Зато я ощущаю, как в нашу жизнь тихо и незаметно вползает новый Большой Брат — пока еще, правда, не большой, а совсем маленький. Но растет он очень быстро, и амбиции у него, прямо скажем, огромные. Нет, он приходит без факельных шествий и вскинутых рук, без кожанок и маузеров, он не строит — по крайней мере, пока — концлагерей и не вынашивает замыслов о мировом господстве. А может быть, и вынашивает, но нам не объявляет. Он входит в наши дома вполне цивилизованно, одетый по последней европейской моде, он говорит гладко и следует букве закона. Именно поэтому он сейчас куда опаснее для нас, чем Сталин с Гитлером — их мы давно распознали и оценили, им история вынесла свой приговор, пусть даже отдельные чудаки с ним и не согласны.
Я говорю о демоне тотального госконтроля.
Мы получили в наследство от СССР развитую систему всяческих правил, призванных обеспечить безопасность трудящихся. Разумеется, в государстве, которое управлялось одной партией, эти правила действовали ровно до тех пор, пока не мешали ей. Что, срываешь план? Партбилет на стол положишь! И делали план, забыв про всякую там противопожарную безопасность.
Сегодня, когда каждый бизнесмен сам себе хозяин, картина совсем не та. На любое предприятие, в любое учреждение придет санэпидстанция и пожарный надзор, и упущения обязательно обнаружатся. Моя теща руководит маленьким кукольным театром, и чего только ее не обязывали в этом театре сделать… Пропитать занавес специальной невоспламеняющейся жидкостью, продублировать все надписи шрифтом Брайля, а в период эпидемии гриппа всем сотрудникам надеть марлевые повязки. Это вроде как забота о зрителях. Представляете, пришли вы с ребенком в детский театр, а там все в масках: то ли сами уже все заболели, то ли наоборот, от посетителей заразу подцепить бояться. Уютно будет вам в таком театре?
В результате возникает ситуация, когда каждый, абсолютно каждый предприниматель и даже директор театра виноват перед какой-нибудь инспекцией. Устранить все недостатки, выполнить все предписания бывает просто невозможно — проще и дешевле, как говорила одна моя подруга, владелица небольшой мастерской, закрыть эту мастерскую и открыть новую в соседнем округе. И работать там — до первой серьезной проверки, разумеется. Год за годом наши власти с самого верха призывают «прекратить кошмарить бизнес», но ничего не меняется. А как оно изменится, если значительная часть чиновников ничего не производит, никому не помогает, а только кошмарит всех подряд и этим кормится? И неплохо кормится, надо сказать.
Но это бизнес. Чем дальше, тем больше подобные методы проникают и в нашу с вами частную жизнь. Много уже было сказано о новой норме алкоголя в крови, ноль-ноль — норме, которая в природе встречается крайне редко. И самое забавное, что невозможно даже проверить, а сколько у тебя этих самых долей промилле в крови на трезвую голову — я в своей поликлинике пытался, мне сказали, что таких анализов они не делают, и где их сделать, не знают. То есть езжу я и даже понятия не имею: а вдруг у меня все-таки 0,001 промилле есть от природы, вдруг я за рулем всегда в пьяном виде, а сам и не догадываюсь об этом?
Но дальше — больше. О том, что милиция у нас переименовывается в полицию, что будет в связи с этим принят новый закон, слышали, наверное, все. И многие даже знают, что на практике этот законопроект существенно расширяет права полицейских — например, предлагалось, что полицейский сможет проникать в наши квартиры против нашей воли «при наличии достаточных оснований». То есть, когда пожелает. По итогам обсуждения этот пункт убрали… Но каждый такой пункт из каждого законопроекта не уберешь. А уж из правоприменительной практики — тем более.
Законопроектов ведь много. Будет принят и «Закон об образовании», согласно которому посещение детского сада становится обязательным. Это ничего, что в настоящие детсады очереди, что в них устраиваются за взятки. Родители обязаны обеспечить посещение дошкольного учебного заведения, а как — их проблемы. Не обеспечили? Нарушили закон и будут наказаны.
Есть и законопроект «Об основах охраны здоровья граждан в РФ». Красивое название, и идея правильная, казалось бы — не столько лечить, сколько предупреждать заболевания, заниматься профилактикой. Но что-то смущает… а, вот это. Граждане теперь будут обязаны «бережно относиться к своему здоровью» и, «находясь на лечении… выполнять назначения медицинских работников». Больной — винтик в системе Минздрава, а здоровых у нас, как известно, нет. Нерожденный ребенок, согласно закону — так и вовсе не человек, а «продукт зачатия». Фактически, предлагается ввести чиновный контроль над судьбой этого «продукта»: не соответствует семья стандартным требованиям — аборт. И извольте выполнять назначения медработников!
