– С Рейей что-то случится?
– Да, – шепчу я. Хотя обычно я не раскрываю сюжет заранее, вряд ли Сэйнт будет читать книгу.
– Что?
– К ней кто-то вламывается посреди ночи.
Сэйнт, прищурившись, смотрит на меня.
– Это плохо заканчивается?
– Почти, – признаюсь я. – Незнакомец вытаскивает Рейю из кровати и связывает. Она в ужасе – не понимает, что происходит и что будет дальше.
– Она знает этого человека?
– Нет. В доме темно, она не может разглядеть лица.
– Что ему нужно? Сама Рейя?
– Нет. Рейя адвокат, и у нее дома хранятся важные улики.
Пока я рассказываю, Сэйнт гладит меня по щеке тыльной стороной ладони. Его так интересуют подробности – уж не собирается ли он разыграть подобную сцену? Неужто я поэтому ему все рассказываю? Я сама отчасти надеюсь, что он именно так и сделает?
Ну нет, это уже перебор. Не уверена, что готова зайти так далеко в своих экспериментах.
– А дальше?
– Преступник находит бумаги и убегает, оставив Рейю связанной. Час спустя ее находит Кэм.
Сэйнт наклоняется ко мне, слегка касаясь губами моих губ.
– Интригующе…
Широко улыбнувшись, он целует меня. В этот момент, прямо как в первый раз, у него начинает вибрировать телефон, но он и ухом не ведет – только крепче целует меня, игнорируя звонок.
Чем дольше жужжит телефон, тем сильнее Сэйнт прижимает меня к себе, как будто хочет заглушить звук моим телом.
– Ответь, – отстранившись, шепчу я.
Мы оба знаем, что это его жена.
Нехотя, он отступает, достает телефон и идет на улицу.
Я наблюдаю за ним в окно. Кто бы ни звонил, Сэйнт, видимо, нервничает – схватился за шею.
Интересно, как ее зовут? Как давно они вместе? Есть ли у них дети?
Разговор быстро заканчивается.
Он идет обратно в дом, и я отбегаю от окна. На лице у него написано явное сожаление. Пройдя мимо меня, он берет форму, ни слова не говоря, хватает меня одной рукой за подбородок и целует, как будто я его вещь.
И… уходит.
Стою посреди кухни, утратив дар речи.
Все произошло так быстро, что я и опомниться не успела.
Это что, часть игры? Я перестаю отличать реальность от вымысла. Он вел себя так, как, в его представлении, должен Кэм? Или после этого звонка он и правда почувствовал себя виноватым и потому молча ушел?
Понятия не имею, что у него в голове, – уж лучше сосредоточусь на том, что в моей. Взяв ноутбук, иду в спальню. У меня куча новых идей, чувств, мыслей.
Пишу без остановки, пока глаза не начинают слипаться.
Глава 5
Я так и заснула с ноутбуком: осознаю это, когда пытаюсь перевернуться, но что-то мешает. Отпихиваю его от себя на другую половину кровати и, обняв подушку, хочу скорее снова провалиться в сон.
Вдруг понимаю – что-то не так. В доме слишком тихо. Слишком темно.
Широко распахиваю глаза, и взгляд сразу падает на дверь спальни: в проеме какая-то тень. Меня моментально сковывает ужас.
Так страшно мне еще никогда не было. Открываю рот, но не могу издать ни звука – прямо как в кошмарных снах.
Тянусь за телефоном.
Тень тут же бросается вперед, и мне все-таки удается закричать. Пытаюсь перебраться на другой край кровати.
Поздно.
Железная рука хватает меня за ногу и тащит к себе. Падая, я роняю телефон.
На глазах выступают слезы, адреналин зашкаливает.
Сейчас бы вспомнить, чему учили на курсах самообороны, но времени нет – нападавший уже стащил меня с кровати и зажал рот рукой, чтобы заглушить крики.
Только бы это был Сэйнт! Только бы это был Сэйнт!
Не знаю, почему мне так хочется, чтобы это был именно он. Даже если он и правда решил таким образом продолжить нашу невинную игру, напугать меня до смерти среди ночи – это уже слишком. Такое не прощают.
Меня с невероятной силой куда-то тащат.
В доме темно, гораздо темнее обычного. Оказавшись в кухне, я вижу, что приборы не светятся, и понимаю, что все обесточено. Ставни опущены.
Схвативший меня убирает руку с моего рта, и я цепляюсь за возможность выяснить, что происходит.
– Сэйнт? – голос дрожит, я всхлипываю. Он крепко держит меня обеими руками. – Пожалуйста, Сэйнт.
Пытаюсь оглянуться, однако меня удерживают за подбородок и шепчут ухо:
– Даже не думай.
Нападавший резко усаживает меня на стул. По голосу невозможно понять, Сэйнт это или нет, и я впадаю в еще больший ужас. Пытаюсь вскочить… Ничего не получается – из его хватки не вырваться.
Он заклеивает мне рот скотчем, грубо заводит руки назад и связывает их за спиной. От резкой боли в предплечье хочется кричать, но выходит лишь сдавленное мычание.
Веревка так впивается в кожу, что кажется, будто она горит.
Мне удается пару раз пнуть противника, пока он привязывает к стулу мои ноги. Чем дальше и чем более беспомощной я себя чувствую, тем сильнее льются у меня слезы.
Этого не может быть!
Сэйнт не зашел бы так далеко, не причинил бы мне боль.
