Волк еще несколько мгновений полежал неподвижно, потом поднялся и, кажется, вышел. Нита напряглась, вслушиваясь в звуки окрестного леса и небольшого лагеря: древо знает, куда понесло этого мальчишку!
Но Ларс почти сразу вернулся, сосредоточенно пыхтя, возился с чем-то совсем рядом. Любопытство так и подзуживало обернуться и посмотреть, что происходит, однако упрямство оказалось сильнее, и ведьма продолжала делать вид, что поведение волчонка ее совершенно не интересует.
А когда он ткнул мордой под бедро, игнорировать Ларса оказалось невозможно.
– Эй, ты совсем… – возмущенно вскинулась Нита, отпрянув, и тут же умолкла.
Не из-за укоризненного взгляда сидящего рядом волка, а потому, что поняла, зачем он выходил и с чем вернулся.
В отличие от ведьмы Ларс готовился спать в человеческом виде, свой рюкзак он и притащил. Как сумел распотрошить его без рук – загадка, однако справился и достал войлочный коврик, который и попытался подсунуть под ведьму, а не то, о чем она подумала.
– Спасибо, – кивнула Нита и принялась расправлять подстилку.
Давая понять, что это не все, волк носом выразительно подпихнул рюкзак, в котором оказался и спальный мешок.
Когда Нита улеглась, привыкая к ощущениям и пытаясь согреться, Ларс почти сразу вытянулся рядом, привалившись боком к ее спине. Надо было прогнать, не позволяя такой фамильярности, но она слишком замерзла, а от лохматого зверя шел жар как от печки, он был мягким и приятным на ощупь.
Она потом попросит его подвинуться. Немного так полежит и попросит.
Нита прикрыла глаза и глубоко втянула воздух, перебирая запахи лагеря. Прелый дух от пропитанного особым водоотталкивающим составом полога палатки, пропахший костром волчий мех, кисловатый лежалый войлок – самые яркие, близкие. Другие тусклее, но тоже отчетливые: сосновые поленья и горький дым, курительная смесь – не иначе кого-то по соседству замучили насекомые. Хорошо, вспомнили, что магией пользоваться нельзя.
Смешанный с болотом и кровью запах другого зверя. Он усилился, словно Аркон остановился рядом, но так и не решался зайти, а затем исчез.
Ларс, тоже заметивший его и насторожившийся, снова расслабленно положил голову на лапы.
– Никуда без меня не убегай, понял? И не вздумай ссориться с Арконом. Мы сейчас в одной лодке, а ты вполне способен не огрызаться на его подначки, – не сдержалась Нита.
Мокрый теплый нос ненавязчиво ткнулся ей в шею, и она предпочла считать это согласием.
Утро наступило внезапно, «постучалось» в палатку окликом Тарсама:
– Нита, как ты себя чувствуешь? Завтрак почти готов, ты встаешь?
– Я?.. Да, встаю, – сипловато заверила она, с трудом продирая глаза и пытаясь понять, что случилось и почему она проспала.
Чувствовала себя ведьма неплохо, не считая того, что с удовольствием повалялась бы еще часок-другой, зарывшись лицом и пальцами в мягкий мех.
– Доброе утро, – пробормотала Нита и резко села, осознав, кому этот самый мех принадлежал.
Волк бодро поднялся, во всю пасть зевнул, встряхнулся, сладко потянулся сначала передними, потом задними лапами, с трудом вписываясь в палатку. Обернувшись к Ните, легко лизнул ее в нос и проворно выскочил наружу, пока она не очнулась и не успела высказать все, что думает о таком поведении.
Ругаться ведьма не стала, раздраженно утерла лицо рукавом почти привычным жестом и несколько секунд просидела неподвижно, пытаясь понять, как это получилось, почему уснула так крепко, как не всегда спала одна в собственном доме? Куда подевались все привычки, инстинкты и чуткий звериный сон?!
Впрочем, ясно куда, уступили место другим инстинктам. Предательская волчья натура окончательно и бесповоротно признала Ларса не только своим до кончика хвоста, но и взрослым волком, которому можно доверить собственную защиту. То есть старшим, как бы ни злило Ниту понимание этого обстоятельства.
Одно утешало: о ее сложностях со сном парень не знал, вряд ли он придаст значение остальному. Ну подумаешь, обняла во сне лохматого соседа! Просто холодно было.
А выспалась она и правда отлично, плечо не беспокоило, и это было особенно кстати перед долгим днем и его возможными приключениями.
На рану Нита списала и собственную непривычную сонливость, заверив профессора и Аркона, что теперь прекрасно себя чувствует, полностью восстановилась и готова к грядущим трудностям. Если кто-то в силу собственной испорченности или подозрительности подумал о другом – это не ее проблема. Главное, мысли он придержал при себе.
До трактира должны были добраться засветло. Вредоносное влияние древа распространялось недалеко, тот же Емшан накрывало не целиком, поэтому ночевка предстояла относительно безопасная. Успели бы пройти и дальше, но Нита не видела в том смысла: ночью в развалинах слишком опасно, а на проверенной стоянке можно набраться сил, проверить зелье, оставить тяжелые вещи, чтобы не тащить палатки с собой. Да и запас времени выходил минимальным, час от него отъели усложнившиеся сборы.
