– Скоро должны выйти к полю, где когда-то находилась деревня, – говорил Альберт, не оборачиваясь. Он шагал впереди, и я не могла его расслышать, поэтому время от времени ускоряла шаг. Рассказывал Альберт невнятно и особо не беспокоился о том, что мы можем его не расслышать. – Пятнадцать лет назад там все бульдозером подчистую расчистили. Будем бродить по деревяшкам, кирпичам, стеклам.
Чем глубже мы заходили в лес, тем сильнее нас начинали донимать комары. Лиля кисло отмахивалась от них и была не рада матушке-природе. Марвин и Лева стойко несли вещи. Самым довольным среди нас по-прежнему оставался Ляля. Он буквально светился от счастья.
Впереди послышался писк металлоискателя – первую находку обнаружил Юра. Ляля восторженно открыл рот, наблюдая за тем, как Бык и Юра орудуют лопатами. Сигнал дала серебряная двадцатикопеечная монетка 1923 года. Об этом мы узнали только благодаря тому, что Юра прокричал о находке Альберту. Нас в события не посвящали, – мы по-прежнему были лишь обузой. Крики копателей эхом разносились по лесу.
– Ляля, рот закрой, – сказала я, попутно хлопнув себя по лбу и убив комара. – Заклинит.
– Да вы чего такие унылые? – подбодрил нас Ляля. – Приключения только начинаются, а вы уже скисли.
– Зато ты напоминаешь восторженного Шарика из Простоквашино, – улыбнулась Лиля.
– Ага. Мы идем искать склад! – процитировал Ляля старый мультфильм.
Он сосредоточенно водил металлодетектором под каждым кустом, но пока было тихо. Марвин тут же последовал примеру Ляли. Лев, закинув лопату на плечо, стоял неподалеку от Лялина. Мы с Лилей пока были налегке. Ждали, когда кто-нибудь из наших ребят найдет что-то интересное.
Когда у Ляли запищало, он издал победоносный крик. Мы с Лилей тут же ринулись к нему, Лев с готовностью принялся копать. Лялин тоже ухватился за небольшую лопатку.
Тут же откуда ни возьмись рядом с нами очутился Альберт. Хотя несколько минут назад мне казалось, что все ушли очень далеко и на этой лесной опушке мы совершенно одни.
Только Марвин не кинулся к Ляле, чтобы посмотреть, что же там такое. Будто он был выше этого. Продолжал с важным видом обследовать кусты. Мы договорились, что будем пользоваться металлодетекторами по очереди, и сейчас была очередь Макса.
Ляля дрожащими руками выудил из земли что-то маленькое. Мы даже дыхание затаили. Лиля в нетерпении хотела вырвать из руки Ляли комок земли, но Лялин быстро увернулся. Из-за первой находки мы были все на пределе. Альберт тоже не трогал Лялю и ждал, когда он очистит «сокровище» от земли.
– Буду очень смеяться, если там какая-нибудь пуговица, – отозвался Макс с другого конца опушки.
Наконец Ляля очистил небольшую монетку. Тоже двадцать копеек, только 1936 года.
– И сколько такая стоит? – охрипшим от волнения голосом спросил Ляля.
– Советская. Не очень дорого, – ответил Альберт. – Но сохранность приличная. Рублей двести тебе за нее дадут. Но это хорошо, что находки поперли. Значит, мы на верном пути. Продолжаем поиски.
И затем он снова резко скрылся в кустах, будто испарился.
– У меня есть монетка! – хвастливо проговорил Ляля, демонстрируя нам 20 копеек.
– Всего одна? – усмехнулся Марвин. – Негусто.
– Ты просто мне завидуешь, – отозвался Лялин.
– Чему? Вырученным двумстам рублям? – рассмеялся Макс.
– Ну, найди больше монет.
– Ну и найду.
– Ну и ищи!
– Хорош снова ругаться, – вклинился в их перепалку Лев.
Но вместо примирения Ляля закинул металлоискатель на плечо и «прицелился» в Макса. Тот усмехнулся и проделал то же самое.
– Это что, дуэль на металлодетекторах? – усмехнулась я, раскачиваясь на пружинистом мхе.
– Сдавайся, Марвин, ты на мушке, – сказал Ляля.
– Вот еще, Илья Ильич.
– Господи, ну вы и придурки, – вздохнула Лиля. – Ляля, дай мне теперь поискать!
Лялин послушно отдал Лиле металлодетектор. Марвин свой отдавать не спешил. Видно было, что ему не терпелось найти следующую ценность самому и утереть нос Лялину.
Я, Ляля и Лев уселись на поваленную сосну. Лес вокруг шумел. Тучи еще сильнее заволокли небо. Здесь было мрачно и пахло приближающейся грозой. Я положила голову Льву на плечо. Стахович нашел мою руку и погладил ладонь. Ляля не обращал на нас никакого внимания. Он не переставал следить за Лилей и давал ей свои ценные указания:
– Правее! Правее! Нет, не настолько вправо, там ничего нет, я уже смотрел. Вон под тем кустом глянь… Ага.
Лиля время от времени оборачивалась и сердито смотрела на Лялина.
– Может, уже пойдем дальше? – предложила наконец она. – К остальным.
Но в этот момент раздался сильный сигнал. Писк доносился со стороны Марвина. Сам Макс не торопился выкапывать свой клад. Стоял с таким важным видом, будто уже одержал победу.
Лев с Лялей первыми вскочили с места. Да так резко, что я едва с бревна не повалилась. Лиля тут же бросила свой металлоискатель и тоже побежала в сторону Марвина. Максим, как только увидел, что мы несемся к нему, первым грохнулся на колени и даже без лопаты начал разгребать землю руками, потому как был в перчатках.
