– Аркон, уйди по-хорошему! – зарычала Нита, каждая секунда промедления могла стать фатальной.
– А ты хорошенько попроси, – оборотень не думал двигаться с места, – как просишь своего волка, раздвигая перед ним ноги, – со злой усмешкой предложил он и демонстративно огляделся. – Где он, кстати? Наигрался и бросил? Похоже, забрал своего щенка и вернулся в стаю к Мериар. Не удивлюсь, вполне в его духе. – Он повел носом, пытаясь учуять Ларса, и заметно расслабился, убедившись, что его нет. – Молчишь? Значит, я прав. А ты, погляжу, снова прибилась к человеку. Зря, после волка ни в какое сравнение.
– Делишься собственным опытом? – Нита подняла верхнюю губу, демонстрируя клыки.
В пику ожиданиям Аркон не разозлился, а рассмеялся.
– Злючка! Люблю, когда кусают, – оскалился он, спускаясь со ступенек.
– А когда бьют, тоже любишь? – Караш не вытерпел, бросился на Аркона, намереваясь повалить, – сложением он ничуть не уступал проводнику.
Вот только где зверь, а где человек? От нескольких ударов Аркон увернулся, один пропустил, сплюнул кровь. А мгновением позже мясник уже лежал на земле. Закричал как раненый зверь – оборотень пригвоздил его не столько тяжестью собственного тела, сколько воткнутым в бедро ножом. Еще и провернул для верности, пресекая любую попытку вырваться. Стало понятно, насколько Ларс сдерживался в драке с ее бывшим, позволяя ему сохранить остатки самоуважения.
Бил Аркон сильно, наотмашь, превращая лицо мясника в кровавую маску. Всего пара ударов – ни Марташ, ни Нита даже дернуться на помощь не успели, – и проводник уже поднялся, стряхивая с рук капли крови, а Караш остался неподвижно лежать и дышал тяжело, с хрипами.
– Ну разве так встречают дорогих гостей? – Потирая сбитые костяшки, Аркон укоризненно покачал головой. – Мне с таким трудом удалось собрать большую теплую компанию, и никакой благодарности!
Густой дым пожарища не смог заглушить запаха болотной тины и мертвечины. Они выходили из-за дома – разной сохранности, от выбеленных одинаковых скелетов до раздутых, неуловимо знакомых туш. Кажется, вон тот мертвец с проломленным черепом был пропавшим полгода назад картежником, а этот однорукий – бандитом с большой дороги, Нита видела его портрет в газете.
Ведьма несколько мгновений таращилась на них, не веря своим глазам. Как?! Нежить – среди бела дня! И Аркон, выходит, не только управлять ею умел, но и создавать?..
– Как тебе гости, хозяйка? – поинтересовался тот, медленно приближаясь.
Истекающего кровью Караша у ног он проигнорировал, на мертвецов не смотрел. Те остановились у дома, не атакуя и переминаясь с ноги на ногу, но все прекрасно понимали: одно слово Аркона, и они нападут.
Марташ, метнувшись в сторону, схватил воткнутый в колоду колун, приготовившись защищаться от мертвецов. Вышибала посерел от страха, но сбегать не спешил.
– Что тебе от меня надо, Аркон? – звенящим от напряжения голосом спросила ведьма.
– Ты сама, Нита. Почему-то рядом с тобой мне дышится легче. Может, это любовь? – Аркон сделал вид, что задумался. – Хотя я склоняюсь к магии, – закончил уже без насмешки. – Мне нужна твоя сила. Талант к вторичной магии – такая редкость в наши дни… – Он странно усмехнулся.
– Забрать магию невозможно, – напомнила Нита прописную истину.
– Как примитивно. – Он скривился. – Ты же разбираешься в проклятиях, так?
– Хочешь сказать, ты проклят?
– За все надо платить. Мне кажется, я заключил с Емшаном невыгодную сделку. – Он медленно сжал пальцы в кулак, будто прислушивался к чему-то, затем раздраженно встряхнул руками. – Ну же, Нита, разве так сложно мне помочь?! – В этот момент крыша сарая обвалилась, и вверх взметнулись клубы искр и дыма. – Я бы поспешил с выбором, пока дом еще цел, – поторопил ее Аркон.
А Нита вспомнила, как Ларс целый день провел в сарае, ремонтируя дверь и крышу. Как они ругались после, валялись по полу, и ведьма впервые почувствовала, что ее тянет к белому волку. Вспомнились их разговоры по душам на крыльце. И бережное, уважительное отношение к решениям волчицы – остаться или уйти.
Да кто такой этот Аркон, чтобы ее заставлять?!
– Гнили тебе под кору! – со злостью выдохнула Нита, и во все стороны от нее брызнули бабочки-лазурницы. Выплелись из воздуха, рождаясь из неконтролируемой яростной силы, и стаей налетели на Аркона. Нита напала следом, на ходу обращаясь в черную волчицу. Сапоги слетели, рубашка и штаны хотя и мешались, но злость помогала не обращать внимания на мелкие неудобства.
Перекинуться противнику не позволяла, ни мгновения передышки, пусть его ногти-когти уже рвали ее спину. И на его призыв мертвецов на помощь Нита не отвлекалась, не прекращая попыток добраться до горла врага.
