анимать государственные должности, некоторым бывшим нацистским преступникам типа Глобке были доверены рычаги власти. Антифашистов преследовали во все годы правления ХДС/ХСС.
Вопрос о нацистском прошлом серьезно встал перед обществом лишь в начале 70-х годов, когда к власти в Бонне пришла коалиция СДПГ — СвДП. Демократическим силам ФРГ за последующие годы удалось добиться значительных завоеваний. Антифашистские организации больше не подвергаются открытым репрессиям. Некоторые нацистские преступники предстают перед судом. За полную отмену срока давности за их преступления проголосовало большинство ‘депутатов бундестага.
И все же сегодня, спустя столько лет после сокрушительного поражения гитлеровской Германии, приходится говорить о «непреодоленном прошлом». В стране по-прежнему существует почва для развития неофашистских идей.
Более того, в последние годы в Федеративной республике наблюдается усиление неофашистских тенденций. По данным демократической пресс-службы ИДИ, только за 1977 год число неонацистских групп возросло с 600 до 1000. При этом, по выражению либеральной газеты «Франкфуртер рундшау», «происходит смещение от пропагандистского радикализма к насилию». В последнем отчете федерального ведомства по охране конституции отмечается, что зарегистрированная в 1977 году неонацистская активность «продолжает развиваться и находит свое выражение в террористических насильственных актах».
Но тревожнее всего, что неофашизм в ФРГ сейчас не имеет каких-либо четких очертаний, контуры его размыты. Неофашисты сегодня не всегда идут напролом, предпочитая тактику инфильтрации. В Баварии, например, они значительно разбавили собой партию Штрауса Христианско-социальный союз, обогатив арсенал его идеологических средств праворадикальными лозунгами. Неофашистские тезисы о «воссоединении Германии», «угрозе с Востока», «исключительной роли ФРГ» в современном мире и т. п. можно встретить не только в выступлениях лидеров реваншистских землячеств и консервативных политиков, но в речах либеральных депутатов бундестага. Именно эта мимикрия современного неофашизма и представляет наибольшую опасность.
В Федеративной республике каждый год устраивают торжественные церемонии, чествуя участников антигитлеровского заговора 20 июля. На них приглашают родственников графа фон Штауфенберга и других казненных офицеров, которые, как известно, далеко не были демократами по убеждению. Между тем именно они олицетворяют, с точки зрения властей, движение Сопротивления. Удивительно, до чего просто фальсифицируется историческая правда. Воздавая почести офицерам, покушавшимся на Гитлера, вычеркивают из истории имена десятков тысяч борцов, заплативших своими жизнями за победу над фашизмом. Притом не только вычеркивают, но и стараются вытравить и саму память о них.
В типографии «Рёмер» (район Дельбрюк) в годы нацизма тайно печатались издания КПГ «Роте фане» и «Юнге гарде». В доме № 8 на Зальцгюртель находилась конспиративная квартира организации «Свободная Германия». Многие кёльнские пивные во время войны служили явочными квартирами для подпольщиков. Но тщетно вы будете искать на дверях таблички с надписями. Для большинства жителей нынешнего Кёльна эти дома ничем не примечательны.
На углу Аахенерштрассе и Мелатенгюртель высится бетонный колосс — современная гостиница. Я привык видеть ее из окна своей служебной квартиры. Она не возбуждала никаких эмоций. Разве что напоминала резиденцию БДИ — те же золотисто-коричневые зеркальные стекла. Но вот я узнал, что во время войны на том месте стояла парфюмерная лавка Луиса Гимниха, которая служила явочной квартирой. В ней собирались подпольщики. В одном из помещений размещалась нелегальная типография. С риском для жизни люди печатали листовки. Об этом мне рассказал знакомый антифашист. И с грустью добавил: «Жаль, что сегодня об этом никто не помнит». И сразу гостиница стала казаться неуклюжим и громоздким надгробием.
Нельзя сказать, что в нынешней ФРГ ничто не напоминает о прошлом. Достаточно внимательно оглядеться вокруг, чтобы заметить его следы. В Кёльне сохранилось немало зданий, которые могли бы раскрыть молодым горожанам некоторые страницы истории, заботливо вырванные из школьных учебников их учителями.
«Вилла Шрёдер», Штадтвальдгюртель, 35, — здесь, на вилле банкира Фрайгерра фон Шрёдера, встретились Гитлер и фон Папен, чтобы договориться о создании фашистской правящей коалиции. Здание суда на Апельхофплац, где выносились приговоры противникам нацистского режима. Нынешний полицайпрезидиум на Кребсгассе — одна из бывших резиденций гестапо. Невзрачный коричневый дом на Моцартштрассе — некогда ставка НСДАП, СС и СА. Полицейская тюрьма на Боннер Валь — во времена нацистов лагерь предварительного заключения для мужчин.
Таких «черных точек» немало в современном Кёльне. Но жители города не замечают их. Торопясь на работу или прогуливаясь, они проходят мимо, не удостаивая вниманием эти здания. Подобно тому как в старинном предании жители небольшого королевства не видели зачарованных чудищ, которые жили рядом с их домами, поедали их пищу и похищали их детей. Историю этих зданий вам не расскажет ни один справочник, ее редко вспомнит местный старожил.