Монеты лежали практически на поверхности. Сразу несколько штук. Когда я разглядела количество, у меня даже дыхание перехватило. Марвин счастливо рассмеялся и принялся очищать их от земли.
– Ну, что? – ехидно обратился он к Ляле. – Съел? Посмотри, как много! А какая сохранность!
– Конечно, сохранность, – хмыкнул Лев, первым разглядев монеты после того, как Марвин расчистил их. – Они же новые! Тут «чирики»…
– Ой, и пятачки! – потянула палец к монеткам Лиля.
На ладони у Макса было несколько современных монет, которыми мы расплачиваемся в маршрутках. Надо было видеть разочарованное лицо Марвина. Тут же кусты за его спиной зашуршали, и к нам вышел озадаченный дядя Толя.
– Молодежь, вы что, заблудились? – спросил он.
– Тут Макс клад нашел, – насмешливым голосом отозвался Ляля. Свою монетку он уже припрятал в карман.
– Они совсем новые, – проворчал Марвин. – Понятия не имею, как здесь вообще могли очутиться. Вы же сами говорили, что места безлюдные.
– Так мы ж тут третий год копаем, – проговорил дядя Толя. – Ну-ка, покажи мне!
Марвин разочарованно протянул дяде Толе ладонь.
Дядя Толя рассматривал монеты, потом оглядел поляну…
– А местечко знакомое! И сосна поваленная. Слушай, так это, поди, кто-то из нас в том году дела под кустом решал по большому бизнесу. Вот и обронил из кармана.
Мы молча, не сговариваясь, отошли от кустов. Ляля первым нарушил тишину, громко заржав. Позже мы все к нему присоединились. Только Марвину было не до смеха. Чем дольше мы смотрели на брезгливое выражение лица Макса, тем сильнее хотелось смеяться.
Дядя Толя тоже хрипло захохотал, а затем похлопал Марвина по плечу.
– Ладно, малец. Не расстраивайся. Найдешь ты еще старину. Застряли мы тут, поле надо найти, на месте которого раньше деревня была.
Издалека послышался глухой крик Альберта.
– Слыхали? – кивнул дядя Толя. – Нас зовут. Погода еще портится… До вечера бы успеть.
Вдалеке снова громыхнуло.
Серия пятнадцатая
Лев
Чем глубже мы уходили в лес, тем мрачнее и темнее становилось вокруг. Листва прятала от нас темное грозовое небо. Деревья вокруг шумели, птицы тревожно вскрикивали, старые сосны поскрипывали. В притихшем лесу особо и разговаривать не хотелось. Мы не теряли из виду камуфляжные спины копателей, но все-таки держались от них на расстоянии.
Но такая тишина установилась не сразу. Поначалу мы шли очень даже оживленные. Громко разговаривали, смеялись, а уж если кому-то попадалось что-то из находок, то ликованию и всеобщей радости не было предела. Оба металлодетектора переходили по очереди из рук в руки. Находилась всякая мелочь: медные советские монетки, пуговицы, значки, звездочка-кокарда… Вскоре мы перестали делить на «твое», «мое», «чужое». Все находки стали «нашими». Каждый писк металлодетектора сопровождался счастливыми воплями на весь лес. Независимо оттого, что там было – ценная монетка или пробка от бутылки. Мы радовались каждой находке, в то время как Альберт, глядя на наши «сокровища», лишь презрительно морщился – ничего не стоящие советские медяки. «Такое максимум по пятьдесят рублей за штуку толкнуть можно», – кисло добавлял он. Альберт был парнем опытным, и его сложно чем-то удивить. Кто знает, может, в самом начале своего кладоискательского пути он точно так же восторженно вопил после каждой новой, даже незначительной, находки.
Спустя пару часов хождения по лесам энтузиазм наш заметно угас. Лес становился непроходимым, и находки здесь попадались намного реже. Все уже порядком устали. И хотя Альберт говорил, что привал будет не ранее чем через три часа, мы, чуть отстав, уже через полтора по-братски разделили между собой бутерброды, которые лежали в моем рюкзаке.
Лиля пару раз успела упасть, зацепившись о коряги, и разодрать на коленях светлые спортивные легинсы. Я думал, что сестра, как обычно, начнет капризничать, но Лиля на удивление стойко переносила все невзгоды. Хотя по недовольному выражению ее лица к третьему часу нашего похода можно было понять, что она с удовольствием отправилась бы на привал, но Лиля помалкивала.
То и дело слышались далекие нарастающие раскаты грома, но дождь так и не начинался.
Сима тоже мужественно молчала. Первым, глядя на совсем сникших девчонок, о привале заговорил Ляля. Он сорвался с места и побежал сквозь кустарники вперед, чтобы догнать Альберта и компанию.
Привал мы устроили под старой могучей сосной. Быстро развели костер. Альберт все это время был мрачным и молчаливым.
– Что-то не так? – спросил я у него.
– Мы, по ходу, заблудились, – ответил Альберт, сплюнув под ноги. Бык и рыжий Юра тоже выглядели озлобленными и нахмуренными. Лишь дядя Толя не терял оптимизма. Он отыскал красивый серебряный крестик.
– Лет сто пятьдесят или двести ему, – сказал дядя Толя, демонстрируя нам свою находку. Мы по очереди передавали друг другу крест и с интересом его разглядывали. От одной только мысли, что когда-то эта вещь принадлежала человеку, которого уже и на свете давным-давно нет, захватывало дух.