В постели с бактериями. История, наука и секреты микроскопических существ, о которых не принято говорить — страница 53 из 68

Вечером того дня в Сиэтле, пока я наслаждалась одиночеством в ванне своего гостиничного номера, Ронан пропустил еще несколько стаканчиков и направился в местную сауну, популярную у гомосексуалистов. Он завернулся в полотенце и несколько минут походил туда-сюда, пока не встретился взглядом с симпатичным светловолосым шатеном. Они немного поговорили и поняли, что нравятся друг другу и хотят заняться сексом. Вскоре они были в душевой кабинке и снимали друг с друга полотенца.

Новый знакомый начал с оральных ласк, но быстро дал понять, что готов двигаться дальше. В том, что касается анального секса, Ронан был универсалом, то есть мог быть и активным («верхним»), и пассивным («нижним») в зависимости от желаний партнера и обстоятельств. Со случайными партнерами он предпочитал быть активным, поскольку в этом случае риск заразиться ВИЧ ниже. Обычно он пользовался презервативом – так было и тогда, в сауне.

«В самый разгар близости я посмотрел вниз и увидел, что презерватив порвался». По-прежнему тяжело дыша, он дотронулся до плеча парня и сказал: «Эй, презик порвался. Какой у тебя ВИЧ-статус?»

– Положительный, – ответил тот, – но у меня необнаружимый уровень.

Ронан успокоился. Если парень принимает препарат от ВИЧ и вирусная нагрузка у него необнаружимая, риск заразиться от него для Ронана практически равен нулю. Кроме того, Ронан же был «верхним», так что риск еще ниже. Этот парень был таким горячим и им было так хорошо, что жалеть о случившемся бессмысленно.

Когда поздно ночью Ронан вернулся в свой гостиничный номер, его посетила одна мысль, и он принялся рыться в своем несессере. Помимо презервативов он взял с собой базовый набор препаратов – такой, какой он сам прописал бы пациенту после секса с ВИЧ-инфицированным партнером; такая практика называется постконтактной профилактикой (ПКП). Такие препараты – еще одна страховка на случай, если во время секса в командировке презерватив порвется или слетит.

Доза была большой, но Ронан решил, что это уже неважно, и проглотил таблетки – на всякий случай. Препарат для ПКП он собирался принимать до того момента, как получит отрицательный результат анализа на ВИЧ.

Он вернулся домой из Сиэтла и через несколько дней вышел на работу. Войдя в клинику, он нашел старшую медсестру и сказал, что у него нужно взять анализы на ИППП и ВИЧ. Та оперативно набрала кровь в пробирку, собрала мочу, длинной палочкой взяла мазок из глотки и с миндалин – стандартная процедура, материал на ВИЧ, сифилис, гонорею и хламидиоз у человека берут из всех мест, куда во время секса могла попасть инфекция.

Поскольку клиника, в которой работал Ронан, была государственной и он лично знал всех сотрудников департамента эпиднадзора, он не хотел, чтобы его настоящее имя было связано с каким-либо положительным тестом, информация о котором сразу попадет в реестр департамента здравоохранения, поэтому анализы он всегда сдавал анонимно, а в графе «имя» писал «Ричард Смит». Дату рождения он всегда вписывал свою, чтобы не спутать результаты своих анализов с другими, и указывал, что анализы пациент сдает по направлению другого врача.

Результаты своих анализов Ронан всегда проверял сам, но, поскольку на проверку уходит несколько дней, он сразу же забыл об этом, разбирая дела, накопившиеся за время его командировки в Сиэтл. Прошло несколько дней. Ронан как раз беседовал с организатором одной из программ по ВИЧ, когда у него зазвонил телефон. Звонили из лаборатории по поводу одного из пациентов Ронана. Обычно такие звонки принимал кто-нибудь из дежурных врачей, но в тот раз все они были заняты, и звонок перевели ему.

– Ронан? – звонил Дэвид, один из ординаторов, которому выпало дежурить в лаборатории.

– Слушаю.

– У одного из ваших пациентов положительный тест на ВИЧ.

– Так. Имя и фамилия?

– Ричард Смит.

Еще можно было надеяться на то, что это другой Ричард Смит, но как только ординатор прочитал дату рождения, совпадавшую с датой рождения Ронана, надежда мгновенно исчезла. Позже он даже нашел определенную иронию в том, что о своем положительном ВИЧ-статусе он узнал, когда по телефону ему назвали другое имя, однако в тот момент ему показалось, что все вокруг померкло. Каким-то чудом он не выронил трубку и спокойно ответил: «Хорошо, спасибо за подробности и спасибо, что сообщили». Он сказал ординатору, что для подтверждения результата закажут вестерн-блот, который будет готов через два дня. В глубине души он знал, что и этот результат окажется положительным.

Ронан повесил трубку и посмотрел на сидящую по ту сторону стола коллегу. Они работали вместе уже больше десяти лет, Ронан ее любил и уважал, он почувствовал острую потребность рассказать о том, что узнал, ему нужно было ухватиться за кого-то, пока волна ужаса не захлестнула его с головой.

«Можно ли ей рассказать? – думал он. – Заметила ли она, что со мной что-то произошло? Видно ли это по выражению лица?»

– Прости, Наоми, – сказал он. – Мне только что сообщили о пациенте с положительным тестом на ВИЧ. И этот пациент – я.