А главное, как это всё красиво называется! Вот «паспорт здоровья школьника», который кое-где уже начали раздавать с требованием его заполнить. Ну кто же будет выступать против здоровья своего ребенка? Только и нужно, что записать туда, рост, вес, перенесенные заболевания, аллергические реакции… а заодно полные данные обо всех членах семьи. Указать, какие продукты ребенок потребляет, и в каких количествах; наличие отдельной комнаты и своего компьютера; в каких мероприятиях он принял участие в течение учебного года. Наконец, оценить личностные черты: смелость, благоразумие, невозмутимость… Это еще только малая часть!
Потом так легко будет организовать какую-нибудь «службу здоровья», которая будет эти паспорта собирать и анализировать. Вот в этой семье превышен уровень потребляемых макарон и занижен — мясных продуктов (например, в пост), вот у этого ребенка недостаточное благоразумие, а вот эти преступники, страшно даже вымолвить, отказались заполнять донос на самих себя, ссылаясь на неприкосновенность частной жизни! Детей отобрать, самих — под суд. Всё для блага ребенка!
Речь идет, по сути, о национализации нашей с вами частной жизни. А лучше сказать так: о ее приватизации особым классом людей. Привилегированный класс должен за счет чего-то жить, нужно постоянно «удовлетворять растущие потребности», как это называлось в советское время. Да и сам этот класс в размерах растет, никак не сокращается. Давно уже замечено, что чем меньше в армии рядовых, тем больше в ней генералов.
В девяностые годы скромные, хоть и растущие потребности удовлетворялись за счет приватизации былого «всенародного достояния». Прежде правящий класс распоряжался им от имени и по поручению партии, теперь же — на правах частной собственности. Но приватизация рано или поздно закончилась, делить стало нечего. Тогда стала, как в сказке, расти цена на нефть и газ. Потребности — а они всё росли! — по-прежнему было, чем удовлетворять.
К концу двухтысячных и этот рост закончился. Что было делать? Официальный (и вполне правильный) ответ — инновации, модернизация. То есть выход из сырьевого тупика, общий рост экономики, при котором всем станет лучше жить. Ну, а тем, кто и до этого жил неплохо — так и вовсе хорошо, но не за счет всех остальных, а за счет роста.
Но есть и другой ответ, который ставит крест на всяких модернизациях. Это — тот самый демон тотального госконтроля, приватизация избранными чиновниками теперь уже нашего частного пространства. Купил чистый диск — отчислил копеечку Н. С. Михалкову, но это еще ладно, это потерпим. Намного хуже, что ты рискуешь потерять право распоряжаться своей судьбой и судьбой своих детей, ты обязан на каждом шагу платить, отчитываться и подчиняться. И молчать. Государству удобно — ничего не надо менять, ничего обеспечивать.
Если это не Большой Брат, то чего еще нам тогда опасаться?
33. Битва за внимание
В начале 90-х один мой знакомый радостно сообщил мне, что новости он теперь узнает по интернету. Даже одна из центральных российских газет, рассказал он, доступна теперь через компьютер. Я только подивился его выбору: ну надо же, вместо того, чтобы включить телевизор или подойти к газетному киоску, приходится идти куда-нибудь, где есть подключенный компьютер (а вдруг он окажется занят?) и там вводить какие-то пароли, адреса… Зачем такие сложности?
В середине 90-х мне предложил мой тогдашний работодатель установить интернет на домашний компьютер. Я долго не соглашался. Если что-то срочное, можно по факсу письмо отправить из конторы. А новостей мне и по обычным каналам уже слушать не хотелось… Но весной 97-го я впервые вышел в сеть из собственного дома с максимальной скоростью 14 440 бит/с, и на месяц мне хватало десяти часов дайл-апа. Но уже к концу года я понимал, что без электронной почты мне теперь не обойтись. А еще через несколько лет, приезжая в любое место, я сразу узнавал, как тут в сеть выходят.
Новые информационные технологии неизбежно меняют отношение к миру и к слову. Изобретение печатного станка, когда стало можно выпускать в свет большое количество одинаковых книг, преобразило не только облик библиотек, но буквально всё, от содержания книг до манеры чтения. Нынешняя информационная революция тоже меняет мир, причем куда быстрее, чем прежняя, и уже ясно видны некоторые векторы этих изменений.
Один из этих векторов — инфляция информации. Пятнадцать лет назад мы сами искали в сети то, что нам было надо, и очень радовались, когда находили. Сегодня на нас обрушивается поток бесплатной информации, и это далеко не только спам. Мой блог практически ежедневно френдят один-два других блоггера, которые прямо-таки бьются друг с другом за мое внимание. Они публикуют любопытные факты, яркие фотографии, словом, делают всё, чтобы я хоть на несколько секунд задержался у них в блоге. Так, видимо, повысится стоимость рекламного места, но мне даже не нужно смотреть рекламу (да она у меня просто отключена), важно, чтобы я туда зашел.
Социальные сети… Да, благодаря им я за последние полгода нашел кузину в Сиэтле, которую никогда прежде не видел, и ту девочку, с которой в 12 лет дружил в пионерском лагере. Это было очень приятно. Но с каким упорством сети теперь соревнуются за то, чтобы я проводил как можно больше времени и