– Пожалуй, ты права, – профессор потер глаза руками, – из-за спертого воздуха голова уже не варит. Если посплю, легче станет.
Нита и сама чувствовала, что засыпает. Мерный шелест бумаги, сдержанные разговоры, приглушенный свет успокаивали, даже Аркон, присоединившийся к разбирающим документы ученым и скрывшийся из виду, перестал раздражать. А может, в ней проснулась обычная благодарность за чай – в Емшане каждая капля спокойствия была на счету.
Конечно, об удобном ночлеге мечтать не приходилось, но в углу лежали старые коробки – чем не логово для волчицы? Или для волка. Перекидываться Нита не стала, поманила Ларса и, когда он улегся, устроилась под теплым боком. Терпеливо снесла горячий влажный язык, легко прошедшийся по щеке. Не хотелось признавать, но ей нравилась эта звериная нежность.
– Надеюсь, ночь пройдет спокойно, – выдохнула она, уткнувшись носом в белую шерсть.
Но еще долго не могла уснуть, прислушиваясь к малейшему подозрительному шуму и силясь понять, что тревожит беспокойную волчью натуру.
Толчком к пробуждению стала тишина. Сначала она, затем холод: спины касалось что-то твердое, вроде металлическое. Распахнув глаза, Нита не сразу сообразила, где находится: было темно, но на архив, где она заснула, место походило мало. Скрипнули пружины под весом, промялся старый прелый матрас…
Она каким-то образом оказалась вне знакомого безопасного убежища! Лунатизмом волчица не страдала, значит, кто-то ее принес? Понять бы кто, куда и зачем! А главное, что с остальными?!
Последний вопрос волновал больше всего. Ларс ни за что не бросил бы ее, да и Тарсам… Профессор, может, и повернут на исследованиях, но ради безопасности других мог пойти на серьезные жертвы. И то, что рядом никого не было, пугало до тошноты.
Нита попыталась встать и чуть не упала: голова гудела, как после хорошей попойки. Пол неприятно холодил босые ноги, так и хотелось поджать их под себя. Вторая попытка была успешнее, ведьма по стеночке добралась до двери. Естественно, запертой. Металлические прутья оконной решетки одновременно защищали Ниту от бродящих по городу мертвецов и превращали комнату в тюрьму.
Да чтоб вас! Ее серьезно собирались удерживать в Емшане?!
Ведьма со злости ударила ладонями о решетку – та дрогнула, но не сломалась. Тотчас с пола, с кровати, с рваных штор в разные стороны хлынули лазурницы. Ну хоть бабочки ее не оставили! И Нита надеялась, что их присутствие станет кое для кого неприятным сюрпризом.
А запер ее Аркон, это стало ясно у двери, где особенно ясно ощущался резкий и острый запах матерого волка. О чем он думал и зачем ему сдалась волчица, сейчас было неважно, куда больше волновало, как выбраться из ловушки.
В горле подозрительно запершило, и ведьма запоздало вспомнила, что противоядие принимала вчера. Пара часов до рассвета, и его действие начнет слабеть. Если уже не начало… Да она свихнется раньше, чем выберется отсюда.
Нита вцепилась в решетку, гадая, хватит ли сил выломать, когда дверь открылась.
На пороге возник Аркон.
– Уже очнулась? Быстро ты. Не учел, что для волков нужна другая порция.
– Порция чего? – прохрипела Нита, хотелось не говорить, а вцепиться в горло предателю.
– Снотворного, конечно. Надеялся, ты проспишь до утра. Тогда все точно закончилось бы…
Наверное, он мог говорить долго, раскрывая свои коварные планы, любуясь собственной хитростью и изворотливостью: за время путешествия с Арконом волчица успела прочувствовать, как сильно он себя любит. Только ей было плевать на причины. Нита прыгнула, не дожидаясь окончания пафосной речи.
Превращения хрупкой девушки в злющую волчицу Аркон не ожидал и только чудом увернулся от клацнувших у горла зубов. Нита не растерялась, вцепилась в плечо – и тут же отлетела к стене. Аркон был силен.
– Я тебя спас, дура! Или хочешь сдохнуть с остальными? – проскрежетал он, зажимая рану.
Нита оскалилась в ответ и глухо зарычала. Она собиралась всех спасти, а не сдохнуть. Но даже в человеческом облике и раненый, Аркон умудрялся сдерживать ее и теснить к стене.
Но чего оборотень не ждал, так это налетевших на него бабочек. Стая бросилась на защиту ведьмы, отвлекая внимание на себя, а Нита… сбежала. Она знала, что с Арконом не справится, и теперь мчалась так, будто за ней гнался не один слетевший с катушек оборотень, а вся нежить Емшана.
Главное, успеть…
Второй этаж, первый этаж. Мокрые от предутренней влаги камни мостовой холодили подушечки лап. Нита вылетела на улицу, завертела головой, пытаясь сориентироваться и найти архив. Если верить колокольне, прошивающей ночное небо, до него было чуть меньше квартала.
Еще никогда волчица не бегала так быстро. Жалкие минуты, за которые их группу могли разорвать на части…
Дверь оказалась распахнута настежь, и вонь мертвечины Нита почувствовала издалека. Как и запах крови, подстегнувший похлеще розог. Коридор, кабинет, похожий на школьный класс, тамбур, лестница в подвал…
Нита уже слышала хриплое сбившееся дыхание – значит, там кто-то живой. А значит – успела! Она зарычала, врываясь в самую гущу мертвецов, раскидывая противников, почти не чувствуя боли, рвала тварей, пробиваясь к кучке живых, сбившихся в углу. Прорвалась. Рыжая заноза дрожащими пальцами вцепилась в ножку от стула, Тарсам выставил перед собой нож, студенты и Шаир успели схватить походные топоры. Тант с длинным охотничьим ножом в левой руке, с располосованным плечом и ошалелым взглядом напоминал дикого воина древности. А перед ними, поджимая укушенную лапу, скалился на нападавших белый волк с бурыми подтеками на шерсти.
