От последнего сообщения у меня мурашки бегут по коже. Я весь ваш.
Тут же бросаюсь переодеваться. Стыдно признаться – четвертый раз за сегодня, пока я жду его приезда. Обычно я не беру с собой на озеро ничего особенного из одежды, и вот сейчас мне нужно что-то одновременно и простое, и красивое, и чтобы не выглядело так, будто я специально для него нарядилась. Единственный подходящий вариант – сарафан. Вполне сойдет за повседневный летний наряд.
Натягиваю сарафан. Обувь не нужна – буду босиком. Собираю волосы в небрежный пучок и немного подкрашиваюсь: легкий незаметный макияж, чтобы выглядеть чуть поярче. Даже не думала, что возможность найти прототип для своего персонажа настолько мотивирует.
Тот факт, что образ Кэма будет основан на реальном человеке, придает мне уверенности – читатели уже не назовут книгу неправдоподобной. Да и как она может быть неправдоподобной, если чувства Рейи к Кэму будут описаны с опорой на те чувства, что вызывает во мне детектив Натаниел Сэйнт.
Когда наконец раздается стук в дверь, считаю до тридцати, прежде чем открыть. Пусть думает, что я занята.
Я готовилась вести себя непринужденно, но увидеть его в штатском уж никак не ожидала и в результате делаю ровно то, что обещала себе не делать, – окидываю его с головы до ног оценивающим взглядом.
Как ни странно, без формы ему даже лучше. На нем потертые джинсы с капельками краски и футболка с принтом: поднятый вверх кулак и подпись «гонзо».
Символ Хантера Томпсона[9]. Интересно, он специально?
– Классная майка, – бросаю я, шире открывая дверь.
Детектив улыбается. Все еще непонятно, есть в этом символизм или нет.
При свете дня определить его возраст оказывается проще: он точно старше меня, наверное лет на пять. Значит, ему слегка за тридцать.
– Удалось вчера поспать? – спрашивает гость, входя внутрь.
– Да не то чтобы… А вам?
– Я вообще не спал, но ничего страшного.
У парня чертовски соблазнительная улыбка. Что же мне делать? Вообще, я не прочь бываю пофлиртовать, однако у него кольцо на пальце, а с чужими мужьями я не заигрываю.
Зато моя героиня, Рейя, заигрывает.
Именно с этого в книге и начинается ее роман с Кэмом: она хватается за любую возможность, за каждую его улыбку, за малейший намек на флирт.
Интересно, сколько получится написать сегодня, если я ненадолго притворюсь Рейей? Может, если я немного побуду своей героиней, на меня снизойдет вдохновение и я все-таки закончу книгу вовремя?
Тем временем детектив Натаниел Сэйнт не спеша оглядывает кухню, восхищаясь высокими потолками.
– Всегда было интересно, как тут внутри, – замечает он. – Это лучший домик на всем озере.
– Потому я и снимаю всегда именно его, – соглашаюсь я. – Отсюда прекрасный вид.
– Здесь всего один этаж? Снаружи кажется, что два.
– Один, просто потолки высокие.
Он переводит взгляд на меня.
– Здорово.
Киваю.
Какое-то время мы молчим, пока тишина не становится буквально осязаемой.
– Как вас называют остальные? – спрашиваю я. – Натаниел? Нэйт?
– Обычно Сэйнт.
– Сэйнт, – шепчу я. Такое имя лучше бы подошло моему персонажу. Не задумываясь поменяла бы, но Кэм и так уже практически копия этого полицейского, нельзя еще и имя его присвоить.
– Что ж… Вы хотели взять показания?
Пару секунд Сэйнт молча смотрит на меня.
– Уже нет. Дело закрыто: есть запись с камеры видеонаблюдения, так что вопросов ноль.
Он стоит, облокотившись на кухонный остров и скрестив ноги. От того, как чертовски он привлекателен, хотя ровным счетом ничего для этого не делает, мне становится не по себе.
Рейе тоже было бы не по себе?
– Если показания не нужны, зачем же вы приехали? – спрашиваю я.
– Вы написали, что хотите задать вопросы.
Да, и правда.
Кивнув, сглатываю густой комок в горле. Он стоит прямо передо мной, а я не могу вспомнить ни одного вопроса из тех, что собиралась задать. Подглядывать в записи тоже не хочется – как-то это непрофессионально.
Пытаясь спасти ситуацию, придумываю вопрос на ходу.
– Детективы ведь ходят в штатском, почему тогда вы носите полицейскую форму?
– Городок у нас маленький. Детективом я становлюсь только по мере необходимости, а в остальное время патрулирую улицы, так что должен носить форму.
Киваю. Других вопросов в голову не приходит. Мне ужасно неловко, и, закусив губу, я пытаюсь придумать еще хоть что-то.
– Должен кое в чем признаться, – вдруг говорит он.
– В чем же?
– Я сегодня не спал, но работа тут ни при чем.
Понятия не имею, к чему он клонит.
– Что же вам тогда помешало?
– Я вас загуглил, – непринужденно бросает детектив. – Посмотрел кучу видео с вами.
Закрываю лицо рукой.
– Только не это!
Он смеется.
– Вы там с подругой… забыл, как ее зовут…
– Кэндис.
– Да. Очень увлекательные видео.
Кладу руку на грудь – внутри все горит.
– И последнее посмотрели? Которое пару дней назад вышло?
