— Шарден. — раздалось за спиной.
— Что? — растеряно воскликнула Кристина, обернувшись.
Перед ней стояла Клодетт. Все такая же красивая, но теперь куда более земная, в мешковатом свитере с длинными рукавами и волосами, забранными лентой.
— Жан Батист Симеон Шарден. Эскиз… зато оригинальный! Пришлось побороться за это чудо.
— Ясно… — смутилась Кристина, так и не припомнив, чью работу воспевала Клодетт.
— Пойдем, я провожу тебя в гостевую комнату. Набор с полотенцем и предметами личной гигиены ты найдешь в комоде. Свежий халат — там же! Дай знать, если понадобится что-то еще. Я и мои работники к твоим услугам!
— Благодарю! — поклонилась Маркелова. — И еще кое-что. В университете я изучала французский, думаю, моих знаний достаточно для поддержания беседы, если так вам будет удобнее…
— Это ни к чему, дитя. — покачала головой Клодетт. — Я хочу, чтобы здесь ты чувствовала себя как дома! Посему, говорить будет на русском… не зря же я так долго к этому готовилась! — рассмеялась хозяйка особняка, театрально всплеснув руками.
— Договорились! — кивнула гостья, испытав некое облегчение.
Женщины поднялись на второй этаж по лестнице. Клодетт указала направление и откланялась. Прислуга начала подготовку к раннему ужину, о чем поведали звуки с первого этажа. Никогда в жизни Кристина не чувствовала себя такой важной и нужной, но уже второй раз за день подумала о том, что за все это придется платить. Не деньгами конечно! В них мадам Лоран, очевидно, не нуждалась. Но чем-то другим, куда более ценным и редким. Свободой? Волей? Жизнью? Время покажет…
Часом позже гостья и хозяйка встретились за столом. Клодетт не спешила переходить к сути вопроса. Она с неподдельным интересом расспрашивала о том как и чем живет Кристина, кто ее муж и каковы планы на будущее. Маркелова отвечала честно, не стараясь приукрасить свои достижения. В то же время ее не покидало ощущение, что причина интереса — не праздное любопытство. Чудилось, что Мадам Лоран пытается сравнить ее показания с собственными предчувствиями… или же с тем, что было предначертано «человеку выдающейся силы». Как бы там ни было, в чем-то крылся подвох и это не позволяло расслабиться. Завершив подробный рассказ о своей жизни в Москве, Маркелова отпила вина и переняла роль вопрошающей:
— Довольно обо мне! — сверкнула она улыбкой. — Расскажите, чем занимаетесь вы? Судя по тому, что я успела понять, вы — мамина коллега?
Мадам Лоран рассмеялась, прикрыв рот шелковой салфеткой.
— Коллега — это забавное слово в данном контексте! Сестра. Да, мы называли друг-друга сестрами. Это уже никогда не изменится.
— То есть, вы тоже хранительница знаний?
— Определенно! И да, отвечая на тот вопрос, что ты никогда не решишься задать, все это богатство — результат моей работы. Волшебницы не способны создавать материальные блага, но в их власти помочь людям, которые порой не против помочь в ответ.
Маркелова покраснела, осознав, что именно это волновало ее с первой минуты нахождения в этом доме. Как заработать на такой особняк под Парижем?! Теперь она знала как, но очень стыдилась собственных мыслей.
— Не стоит! Это закономерный вопрос, что рождается у каждого, кто навещает меня здесь. Правда, чаще всего визитеры ищут глазами фотографии мсье Лорана, истинного владельца благосостояния… Их мне приходится ставить в куда более неловкое положение, упоминания о том, что я, как это принято называть, старая дева и никогда не была замужем. — хлопнула в ладоши Клодетт и залилась смехом.
— Коль скоро вы читаете мысли, от вас, наверняка, не ускользнула и самая громкая… — без улыбки начала Кристина. — Почему вы оттягиваете этот момент? Почему не говорите о том, зачем позвали меня сюда?
Смолкнув, как по щелчку пальцев, мадам Лоран отодвинула блюдо и тяжело вздохнула. Ее и без того морщинистый лоб покрылся глубокими складками.
— Ты все поняла, даже не попытавшись влезть ко мне в голову… Я не знаю, как начать эту беседу, хоть и понимаю, что она неизбежна.
— Тогда позвольте мне задать вопрос, но обещайте ответить на него честно!
Клодетт послушно кивнула, сложив руки у рта, как в молитве.
— Мне предстоит встретиться со смертью? — Кристина стреляла наповал.
— Увы, дитя, именно это и требуется. — в миг помрачнела женщина.
— Зачем? Какова моя задача?
— Во власти того, кто отнимал жизни тысячи лет положить конец всему сущему. Ангел Смерти готовится распахнуть врата ада… То, что следует за этим ты видела во снах. Мы все умрем, если не вмешаемся. Ты способна остановить Конец Света. По-крайней мере, в это верила твоя мать… А она никогда не ошибалась!
— Я?! — абсурдность ситуации обезоружила Маркелову. — Но как? Даже если предположить, что некая сила кроется в глубинах моего сознания, что я могу противопоставить ангелу?! Все равно что муравей бросит вызов летящему на всех парах танку!
— Это не так. Хотелось бы рассказать больше, но я не уверена, что имею моральное право открывать тебе все тайны. Часть из них мне не принадлежит.
