– Хватит моему другу мозги парить, – сказал я. – Ты либо с Максом общайся, либо с Ильей.
– А если они мне оба нравятся? – с горячностью воскликнула сестра. Я с удивлением покосился на нее. Макс и Ляля все это время продолжали листать плейлист и не обращали на нас внимания.
– Вот, то, что надо! – наконец довольным голосом проговорил Лялин.
– Никельбэк? Как это старье ко мне в плейлист попало?
– Врубай!
– Отличный выбор, Илья… Как тебя по отчеству?
– Можно и без этого, – буркнул Ляля. Теперь я знал историю его имени.
– И все же? – прицепился к нему Марвин.
– Ильич!
– Илья Ильич? Как звучит!
– Хорош трепаться.
Ляля первым потянулся к сенсорному экрану, чтобы добавить громкости. Когда на весь лес грохнуло «How You Remind Me», Сима демонстративно закрыла уши и первой ушла в палатку. Ей, как и мне, уже надоели бесконечные разборки. Довольный Ляля выскочил из машины и принялся подпевать:
It’s not like you to say «Sorry»
I was waiting on a different story.
– Нарвутся они, – обеспокоенно сказала Лиля. – И почему Альберт с Быком нас невзлюбили?
– Может, потому, что мы украли и разбили их тачку?
Лиля закатила глаза:
– Ну я ведь уже сто раз извинилась! До конца жизни будете мне это припоминать? На тот момент мне казалось, что это будет очень весело. Знали бы вы, как я об этом жалею!
Я не ответил сестре. Тогда Лиля, буркнув мне напоследок «спокойной ночи», ушла в палатку вслед за Симой. Я остался на улице наблюдать, чем закончится этот концерт.
Реакция последовала незамедлительно. Правда, на «разборки» с Лялей и Марвиным отправили самого дружелюбного персонажа среди копателей – дядю Толю. Сонный и взъерошенный, он выполз из палатки и жалобно попросил «по-братски» выключить музыку, потому что завтра всем рано вставать. Воинственный настрой Марвина тут же сдулся, потому что против дяди Толи он ничего не имел. Дядя Толя хоть и любил «присесть на ухо», но был добрым и безобидным. Временами мне даже было его немного жалко, потому что он здесь явно занимал положение шестерки – «подай-принеси». Никакого уважения к старшим. Видимо, и сейчас ему просто отдали приказ: «Иди и скажи этим соплякам, чтобы заткнулись». Ляля так и замер с пустым казаном в руках, а Макс поспешно убавил громкость. В общем, конфликта не получилось.
Подозреваю, что Марвин решил устроить этот спектакль из-за девчонок, потому как утром, после завтрака, Лиля весь мозг ему проела из-за того, что он струсил и не вступился за Лялина. Но теперь главные зрительницы, ради которых все и затевалось, покинули представление. Поэтому Марвин в конце концов послушно вырубил музыку, а Ляля, поужинав и подобрев, тоже быстро остыл. Им будто бы обоим даже стало неудобно перед дядей Толей за свое поведение. Хотя их глупая выходка не отменяла тот факт, что кто-то все-таки, как крыса, сожрал наш плов. Я не представлял, как после всего, что случилось буквально за сутки, мы поедем на общее дело.
В палатку мы возвращались голодными.
Ляля моментально уснул. В комнате девчонок тоже было тихо. Только Марвин все ворочался, чем сильно мешал.
– Что ты все вертишься? – сонным голосом спросил я. Нам скоро уже нужно было вставать.
– Какое-то предчувствие плохое, – признался он.
– Из-за чего?
– А черт его знает.
– Что ты как бабка со своими дурными предчувствиями?
– Еще и погода вроде портится…
– Колени ломит?
– Да пошел ты, – рассердился Марвин и отвернулся.
Я негромко рассмеялся и спросил:
– Дождя испугался?
– А если опять застрянем?
Мы замолчали. Было слышно, как снаружи ветер с силой раскачивает вершины деревьев.
– Страшно драться? – спросил Макс. – Я никогда не дрался.
– Это и ни к чему, – ответил я. Драки никогда не доставляли мне удовольствия.
Ляля принялся бормотать во сне что-то невнятное. Тогда Макс дотянулся до своей сумки, вытянул из нее чистый носок и, повернувшись, запустил им Лялину в лицо. Ляля замычал, во сне нащупал носок Макса и, бережно прижав его к себе, продолжил спать.
– Кто приезжал к Альберту? – шепотом спросил я.
– Без понятия. И это меня тоже немного напрягает.
Когда я закрыл глаза, Марвин тяжело вздохнул.
– Что еще?
– Вы с Симой… – начал Макс.
– Да, она мне нравится, – не открывая глаза, сказал я, уже ничуть в этом не сомневаясь.
– Я так и понял, – удрученно хмыкнул Макс. – Интересно, а Лиля…
– Тоже маловероятно, – перебил я. – Забей уже.
Маврин снова вздохнул.
– И когда я уже встречу свою единственную?
– По-моему, тебе грех жаловаться.
– Это все не то.
После разговора с Максом я еще некоторое время лежал и слушал, как порывы ветра налетают на нашу палатку… А потом наконец уснул. Дурного предчувствия, как у Марвина, у меня не было.
Сима
Погода все-таки испортилась. Небо было затянутое, пасмурное. С утра накрапывал дождь.