Ее глаза расширились, на лице отразилось выражение легкой паники. Она замахала руками, затараторила – новость ее взбудоражила: «Ох! Но я… я же не врач, я не знаю, как работать с тем, кто заразился!»

Он подумал: «Как трогательно, что она пытается найти нужные слова», хотя никаких слов в тот момент говорить было не нужно.

– Наоми, это неважно. Черт! Не нужно со мной говорить как с пациентом.

И тут он понял, что случилось: «Черт возьми!»

– Я не знаю, что сказать.

– Ладно. Тут ничего не скажешь. Что случилось, то случилось.

Они немного помолчали, и у Ронана закружилась голова.

Как же он заразился ВИЧ?

С момента посещения сауны в Сиэтле прошло чуть больше недели, а анализ на ВИЧ у него уже оказался положительным. Он понял, что у него выявили не ту инфекцию, которую он мог подхватить в Сиэтле. Он сдал анализ, потому что всегда так делал, возвращаясь из командировки. Хотя тест-системы нового поколения способны обнаружить белок (антиген р24) вируса уже через две недели после его попадания в организм, в лаборатории клиники Ронана использовали классический анализ на антитела к ВИЧ, который выявляет вирус в срок от одного до шести месяцев после заражения.

У Ронана замирало сердце, когда он думал о результате анализа на ВИЧ, вспоминал сауну, порвавшийся презерватив, препараты, которые он принимал, чтобы не заразиться. Теперь все было неважно. «У меня был ВИЧ еще до той поездки», – догадался он. Голова пухла от мыслей, но он был слишком взволнован, чтобы сделать какие-то выводы. Если он заразился еще до поездки в Сиэтл, когда именно произошло заражение? И сколько раз он уже заразил Брайена? Черт.

Ронан решил, что должен написать сообщение своему партнеру, но через секунду отмел эту мысль.

Он что, скажет ему об этом по телефону? Но ведь теперь уже ничего не поделать. Они с Брайеном множество раз занимались сексом до командировки Ронана в Сиэтл, и 72 часа, в течение которых имеет смысл принимать средства постконтактной профилактики, давно прошли. Ронан дождется вечера.

Когда вечером Брайен пришел с работы домой, Ронан все ему рассказал. Потом он позвонил своему лучшему другу, попросил его прийти и поделился новостью. Тот вечер все трое провели в состоянии шока. Друг Ронана и Брайен были расстроены. Ронан просто сидел в оцепенении, не до конца осознавая случившееся.

На следующий день Ронан отправился к знакомому специалисту по ВИЧ, чтобы узнать свой уровень Т-клеток и вирусную нагрузку. Ронан работал в нескольких местных клиниках и не хотел, чтобы его узнал кто-то из врачей или медсестер. Он стиснул зубы и вошел в клинику, надеясь, что его никто не заметит. Врач быстро проводил его в отдельный кабинет и осмотрел. Выписать рецепт и сдать анализы он предложил Ронану под именем Ширли Темпл – она была всего на день младше Ронана, так что найти результаты ему будет несложно.

Поскольку с момента неудачного свидания в Сиэтле Ронан принимал препараты для профилактики, вирус в его крови обнаружить не удалось. Уровень Т-клеток превышал тысячу – с иммунитетом все было в порядке. Оказалось, Ронан сможет держать ВИЧ под контролем, принимая в день всего одну таблетку, содержащую комбинацию трех препаратов. 20 лет назад ВИЧ-инфицированные принимали почти по 20 таблеток в день. Ронан испытал легкое чувство благодарности за это достижение медицины и начал принимать таблетки. От побочных эффектов он не страдал. Пока на состоянии его здоровья заражение инфекцией никак не сказалось.

Брайен сдал анализы на ВИЧ, потом еще раз. В обоих случаях результат был отрицательным.

Ронан и Брайен поженились через несколько месяцев после того, как Ронану поставили диагноз. Они еще не решили, как наладить половую жизнь, учитывая, что один из них ВИЧ-положительный, но пока у них все хорошо и физически Ронан себя неплохо чувствует.

А вот с психическим здоровьем история другая.

«Я перестал себя контролировать и начал пить. Напивался каждый вечер. Мне ничего не хотелось, я не занимался домом и не хотел общаться. Я начал ходить к психологу, и тот сказал, что мне следует бросить пить по нескольким причинам, но главным образом потому, что мой организм перестанет справляться с инфекцией, если я все время буду в состоянии интоксикации».

На протяжении нескольких месяцев после того, как ему поставили диагноз, каждое утро Ронан просыпался с похмельем и тащился на работу, чтобы принимать пациентов. Многие из них, как и он, были гомосексуалистами. Некоторые признавались, что вели себя как «шлюхи», за несколько месяцев перебиравшие десятки партнеров. Теперь они принимали средства ДКП и наслаждались сексом, не боясь заразиться ВИЧ. Каждый парень, которому Ронан прописывал ДКП, напоминал ему о том дне, когда ему самому не повезло.

Внутри у Ронана закипал гнев.

«Я поделился этим с психологом. Мне не нравилось, что я злюсь. Я спрашивал себя: “Почему другие трахают кого хотят и как хотят, принимая ДКП, у меня ВИЧ, притом что ничем рисковым я обычно не занимаюсь?”» За время активной половой жизни – а это почти 25 лет – Ронан лишь однажды заразился ничтожной инфекцией (хламидией). Он всегда соблюдал меры предосторожности, поэтому не думал, что ему следует принимать ДКП. Как же несправедлива жизнь.