Попытаться объективно оценить деятельность Петра в краткой статье, при том, что о ней написаны тысячи томов — задача невыполнимая. Но я бы хотел предложить всего лишь одну из возможных оценок, которая не мной придумана, но с которой я согласен. И эту оценку я построю вот на каком образе: Петр унаследовал от своих предков большую, светлую и богатую избу и решил сделать в ней евроремонт, потому что в избе жить как-то несовременно и непрестижно, да и неудобно во многих отношениях. С тех пор в этом самом здании (отчасти избе, отчасти уже таун-хаусе) сменилось много поколений, каждое что-то чинило, что-то радикально перестраивало… но все эти либерализации, индустриализации и модернизации, вплоть до сколковской, в целом согласовывались с петровским генпланом и шли по его методике. И сегодня очень важно задуматься об этом… и может быть, что-то изменить.
Базовое свойство нашего евроремонта — он затевается элитой по той причине, что перед соседями неудобно, да и конкурентоспособность стремительно падает. Простой народ в основном к ремонту бывает равнодушен, а отчасти и враждебен, своей прямой выгоды он не понимает, а элита не удосуживается ему наглядно это объяснить и обсудить, как будет лучше. Картошку сажают не потому, что она спасет от голода, а потому, что начальство приказало и строго потом взыщет. Столицу строят не в том месте, где было бы удобнее и выгоднее, а в том, где укажет царь.
Поневоле приходится опираться на заезжих дизайнеров и прорабов, да на подневольную рабочую силу. Наемники рассуждают по принципу «любой каприз за ваши деньги», им в этом доме не жить. Ну, а подневольные работники, известное дело, вообще не заинтересованы в результате своего труда. Коррупция и неэффективность при такой системе разрастаются до огромных размеров, и прямое вмешательство сверху, ручной режим управления, по сути, остаются единственным способом их как-то обуздать. А как обуздаешь, если все коррупционеры — нужные, прикормленные люди?
Элита в результате тоже всё больше ориентируется на заграницу, и свой собственный тогда дом для нее становится каким-то полем для экспериментов или источником ренты, чуть ли не расходным материалом. Иные из декабристов, стремившиеся переделать всю российскую жизнь, говорили по-французски намного лучше, чем по-русски; для многих большевиков Россия была всего лишь стартовой площадкой мировой революции; немало демократов девяностых не уставали сетовать на неправильную страну и неправильный народ, из которых никак не получается настоящая республика. И совсем недавно, в беседе с одним из очень важных господ из очень важной нефтяной компании о судьбе маленького кукольного театра, его художественный руководитель (и моя теща, по совместительству), спросила: «Неужели вы не хотите, чтобы ваши дети и внуки тоже пришли в этот театр?» И услышала исчерпывающий ответ: «Мои дети здесь жить не будут».
Когда низам уже невмоготу, они на это отвечают русским бунтом, бессмысленным и беспощадным. После которого придут новые властители, затеют новый евроремонт, они теперь уж точно будут знать, что именно народу нужно, они привлекут самых лучших прорабов… Есть ли выход из этого порочного круга?
Есть, и он был открыт еще Петру. В 1698 г. он побывал на заседании английского парламента, ему понравилось: «весело слушать, когда подданные открыто говорят своему государю правду», — сказал он. С тех пор у нас так и повелось: как ни введут парламентское учреждение, так обязательно там будут резать всю правду-матку властителям, да весело, с задором! Так вела себя дореволюционная дума, для того же собирались народные депутаты при Горбачеве, а уж при Ельцине веселье переросло в настоящие боевые действия. После чего парламент и оказался «не местом для дискуссий», очень скучным, и без намека на правду. Но это нам теперь тоже почему-то не нравится.
Петр не понял, что роль парламента совсем другая: он не просто выкладывает всё как есть пред очи царя-батюшки и ждет от него действий, или рубит царю голову (да, бывало и такое), но работает с монархом, возражает, доказывает, принимает законы и утверждает налоги. И монарх должен всё это терпеть… да просто потому, что только так, только в диалоге и взаимодействии можно добиться долгосрочного результата. В конце XVII в. валлийский крестьянин или шеффилдский мастеровой жили не сытнее и не веселее русского крепостного, но они были лично свободны. Лондонский купец был не милосерднее и не бескорыстнее московского, но он мог влиять на свое правительство известным им обоим образом, он действовал в своих интересах по общим правилам — и в борьбе таких вот частных интересов рождалась промышленность, возникала современная экономика. Не по указу сверху, а «силою вещей».
В 1721 году в «Духовном Регламенте» тот же епископ Феофан по прямому поручению Петра написал: «Правление соборное совершеннейшее есть и лучшее, нежели единоличное правительство, наипаче же в государстве монаршеском». Он, правда, отнес это только к Церкви, и с одним примечанием: Церковь должна полностью подчиняться императору, его слово — закон. Сегодня, пожалуй, все согласны, что для Церкви это решение было неверным… а как для государства?