Только сейчас я осознаю, что моя жизнь в опасности.
Перестаю дергаться и стараюсь остановить слезы. Меня больше никто не держит. Надо успокоиться и подумать, что делать дальше. Правда, теперь я не могу и пальцем пошевелить – при малейшем движении веревка еще сильнее впивается в руки и ноги.
За спиной раздается грохот. Не знаю, что ему нужно: слышу, как он с шумом выдвигает ящики. Господи, надеюсь, не нож ищет!
Прислушиваясь к звукам и стараясь предугадать его следующий шаг, я слышу, как открывается входная дверь.
Она так и остается открытой.
Чувствую, как в кухню врывается легкий ветерок.
Некоторое время не слышно ничего – только легкое завывание ветра и мои всхлипы.
Зажмурившись, начинаю молиться. Я давно не была в церкви, но сейчас молюсь так сильно, что хватит за все пропущенные службы. Молюсь, чтобы он не вернулся. Молюсь, чтобы получилось освободиться. Молюсь, чтобы остаться в живых.
Кажется, я сижу так уже целую вечность, хотя наверняка не прошло и часа. Пытаюсь пошевелить руками – вдруг получится растянуть узел – и тут слышу шаги. Сердце, только было успокоившееся, снова пускается вскачь.
– Меган?
Открываю глаза. В голосе явно тревога. Слышу, как распахивается входная дверь, и тут же ко мне подбегает Сэйнт. Увидев, что я связана, он бросается за ножом и начинает пилить веревки. От одного взгляда на него я начинаю рыдать – сильнее, чем когда меня схватил тот неизвестный.
С чего вдруг ему приезжать сюда посреди ночи?
Это был он!
Освободив мне руки, Сэйнт берется за ноги. Оторвав скотч, я тут же прижимаю ладони ко рту и начинаю реветь еще сильнее.
– Меган, все хорошо. – Он старается успокоить меня. – Я здесь, тебе ничто не угрожает.
Чувствую, что веревка на ногах ослабла, и пинками отшвыриваю ее от себя.
Сэйнт помогает мне встать и уже было собирается обнять меня, как я изо всех сил отталкиваю его. Не хочу, чтобы он ко мне прикасался.
Поверить не могу: решил, что ему все сойдет с рук!
Бросаюсь в спальню и закрываюсь в ванной комнате. Дергаю переключатель – света нет.
Электричество в доме вырублено.
Стараясь успокоиться, включаю воду в душе. У меня паническая атака. Сбросив одежду, хватая ртом воздух, я залезаю в душ и минуту стою под горячей водой в надежде, что это поможет. Не помогает.
Чудесным образом включается свет, но и это меня не успокаивает: лишь очередное доказательство, что Сэйнт сам же его вырубил.
Несколько секунд спустя он мягко стучит в дверь ванной.
– Убирайся! – сквозь всхлипы выдавливаю я. Стараюсь, чтобы в голосе была ярость, а слышен только страх.
Дверь открывается, и ноги у меня начинают дрожать.
– Меган, – тихо зовет Сэйнт, но мне все так же страшно, да и запястья еще болят. – Меган, прости. Я подумал…
– Ты подумал, я хочу, чтобы на меня напали? – кричу я, давясь слезами. – Охренел, что ли?!
Он тяжело вздыхает.
Изо всех сил зажмуриваюсь. Я что, просила его так сделать?
Нет, не просила. Я всего лишь про книгу ему рассказала. Это не значит, что надо было вламываться ко мне в дом.
Может, ему показалось, что именно этого я и хотела? Может, я сама ввела его в заблуждение?
Я уже совсем запуталась. Даже не знаю теперь, имею ли я право злиться. Неужели мне и правда подсознательно этого хотелось?
Не в силах разобраться в себе и все еще рыдая, я приваливаюсь спиной к стене.
А дверь входную я заперла вчера?
Не заперла. Когда Сэйнт уехал, я пошла в спальню и работала, пока не заснула.
За все время, проведенное здесь, я еще ни разу не забывала запереть дверь.
Уткнувшись лицом в ладони, слышу, как отодвигается шторка в душе. Не хочу смотреть на него: я злюсь, мне стыдно и все еще немного страшно.
– Господи, Меган! – Он полон раскаяния. – Прости меня!
Все еще в слезах и закрывая руками лицо, я вдруг с ужасом понимаю, что Сэйнт уже стоит в душе. С еще большим ужасом чувствую, как он нежно обнимает меня. Он в одежде: стоит со мной под струями воды, промокший до нитки, и все равно крепко прижимает к себе.
Хочется его ударить. Еще больше хочется, чтобы он не переставал меня обнимать.
Наверное, ничего страшного и не случилось. Мы просто неправильно друг друга поняли.
– Вчера вечером, – начинает Сэйнт, – я подумал, ты хочешь…
Трясу головой, показывая, чтобы он замолчал.
– Знаю, – шепчу я. Убираю руки от лица и обнимаю его, прижавшись щекой к мокрой рубашке. – Не уверена, этого ли я хотела. Я уже запуталась. Мы едва знакомы, и тут такое…
Он целует меня в лоб и некоторое время просто держит в своих объятиях.
Слезы наконец перестают течь, и я поднимаю к нему голову. В его глазах раскаяние. Большим пальцем он стирает размазавшуюся тушь у меня под глазами.
– Прости. – Звучит вполне искренне.
Я киваю.
– Ладно, только давай, прежде чем что-то сделать, ты теперь будешь спрашивать.