и бузотера, бабушки, которая всю жизнь крутила дедушке мозги, ненавидела его и использовала как рабочий инвентарь, вроде лопаты или граблей. Ошибка происходит, когда хорошее отношение к душе переносится на несовершенную личность. К личности человека, в отличие от души, нужно относиться так, как она того заслуживает, тогда появляется шанс на совершенствование и утончение личности, этого интерфейса взаимодействия человека с миром. Если ребенок или взрослый что-то делает неправильно, он должен получить отчетливый сигнал, обратную связь на свое несообразное обстоятельствам поведение. Не может солдат управлять генералами, иначе на поле битвы произойдет катастрофа. Не давая обратной связи, родители растят в ребенке галлюцинации и, вместо того, чтобы формировать, совершенствовать и развивать, разрушают его личность. Они превращают его в чудовище потребления, задействующего для своих целей окружающих его людей. Ребенок маленький и бессознательный, что он понимает в девять лет? Он движим простыми инстинктами. Все претензии к старшим – ктем, кто несет ответственность за обеспечение того, чтобы маленький человек впоследствии жил красивой и гармоничной жизнью в согласии с окружающим миром.
Что делать с этой пирамидой, когда она переворачивается? Нужно либо поставить ее человеку обратно в правильное положение, что обычно невозможно, поскольку трудно входить в чужую судьбу и отношения, либо принять собственное решение о выходе из этого механизма, не давая больше задействовать себя и своих близких в обслуживании чьей-то бессознательности. Переворачивает пирамиду и заставляет себя обслуживать не обязательно ребенок – такое может произойти и с не вполне вменяемой бабушкой, обиженной родственницей или начальником, у которого цель – личное обогащение любой ценой. Это случается у людей в правительстве, которые, усвоив с десяток эффективных для обогащения поведенческих паттернов, превратились в боевые пылесосы, засасывающие исключительно материальные ценности. Время от времени необходимо делать моментальный снимок пространства, в котором мы оказываемся, и принимать разумное решение о том, нужно ли нам находиться в чужой перевернутой пирамиде.
Как-то в Мумбай один известный индийский миллиардер, глядя на залив, сказал в задумчивости: «Раньше любили людей и использовали вещи, а теперь любят вещи и используют людей».
Каламари
Однажды Ф. рассказывал, как он обедал в ресторане на испанском побережье. Подавали прекрасных каламари (кальмаров), очень вкусных, хорошее вино. И вдруг он у себя во рту обнаружил маленький ржавый кованый гвоздик. Гвоздик показали официанту, началось некое брожение, в результате которого Ф. подумал, что ему не стоит платить, ибо посчитал, что в данном случае он за свои страдания – ведь гвоздик мог попасть в желудок! – достоин бесплатного обеда. Короче, ему не смогли дать сдачу с 200 евро, и ушел он не заплативши. Все слушающие дружно кивали, соглашаясь с его поведением. И лишь через некоторое время стало ясно, что здесь можно увидеть распространенную поведенческую схему: в любой ситуации может быть найден гвоздик, и человек попытается сбежать, не заплатив. Но, если честно, ведь каламари были вкусные! И не может повар заглянуть в желудок каждого кальмара, нет ли там гвоздика с пиратского сапога.
Нежелание платить приводит к неблагодарности, неблагодарность наполняет существо человека ядом, тогда как благодарность, хотя и кажется нашему эго непрактичной, наполняет сладостью. Если попадается нам «трухлявый» человек, как правило, бреши в себе он произвел таким вот способом.
«Солонку передал!» Восхитительная сложность
В сложной и безграничной системе мироустройства, в бесчисленных цепочках событий, уходящих в тысячелетия, вылезает наше эго и в истерике спрашивает: «Ну а я-то тут чего?!» Человек оказывается в Раю и спрашивает:
– Боже, скажи, в чем был смысл моей жизни?
Бог отвечает:
– Помнишь, ты в Новосибирск ехал, и в вагоне-ресторане тебя просили солонку передать?
– Нет, не помню.
– Ну вот собственно, и всё.
Ленин-нэцке
Ленин, по прошествии ста лет, стал тотемом, божком-охра-нителем, кажется, опять он сделался каким-то милым стариком. Подобно этому в Китае через пару сотен лет строят храмы героям и военачальникам, которые становятся богами-покровителями места. Одна знакомая англичанка, рассказывая друзьям о Крыме, говорила, что вот в Ялте стоит Ленин, значит, это Россия, потому что на Украине все памятники Ленину разрушены. Думаю, что Ильич, исполненный в виде забавной нэцкэ, был бы очень популярен теперь в сувенирных магазинах.
Чай со сливками
Время от времени натыкаешься на удивительные иллюзии, в каких мы все живем. Всю жизнь я и все мои друзья считали, что английский чай со сливками – это когда заваривают грузинский чай и в него наливают сливки. В Англии мы никогда эту бурду не заказывали ни в кафе, ни в ресторанах, хотя в меню она встречалась. И вот – неожиданность! – все оказалось не так. Мы, заехав как-то раз в Уэстон-сьюпер-Мэр, зашли в знаменитую чайную «Тиффани» и там заказали «Инглиш крим ти» (английский чай со сливками). Нам принесли некий ритуальный набор из чайника с черным чаем, молочника с обезжиренным молоком, двух булочек с изюмом, клубничного джема и, самое главное, некие «девонширские сливки» – нечто вроде сливочного масла. Булочка называется «скоун», напоминает нашу калорийную с изюмом, сантиметров шесть в диаметре. Разогретая булочка разрезается поперек и намазывается сперва джемом, а затем сливками. Замечательно вкусно и очень питательно.