Происшествие с Ларсом и его превращение в волка вызвали перераспределение груза в отряде. Конечно, сначала ученые пытались ворчать, но, убедившись, что меняться обратно он не собирается, навьючили кое-что на белого волка, хотя собранную на скорую руку конструкцию удобной было сложно назвать. На грузового волка никто изначально не рассчитывал, сам зверь, судя по недовольному выражению морды, – тоже, но он не протестовал, хотя и морщил нос, пока Нита с Тарсамом возились с лямками рюкзака, пытаясь приладить его на манер чересседельных сумок.
Около пары часов они пробирались по лесу, потом вышли на остатки старой дороги. Строили ее основательно, и пусть сейчас трава пробивалась сквозь уплотненную магией почву, тут по-прежнему могла пройти не только лошадь, но и любая повозка. Раньше тракт вел в Клофорд, но изрядную часть сожрали болота, и остался только этот кусок.
Путники оживились, оказавшись на ровном, и немного расслабились – не было нужды столь же внимательно смотреть под ноги. Да и остатки мертвого древа волей-неволей привлекали куда больше внимания, чем путь, – отсюда, с дороги, оно просматривалось отлично, и зрелище впечатляло. Даже Ниту, которая неоднократно бывала здесь, что уж говорить о молодежи.
Если не знать, что перед тобой, можно легко принять остатки древа за одинокий неровный каменный пик. Основные ветви обломились под собственным весом и обрушились на город грудами камней, кое-где настолько огромными, что нужно было обходить их, закладывая большой крюк. Пока что. Обломки древа состояли из хрупкой породы, ее быстро разрушали дожди и ветер, ветви потоньше давно уже обратились в мелкий песок.
Студенты затеяли жаркий спор о том, какой высоты было дерево при жизни и какой высоты остался обломок… в километрах. Нита прекрасно знала, что оно и живым-то не достигало километра, высоты зрительно добавляла окружающая равнина, но в спор не лезла: их явно интересовал не ответ, а процесс, иначе спросили бы профессора.
Детей можно было понять. Выросшие в Клофорде с его юным, совсем небольшим деревом, они никогда не видели настоящих древних гигантов. Нита, конечно, тоже не видела, а вот подобные емшанскому в его лучшие годы – вполне.
А вскоре стало не до созерцания, ведьму начало покусывать дурное предчувствие. Она то и дело оборачивалась, чтобы пересчитать взглядом группу и удостовериться, что никто никуда не пропал. Нита привыкла прислушиваться к своему чутью, только пока не могла разобраться, откуда ждать угрозы. И какой именно? Одних местных обитателей лучше встречать в волчьем виде, против других куда полезнее ведьмовская сила. Но куртку на всякий случай сняла: если придется перекидываться, тут уж не до стеснения, лишь бы быстрее. К тому же погода решила побаловать, солнце, выбравшись из-за туч, пригревало по-летнему, и Нита не мерзла.
Первым приближение опасности заметил Ларс с волчьим слухом. Он шел рядом с ведьмой, то и дело тревожно поглядывал влево, поминутно сбавляя шаг и прислушиваясь, встревоженный чем-то непонятным. А потом в два прыжка вырвался вперед и выразительно зарычал, припав на передние лапы, вздыбив холку и не отрывая пристального взгляда от зеленого сумрака.
– Остановка! Все в круг! – Нита начала действовать, не тратя время на выяснение деталей и рассуждения, насколько можно доверять опыту Ларса в этой ситуации.
А через несколько секунд и менее совершенный в человеческой ипостаси слух Ниты уловил басовитый стрекот.
Ведьма выругалась.
– На землю! Быстро! – крикнула она, выплетая защитный купол.
Кто-то растерялся, но его быстро дернули вниз более сообразительные товарищи. На ногах остались только оборотни.
– Аркон!.. – зло выдохнула Нита, но на выговор не хватило времени, из леса появилась стая хоботунов.
Кровососущие твари, этакая помесь воробья с комаром, не представляли опасности поодиночке, вот только поодиночке они никогда не жили. А стая из трех десятков особей могла за минуту досуха выпить оленя. Они боялись дыма и огня, поэтому во время стоянки никогда не нападали. Зато в дороге…
Нита раскинула руки, начиная плести сеть заклинания. Обычные маги рядом с Емшаном вообще не могли колдовать, а у нее начиналась обратная проблема: слишком много магии вокруг, которая рвется и давит, норовя переполнить сеть и выплеснуться сырой силой. Хорошо еще, от хоботунов отбиваться не приходилось, они инстинктивно держались подальше от колдующей ведьмы.
Зато белый волк показался желанной добычей, и стая набросилась на Ларса. Непонятно только, почему именно на него: Аркон вроде и стоял ближе, и мишенью казался более удобной. Использовал какой-то отпугивающий нечисть артефакт, о каких ведьма только слышала?
Впрочем, сейчас было не до странностей. Краем глаза Нита видела, как несколько хоботунов впились Ларсу в бок. Волк прокатился по земле, подминая их, и сразу вскочил на лапы. На боку расплывались багровые пятна – то ли кровь нечисти, то ли его собственная. Сдаваться Ларс не собирался, прыгал, чтобы не быть удобной мишенью, прицельно клацал пастью. Ему здорово мешал рюкзак, да и попробуй увернись разом от пары десятков врагов, нападающих слаженно!