И настал тот день и пробил тот час. «Все готовы поразвлечься?!» — ревел Ангел Бездны, прорывая толщу земной коры. Черное облако пепла оставило незамеченным его возвращение для смертных, но каждый ангел и всякая светлая душа познали горе в тот проклятый миг. Существо, что по мерзости своей превосходило дьявола, отныне расхаживало по Земле.
Словно опытный артист, Аваддон подгадал время для выступления, выбрал самую яркую марионетку, привязал к ее рукам и ногам невидимые нити, покрепче ухватился за вагу и пустил руку в пляс… Пораженные зрелищем, невольные свидетели замерли в отупляющем ужасе. Ничего подобного они не знали прежде. Страх проник в их тела сквозь приоткрытые рты. Аваддон играл свой чудовищный спектакль, а средства массовой информации заботились о том, чтобы ни один из актов не остался без внимания. Чудесная командная работа!
Много ли понадобилось, чтобы пробудить в людских сердцах первобытные суеверия? Как оказалось, совсем чуть-чуть! Ангелу Бездны даже не пришлось напрягать фантазию. Самые подробные инструкции были изложены в популярнейшей из книг, Библии. Въедливым прищуром Аваддон изучал ее страницы, черпая вдохновение в легендах, которые сложили сами верующие.
Ах, сколько же великолепных идей таилось в священном писании… Настоящие шедевры изуверств, чего только стоят Казни Египетские! Реки, окрасившиеся в бордовый, полчища мошек, что тяжелыми тучами перемещались по небу, затмевая солнце, мор скота, вспышки неизвестных болезней, покрывающих кожу язвами и нарывами, смерти первенцев и еще немало того, чем полагалось развлечь скучающую публику. Тактика демона работала безотказно, но козырным тузом стало появление Редвуда в эфире крупнейших телеканалов. Ох и шуму тогда поднялось!
Еще одним кирпичиком в стену нового мира стала выходка Танатоса. Его одиночный бунт на корабле, вследствие которого все больше и больше людей не могли испустить дух, даже имея на то серьезные основания, лишь ускорил неотвратимое. Миллионы неверующих, представители совершенно разных сословий и каст, пали на колени, забив челом… Еще парочка фокусов и каждая живая тварь признает Аваддона своим идолом. Начнется мрачнейшая эра в истории человечества. Тысячи лет в заточении окупятся с лихвой!
Дело оставалось за малым: овладеть божественными артефактами, предметами, что Господь вверил однажды избранному числу ангелов. В списке значилось немало полезных вещиц, но принципиальной важностью обладали только две: хронометр, замаскированный под часы и мертвое око в виде медальона. Первое необходимо для управления временем, а при помощи второго контролировалась жизнь.
С момента высвобождения Ангел Бездны не спешил присваивать объекты силы, но теперь его черное сердце наполнила готовность. Хронос и Танатос проявили неслыханную дерзость. Вместо того чтобы служить артефактам, они заставили артефакты служить им. Ангел Времени запустил стрелки часов в обратном направлении, обнулив большую часть достижений Аваддона. Ангел Смерти пошел еще дальше, нарушив порядок, главенствовавший испокон веков. Но, что хуже всего, своевольный мальчишка планировал уничтожить царство живых… разрушить то, что по праву силы и старшинства должен был унаследовать Падший!
— Мы должны ускориться. — резкий голос заполнил мысли Редвуда. — Я займусь бывшими собратьями, — демон проводил взглядом пару ангелов, неспешно идущих по тротуару. — А ты исполни намеченное с той набожной девкой. Не забывай, насколько это важно в конечном итоге!
— Слушаюсь, Господин… — покорно отозвался черный пророк. — Сегодня же начну подготовку к церемонии.
— Не вздумай меня подвести. — бросил на прощание Аваддон, покидая разум чудом исцелившегося убийцы.
Теперь его внимание было приковано к Хроносу и Танатосу. Кого атаковать первым? Дряхлого, но по-прежнему опасного старика или крепкого юношу, что намеренно не желал использовать свою силу? Ответ напросился сам собой. Ангел Времени скрылся в бетонной коробке. Ангел Смерти и не думал прятаться. Спокойно и беззаботно, он зашагал в сторону Парижа, словно подстрекая на себя напасть. Что это, ловушка или неосмотрительная беспечность? Нет времени выяснять. Сегодня Морт погибнет от руки того, кому суждено взойти над горизонтом ослепительно-черным солнцем.
Вид дремучего скандинавского рокера не оставлял Аваддона без внимания. Кожаный плащ, клепки, металлические кольца и ремни… Все это выглядело неподдельно жутко в сочетание с космами седых волос, сплетающихся в натуральные дреды и неестественно тонкой, голубовато-белой кожей. Парижане, что давно привыкли лицезреть фриков всех мастей, осматривали Падшего с улыбкой. Но тут, в Кретее, на него глядели с опаской и отвращением. Не желая будоражить прохожих, Аваддон спустился в переход в своем истинном обличии, а поднялся из него разительно иным.
Томный юноша с волной золотых волос, ниспадающих на плечи, уверенно шагал вслед за Мортом, выдерживая небольшую дистанцию. Его глаза по-прежнему светились ледяным огнем, но больше в них не читалось безумие. Кожа лица расправилась, избавившись от обрюзглости, зубы из желтых и заостренных стали жемчужно-белыми. С левой скулы исчез шрам, след от пощечины, жгучая боль которой все еще жила в памяти. Аваддон стал тем, кем его однажды создал Господь. Этот облик был ему до тошноты противен, но именно в нем он останется незамеченным, исполнив задуманное. Волк в шкуре ягненка… разве может существовать зверь опаснее?
