— Однако, — протянул, весьма впечатлённый увиденным, Симба Ситоле, — а тут, оказывается, жизнь кипит.
— Не могу не согласиться с такой формулировкой, — поддержал его Афолабе, — и, со своей стороны, выражу осторожное желание как-нибудь дистанцироваться от этого, гммм, кипения.
— Да, это было бы разумно, — Симба посмотрел в сторону Адио, — племяш, ты как себя чувствуешь то?
— Ну, я себя чувствую, — кисло улыбнулся Адио, — по крайней мере, двигаться уже способен, хоть и не быстро.
— Ну, тогда встаём, — Нтанда, очнувшись от транса, пружинисто поднялась с пола, — и двигаемся, пока под раздачу не попали.
Возражений не последовало, и исследователи, приняв уже привычный походный порядок, двинулись вслед за артефактором.
Вскоре маленькая процессия оказалась у стены зала, в которой можно было различить очередной круглый люк и ореол красного света, обрамляющий приёмную щель ключа-пластины.
Переступив через высокий комингс, исследователи оказались в огромном ангаре. Освещение, хоть и было, но далеко не такое интенсивное, как в других помещениях комплекса. Стоявшие в ангаре многочисленные механизмы отбрасывали причудливые тени. И механизмов было много. Разных.
Первыми бросались в глаза, стоявшие неподалёку от входа, которым воспользовались путешественники, каплеобразные туши, обшитые толстым полированным металлом.
Симба Ситоле, как зачарованный, смотрел на эти огромные, метров восьми в длину и метров трёх в самой высокой своей точке, механизмы. На передней, самой широкой части корпуса, с каждого бока находились металлические же полусферы, из которых высовывались спаренные стволы весьма солидного калибра. При ближайшем рассмотрении на броне, покрывавшей грозный агрегат, то тут, то там, можно было заметить небольшие башенки, вздутия и углубления, щели, забранные толстым кварцевым стеклом. От этих машин прямо таки ощутимо веяло скрытой мощью. Под бронированным брюхом, если нагнуться, можно было разглядеть два параллельных блока широких гусениц, благодаря которым и перемещался этот всесокрушающий монстр.
— Так вот что пытались воспроизвести инженеры "Ассегая", — тихо произнёс Симба, проводя пальцами по полированной броне, — их наводящие ужас на врагов Империи бронеходы, это, оказывается, всего лишь неуклюжие, и при этом сильно уменьшенные копии. А оригинал, вот он, перед нами.
— Да, впечатляет, конечно, — Адио тоже с восторженно блестящими глазами жадно разглядывал боевые машины, — но, к сожалению, с собой мы их увезти сейчас не сможем.
— Не сможем, — грустно согласился Симба, — но, мы же еще вернёмся сюда. Вернёмся более подготовленными.
— Конечно вернёмся, — выразил свою уверенность Афолабе, — тем более, что тут есть, за чем возвращаться.
— Безусловно, есть, — подхватила Нтанда, — кстати, гляньте-ка сюда, что это такое, интересно?
Взгляды группы устремились сначала на неё, а потом перекинулись на механизм, на который указывала рука девушки. А указывала она на эллипсоидный формы корпус, опирающийся на три шасси. Одно в передней части и два — по бокам, в задней части корпуса. Сверху к этому корпусу крепилась двухэтажная конструкция, каждый из этажей которой представлял собой четыре длинных лопасти, крепившихся к валу, который выступал из крыши корпуса. Передняя часть аппарата сверкала панорамным остеклением. С боков же выступали двухметровые пилоны, предназначенные, вероятно, для крепления какого-то дополнительного оборудования. Назад же выдавался ещё один решётчатый пилон, бывший заметно длинне, нежели боковые, и заканчивавшийся небольшой вертикальной плоскостью с трехлопастным пропеллером.
— Похоже, это действующий летательный аппарат тяжелее воздуха, — как бы, сам не веря своим словам, сказал Симба, — я слышал, что нечто подобное пытаются разрабатывать гильдии Империи, Королевства Меридиан, Аррагона и некоторых других государств. Даже присутствовал как-то на испытаниях опытного имперского образца. От земли он оторвался, метров сто пролетел, после чего опять опустился. Хотя, это значит, что принципиально используемое техническое решение имеет право на существование. Теперь требуется всесторонняя доработка, и будет создан действующий летательный аппарат. Но очень не скоро.
— Хотя, надо сказать, выглядел он совершенно по-другому, — продолжил Симба своё повествование, — тот аппарат должен был использовать подъёмную силу набегающего воздушного потока, ударяющегося в наклонную поверхность крыла. Эти разработки стали возможны после появления компактных нагревателей. Но, даже учитывая то, что компактный нагреватель избавляет от необходимости таскать с собой большой запас угля, габариты виденного мною перспективного образца были гораздо больше. И был он не намного меньше нашей "Алигеты". А размах крыльев, так вообще, был вообще более двух десятков метров. Но, там использовался пар. А тут, похоже, двигатель напрямую использует магическую энергию, за счёт чего и достигается значительное сокращение массы аппарата и заметно увеличивается доля возможной полезной нагрузки. Что-то было об этом в изученном мною материале об использовании магии в технике и механике. В общем, будем разбираться, — Симба обвёл взглядом своих соратников, — нам есть, над чем работать.
