— Куда пойдем? — спросил разведчик Илону.
— Что значит «куда»? Куда и шли. Разве имеются варианты?
— Значит, не видишь, — вздохнул Плюх. — Да, варианты появились. — И он рассказал девушке про отворотку.
— Я бы никуда не сворачивала, — сказала та. — Нам же метки не поставить. Свернем раз, другой, третий — и заблудимся, назад вернуться не сможем.
— А зачем нам назад? — тихо спросил космосталкер.
— Как это «зачем»? Чтобы выбраться отсюда, разумеется.
— А ты не думала, как мы это сделаем?
Глава 14
Признаться, эта мысль донимала Плюха и до того, как он ее озвучил. Но разведчик ее старательно отгонял, переключаясь на более насущные проблемы, очевидность которых весьма способствовала этому. Теперь же, произнесенный вслух, вопрос будто материализовался, и так просто избавиться от него уже не получалось.
Илона тоже задумалась, о чем красноречиво подсказывало ее затянувшееся молчание. Наконец девушка сказала:
— Погоди, Егор. Остановись.
Плюх выполнил просьбу и, повернувшись, рискнул открыть глаза, но тут же зажмурился снова — разноцветная пляска не прекратилась.
— Я стою, — сказал разведчик. — Ты что-то хочешь сказать?
— Да, хочу, — сглотнула Забияка, и Плюх отчетливо почувствовал ее страх. — Я очень хочу спросить: а ты думал?..
— Я пытался об этом не думать, — признался космосталкер. — Пока не думать.
— А потом? Разве потом что-то изменится?
— Все возможно. Разве здесь можно быть уверенным в чем-то? К тому же, если мы найдем ученых…
— Если мы найдем ученых, — перебила Илона, — это будет лишним подтверждением, что выхода отсюда нет. Какой им смысл торчать в этом цветастом безумии? Тут нечего изучать!
— Это нам с тобой так кажется, — Плюх постарался, чтобы голос звучал как можно увереннее. — Ученые могут думать иначе. Возможно, у них есть какие-то идеи, объяснения всему этому. В конце концов, у них с собой наверняка есть приборы, с помощью которых они проводят исследования. Кстати, эти приборы помогут определить, как отсюда выбраться.
— Допустим, — тихо произнесла девушка. — Допустим, ты прав. Но что, если мы не найдем ученых?
— Тогда будем искать выход сами.
— А если его в принципе нет? Если это ловушка?
— Если бы это была ловушка, думаю, с нами бы уже что-нибудь произошло.
— Откуда ты можешь знать о намерениях тех, кто эту ловушку поставил?
— Илона, прошу, не накручивай сама себя, — отыскал разведчик ладонь девушки и бережно сжал ее своей. — Ловушка — это лишь одна из гипотез, а вовсе не факт.
— Мы договаривались, что я теперь Забияка, — буркнула та в ответ, но руку не выдернула.
— Хорошо, — не стал возражать Плюх. — Но тогда оправдывай свой позывной и не кисни. Я обещаю тебе, что мы отсюда выберемся.
— Ладно, пошли, — все же высвободила ладонь девушка. — И я не кисну, не выдумывай ерунды. Спросить уже ничего нельзя!
— Я больше не буду, — улыбнулся разведчик, довольный, что удалось погасить в любимой начавший разгораться страх. — Спрашивай, сколько тебе вздумается.
— Не вижу смысла. Ты все равно ответов не знаешь.
— Хорошо, тогда молча пойдем.
— Нет уж, изволь кричать, иначе мы точно никого не найдем. Или ты мне это делать прикажешь?
— Как я могу тебе что-то приказывать? — попытался Плюх свести недовольство девушки к шутке. — Ты ведь у нас командир.
— Командир без команды, — проворчала Забияка. И все же скомандовала: — Кричи давай!
— Блямс! Юлий Алексе… — послушно начал космосталкер, но тут его ладонь снова провалилась в пустоту. Он замер, повернул назад голову и сказал: — Еще одно ответвление. Может, попробуем свернуть?
— Не хотелось бы, — ответила девушка. — Мне все же думается, что выход стоит начать искать оттуда, где мы изначально очутились.
— А что если… — озарила разведчика мысль. — Что если отворотки ведут к другим «пузырям»? Мы ведь не знаем, через какой из них сюда могли попасть ученые. А «богомолы» совершенно точно контактировали с разными «пузырями».
— Блямс «контактировал», как ты изволил выразиться, именно с тем, благодаря которому мы сейчас здесь, — возразила Забияка. — И где он, позволь спросить?
— Хотел бы я знать, — нахмурился Плюх. — Меня это больше всего волнует. Ты, кстати, как только мы тут очутились, сказала, что если Блямса здесь не окажется, это еще ни о чем не говорит. Что ты имела в виду?
— Да какая разница! Сам ведь утверждал, что мои гипотезы — это еще не факты.
— Я говорил это совсем по другому поводу, ты же знаешь. И знаешь о том, как сильно я переживаю о друге. Так что, прошу тебя, выкладывай свои соображения.
— Только учти, что это и в самом деле всего лишь гипотезы.
— Илона!.. Забияка, в смысле… Я ведь не маленький. Давай, не тяни.
— Хорошо. — Девушка какое-то время помолчала, собираясь с мыслями, и сказала: — Так вот… Я полагаю, что «богомолов» сюда просто не впустили.
— Но ведь они проникли в «пузыри»!
— Проникли. И уже там их «раскусили». Поняли, что это не та добыча, что им нужна. И «выплюнули».
