– А вы, собственно говоря, кто? – наконец обернулась… Полина.
Ба, знакомые все лица! Ну куда ж мы без нее…
– Это Екатерина Андреевна, репетитор Николая, – за меня ответил Илья. – По…
– По английскому языку, – сказала уже я.
Внутри же все запело: он запомнил мое имя!..
Полина смерила меня взглядом точь-в-точь как у Саши, оценивающим и надменным, после чего небрежно кинула:
– Ясно, – потом же вновь обратила свой взор на Илью: – Так вы, доктор, позволите мне переговорить с Натальей Владимировной?
– Да, пойдемте, я вас провожу, – Илья жестом пропустил вперед Полину.
«Надо же, – мысленно усмехнулась я, глядя им вслед, – а мне представиться наша Полиночка не удосужилась… Видимо, велика честь… Впрочем, догадаться нетрудно… Явно какая-нибудь невеста Саши, к бабке не ходи…»
В том, что была права насчет статуса Полины, я удостоверилась во время обеда. Эту информацию мне охотно «слила» особо говорливая горничная, да еще и с подробностями: где, когда, как… Среди всех этих мутных сплетен, поданных мне на блюдечке, я вычленила лишь одну, заинтересовавшую меня. Оказывается, Наталья Владимировна Полину недолюбливала и не сильно-то желала их свадьбы с сыном. Поля же будущей свекрови отвечала взаимностью и ничуть не стеснялась вступать с ней в спор, а то и идти на открытый конфликт. Тем любопытней, почему она сегодня утром так рвалась поговорить с Романовой?..
Илью в этот день я больше так и не увидела. Да и в следующие несколько дней наши встречи были мимолетны и ограничивались лишь формальными фразами. Но меня это больше не печалило. Ведь были еще полуулыбки, за которыми скрывались невысказанные слова… И взгляды, говорившие о том, что нельзя было произносить вслух… Нечаянные прикосновения, которые обжигали огнем… Каждое это мгновение было для меня подобно сокровищу, я собирала их и бережно складывала в шкатулку памяти. Не торопила события, интуитивно понимая, что еще не время и не место.
Зато безмерно радовало, что Сашу я в эти дни тоже почти не видела. Иногда сталкивалась с ним с утра в дверях дома, но Романов с озабоченным видом проходил мимо, по-видимому, спеша по своим неотложным царским делам. И я уже было расслабилась и начала думать, что он наконец-то отказался от поползновений в мою сторону, пока не наступила пятница. Она выдалась на удивление спокойной, и я наслаждалась этим предвыходным днем, предвкушая последующие за ним сорок восемь часов отдыха. Коля вел себя сегодня особенно покладисто, его старший брат в периметре дома не наблюдался, даже Наталья Владимировна ненадолго встала с постели и заглянула к нам справиться, как идет учеба. Для полного счастья не хватала только Ильи, который почему-то так и не появился в привычный час.
Наконец наступил конец рабочего дня, и я засобиралась домой. Коля уже куда-то умчался, я же задержалась в его комнате, пытаясь найти в сумке зеркальце, чтобы подправить макияж перед выходом.
– Для кого прихорашиваешься? – Сашин голос раздался как гром среди ясного неба, заставив меня вздрогнуть.
Справившись с испугом, я лишь молча скользнула по нему взглядом, хотя внутренне подобралась. И не зря.
– Ну что, попалась, подружка детства? – ухмыльнулся Саша и, захлопнув дверь, в считанные секунды преодолел расстояние между нами.
Я не успела опомниться, как оказалась прижатой к стене. Где-то жалобно звякнуло выскользнувшее из рук зеркальце, а мои запястья попали в плен к Саше.
– Что вы себе позволяете? – сжимаясь от страха, прошептала я.
Несмотря на худощавое телосложение, Романов был на редкость жилистым и сильным, поэтому мои попытки вырваться выглядели как жалкое трепыхание.
– Слушай, подружка, – тихо заговорил он. – Давай без этого… Угомонись. Не строй из себя принцессу… Ты ведь сама этого хочешь. А я тоже не прочь разок-другой… И давай без сантиментов, а?.. Если бы ты знала, как я это не люблю… Всю эту ванильно-розовую чушь… Ну чего дергаешься? Ты ж радоваться должна… Сама выпрыгивать из одежды.
– Да хватит уже! – собрав последние силы, выкрикнула я. – Не хочу я этого! Не хочу!..
– Не хочешь выпрыгивать из одежды?.. Хочешь, чтоб тебя раздел я?.. Ладно, так уж и быть…– с этим словами Саша резко потянул меня за ворот моей блузки, отчего нитки затрещали, а маленькие пуговки прыснули в разные стороны.
Внезапно распахнулась дверь, с грохотом ударившись о стену. Это заставило Сашу ослабить хватку и обернуться на звук.
– Все в порядке, Екатерина Андреевна? Мне показалось, вы кричали…
Господи, Илья… Это Илья… Слезы облегчения заволокли глаза, и я видела лишь его силуэт в открытом проеме.
– А что здесь происходит? – следующей в комнату заглянула встревоженная Наталья Владимировна.
– Ничего особенного, – усмехнулся Саша. – Просто у Екатерины Андреевны, – мое имя он произнес с особой интонацией, – оторвалась пуговица, – в его руках, откуда ни возьмись, действительно оказалась одна из пуговок от моей блузки. – Это расстроило ее, а я пытался успокоить… А чего ты встала, мама? – тон Саши сменился на приторно-ласковый, и он пошел к матери. – Разве доктор разрешил тебе покидать постель?
