– Довыпендривался? – спросила я, подойдя к другу. – Ну ты и придурок, Лялин.
Я еще ткнула ему локтем под ребра, отчего Ляля согнулся пополам.
– Это тебе за косорукую.
Ляля разогнулся и снова встретился взглядом со Львом.
– Я же тебе говорил, дружище, что мы всегда так общаемся, – внезапно улыбнулся Лялин, коснувшись пальцами заплывающего глаза.
Стахович ничего не сказал. Развернулся и ушел обратно к палатке.
После такой встряски остаток вечера прошел вполне мирно. В сером ночном небе неподвижно зависли грозовые тучи, но дождь пока не начинался. Хотя где-то вдалеке пару раз гремел гром. Мы разожгли костер. Марвин притащил парням по банке пива, а мы с Лилей разлили из большого термоса остатки чая. Из-за того, что все рано встали, настроение было сонное. Под конец нашего «чаепития» дождь все-таки начал накрапывать.
В собранном виде палатка казалась еще больше, чем я могла себе представить. В ней было две комнаты – одна чуть больше, другая меньше – и тамбур, в котором мы оставили вещи.
– Ого, как в «Гарри Поттере», безразмерная, – заглянув внутрь, довольно проговорил Ляля. – Когда они на финал Чемпионата мира по квиддичу приехали. Помнишь, Симка?
Я не ответила Лялину. До сих пор сердилась на него из-за спектакля, который он устроил.
Было решено, что мы с Лилей отправимся спать в небольшую дальнюю комнатку. Я опасалась, что Ляля, Лев и Макс после потасовки снова будут цеплять друг друга, но ближе к ночи и после пары банок пива они уже болтали как ни в чем не бывало. Только я не могла перестать злиться на Лялина.
– Мальчишки, – презрительно фыркнув, сказала Лиля. Она словно огорчилась из-за того, что после всех перепалок за день парни могут спокойно вести беседу, а не быть заклятыми врагами.
Когда мы укладывались спать, дождь на улице разошелся. Капли царапали натянутый брезент. Было слышно, как вокруг шумят деревья. А потом так сильно громыхнуло, что от неожиданности я вздрогнула. И крупные капли гулко забарабанили по палатке.
Я думала, что Лиля уже спит, но она вдруг заворочалась, а потом спросила:
– Тебе нравится мой брат?
Все ясно. Лиля из тех девчонок, которые любят поболтать на тему «любит – не любит».
– А тебе нравится Макс? – не ответив, спросила я.
– Марвин? Нет. Он не в моем вкусе.
Мне показалось, что мы говорим слишком громко и парни могут нас услышать.
– А кто в твоем вкусе?
– Не знаю…
Лиля повернулась ко мне. Глаза у нее блестели.
– Вот когда по-настоящему влюблюсь, я тебе расскажу.
– Ну хорошо, – обескураженно ответила я.
Я никогда не дружила с другими девчонками, поэтому мне было странно обсуждать такое. С Лялей мы, конечно, на подобные темы не разговаривали. Он бы меня на смех поднял.
Дождь продолжал мерно шуршать по палатке.
– А ты когда-нибудь была влюблена? – спросила Лиля.
– Давай спать, пожалуйста, – попросила я.
– Все ясно. Ты просто мне не доверяешь. – Лиля сладко зевнула. – Я хорошая, правда. Ты ко мне привыкнешь.
– Я и не думала, что ты плохая, – тут же смутилась я.
– Ты знаешь, что завтра будет? Снова сво-бо-да. Мне кажется, я никогда не смогу ей надышаться… Как хорошо, когда тебя никто не допекает.
Лиля сладко зевнула, а я повернулась на другой бок. Я почти два года по этим меркам жила в свободе. Иди куда хочешь и делай что вздумается – никому особо нет до тебя дела… Мне, наоборот, захотелось побыть хотя бы немножко «несвободной». И кому-то нужной.
Серия одиннадцатая
Лев
Проснувшись, я поначалу не сразу сообразил, где нахожусь. Вспомнил, как всю ночь дождь стучал о крышу брезентовой палатки и девчонки в соседней комнате о чем-то шептались… Теперь же я расслышал лишь голоса птиц.
Осмотревшись, обнаружил, что Ляли в палатке нет. И Лили с Симой тоже. Только Марвин, перебравший накануне пива, сопел по левую руку. Я не стал его будить. Выглянул из палатки. Наутро оказалось, что остановились мы просто в прелестном местечке. Все-таки в сумерках я не смог разглядеть всей красоты.
Земля после ночного дождя была немного влажной. Пахло утренним лесом и свежим кофе. Впереди на солнце сверкала серебром речка. Небо над водой было совершенно чистым.
Я не сразу заметил ребят. Лишь услышав звонкий смех Лили, отыскал дружную компанию взглядом. Сестра, Ляля и Сима сидели на «пенках» под высоким дубом и рубились в карты. Когда я, выбираясь из палатки, зашуршал брезентом, все трое обернулись.
– Лева, будешь кофе? – тут же предложила мне сестра. – Нам Ляля в ковшике сварил… Еще остался!
– Долго спите, голубки, – насмешливо сказал Ляля, оторвав взгляд от веера карт. Набрал их столько, что все они едва умещались в руках. – Или твоя вторая половинка еще нежится в постели?
Я подошел ближе и присел на корточки рядом с Лялиным.
– А ты, как я погляжу, девчонкам проигрываешь? В какого дурака играете? Подкидного или переводного?