Медленно кивает.
– Ага. Вы сказали, что пишете книгу про копа.
– Да.
– Если не ошибаюсь, про сексуального копа.
У меня начинают гореть шея и уши.
– Так и есть. Справедливости ради, когда я про это рассказывала, мы с вами даже знакомы не были.
Он широко улыбается, и эта улыбка буквально прожигает меня насквозь.
– Правда думаете, что, получив больше жизненного опыта, станете лучше писать?
Поверить не могу: он действительно смотрел то видео! Я со стыда сгореть готова! И в то же время… интересно, почему он вообще спрашивает?
– Возможно, – отвечаю я. – Это довольно логично. Вот взять хотя бы вас: чем дольше вы работаете полицейским, тем лучше получается, так ведь?
– Так.
– Ну вот и с писателями та же история. Описывать собственный опыт проще – получается более правдоподобно.
Сэйнт отводит взгляд и, уткнувшись глазами в скрещенные на груди руки, смотрит на обручальное кольцо. Потом начинает крутить его большим пальцем.
Интересно, жест непроизвольный или он вспомнил, о чем мы с Кэндис говорили в эфире? Что мне, возможно, стоит переспать с женатым копом, чтобы книга получилась правдоподобной?
Может, он пришел именно поэтому?
– В вашей книге… – Сэйнт снова поднимает на меня глаза. – Вы сказали, героев зовут Рейя и Кэм?
Мне льстит, что он так внимательно слушал.
– Да.
– Что такого делает Рейя, чего вы сами никогда не делали?
Вот же черт! Это именно то, о чем я думаю!
Мне надо выпить.
Обойдя вокруг него, достаю из шкафа бокал.
– Такие разговоры только под вино можно вести. – Поворачиваюсь к нему лицом. – Вам налить?
Он пожимает плечами.
– Не откажусь.
Достаю из холодильника открытую бутылку и, налив, протягиваю ему бокал. Теперь мы совсем рядом, лицом друг к другу: я опираюсь на раковину, а он по-прежнему облокачивается на кухонный остров. Наши ноги почти соприкасаются. Сэйнт медленно потягивает вино, продолжая пристально смотреть мне в глаза.
Непроизвольно делаю огромный глоток и ставлю бокал на стол, избегая его взгляда.
– Рейя молода и неопытна, – начинаю я. – Ей двадцать три, можно сказать, еще совсем девочка. Кэм, как вы уже поняли, полицейский. – Заставляю себя наконец поднять глаза. – Они знакомятся, и их безумно влечет друг к другу, но Кэм женат.
Сэйнт, медленно кивнув, делает небольшой глоток.
– Что в этой связи чувствует Рейя?
– Ревность, – не задумываясь отвечаю я. – Досаду.
– Они хорошо друг друга знают?
– Нет, совсем не знают.
– То есть влечение чисто физиологическое?
– Ну… сначала да.
Что происходит? Мы сейчас о нас говорим или ему и правда интересно книгу обсудить?
Срисовав Кэма с Сэйнта, я уже не могу разделить их, они для меня один человек. Очень странное ощущение: разговаривать с живой версией своего персонажа.
Наливаю еще вина. Буквально слышу, как часто я дышу. Думаю, Сэйнт тоже слышит.
– С чего у них все начинается? – спрашивает он.
Снова сглатываю комок в горле.
– С поцелуя. Кэм не может удержаться. Он любит жену, однако его еще ни к кому так сильно не тянуло, как к Рейе. Как-то вечером он заезжает к ней по работе… и они целуются. Но чувство вины все-таки оказывается сильнее, он прерывает поцелуй и убегает.
– Убегает?
Киваю.
– Его мучают угрызения совести.
Сэйнт задумчиво кивает.
– И с вами такого не случалось? Никогда не целовались с женатым мужчиной?
Качаю головой.
– Нет. Поэтому у меня и не получается описать, как отреагирует Рейя. – Сделав еще один глоток, я продолжаю: – Что она почувствует? Разозлится на Кэма за то, что поцеловал ее, хотя сама этого хотела? Заплачет, потому что он убежал? Или будет торжествовать: ведь все-таки он предпочел ее жене?
Сощурившись, Сэйнт наклоняет голову набок.
– Да, тут пока на себе не испытаешь, не поймешь.
– Вот именно.
Молча смотрим друг другу в глаза. Сердце бьется даже сильнее, чем в ту ночь, когда меня разбудила полицейская сирена.
Сэйнт в задумчивости прикусывает нижнюю губу, и я едва сдерживаю смех – этот жест то и дело появляется на страницах моих книг. Интересно, он в курсе?
Внезапно слышится резкое жужжание. Сэйнт выпрямляется и, достав из кармана телефон, смотрит на экран, потом на меня.
– Жена звонит.
Стараясь подавить досаду, ставлю бокал на стол.
– Думаю, лучше ответить.
Сэйнт тоже отставляет свой бокал.
– Вы правы. Лучше ответить.
И не отвечает.
Бросив телефон на стол, он подходит вплотную ко мне, берет рукой за голову и прижимается губами к моим губам.
Все происходит так быстро, что я чуть не вскрикиваю.
Его язык проскальзывает мне в рот, и я чувствую, как бегут мурашки по коже. Непроизвольно прижимаюсь к нему. От него пахнет мятой и вином, и теперь я знаю, каким будет поцелуй Кэма у меня в книге.