— Мадам Лоран! Я бросила детей, оставила мужа, проделала долгий путь, чтобы узнать о предстоящей встрече со смертью… Как по-вашему, заслужила я знать правду? — выпалила Кристина.
Женщина замешкалась, но, практически сразу, опустила ладони на стол и сдалась.
— Верно. Ты имеешь право знать.
— Чудесно! А теперь расскажите мне все от начала и до самого конца.
— Чаровницы, или ведьмы, как ты их называешь, создания исключительные. Они бережно хранят сакральные знания, что скрыты от людей ради их же блага. Одни умеют читать по звездам, другие видят смысл в линиях на ладони, третьим доступны секреты трав. Ведьминское сестринство — все равно что сад! Самые разные цветы произрастают в нем, источая уникальные ароматы. Каких-то растений не счесть, они растут целыми клумбами. Другие причисляют к редким, найти их не так уж и просто. Твоя мама не относилась ни к тем, ни к другим. Она была цветком краснокнижным, принадлежала исчезающему виду урожденных некромантов — избранных магов, способных управлять как жизнью, так и смертью…
— Некроманты? Я думала, они — выдумка! — напряженно произнесла Маркелова.
— Нет. Точнее, не совсем. Это часть того убеждения, что создали сами некроманты. Так они обеспечивали свою безопасность и свободу. Существа, чья воля способна обратить вспять умирание — желанная добыча для сильных мира сего. Их во все времена пытались купить или пленить. Когда не выходило ни того ни другого, оставалось лишь одно…
— Убить?
— Все так. — подтвердила догадку Клодетт. — Именно поэтому Ольга скрывала свои таланты. Она боялась разоблачения. Только здесь, во Франции, ей становилось спокойно. Твоя мама творила настоящие чудеса и не было большей радости, чем созерцать это живьем.
— Она что, воскрешала мертвых?!
— Несколько раз случалось и такое… — таинственно улыбнулась мадам Лоран. — Но чаще всего мы видели, как она призывает души покойных для сообщения. Это что-то сродни спиритическим сеансам, в ходе которых усопшие молвят слово. Могут поведать личный секрет, а также раскрыть глобальные тайны мироздания… Так мы учились, расширяли горизонты сознания. Обретали истину, так сказать, из первых уст.
— В какой момент все это кончилось? — словно понимая, куда ведет Клодетт, спешила выведать Маркелова.
— Ольга жила на два мира. И с живыми и с мертвыми. Точно Гермес, она имела дозволение перемещаться туда и обратно… Точно помню, что в какой-то момент эта гордая и симпатичная женщина влюбилась. Но, поскольку все мы знали, что союз ведьмы и обычного мужчины, фактически, невозможен, пришлось задуматься о страшном… о непостижимом, если хочешь!
— Она влюбилась в того, кто почил?
— Никто не знал наверняка. Нам оставалось лишь мучить себя догадками. Но, судя по тому, как напугана была твоя мать, дела обстояли куда сложнее и запутаннее…
— Не хочешь же ты сказать, что…
— Мы так и не узнали ответа! Может быть, никогда не узнаем. Ольга резко отстранилась. Больше не приезжала и не выходила на связь. А потом вдруг появилась тут, у порога моего дома одной ненастной ночью. Сказала, что носит ребенка под сердцем и не понимает, как жить дальше.
— О боже…
— Я с радостью приняла ее и обогрела. Вместе, за этим самым столом, мы провели много часов в беседе. Объединив усилия, мы заглянули так далеко, как не удавалось никому и никогда. Мы увидели то, что узрела и ты. Даже больше, чем рассчитывали. Твоя мать узнала, что ей осталось немного. Вернее, так она решила сама…
— Что вы имеете ввиду?! — бледнела на глазах Кристина.
— Ты не должна была появиться на свет. Тебя намеревался забрать тот, чье семя проросло во чреве Ольги. Ты — наследница царства мертвых… Но Ольга была слишком своенравной, чтобы смириться. По правде говоря, она слишком любила тебя, чтобы отпустить. Посему, обменяла жизнь на жизнь. Не знаю, как ей это удалось, но теперь ты тут… а значит, она во всем была права.
— Хотите сказать, что я как-то связана с обителью мертвых?
— Не просто связана. Ты наша Персефона. Владычица мира теней.
— Это глупо, я никогда…
— Позволь напомнить тебе об одном случае! Его ведь звали Пушок, верно?
Кристина от удивления открыла рот и прищурилась.
— Вы про моего пса?
— Так точно. Помнишь, когда он сорвался с поводка и его на всем ходу переехал джип? Ты ведь тогда была рядом. Шла за ручку с бабушкой, когда твой отец ослабил хватку, а Пушок погнался за кошкой…
— Да!
— Скажи, ты ведь даже ребенком понимала, что существо без единой целой косточки не способно выжить, правда?
Кристина растеряно закивала. Ее губы затряслись.
— Папа и бабушка старались оттащить меня подальше, не хотели чтобы я видела этот ужас. Но я вырвалась. Каким-то чудом я разомкнула их объятия и бросилась к Пушку…
— И он ожил от твоих прикосновений.
— Да! Но я думала, это сила моей люби и молитвы возродила его.
— Так и есть. Не больше и не меньше. В этом и заключается твой дар.