Неприличная цена
В Голландии в курортном городке Катвайк в ресторане на набережной большой кусок яблочного пирога со взбитыми сливками стоит в три раза дешевле, чем в Москве. Почему в Москве можно продавать это втрое дороже, а в Голландии нельзя? В обществе есть согласие, что считать приличным, так вот: четыре евро за пирог – неприлично, и люди просто не будут покупать. Не потому что у них нет денег, просто продавать по такой цене – да и покупать – как-то некрасиво: не покупать по запредельным ценам не из жадности, а потому, что это делит на богатых и бедных и ведет общество к обнищанию и вражде.
Швепс
В самолете предложили «Швепс», и это напомнило историю из 1990-х годов. Рядом с нашим домом в Козихинском переулке располагалось издательство «Миф», главным источником заработка у которого было издание многотомника Карлоса Кастанеды, стотысячными тиражами. В то время в коммерческих операциях участвовали не только деньги, но и всевозможные товары. Так, в середине лютой зимы в складских помещениях издательства оказалась машина со «Швепсом». Вещь была новая, невкусная, не по сезону и очень горькая из-за содержащегося в нем хинина. Но уж если пропагандируешь американский шаманизм и растительные вещества, то чудеса неизбежны. От невозможности этот напиток куда-либо пристроить, его стали пить, с утра до вечера: не выбрасывать же. В тот год в Москве лютовал какой-то жуткий грипп, половина населения Москвы каталась в горячке. Но из восьми сотрудников издательства, включая приходящего редактора Витю
Пелевина, никто гриппом так и не смог заболеть, хотя многие хотели полежать дома и не ездить на работу в лютые морозы. С тех пор, как только эпидемия, мы закупаем «Швепс» – давимся, но пьем.
Кашмирский шелковый ковер
Было время, когда я часто ездил в Индию по делам. Однажды мы с родственником немного опоздали на регистрацию. В «Эйр Индии» в те поры еще практиковали перебронирование, потому что два-три человека по какой-то причине на рейс не приходят, наверняка, – заболел, опоздал или еще что-то случилось, а самолет, тем не менее, всегда летит полный: билетов-то на него продано больше. Компания готова оплачивать пятизвездочную гостиницу тем, кто не улетел. Обычно это «Рэдиссон» или что-то хорошее при аэропорте. И в этот раз в это самое перебронирование попали мы.
Думаю: «Эх! Меня дома жена ждет, ребенок маленький! Не повезло». Таких невезучих оказалось несколько. Ну, посадили нас в микроавтобус, привезли в этот «Рэдиссон». Хорошие номера, еда бесплатная в ресторане – шведский стол, сауна, бассейн. Уже вечер, легли спать, утром нас будят, сообщают, что нашли нам другой рейс и мы скоро полетим. Собрали вещи, сели в автобус, а с нами – еще несколько летчиков из «Суисс Эйр», молодые, подтянутые ребята с чемоданчиками. Они летели своим рейсом, видимо, ночевали в гостинице. Едем в аэропорт. Летчики первыми вышли – они не летают с большим багажом. Следом из автобуса выхожу я и какие-то наши тетки, которые всю дорогу охали и ахали о том, что они не вылетели вовремя. Заходим в аэропорт, и тут одна закричала: «Это не мое! Ах, а где ж мой ковер? Это ж не мой ковер! Круглый для ванной я ж себе взяла!» Я ее спрашиваю: «А что, дорогой был?» – «Да, 40 долларов!» – «А здесь что?» Надорвали сверток, смотрим. А ковры в индийских лавках скручивают, зашивают в мешковину для транспортировки, ручку к свертку приделывают и в таком виде отдают покупателю. А я смотрю на то, что в свертке, и вижу, что это кашмирский шелковый ковер. Я окончил ковроткаческое училище и сразу понял: по количеству от шести до восьми сотен узлов на дюйм качество этого ковра тянет где-то на три-четыре тысячи долларов за изделие. Говорю: «Мадам, приз в студию!», а она: «А-а-а! Надо мне его поменять!» Я: «Да это же кашмирский шелковый ковер "дэй-энд-найт"! Под одним углом смотришь – он светлый, а с другой стороны – темный!» Она: «Да у меня ванна! Мне круглый нужен!» Я отчаиваюсь, машу на нее рукой, отправляюсь к информационной стойке и прошу их объявить, что найден шелковый ковер. Отвечают что-то типа nahlm kama karata hai Microfon, разводят руками, дескать, объявить не можем – не работает микрофон. В зоне посадки стоим, ходит какой-то индус, проверяющий ручную кладь. Надо сказать, что все вылетающие из Индии старались тогда вместо пяти килограммов ручной клади взять тридцать, потяжелее нагрузить. И он подходит ко всем и сумки ощупывает и пробует их на вес, желает хапнуть напоследок. И вот подходит он к моей знакомой, а она уже смекнула, что ковер-то ого-го какой дорогой, и сидит над ним, зажалась и трясется.