Чтобы дом вышел прочным и удобным, нужно обязательно учесть мнение тех, кто собирается жить в этом доме. Да, неизбежны споры и конфликты интересов, и необходимо общее руководство, и нужны импортные материалы и приглашенные специалисты. Но решающее слово пусть останется не за ними, а за хозяевами.
Да, и собственно о евроремонте. Так вышло, что четыре года назад, как раз накануне кризиса, когда цены на недвижимость вдруг резко рванули вверх, мне пришлось заниматься продажей и покупкой квартир. Это, конечно, отдельная история… но я сейчас не об этом. Квартира, которую я в итоге купил, была с евроремонтом. Когда я впервые вошел в нее, то ахнул — какая везде красота! И цена была вполне доступна (правда, в ходе покупки она выросла, но это уж ладно). А вот когда в этой квартире начала жить моя сестра… выяснилось, что, что материалы использованы были по принципу «покрасивше да подешевше», да и рабочая сила явно не сильно напрягалась. Сразу стало везде что-то отваливаться и протекать, и даже не разберешься, где — коммуникации были проведены как попало и зашиты сверху гипсокартоном. В этой квартире никто после ремонта не жил, ее сразу выставили на продажу. Видно, и ремонтировали так, чтобы поскорее продать.
Нам Россию продавать не надо, я считаю, да и кто купит? Будем сами в ней жить.
66. Про(то)колы модернистских мудрецов
Недавно вышло в свет русское издание нового романа Умберто Эко «Пражское кладбище». Перевод у Елены Костюкович, как всегда, п блестящий, да и Эко, итальянский писатель, профессор и постмодернист у нас популярен не меньше, чем в Европе. Его исторические романы — удивительное сочетание невероятного сюжета и множества достоверных деталей. Все краски, звуки, запахи переданы так точно, как будто автор сам побывал в иных временах, все второстепенные персонажи взяты из реальной жизни и описаны точно и полно, а вот главный герой никогда не существовал… но вполне мог существовать, и уж если бы существовал — совершенно точно он жил бы в таком доме, так одевался, так вел себя и так думал, как описано в романе! Главное, что удается передать Эко — образ мышления определенного круга людей, дух эпохи.
Время и место действия «Пражского кладбища» — вовсе не Прага, а Италия и Франция второй половины XIX века. Главный герой, Симоне Симонини — мастер высочайшего класса по подделке документов. Начав со скромной работы по составлению подложных завещаний и контрактов, он постепенно оказывается втянут в сложные политические игры, связанные с походами Гарибальди, объединением Италии, политикой Наполеона III, франко-прусской войной и большими маневрами дипломатов и шпионов по всей Европе, не исключая и России. Симонини — отъявленный мерзавец, человек без единой положительной черты, внушающий омерзение и негодование буквально с первых страниц текста (это при том, что повествование ведется от первого лица). Кажется невероятным, чтобы такой человек действительно жил на свете.
Но главный герой этого романа вовсе не он, а… текст, название которого хорошо известно каждому — «Протоколы сионских мудрецов». Оказывается, что именно он составил конечную версию этого текста, впервые опубликованного в России в самом начале XX века (наиболее полная и широко известная публикация — «Великое в малом» Сергея Нилуса, 1905 г.). Смысл этих протоколов вполне прост: существует тайная всемирная организация, которая правит миром незаметно для всех людей и ведет их к полному порабощению и обнищанию ради собственной выгоды. Эта организация почти вездесуща и почти всесильна, ее коварные замыслы подстерегают каждого из нас чуть ли не на каждом шагу, единственный для человечества шанс выжить — вступить с ней в решительную борьбу. Организацию эту составили еврейские (сионские) мудрецы, которые сами зачем-то так простодушно и выложили в этих протоколах все свои секреты, а потом протоколы были выкрадены некими смелыми разведчиками и представлены на суд общественности.
Уже в начале 1920-х годов было доказано, что протоколы — фальшивка. Выяснилось, что они в значительной мере повторяют написанный Морисом Жоли в 1864 г. памфлет «Диалог в аду между Монтескье и Макиавелли», где подобные хитрые замыслы приписывались вовсе не раввинам, а агентам тогдашнего французского правительства Наполеона III. Речь идет не просто о сюжетных совпадениях, но о прямом списывании, включая, например, образ многорукого божка Вишну. Но дальше — больше, сам памфлет Жоли заимствует идеи из написанных за десятилетия до того романов Эжена Сю «Тайны одного народа» и «Парижские тайны», где в роли такой зловещей всемирной организации выступает уже орден иезуитов. В свое время книги Сю были весьма популярны и в России. А еще до того, в 1797–1799 гг., иезуит Огюстен Баррюэль в своих книгах разоблачал такие же коварные замыслы еще одной тайной всемирной организации, на сей раз масонской… Эко проводит явственную связь между всеми этими теориями (и упоминает некоторых других авторов), связав их личной историей своего вымышленного персонажа, негодяя Симонини.