Когда мы покончили с трапезой и уже собирали вещи, сестра одарила меня красноречивым взглядом. А по дороге к машине внезапно схватила за руку и задержала. Остальные ушли вперед. Сима смотрела под ноги, выглядывая землянику.
– В чем дело? – недовольно спросил я у сестры.
– Она ведь тебе нравится?
– О чем ты?
– Или ты не хочешь ничего серьезного с ней?
– Какое тебе дело?
Лиля оглянулась и посмотрела вслед Симе. Все к тому времени уже вышли на обочину и стояли у машины, дожидаясь нас. Сима держала в руке несколько ягод, которые собрала по пути, а Ляля, по всей видимости, пытался их отобрать.
– Если не планируешь с ней ничего серьезного и по-настоящему, то не лезь, понял?
– Что ты привязалась ко мне? – рассердился я. О том, чтобы все «серьезно» и «по-настоящему», я действительно не думал. До недавнего времени. Но сегодня, увидев Симу на парковке, вдруг осознал, как сильно успел по ней соскучиться.
– Не лезь к ней, – повторила Лиля, глядя мне в глаза. – Лев, может, ты даже не догадываешься, но в тебя очень легко влюбиться. А если ты…
– Я тебя понял, – перебил я. – Не буду.
– Спасибо, – вздохнула Лиля. – Она кажется такой настоящей.
– А я игрушечный, что ли? – не понял я.
– Ты дурной, – рассмеялась сестра. – Потому что даже не понимаешь, о чем я.
– Правда, не понимаю.
– Боюсь, что ты можешь ее обидеть, если не планируешь ничего серьезного. Ладно, пойдем в машину. Этот Илья так довел Марвина, что Макс сейчас психанет, даст по газам и уедет обратно в город. И оставит нас здесь, на обочине…
Сима
Даже не вспомню, в какой момент Марвину пришла идея задержаться на день с палаткой у берега. Весь путь чистая широкая река петляла параллельно нашей машине, соблазнительно сверкая на солнце. То и дело на небольших пляжах нам попадались рыбаки, которые ловили рыбу с берега. Часто нас сопровождали чайки. Много чаек… Когда начало смеркаться, Макс вдруг предложил не гнать в темноте до палаточного лагеря, в котором нас ждал Лялин кум, а переночевать недалеко от реки. Хотя до Медведево оставалось совсем ничего, Марвин запротестовал. Сказал, что перед раскопками ему нужно как следует отдохнуть, потому что он устал быть весь день за рулем.
Мы миновали ржавый указатель и выехали к одному из песчаных берегов. Хотя Ляля и возмущался, что у воды нас замучают комары, но с прихотью Марвина смирился.
– Давайте хотя бы чуть подальше, чтобы до костей не сожрали, – проворчал Ляля.
– Ладно тебе, – шепнула я ему еще в машине. – Все усталые и голодные. Проведем здесь одну ночь, потом денек отдохнем. А завтра к вечеру будем у твоего Альберта.
Ляля с недовольным видом уставился в окно, за которым в сумерках мелькали стволы деревьев. Другу не терпелось отправиться на поиски сокровищ. Но на Марвина мы никак не могли повлиять. Все-таки машина принадлежала ему.
– А ты хотя бы уверен, что мы все-таки что-нибудь найдем? – склонившись к Ляле, спросила я. Друг посмотрел на меня как на умалишенную, будто я вдруг поинтересовалась у него, кто мы и что здесь делаем.
– Место хоть и плохо изученное, но проверенное, – ответил Ляля. – А кто ищет, Серафима, тот всегда найдет.
В итоге мы остановились на симпатичной сосновой полянке. По крайней мере, в сумерках это местечко казалось просто превосходным. И не у самой воды, как опасался Ляля.
Выбраться после долгой поездки из машины было приятно. Ноги и спина от усталости снова немного затекли. Лиля тут же принялась носиться между стволов огромных сосен и что-то напевать. Мне хотелось плюнуть на свое смущение и присоединиться к ней, но вместо этого я принялась помогать парням доставать вещи из багажника. И все равно к вечеру я чувствовала себя уже более расслабленно среди этих малознакомых ребят. Лиля была права: свобода пьянила. А еще меня не покидало ощущение, что вот-вот произойдет что-то очень важное. Душа пела и радовалась. И внутри становилось теплее всякий раз, когда я ловила на себе взгляд Льва. Хотя мне казалось, что я сама все время пялюсь на него. Пыталась себя одернуть, но ничего не получалось. Лев притягивал меня точно магнит. Сейчас, без школьной строгой формы, с растрепанными волосами, он выглядел совсем другим – счастливым, расслабленным, свободным. И улыбался он чаще обычного. Таким Лев мне нравился еще больше. Я вспомнила, как меня прожигало от его первых прикосновений и как сердце волновалось и резво стучало… Да, я давно уже призналась самой себе, что Стахович мне до чертиков нравится.