– Да, Наталья Владимировна, – Илья говорил совершенно ровным голосом, – идите обратно в кровать. Я ведь только сделал вам укол… Если не будете соблюдать предписания, может стать хуже…
– Пойдем, мамочка, пойдем, – Саша взял Романову под руку, уводя ее из комнаты. – Вот так… До дня рождения ты должна выздороветь, помнишь?..
– А ты посидишь со мной, сынок?
– Посижу, конечно, посижу…
Мы с Ильей остались одни.
Трясясь мелкой внутренней дрожью после пережитого стресса, я присела на пол и начала собирать оторванные пуговицы. Илья без слов опустился рядом и принялся мне помогать.
– Идемте отсюда, – сказал он потом, перекладывая мне в ладонь все найденные пуговицы.
– Но у меня такой вид, – прошептала я, сгорая от стыда, и попыталась запахнуть порванную блузку на груди.
– У меня кое-что есть, возможно, вам это поможет. Только не смейтесь, хорошо? – с улыбкой предупредил Илья и полез во внутренний карман пиджака.
– Булавки? – увидев, что он мне протягивает, я все-таки не сдержалась и хохотнула. – Откуда у вас аж три штуки, Илья Викторович?..
– Это все моя сестра…– не переставая улыбаться, вздохнул тот. – Она ужасно суеверна, хоть сама тоже занимается медициной… Услышала, что английские булавки защищают от сглаза, вот и обвесила ими всю мою одежду… А я их потихонечку нахожу, снимаю и складываю в карман…
– Вот и пригодились, – я опять хихикнула и взяла булавки.
Кое-как соединив ими порванное полотно блузки, я поднялась:
– Спасибо.
– Может, вам свой пиджак дать? – предложил Илья, выпрямляясь следом.
– Нет, спасибо, у меня еще жакет есть… Утром было прохладно, вот и прихватила… Как чувствовала, – меня до сих пор немного потряхивало, поэтому слова звучали отрывисто, а движения были неуверенными.
Илья несколько секунд следил за моими жалкими попытками привести себя в порядок, а потом внезапно предложил:
– Давайте сходим в кофейню. Я вас пирожным угощу… Вам не помешает отвлечься.
Слово «пирожное» сработало как кодовое, вызвав непроизвольную улыбку, поэтому согласие далось мне легко:
– Давайте сходим в кофейню, Илья… Викторович…
Несмотря на то что мой рабочий день уже закончился, из дома Романовых я выходила как разведчик из тыла врага, с оглядкой. Сейчас мне меньше всего хотелось вновь столкнуться с Сашей, пусть даже меня и сопровождал Илья.
Кафе, куда привел меня Илья, было почти точь-в-точь как то, где он впервые угощал меня пирожным в прошлом мире. Я решила не отклоняться от сценария и заказала себе шоколадный бисквит с чаем. А Илья… Стоит ли упоминать, что он взял себе лимонный пирог?
Вначале мы просто разговаривали «ни о чем». Я была благодарна, что он не вспоминает о том, что видел и от чего спас меня часом ранее. Обсуждать с ним Сашу сейчас было бы для меня сверх сил. Но вдруг из его уст прозвучало то, что я не смогла ожидать даже в самой искривленной реальности:
– Екатерина Андреевна, выходите за меня замуж.
Глава 10
– Простите? – я растерянно посмотрела на Илью. – Боюсь, я ослышалась…
– Нет, вы не ослышались. Я предложил вам выйти за меня замуж. Да, понимаю, это звучит несколько… странно и неожиданно, – вид у него стал непривычно серьезным, а то, что он ни с того, ни с сего принялся вертеть в руках бумажную салфетку, говорило о его волнении. – Не сочтите это за какое-то оскорбление, Екатерина Андреевна… Но я считаю, что положение замужней женщины защитит вас от ненужных посягательств со стороны мужчин, даже таких… важных, – последнее слово Илья произнес с нажимом и едва уловимой насмешкой, – как Александр Романов… Вы же сами понимаете, что, к сожалению, незамужние женщины, если они не относятся к высшим сословиям, у нас почти бесправны… Это касается и домогательств интимного характера. Если бы вы знали, сколько во время своей врачебной практики в муниципальной больнице я повидал девушек, подвергшихся насилию, в том числе и со стороны влиятельных лиц… Вот и получается, что вроде как ставим во главу всему женское целомудрие, но при этом не можем защитить его…
– То есть, вы таким неоднозначным образом хотите защитить мою честь? – уточнила я с улыбкой. – А не кажется ли вам, Илья Викторович, что ваша холостяцкая свобода слишком высокая цена за честь женщины, которую вы едва знаете?
Эти провокационные вопросы я задала неслучайно и надеялась, нет, была просто уверена, что ответом на них будет если не признание в неожиданно вспыхнувшей любви, то хотя бы упоминание о зарождающихся чувствах ко мне. И уж точно совсем не то, что услышала далее.
– Вы правы, – кивнул Илья, опуская глаза. – Мне тоже был бы выгоден этот брак. Видите ли, меня приглашают на серьезную конференцию в Манчестер, после нее у меня с большой вероятностью откроются новые перспективы в работе. Возможно, даже получу предложение на стажировку в Англии… Но меня не выпустят за границу, если я не буду женат…