трактаты. Ваша душа тянется к волшебству. Поправьте меня, если ошибаюсь.
— Скорее волшебство тянется ко мне.
— Будем считать, что интерес взаимный! — щелкнула пальцами девушка и переместилась к соседнему шкафу. — Рекомендую вам одно произведение, оно художественное, но лишь условно. Я его большой фанат. Здесь найдется все, что вы ищите и даже чуточку больше. Вот, держите!
Маркелова без промедлений взяла протянутую ей книгу. «Мемуары Ведьмы» — произнесла она в мыслях и, одобрительно кивнув, направилась к кассе.
— Если вдруг окажетесь неподалеку — забегайте на чай! Или на кофе… — присмотревшись к надписи на картонном стаканчике, предложила брюнетка, сканируя штрихкод. — Я владею этим магазинчиком и всегда рада гостям! Особенно любознательным. Меня зовут Астрид, кстати!
— Я — Кристина, очень приятно! Непременно загляну, чтобы поблагодарить или отругать вас за рекомендацию. — отшутилась Маркелова, в очередной раз перерывая сумку в поисках карты…
Дорога домой оказалась в разы короче. Возможно потому что возвращаться всегда легче, а может и по причине того, что Кристина шла быстрее обычного. Еще чуть-чуть и она сорвалась бы на бег трусцой. Странным образом ей хотелось как можно скорее вернуться домой. Маркелова ощущала себя ребенком, что впервые в жизни осмелился покинуть пределы родного двора вопреки наказу родителей. Стены семейного гнездышка должны были вылечить испуг и вернуть самообладание. Так и вышло. Едва проникнув в жилище, девушка испытала умиротворение. Словно незримая и неизвестная опасность осталась позади. Кристина вернулась со спецзадания с трофеем! Самое время рассмотреть его получше…
Комфортно устроившись в кресле, она с головой погрузилась в историю. На первый взгляд чтиво не таило в себе сакральных знаний, но мгновенно увлекало слогом и хитросплетением сюжетов. Маркелова, как отъявленный книгоман, проглатывала страницу за страницей, подкармливая себя детским печеньем и остатками молока из холодильника. В героине «Мемуаров Ведьмы» она то и дело узнавала себя. «Что если чудачка из магазина неспроста подсунула мне эту книгу?» — резко остановившись, подумала Кристина. — «Вдруг, она почувствовала что-то определенное? А, впрочем, если и так — что с того? Я давно утратила контроль над происходящим…». Диалог двух героинь, по которому бежал взгляд, вынудил отбросить сторонние размышления. Маркелова едва заметно нахмурилась и прочитала вслух:
— Мама, не уходи! — сквозь слезы простонала викканка.
— Я всегда буду рядом, слышишь? Если закроешь глаза, почувствуешь меня в летнем ветерке, в осеннем дожде за своим окном. Я ведьма и ты ведьма! Мы знаем, что такое жизнь ровно так же, как знаем в лицо саму смерть! Ничего не бойся дочка — я везде! Я вокруг тебя: прокричу ночной совой тебе перед сном, прилечу черной вороной, предупреждая о беде. Ты не одна, я везде с тобой.
Резким движением Кристина захлопнула книгу. Автор, сама того не ведая, задела своего читателя за живое. Полоснула ножом по старому шраму, что ежедневно напоминал о своем уродливом существовании. Теперь же вновь оголен тот самый нерв. Опять зияет давнишняя рана. В очередной раз сердце сжимается от боли и жалости к самому себе.
— Как, ну как можно скучать по тому, кого никогда не видел и даже не знал?! — вскочила Маркелова, злобно покосившись на книжку. — Казалось бы, невозможно! А у меня именно так!
Впервые за много лет девушка испытала ненавистное: жжение, что из груди поднималось в горло. Другие сочли бы ощущение следствием изжоги, но Маркелова четко помнила его природу. Именно это она чувствовала в те моменты, когда одноклассницы говорили о своих матерях. Гадко. Завистно. Обидно. Будучи ребенком, Кристина не понимала, за какую провинность именно ее лишили возможности ощущать тепло ласковых рук, заплетающих косы по утру… Долгие годы она злилась на скончавшуюся мать, на отца, что не сберег ее в тяжелую минуту, на саму себя за непредумышленное убийство.
Видя все это, глава осиротевшего племени Синицыных не спешил заводить разговоры о почившей супруге. Лишь однажды, в ответ на рассуждения дочери о том, что мама ее, вероятно, не любила (раз ушла, даже не попрощавшись), сказал, что Ольга жила одной лишь мечтой — поскорее встретить малышку, с которой вела беседы на протяжении девяти месяцев.
— Почему же она не оставила мне даже записки?! — сквозь боль и слезы возмутилась тогда Кристина.
— Никто не знал, что так получится, родная… Мама не писала прощальных писем, потому что не собиралась отдавать богу душу. Она думала, что проживет долгую счастливую жизнь. Но вышло иначе. Единственное, что тебе осталось в память о ней — это фотографии и плюшевый мишка, которого она сшила сама… Знаешь, ее пальцы в тот вечер серьезно пострадали! Куда-то запропастился наперсток и она работала без него. Все подушечки истыкала иголкой… Я даже предлагал бросить затею и наведаться в Детский Мир, а она стояла на своем… Мол, этот мишка навсегда останется с тобой… — с досадой проговорил Игорь Алексеевич, крепко прижав заплаканную дочь к парадной рубашке.
Слово в слово припомнив монолог отца, Маркелова наморщила лоб. «Я всегда буду рядом, слышишь?» — зашептала она прищурившись. — «Мишка навсегда останется с тобой…». Некий вывод настойчиво барабанил в голове Кристины, изъяснялся на пока еще незнакомом языке и старался всячески обратить на себя внимание.
— Слишком много совпадений… так не бывает! — пробубнила девушка, набрав один из номеров в записной книжке.
— Я вас слушаю! — раздался строгий голос на другом конце телефонной линии.
— Пап, привет! Это я, Кристина! Опять не посмотрел, кто звонит?
— Ой, миленькая, здравствуй! Нет, конечно. Я сейчас без очков, на даче. Открываем сезон с Ларисой Дмитриевной. Как твои дела? — резко сменил тон Игорь Синицын.
— Все хорошо! Знаешь, мне тут вспомнилось кое-что… Плюшевый медведь, которого сшила мама. Ты не знаешь, где он? Не выкинул случайно? — Кристина напряженно почесала лоб.