Переполняющие первые чувства делали прекрасным все и всех вокруг. Даже заносчивый и самовлюбленный Марвин не раздражал. Но если я быстро привыкла к компании Льва, то Ляля по-прежнему вел себя как колючий еж. Я вообще не могла его узнать. Обычно он был расслабленным в любой компании и даже каждую девчонку мог с легкостью к себе расположить. Однако с Лилей держался воинственно. А она тоже будто нарочно его цепляла, Марвин тут же подхватывал, и их споры начинались по новой…
Когда Ляля выудил палатку, выяснилось, что никто из нас не умеет ее устанавливать. Еще и сумерки все сильнее сгущались. Из-за собравшихся в небе туч первых звезд не было видно. Палатка оказалась огромной, шестиместной. Я понятия не имела, где Ляля ее достал, и, если честно, даже боялась у друга об этом спрашивать. Все-таки удовольствие это не из дешевых, а с меня и металлодетектора «в долг» хватило. Но Ляля успокоил, что палатка ему досталась на время вполне легально. Впятером мы собирали ее почти час, поочередно чертыхаясь. Больше всего ворчал Марвин. Лев, как и я, делал все молча. Лиля время от времени причитала, а Ляля, на правах «хозяина» палатки, только давал ценные указания. Хотя сам ни разу в жизни ее не ставил, зато советы раздавал только так.
Комары, как и предупреждал Ляля, зудели над ухом и страшно раздражали. В сумерках раздавались наши ворчания и звонкие шлепки по рукам, ногам, лицу…
– Нужно скорее развести костер, – сказал Макс. – Ни черта ж уже не видно.
– Ага, когда вы соизволите собрать палатку, – заявил Ляля. И тут же Стахович наградил его таким убийственным взглядом, что я на месте Ляли ушла б вглубь леса и осталась там жить навечно. Но друг и бровью и не повел.
– Может, ты тогда поможешь? – резонно заметил Лев.
– А чем я занимаюсь, по-вашему? – откликнулся Ляля.
Нервное напряжение между всеми уже достигало своего предела. Марвин решил разрядить обстановку, но вышло это у него это снова не очень хорошо.
– Вы встречаетесь? – внезапно спросил он, крутя в руках какой-то металлический прутик.
Меня застал врасплох этот вопрос. И почему-то первым, на кого я посмотрела, был Стахович. Лев взглянул на меня в ответ. Лилю в эту секунду накрыло огромным тентом. Она, громко охая, пыталась из-под него выбраться и в нашем разговоре не участвовала.
– Кто? – подал недовольный голос Ляля.
– Ну, вы… Симка и Нолик.
– Нет, мы просто дружим, – ответила я, удерживая установленный с горем пополам каркас палатки. – С детского сада.
– Еще раз назовешь меня Ноликом… – пропыхтел Ляля.
– И что? – тут же выглянул из-за палатки Марвин.
– Хана тебе, – пообещал Лялин.
– Эй, мать, уйми своего дракона, – попросил Макс. – Это же просто шутка.
– Очень смешная, – буркнул Ляля. – Толкните, когда нужно будет смеяться.
Мне было неприятно, что они снова начинают ругаться. Под вечер своим нежеланием участвовать в благоустройстве нашего «лагеря» Ляля раздражал даже меня. Но в этот раз Марвин совершенно точно первым начал цеплять Лялина. Его насмешливый тон по отношению к моему другу мне не понравился.
– Почему это я должна его унимать? – вдруг спросила я.
Лев удивленно покосился на меня, а я продолжила:
– Ты сам Лялю все время цепляешь, Максим.
– Та-ак, ребята, у меня лишняя деталь, – подала голос Лиля, чувствуя, что запахло жареным. – Максик, помоги!
Она просила помощи то у Максима, то у Ляли, ласково при этом обращаясь: «Максик», «Илюша»… Оттого Марвин с Лялей и вели себя как два гордых воинственных петуха. Но вместо того чтобы срывать свою злость на Максе или «яблоке раздора» – Лиле, Ляля вдруг прицепился ко мне. И это я его еще защищала минуту назад?
– Симка, ну куда, куда? – схватил он меня за плечо, когда я нечаянно уронила одну из дуг. – Косорукая, что ли?
Я даже не успела возмутиться, как к Лялину подлетел Лев:
– Ты чего на нее орешь? Сам бы хоть что-нибудь сделал, умник.
– Не лезь в наши отношения, – огрызнулся Ляля. – Мы всегда так общаемся.
На самом деле обычно мы так никогда не общались. Потому меня еще сильнее удивляло поведение Ляли. Он никогда не был таким вредным и противным. Но сегодня его будто подменили. Возможно, в компании этих ребят он чувствовал себя неуютно, оттого и вел себя странно.
– Тогда ты просто скотина, раз так общаешься с девушками.
– А ты до фига джентльмен, что ли? – рассвирепел Ляля. А потом неожиданно схватил Леву за грудки.
Лев дернул плечом, но Ляля не ослаблял хватку. Тогда Стахович с силой оттолкнул от себя Лялю, а тот, еще больше рассердившись, снова кинулся на Льва. Они тут же сцепились. Когда Стахович ударил Лялина в лицо, я в панике метнулась к Марвину, который распутывал вместе с Лилей какую-то веревку и не обращал внимания на происходящее.
– О-о! – протянул он, будто только заметил меня и драку за моей спиной. – Мать, твой дракон вступил в бой?
– Разними их! – крикнула я.
– Нет, нет, – покачал головой Марвин. – Я не ввязываюсь в такое. Ты видела мое лицо?
– Ага, наглое и трусливое! Ты просто гадкий, Марвин! – бросила я и первой кинулась разнимать парней. Следом за мной побежала и Лиля. Думаю, у нас получилось их растащить лишь потому, что Лева с Лялей побоялись ненароком зацепить кого-то из нас.
– Ладно, малыши, день был насыщенный, мы просто выпустили пар, – сказал Макс, подойдя к нам. – Вывез детский сад на природу…
Стахович и Лялин тяжело дышали и косо смотрели друг на друга. У Ляли назревал фантастический фингал под глазом.