Ляля поднял на меня глаза. В них не было злости. Скорее, добрая насмешка.
– Замечательный фингал под глазом, – сказал я. – Тебе идет.
– Спасибо, – отозвался Ляля, выбрасывая одну из карт. – Мне все говорят, что лиловый к лицу.
– Какие же вы! – покачала головой Лиля. – Как вы общаетесь между собой?
– Что тебе не нравится? Я сделал человеку комплимент.
– Это ужасно! – протестовала сестра. – Согласись со мной, Симочка?
Но Сима молча отбивалась от Ляли. В итоге у нее осталось всего две карты. И, глядя на невозмутимое лицо Шац, я почему-то даже не сомневался, что карты были козырными. Похоже, в отличие от Лили, Сима умела играть в азартные игры. А вот сестра, как обычно, уже набрала себе карт не меньше, чем у Ляли. Но ее это ничуть не расстраивало. Сидела довольная и с самого утра уже была при параде – в легком платье и с макияжем. Подозреваю, что нарядилась сестра для Марвина. Сима была чудесна в своей естественности. Мы переглянулись с Шац, улыбнулись друг другу, а потом я ушел на речку умываться…
Завтракали мы на лужайке под тем же огромным дубом. На запах еды из палатки выполз помятый и заспанный Макс. На протяжении всего завтрака он нудел, как сильно гудит у него голова.
– Пить меньше надо, – снова принялась воспитывать Лиля. – Как ты за руль сядешь?
– Сейчас поем, кофеек попью, искупнусь, и все будет о’кей, – самоуверенно сказал Марвин. – Лилек, плесни мне еще кофеек.
Макс по-свойски положил руку на плечо сестре, но «Лилек» одарила его таким убийственным взглядом, что стало ясно: кофеек она может плеснуть только Марвину в лицо.
К обеду распогодилось. Теперь даже не верилось, что ночью прошла гроза. Солнце поднималось все выше, становилось жарко. Настроение у всех было превосходным; о вчерашних перепалках никто даже не вспоминал. Родственник Ляли прислал смс, что сегодня они в лагере что-то отмечают и ждут нас только к вечеру, поэтому мы особо и не торопились. Решили провести этот день у реки.
Марвин, позавтракав и немного придя в чувство, тоже развеселился. Открыл двери «Мазды» и врубил музыку. Лилька принялась отплясывать прямо у палатки. Тут же к ней присоединился Ляля. Он так забавно вилял бедрами, что никто не мог сдержать смех. Они протанцевали несколько треков подряд. Лиля пыталась и Симу вытянуть на импровизированный танцпол, но та всячески отказывалась.
А потом солнце так сильно принялось шпарить, что захотелось немедленно скинуть с себя всю одежду. Еще и речка так заманчиво переливалась на солнце…
– Давайте искупаемся? – первой предложила Лиля, после танцев усаживаясь на траву рядом с Симой.
– Но у меня нет с собой купальника, – возразила Шац.
– А почему ты не взяла с собой купальник? – возмутилась сестра.
– Может, потому, что мы собрались на дело? – предположил Ляля.
– Ничего страшного, – успокоила Симу Лиля. – Зато я взяла с собой четыре штуки. На всякий случай.
– А ты будто на море собралась, – поддел я сестру.
Лиля показала мне язык, а затем пожала плечами:
– Мало ли что… Все-таки лето. И одно другому не мешает. Я как знала, что нам по дороге река попадется. Это вам, парням, хорошо. Можно в одних трусах купаться.
– Так и тебе никто не запрещает, Лилечка, – сказал Марвин.
Лиля сердито продемонстрировала Максу средний палец.
Пока мы с Лялей и Марвиным сидели под дубом, девчонки переодевались в палатке. Когда они вышли обратно на лужайку, я старался сильно не пялиться на Симу, но все-таки не смог отказать себе в удовольствии рассмотреть ее как следует. Что в одежде, что без нее – Сима всегда оставалась красивой.
Сначала девчонки обе зашли в воду по щиколотки. Лиля осторожно водила ступней по речной глади, привыкая к воде. Пока сестра пищала и охала, поправляя на носу огромные солнечные очки, Сима с разбегу вошла в воду и сразу же нырнула. Наверное, Лилька, как цапля на одной ноге, простояла бы в реке до самого вечера, если б не Ляля. Тот, как только девчонки ушли купаться, стянул через голову футболку, скинул треники и, особо не осторожничая, зашел в воду. Лиля заверещала, когда Ляля обдал ее веером холодных брызг. Ляля нырнул, а затем, по всей видимости, под водой подплыл к моей сестре и схватил ее за ноги. Лиля страшно сердилась и кричала на всю округу: «Илья! Илья! Перестань!» Когда Ляля вынырнул, Лилька схватила его за плечи. Вдвоем они сначала немного потолкались, а потом, в обнимку и с криками, погрузились в воду. Я решил, что такая сцена заигрывания точно должна заинтересовать Марвина. Как бы Ляле снова не получить по шее, только теперь от Макса. Но когда я посмотрел на друга, то обнаружил, что его взгляд прикован отнюдь не к Ляле и моей сестре. Марвин смотрел на Симу, которая подплыла к старому понтону со ржавой поломанной вышкой. Вот Сима легко подтянулась на руках и уселась на понтоне в позе Русалочки. Отсюда было плохо видно, но я все-таки представил, как капельки воды блестят на ее золотистой смуглой коже.
Марвин был задумчивым и чему-то улыбался, и эта блаженная улыбка на его довольной физиономии мне совсем не нравилась.