Париж — удивительный город! У него тысячи масок и одна не похожа на другую. Шумный мегаполис и центр притяжения туристов, он может становиться глухим и пугающе безлюдным, стоит немного свернуть с популярного маршрута. Этим планировал воспользоваться Ангел Бездны. Терпеливо выслеживая жертву, он надеялся вскоре увидеть редкое, пустынное местечко посреди французской столицы. Хватило бы парка, небольшого сквера и даже переулка вдали от посторонних глаз. Аваддон знал, что удачный шанс мог скрываться за любым поворотом. Оставалось лишь выждать момент. Смерть умрет сегодня. Но перед этим добровольно передаст свой артефакт, приблизив тем самым Падшего к абсолютной власти…
Морт бродил по городу несколько часов подряд. Казалось, в его голове нет определенного маршрута и он сам не знает, куда идет. Его лицо, что изредка мелькало в анфас, выражало глубокую сосредоточенность похожую на грусть. Быть может, он раздумывал над словами Хроноса или задавался вопросами, на которые никто и никогда не услышит ответа.
Как бы там ни было, праздное шатание завело его в Парижский Сад Растений. Это грандиозное место сегодня выглядело сиротливо. В густых смешенных зарослях мелькали немногочисленные силуэты гостей парка. Оранжерея и розовый сад пустовали. Даже вездесущие птицы, что обычно громко перекрикивались и бесстрашно выпрашивали подачки, куда-то исчезли… Чудилось, будто в самом центре Парижа образовался девственный кусочек Земли в том виде, в каком она существовала до прихода живых существ. Первозданная флора, непотревоженная красота, какой ее задумал сам Господь.
Аваддон заметил, как Морт свернул в зеленый лабиринт, чуть ускорив шаг. Птичка почти угодила в силок и спешка тут была ни к чему, но одна лишь мысль о том, что Танатос раскусил план противника и теперь готов раствориться в воздухе, скрывшись за очередным столетним дубом, приводила в бешенство. Ангел Бездны едва не сорвался на бег, стараясь нагнать ускользающую добычу. Впрочем, скоро пришлось убедиться в том, что страхи беспочвенны. Ангел Смерти не прятался. Напротив, он застыл на самом видном месте, разглядывая яркие голубые цветы. Словно антилопа, прискакавшая к водопою, он не заметил хищника, что подобрался со спины.
— Ну вот и все… — голосом гробовщика, утрамбовавшего свежую могилу, произнес Аваддон.
Смерть резко обернулся, чтобы вновь отвести взгляд мгновение погодя. Ангел Бездны почувствовал себя одним из тех дурацких зеленых попугаев, что резким криком умеют обратить на себя мимолетное внимание, но не способны внушить страха. Оскорбленный равнодушием, Аваддон заговорил вновь, позволив голосу исказиться:
— Ты, должно быть, не узнал меня, глупец…
— Я распознал запах бездны за версту. Внешность юнца не способна меня одурачить, Падший!
— Исключительная проницательность! — улыбнулся демон, вернув себе изначальный облик. — Тогда для тебя не секрет, зачем я здесь. Да свершится воля моя! Отдай предмет силы и склони шею под удар… — в руках создания материализовался тяжелый сверкающий меч.
— В этом нет нужны. — пришел в движение Морт. — Я умру вместе со всеми, отворив врата ада. Огонь преисподней спалит дотла все. Меня. Этот сад. Твой меч. Посему, наслаждайся красотой, пока можешь. Очень скоро и ты превратишься в пыль…
Не стерпев обиды, Аваддон с треском расправил черноперые крылья и взлетел. Его оружие грозилось совершить кровожадный мах и рассечь противника надвое. Как ни странно, Смерти вышло увернуться. Бросившись сквозь живую изгородь ловким зверем, он успешно скрылся из виду.
— Трусливая тварь! — зарычал Ангел Бездны и взмыл еще выше, наверняка, угодив в поле зрения мирно гуляющих французов.
Жар, охвативший лицо, проступил каплями холодного пота. Неужели сбежал?! Как бы не так! Выронив меч из когтистой лапы, существо упало на землю, обернувшись иссиня-черным псом в двумя угольками ошалевших глаз. Нос-ищейка тут же уловил знакомый дух. Чудовище бросилось по следу, разбрызгивая вязкую белую слюну. В несколько рывков оборотень настиг Морта. Он ударил лапами о земь, подбросив себя в атакующем прыжке и уже распахнул пасть… Как вдруг оказался повален тремя стрелами, проткнувшими плотную шкуру. За ними последовали еще три. А после — все пять! Громоздкая туша билась в конвульсиях на траве, а к месту происшествия, с разных концов парка устремилась группа молодых людей, что внешне не отличались от рядовых горожан.
— Нееет!!! — вырывался протяжный вой из пускающей кровь пасти, становящейся ртом.
Беспощадный обстрел возобновился с удвоенной силой. Ангел Бездны, едва дыша от распиравшей его ярости, поднялся на ноги и взорвался жутким криком, оглушившим врага. Вслед за звуковыми волнами из глотки Аваддона вырвался черный фонтан, ударивший в самые небеса. То были мухи. Черные и блестящие, они задергали крыльями, породив жуткий гул. Туча, взмывшая под облака, обрушилась нескончаемым градом.