— Но мы не видели, чтобы их «выплевывали»! Наоборот… — Плюх сам ужаснулся тому, что собрался сказать, но промолчать уже не мог. — Их как раз, скорее, «съели», судя по тому, как они исчезали в «пузырях».
— Глупости! — прикрикнула Забияка. — Теперь ты себя накручиваешь. Посуди сам: ежели ты прав, тогда «выплюнуть» должны были нас с тобой. Нет, их как раз не впустили. А то, что мы этого не видели, — так ведь их могли выбросить в каком-нибудь другом месте. Может, ты прав, и вход — это «пузыри», а выход — что-то совсем другое.
— То есть, ты веришь, что выход существует? — обрадовался разведчик.
— Еще раз: это только гипотеза! — сурово отчеканила девушка.
— Очень хорошая гипотеза, — искренне похвалил Плюх. — И все-таки, будем мы сворачивать в ответвление?
— Ну, давай свернем, — выдохнула Забияка. — В самом деле, хоть какое-то разнообразие.
Первые же шаги в новом направлении подсказали разведчику: что-то изменилось. Он не сразу понял, в чем дело, почувствовал лишь, что идти стало труднее, приходилось напрягать ноги, но, проведя по стене рукой, выяснил: отворотка была в сечении круглой, словно большая труба.
Космосталкер поделился этим наблюдением с Забиякой, но девушка и сама уже поняла, в чем дело.
— Тут и фигуры стали другими, — сказала она, — более вытянутыми. А еще какие-то нити появились.
— Провода?
— Скорее, волокна. Весьма неровные, переменной толщины, с отростками… А цвет не уловить — то ли меняется все время, то ли переливается, не понять. Ох! А вот это уже мне не нравится…
— Что? — обернулся разведчик. — Что такое?
— Эта дрянь ко мне потянулась! Будто щупальце. Э! Э-эээ!
Плюх сделал очередную попытку открыть глаза. Ритм мельтешения цветных пятен, как ему показалось, немного замедлился, или просто стал другим. Но в принципе это ничего не меняло, дурнота подступила так же быстро, как и раньше. Разведчик снова сжал веки и услышал, как передернула затворную раму автомата Забияка.
— Не вздумай стрелять! — вытянул он руки.
— Эта гадость уже трогает меня! — зазвенели в голосе девушки нотки истерики, чего раньше Плюх от нее не слышал ни разу.
— Уклоняйся. Или воспользуйся ножом, — посоветовал космосталкер. — Только прошу тебя: не стреляй! Кто знает, к чему это приведет. Да и наши друзья…
Тут Плюх почувствовал, как что-то упругое и прохладное коснулось его шеи.
— Забияка, это ты? — попытался он дотронуться до предполагаемой ладони подруги.
— Где? — взволнованно ответила девушка. — Я тут, стою на месте, режу эту гадость. Только она не режется… Но хотя бы ножа опасается, и то ладно.
Разведчик и так уже понял, что его шею тронула не Забияка. Пальцы коснулись чего-то длинного, тонкого, гибкого, похожего по ощущениям то ли и впрямь на щупальце, то ли на червяка. И то и другое вызвали у Плюха понятное отвращение. Он дернулся в сторону, отбрасывая от себя мерзкий отросток. Но тут же почувствовал, как до его ладони дотронулся еще один, и сразу, к покрывшемуся испариной лбу, другой.
— Ёхи-блохи! — задергался, замахал руками космосталкер. — Отстаньте! Тьфу, гадость!..
— Осторожней! — вскрикнула Забияка. — На нож напорешься! Ты лучше свой достань и маши перед собой, им это не по нраву.
Плюх тут же воспользовался советом. Складной нож был, конечно, не ахти каким оружием, но, размахивая им, разведчик больше не чувствовал касаний.
— Они что, и есть хозяева всего этого? — спросила заметно успокоившаяся Забияка.
— Кто бы знал, — ответил Плюх. — Но мне они в любом случае не нравятся. Давай-ка повернем назад, в основной проход. Я сомневаюсь, что ученые стали бы тут сидеть и терпеть эту мерзость.
— Тогда обойди меня и вновь следуй впереди. Не хватало еще, чтобы ты отстал при таком окружении.
Раскинув в сторону руки с зажатой в правой ладони ножом, космосталкер осторожными шажками пошел назад.
— Егор, я тут, левее, — позвала его Забияка. — Ты куда-то вбок движешься. Хотя нет, стой!..
Плюх услышал частое дыхание девушки, будто та ожесточенно с кем-то сражалась.
— В чем дело? — выкрикнул он. — Я иду к тебе!
— Стой, я сказала! Тут этой гадости — тьма. И вперед, и назад проход закрыла, ровно паутиной или сетью рыболовной. Ко мне не лезет, но и пускать не пускает. Я ее режу, а она вдругорядь срастается.
— А здесь, возле меня? — повел разведчик рукой с ножом.
— Вот там-то ее и нету как раз. Так что не маши ножиком, я к тебе иду.
— Но ведь здесь стена, — вытянул в сторону ладонь космосталкер. Не нащупав преграды, он сделал шаг, второй, третий… — Только я ее что-то найти не могу.
— Может, здесь тоже проход? — совсем рядом послышался голос Забияки.
— Видимо, да. В любом случае, придется пока сюда идти, раз другие пути перекрыты. Хотя это очень и очень плохо. Зря мы сюда свернули, напрасно я тебя не послушался.
— Я этого тоже знать не могла, так что не вини себя попусту. Ты стену этого прохода не нащупал еще?