На территории международных ярмарок в районе Дойц размещался «внешний лагерь» Бухенвальда, который значился в гестаповских отчетах как «3-я строительная бригада СС, Кёльн». Но лишь немногие из посетителей ярмарки, приехавшие из Франции, Бельгии, Голландии и других стран Европы, знают, что здесь умирали от истощения и болезней их земляки, угнанные фашистами на работы в Германию.
На площади Клингельпютц сейчас разбит сквер, а при нацистах тут была тюрьма, где вершились массовые убийства, обозначавшиеся в гестаповских протоколах цинично и кратко — «ликвидация противников режима». Сюда не приводят школьников, чтобы рассказать им о прошлом. С ранних лет юных граждан ФРГ оберегают от всего, что могло бы вызвать нежелательные вопросы о нацистском прошлом.
Было бы ошибкой полагать, что отцами города движет лишь чувство исторической стыдливости и потому они не хотят тревожить уснувшую совесть своих сограждан неловкими напоминаниями, ведь в доме повешенного не говорят о веревке! К сожалению, все гораздо сложнее. Зачастую и сам «средний немец» не хочет, чтобы его «просвещали» относительно «ужасов» прошлого.
Прогрессивная публицистка Ингеборг Древитц говорит по этому поводу: «Мы слишком долго верили в свободное рыночное хозяйство, считая его чуть ли не сутью демократии. Многие из нас стали жертвами планомерно осуществлявшейся деполитизации. Поток односторонней информации лишал возможности задуматься с взаимосвязях, психология созерцания обернулась равнодушием».
Очевидно, именно это социальное равнодушие и является одной из главных причин того, что «пиратам Эдельвейс» и многим другим борцам против фашизма в нынешнем западногерманском обществе отказывают в самом элементарном праве — праве на доброе имя.
Лишь усилиями прогрессивной, демократической общественности правда о преступлениях фашистов постепенно пробивается к широким народным массам через бетонную толщу равнодушия, фальсификации и лжи.
На кладбище Вестфридхоф установлена скульптура Хериберта Каллеена «Юноши в печах» в память о замученных и погибших в гестапо. В парке на Ганзаринг о жертвах гестапо напоминает работа голландки Марии Андриссен «Мать и дитя». На Хюттенштрассе, где были казнены 13 «пиратов Эдельвейс» и 11 участников Сопротивления из Советского Союза и Польши, под аркой моста укреплена мемориальная доска. Все это — результат неутомимой деятельности кёльнских антифашистов и других демократических организаций. Невелики тиражи их книг, брошюр и газет, коротки ленты их документальных фильмов, немногочисленны воздвигнутые ими памятники. Но к слову правды начинают прислушиваться все новые и новые граждане ФРГ, и в первую очередь молодежь.
Ульриху Финке 32 года. Он работал наборщиком, учителем, а сейчас преподает немецкий язык, искусство, историю. Вместе с друзьями он собирает материалы об антифашистском Сопротивлении в Кёльне. С какой целью?
«Молодые люди, родившиеся после эры германского фашизма, — говорит Ульрих, — начинают проявлять интерес к прошлому. Ведь из прошлого рождается настоящее. Шаблоны мышления, характерные для того времени, все еще сидят в головах. И нам хотелось бы разрушить эти шаблоны.
Самоизменение начинается с понимания. После 45-го года многое этому препятствовало. Мы хотим распространять наши материалы в школах и на университетских семинарах, среди рабочих».
Молодой режиссер Дитрих Шуберт создал небольшой документальный фильм о «пиратах Эдельвейс». Это было нелегко. В чем были трудности? Дитрих поясняет:
«К началу 70-х годов мы установили контакты с бывшими берцами Сопротивления в Кёльне. От них впервые услышали кое-что о сопротивлении фашизму в рядах населения. Решив узнать подробности о судьбе 13 казненных патриотов, мы рассчитывали на то, что столкнемся с трудностями, ведь события происходили более 30 лет назад. Но когда приступили к поискам, то натолкнулись на препятствия иного рода. Мы нашли свидетелей, родственников казненных, но они не хотели выступать перед кинокамерой, не хотели «отождествлять» себя с борьбой «пиратов Эдельвейс» против нацистов. Причина? Все та же! Эти 13 казненных, как и Бартель Шинк, до сих пор считаются в официальных инстанциях «уголовниками». Фильм — это наш вклад в кампанию по их реабилитации».
Когда восторжествует правда, сказать трудно. Но хочется верить, что западногерманское общество вернет наконец долг признания истинным борцам против фашизма. Хотя бы посмертно.
В Федеративной республике можно услышать невеселую шутку. «Боннская Фемида слепа на правый глаз». Так говорят, когда хотят подчеркнуть, что органы правосудия проявляют удивительную терпимость к бывшим нацистским преступникам. Значительно более серьезным криминалом считаются антифашистские убеждения. Хотя за них и не судят, но отстаивать своивзгляды антифашистам и другим демократам в ФРГ не так ужлегко. И все же тысячи юношей и девушек вступают в ряды демократических организаций, чтобы бороться против правой опасности, против неонацизма, милитаризм