Встали мы ни свет ни заря. После вечерних посиделок никто не выспался. Умывались и чистили зубы на озере, его противоположный берег спрятался в тумане. Лев снова не сводил с меня взгляда, как вчера на лодке. Мы переглядывались и улыбались друг другу. Марвин хмурился, Лиля без конца зевала… Самым воодушевленным среди нас был Ляля. Он вскочил раньше всех, без будильника. После «водных процедур» расчехлил один из металлодетекторов и принялся наворачивать круги у палаток. Пару раз датчик все-таки сработал. Так Ляля обнаружил крышку от колы в стекле и чью-то отвалившуюся «собачку» от молнии.
– У нас такие правила: все найденное, особо ценное – в общак. Себе не присуждаем. Крыс тут не любят, – инструктировал нас Альберт во время сбора вещей.
– И всегда вы действуете по правилам? – насмешливым тоном спросил Марвин.
За завтраком Лиля успела мне рассказать, что вчера в лагерь приезжал парень, похожий на еще одного копателя. Между ним и Альбертом произошел какой-то конфликт. Что они не поделили между собой, Лиля не в курсе. Только потом Альберт на Макса всех собак спустил. Именно поэтому с утра Марвин смотрел на главаря копателей недобрым взглядом.
Я сама не понимала, как отношусь к Альберту; и не знала, что от него можно ожидать. То, что он был Лялиным крестным, не давало ему никаких гарантий. Я чувствовала, что есть в Альберте какой-то подвох, хотя он, в отличие от Быка, большую часть времени вел себя с нами вполне дружелюбно. Я же вспомнила, что когда Альберт зазывал Лялю в лагерь, то никаких разговоров об общаках не было. Все, что найдем, – наше. Поэтому я к новым условиям отнеслась настороженно. Как бы в итоге нас и вовсе не кинули.
В общем, подозрения и воинственный настрой Марвина к копателям потихоньку передались нам всем. Даже Лиля как-то странно и настороженно косилась все утро в сторону команды «Алика», как все его здесь называли.
– Конечно, всегда, – откликнулся Альберт. – К чему вообще этот вопрос?
– Да я так… – усмехнулся Марвин.
– А если мы найдем военные медальоны? – подал голос Лев, собиравший рюкзак.
– Отлично. Медальоны тоже «толкнуть» можно.
– Такое нельзя «толкать», – возразил Лев. – По-хорошему, сообщить бы поисковому отряду.
Альберт хрипло рассмеялся, переглянувшись с остальными. Копатели поддержали своего вожака смехом. Особенно громко загоготал Бык. Но как только Альберт понял, что Лев не шутит, тут же перевел взгляд на Лялю.
– Илюха, ты кого привез вообще? – спросил он у Лялина.
Ляля лишь растерянно пожал плечами.
– Ты хотя бы что-нибудь найди для начала, Индиана Джонс, – сверкнув железным зубом, добродушно сказал Леве дядя Толя.
Когда выяснилось, что до места мы должны будем добираться на «уазике», Ляля еще больше расцвел. Наконец-то он мог легально прокатиться на машине своей мечты.
– Твоя коробчонка не проедет, – сказал Альберт Марвину, а затем поднял голову и посмотрел на хмурое утреннее небо, затянутое тучами. – Еще и дождь наверняка разойдется. Дороги здесь убитые. По мокрой траве тоже не проедешь.
Такой расклад явно обрадовал Марвина, потому как он с облегчением выдохнул.
– Все не уместимся, до рощи две ходки сделать придется, – сказал Альберт Быку.
Эта новость оказалась ему не по душе. Бык все не мог простить нам оторванное зеркало и разбитую фару, и мы не вправе были его в этом винить. Мне до сих пор было жутко неудобно из-за того, что мы с Лилей натворили. Но возражать Альберту Бык, разумеется, не стал.
– У меня как раз бензина мало, – сказал Макс Леве. – Вчера, когда за продуктами ехали, ни одна заправка по дороге не встретилась.
Тут же послышался раскатистый гром.
– Никто не взял с собой резиновые сапоги? – спросил у нас Юра. – Набредем на трясину, кроссовка чья-нибудь чавкнет.
Резиновых сапог никто не брал. Несмотря на то что одеты мы были, как нам казалось, по-походному, копатели ехидно переглядывались и усмехались. Сами они были в камуфляжных костюмах и черных тяжелых ботинках. Особые смешки, конечно, вызывали Марвин с Лилей. Лиля вырядилась в светлые легинсы и розовую толстовку.
– Со Снегурочкой пойдем в поход, – все-таки не сдержался дядя Толя от комментария.
Все снова рассмеялись, а Лиля насупилась.
Пока мы добирались до рощи, Бык, сидя за рулем, все-таки рассказал нам о старой деревне, которую мы должны были разыскать.
– Ей уже больше шестисот лет. Конечно, на гугл-картах такую не найдешь. Как котята слепые третий год тычемся на этой местности.
Я вполуха слушала Быка и словно завороженная наблюдала, как за окном проплывает лес. Ехать было недалеко, но дорога успела убаюкать. Лиля и Ляля тут же вырубились. Марвин с Левой были сонными и молчаливыми. Ели, березы, сосны, осины мелькали за окном. Я даже не старалась запомнить дорогу, и, как позже выяснилось, зря…
Вскоре мы остановились, дальше начинался густой лес.
Нас встретил Альберт. Он, Юра и дядя Толя приехали в первую «ходку». Дружным отрядом мы двинулись вглубь леса.