— Ага, — ехидно прокомментировал Афолабе, — причём, направлений настолько много, что аж глаза разбегаются.
— Ну, больше, это не меньше, — примирительно сказала обычно молчавшая Амади, — кстати, вон стоит нечто похожее, только гораздо меньших размеров, — и она указала посохом на забавный стеклянный пузырь с креслом внутри, из верхней части пузыря выступал вал, к которому крепились четыре длинных лопасти. Эта стеклянная кабина стояла на паре полозьев, а сзади крепился не особенно длинный ажурный пилон с небольшим пропеллером сбоку.
— А вот это мы сможем и с собою прихватить, — довольно промурлыкал Симба.
Глава 15.1
— Кстати, а никто не задавался вопросом, сколько времени прошло с момента нашего старта? — задавший этот вопрос Афолабе обвёл всех вопросительным взглядом, — я вот посмотрел на свой хронометр, и понял, отчего мне так зверски хочется есть. С момента нашего завтрака прошло уже более десяти часов!
— Да, сейчас уже самое время слегка подкрепиться, — Симба Ситоле явно решил не провоцировать обострение гастрита ни у себя, ни у своих спутников, — и вообще, пора, наверное, устраиваться на ночь.
— Тогда пойдём ко входу, — предложила Нтанда, — у нас там и спальные принадлежности, и провиант, и вообще, всё, что необходимо для полноценного отдыха таких самоотверженных искателей приключений, как мы.
Минут через сорок, все пятеро, внезапно осознав, насколько они устали и проголодались, уже суетились вокруг походной плитки. Манящие запахи готовящегося жаркого плыли по воздуху. В глубокой сковороде тушились овощи. В какой-то момент голодные взгляды скрестились на шкворчащих, истекающих соком, аппетитно подрумянивающихся нежных стейках, и, на мгновение показалось, что это мясо будет безжалостно слопано, вот прямо сейчас, полусырым. Но самодисциплина исследователей оказалась на высоте. Они совладали со своими инстинктами. Хотя уже никакие волевые усилия не могли прервать начавшийся, и с каждой секундой набирающий интенсивность, процесс выделения желудочного сока.
Но, так, или иначе, пища наконец-то достигла нужной степени готовности, и наступил, давно предвкушаемый всеми без исключения, праздник желудка. Минут пятнадцать тишину прерывали только тихие звуки, сопровождавшие тщательное пережевывание пищи и негромкий стук столовых приборов. Когда первый приступ голода был отбит, все ощутили, как глаза сами собой начинают закрываться, и теперь приходится делать над собой значительное усилие, чтобы не заснуть прямо там, где сидишь. Не сговариваясь, путешественники разложили на пружинящем полу свои спальные мешки, и, пожелав друг другу спокойной ночи, провалились в омут сна. И, уже всего через пять минут, только блаженное посапывание нарушало тишину древнего комплекса.
Адио тоже спал. Но, видимо, сказалось общее нервное перевозбуждение, нараставшее у него на протяжении всего этого, отнюдь не простого, и насыщенного новой информацией дня. Он видел сон, что для него было делом, в общем-то, не совсем обычным. Обычно он спал, как раз, без снов. Но сегодняшняя ночь оказалась в этом плане особенной. После недолгого периода забытья, последовавшего сразу после быстрого засыпания, Адио ощутил, что он, как бы, поднимается вверх, как это было совсем недавно, когда он, оступившись, упал в столб загадочного света, исходивший из подиума в большом зале, бывшем, по всей видимости, своеобразной узловой станцией, перекрёстком пространственных троп. Заброшенной, но всё еще работоспособной станцией, о чем свидетельствовала и стычка робопсов, охранявших зал, с агрессивным механизмом, прибывшим извне. Так вот, ощущения спящего Адио недвусмысленно говорили о том, что приключение продолжается. Через короткий отрезок времени, ощущение подъёма сменилось ощущением медленного покачивания и вращения. А ещё через несколько секунд, ему показалось, что он резко опустился. Но, это падение не закончилось ударом о какую-либо поверхность. Он просто завис в пространстве. Некоторое время Адио пребывал в недоумении и ожидании. Но ничего не происходило. Он не чувствовал никакого движения. И тогда он открыл глаза, продолжая спать.
Перед его взором открылся полутёмный зал со стенами, обшитыми панелями, потемневшего от старости и дыма, дерева. А дым в этом зале исходил из горящих факелов, закреплённых в держателях, расположенных на несущих столбах. Коптили и толстые желтоватые свечи, коими были обильно уставлены деревянные же обода подвешенных к поперечным потолочным балкам светильников.
Своего тела Адио не ощущал. И, скосив глаза, увидел руки, расслабленно лежащие на коленях. И это были не его руки. И не его колени. Кисти рук, которые открылись его взгляду, были сухими, жилистыми, и покрытыми желтоватым загаром. Костяшки пальцев скрывались под толстыми мозолями и навевали мысли о непрерывных и напряжённых тренировках в искусстве кулачного боя. А выше запястий руки были закрыты просторными рукавами, грубая ткань которых была окрашена в цвет индиго. Тот, в чьем теле пребывал бесплотный дух Адио, сидел на коленях на плотной, пружинящей циновке, сплетённой из стеблей неизвестных растений.