Ларс! Пока не увидела, Нита не понимала, как сильно за него боялась. А сейчас накатило. Хотелось обнять его и зарыться пальцами в шерсть, а еще лучше – прижаться к крепкой груди бестолкового мальчишки, готового защищать чужих людей ценой собственной жизни!
– Ты пришла, – едва слышно выдохнул Тарсам, и волчица прочла сомнения на его лице.
Не доверял. Считал, что она предала их и бросила? Но времени объясняться не было. Нита рвала и кусала, не чувствуя ни собственных ран, ни страха, позволяя инстинктам взять верх над здравым смыслом – и внутри волчицы рычал и пел зверь, выпущенный на свободу.
А затем мертвецы кончились. Так странно: мгновение назад, впиваясь когтями и зубами, они пытались добраться до желанной живой крови, а теперь бесформенной грудой лежали на полу. На всякий случай Нита ткнула лапой самых подозрительных и одному все-таки разорвала горло, тотчас выплюнув застоявшуюся кровь. Вот теперь точно все.
Хотя было еще одно дело…
Она обернулась человеком, пошатнулась и, наплевав на наготу, подошла к своему волку. Упала перед ним на колени, обняла, как и хотела – от души. Живой!
– Только попробуй еще раз так меня напугать! – выдохнула, зарываясь в свалявшуюся от крови шерсть.
Ларс напрягся, а затем начал вылизывать ей лицо, руки. Кажется, он волновался не меньше.
Мышцы под ее руками ходили ходуном. Сначала Нита не обратила внимания, но, когда по его телу прошла судорога, поняла – что-то не так. Ларс был горячим, его била крупная дрожь. Выгнулся позвоночник. Неужели?.. Нита поспешно отступила. Он обращался! Борьба с тварями Емшана стала катализатором, чтобы проклятие отступило!
Но почему так долго и мучительно?..
Помочь Нита не могла, оборотень должен сам справиться с телом, инстинктами, силой. Оставалось ждать, сжимая кулаки и до боли впиваясь обломанными ногтями в ладони. Тарсам понятливо не вмешивался, накинув ей на плечи свою куртку и жестом приказав всем отойти от корчившегося волка. Зрелище, как зверя выворачивает в человека, было гадким, но Нита заставила себя смотреть. Она не верила в богов, но сейчас беззвучно молилась, чтобы обращение поскорее закончилось, и с Ларсом все было хорошо. И все-таки упустила момент. Окончательное изменение произошло мгновенно.
Нита на миг зажмурилась и тряхнула головой, не веря своим глазам.
Это точно был Ларс. Его короткие белые волосы, его глаза. И татуировка, и шрамы – на предплечье, на груди, на спине – знакомые, даже привычные.
Только это был не Ларс. На полу поднялся на четвереньки, ругнулся от боли и сел мужчина, назвать которого «малышом» Ните и в голову не пришло бы. Не такой здоровенный, как Аркон, но плечистый, крепкий, мощный. Гораздо больше соответствующий крупному белому волку.
Хмурясь, мужчина при тусклом свете внимательно оглядел свою ногу, на которой красовался свежий след от укуса, слегка подживший из-за оборота, поморщился. Задумчиво сжал и разжал кулаки, двинул плечами. Снизу вверх посмотрел на Ниту, обвел взглядом остальных, изумленно на него таращившихся.
– У меня что, еще пара рук отросла? – мрачно проговорил он и неуверенно поднялся. И тихо ругнулся: – Вот же гниль…
Голос тоже звучал иначе. То ли охрип после мучительного оборота, то ли изменился вместе со всем телом, но определенно стал ниже и странно будоражил что-то внутри.
– Ларс? – неуверенно позвала Нита.
– Нет, кольчатый короед, – пробурчал он, брезгливо оглядывая трупы и свалку, в которую во время боя превратился архив. Поваленные стеллажи, разлетевшиеся бумаги, заляпанные кровью и потрохами немертвых тварей… – Все целы? Может, выйдем на свежий воздух?
Этот призыв заставил присутствующих встряхнуться и опомниться, хотя на оборотня поглядывали настороженно и недоверчиво. Превращение волка всех выбило из колеи, вряд ли кто-то мог ожидать подобного. Про оборотней, конечно, знали не все, но чтобы они так резко и сильно меняли возраст за несколько дней, о таком никому слышать не приходилось. Ните в том числе.
Зато Ларс потрясенным не выглядел, скорее уж мрачно-удовлетворенным. И это вызывало огромное количество вопросов, которые Нита хотела задать, но сдержалась: и впрямь не самое подходящее время, есть дела поважнее.
Причитая, Тарсам пытался найти нужные бумаги, к нему присоединились коллеги. К счастью, сильно никто не пострадал, за что стоило поблагодарить в первую очередь Ларса. Даже следы от когтей на плече Танта оказались поверхностными царапинами: крови много, вреда – не очень, если хорошенько промыть от грязи. По столичному магу сильнее ударила собственная попытка колдовать, которая его же и оглушила.