Отчаяние и гнев, треск пожара. Бабочки, отравляющие Аркона, и свист топора с хэканьем Марташа, прикрывающего спину. А затем Нита ощутила, как что-то глубоко вошло в плечо, то самое, которое, казалось, вечность назад зашивал Ларс. Поначалу даже больно не было, только в глазах отчего-то потемнело, а лапы ослабли. Она скосила глаза – из плеча торчал кончик ржавого лезвия. На ладонь в сторону – и их сумасшедшему проводнику пришлось бы искать себе новую ведьму.
Рядом зарычал Аркон, разорвав на части напавшего на нее мертвеца. Забавно, тот всего лишь пытался защитить хозяина, отметила Нита мутнеющим сознанием, но сил рассмеяться не хватило.
– Ну уж нет, я не дам тебе сдохнуть, ты мне живой нужна, ведьма! – Аркон выдернул лезвие и зажал рану, не смертельную, но болезненную. Отмахнулся от бабочек, которых становилось все больше. – Прочь, пошли прочь!
Но лазурное сияние становилось лишь ярче, и это было последнее, что увидела Нита.
Ларс закончил с покупками и, довольный, выходил с инструментами из мастерской, когда услышал шум на улице.
– Пожар! Пожар! – громко кричал пробегающий мимо мальчишка.
– Где пожар? – окликнул его пожилой владелец табачной лавки, куривший у входа в нее.
– За городом, на болоте! Сказали собирать, кого можно. Пожа-а-ар! – снова заорал пацан во все горло.
Ларс с дурным предчувствием повернулся в сторону Лазурного могильника. Отсюда дым почти не виднелся, так, тонкая струйка. Но если забраться повыше…
Первым делом он бросился в трактир. Вышибалы на месте не оказалось. Столик, за которым сидела Нита, пустовал, даже протереть успели. Зато трактирщик нашелся на месте и, едва завидев Ларса, оставил свои дела.
– Где она? – Ларс хлопнул ладонями по деревянной стойке.
Он догадывался об ответе, но должен был убедиться.
– На болоте. Караш прибежал, сказал, дом горит. Они и умчались.
– Вдвоем? – Сердце кольнуло сильнее.
В случайности Ларс не верил – с чего дому загореться по такой-то погоде?
– Я Марташа с ними отправил. Может, еще кто из городских по пути подхватился. Нита пусть и ведьма, а своя. Велела тебя предупредить…
– Спасибо. – Дальше Ларс не слушал. – Пригляди-ка. – Кинул сумку трактирщику и, проигнорировав возмущенный возглас, прямо в зале скинул одежду.
В груди разрасталось чувство тревоги, и оборотень клял себя последними словами, что оставил Ниту одну. Подарок ей сделать захотел, дурак! Ларс не знал, что больше понравится Ните, но подозревал, что украшения она не примет, еще и обидится. Разве что подарок будет со смыслом, но не свой же молочный клык дарить! Нет, нужно что-то полезное, способное по-настоящему обрадовать ведьму. Он выбрал инструменты для работы с растениями: серебряный нож, лопатку, ножницы, разнокалиберные пинцеты… Предвкушал, как Нита будет улыбаться, перебирая их и раздумывая, как лучше применить!
Ну почему у них все идет наперекосяк?!
Из городских ворот выскочил белый волк и пулей помчался к болотам.
Дым и гарь он почуял издалека, чуть ближе – запах гнили, а вблизи через все это пробивался неповторимый дух свежепролитой крови. Ларс не сдержал непроизвольного рыка, влетел на подворье – и замер на мгновение, преодолевая слабость, внезапно накатившую с мыслью, что опоздал.
Действительно – опоздал, но отчаиваться было рано. Живой Ниты он не видел – но и мертвой тоже, горел сарай, но уже лениво, устало. Угол дома слегка опалило жаром, но заняться дерево не успело. На земле валялось несколько трупов. Некоторые, старые, явно пришли сюда сами, нежитью, и теперь, окончательно упокоенные, буквально на глазах разлагались, нещадно воняя.
Не приходилось гадать, кто выманил ведьму пожаром, можно даже не принюхиваться, и Ларс не сдержал рыка. Стоило отвлечься, и она помчалась в лес, напрочь забыв о главной опасности!
Пара тел оказались совсем свежими. Подавив первый порыв сразу мчаться по следу, оборотень решил проверить, может ли помочь. Оборот дался легко, с каждым разом выходило быстрее. Единственное неудобство – босиком ходить он еще не привык.
Здоровяк из трактира был жив – судя по всему, его просто ударили по голове, а Караш истекал кровью, чудо, что дотянул до этого момента. Лечить Ларс не умел, и вся надежда оставалась на горожан, которые придут следом, но сделал что мог: перетянул ногу раненого его же собственным ремнем, благо сил оборотня хватило.
Действия заняли едва ли больше минуты, но каждое прошедшее мгновение жгло пятки. Ларс успокаивал себя тем, что Нита нужна проводнику живой, и вряд ли они успели далеко уйти – Караш был слишком серьезно ранен, чтобы долго протянуть без помощи. Но внутри все клокотало от страха за ведьму и злости. На нее – за то, что ушла, не дождавшись, на себя – за то, что задержался, на ювелира, который обхаживал жену градоначальника и не мог отвлечься, чтобы отдать заказанные инструменты, на жену эту…
Аркон злости уже не вызывал, только спокойную, выверенную, холодную ненависть – новое чувство, непривычное, странное для волка, но куда более полезное, чем ярость. Оно успокаивало и заставляло действовать разумно. Ларс лишь досадовал на себя, что послушался тогда и не вырвал ему горло, пока была возможность. Теперь он ошибку не повторит.