И его решимость разбилась вдребезги. Долго сдерживаемое стремление вырвалось на свободу, и Софи, как всегда, ответила таким же стремлением. Ее руки скользнули вниз, потянули его рубашку.
— Не здесь, — прохрипел Кит, отступая. — Идем.
Она засмеялась. Ее влажные щеки покраснели, в глазах вспыхнуло пламя желания.
Он взял Софи за руку и повел по мрачным коридорам, по каменной лестнице. Она наступила на подол своего белого платья, но Кит привлек ее к себе и не позволил упасть. Их глаза встретились.
— Куда мы идем?
— В мою комнату. В нашу комнату.
— Это далеко? Я…
Он остановился, подхватил ее на руки и быстро пошел вперед. Софи стала целовать его — в подбородок, в мочку уха.
— Я хочу тебя. Ты мне нужен, — прошептала она, задыхаясь.
Кит отворил дверь, быстро прошел через комнату. Софи подняла голову и осмотрелась.
Это была огромная, круглая, почти пустая комната. Там стояли только комод и великолепная резная деревянная кровать. Вечерний свет проникал в окна, окрашивал стены в розовый цвет. Глаза Кита потемнели от предвкушения, когда его руки скользнули по талии Софи и добрались до молнии ее платья.
— На сей раз, — прошептал он, — мы спешить не будем. Ты слишком красива, чтобы спешить.
Не отрывая от нее глаз, он тянул молнию вниз, миллиметр за миллиметром. Софи вздохнула, с трудом сдерживая желание сбросить платье, потом снять с Кита рубашку, расстегнуть брюки.
Он спустил бретельки платья с плеч — одну, потом другую, — и платье упало на пол.
Софи вздрогнула, когда Кит отбросил ее волосы в сторону, и его руки заскользили по ее обнаженной спине.
Она трепетала от потребности ощутить прикосновение его кожи к своей. Он сделал короткий вдох и оглядел ее тело, уже почти обнаженное, а она дрожащими пальцами принялась расстегивать пуговицы его рубашки.
Софи не была уверена, что сможет владеть собой так же, как Кит. Ей пришлось прикусить губу, чтобы не вырывать пуговицы из петель. Взглянув вверх, она увидела на его лице выражение глубокой сосредоточенности. А глаза горели желанием.
— Кит…
Он опустился на край кровати. Ее тело свел спазм.
Она положила руки на плечи Кита и отдалась сладостному напряжению ожидания. Он поцеловал ее живот и осторожно снял с нее трусики.
Софи застонала от нетерпения.
Но Кит был неумолим. С возмутительной медлительностью он гладил ее бедра, а его губы целовали, изучали.
Она подалась вперед и спрятала лицо в его волосах. Кит сбросил брюки и через секунду уже был внутри ее.
На миг они замерли, их взгляды встретились. Потом очень медленно Софи дотянулась до губ Кита и поцеловала его:
— Я люблю тебя.
Эти слова прозвучали как вздох, но они победили его самообладание. Кит обнял ее и прижал к груди, а она обвила ногами его поясницу. Он проникал все глубже, содрогаясь от наслаждения, и конвульсивные движения Софи заставили его забыть все и вся.
Экстаз потряс Кита. В этот момент он готов был поверить, что бессмертен.
— Кит?
Голова Софи лежала на его груди. Ритм биения сердца перекликался с биением волн далеко внизу.
— М-м-м?
— Извини, что разрушаю поэтичность момента, но я умираю от голода.
— Это плохо, — протянул он, вычерчивая пальцем узоры на ее плече. — Я понятия не имею, который час, но магазин в деревне уже давно закрылся, и трудно сказать, есть ли что-нибудь на кухне. Может быть, съездим пообедать в Хоксворт?
Софи задумалась:
— Придется одеваться?
— Наверное. Там старомодные взгляды на подобные вещи.
— Тогда не стоит беспокоиться. — Софи неохотно откатилась от него и спустила ноги с кровати. — Кстати, у нас есть шампанское.
— У нас его целый подвал, — сухо заметил Кит.
— Да, об этом я не подумала.
Она наклонилась, вытаскивая платье из-под брюк Кита, и что-то выпало из кармана.
Коробочка. Маленькая черная бархатная коробочка.
Софи автоматически подняла ее и только тут поняла, что это может быть.
Ее рот открылся. Сердце переполнили надежда и радость. Она подняла голову и посмотрела на Кита. Он выглядел невероятно сексуально, лежа в постели в свете угасающего дня. И вдруг Софи заметила выражение его лица. Пугающе отчужденное.
— Кит? — прошептала она дрожащим голосом. — Кит, что это?
Он медленно сел, поднял руку и пригладил волосы:
— Открой.
Ее рука дрожала так, что она с трудом открыла маленький замочек. Крышка поднялась с легким скрипом. Софи охнула.
Камень в кольце был темным, но ее рука продолжала дрожать, и в розовых лучах заката все цвета радуги заиграли в его глубине. Камень был обрамлен двойным кругом бриллиантов.
Софи показалось, что она уже видела это кольцо.
— Это черный опал, — равнодушно произнес Кит. — Он называется «Темная звезда». Кольцо на протяжении многих поколений было обручальным кольцом Фицроев.
— А, — вздохнула она, — это тот самый неприятный момент, когда твоя девушка случайно находит фамильное кольцо, которое ты собираешься надеть на палец той, кто может его носить по праву рождения? — Софи закрыла коробочку и протянула Киту. — Лучше спрячь его в надежном месте.
— Иди сюда, — тихо позвал он.
Она подошла к нему на подгибающихся ногах.
Кит осторожно взял у нее коробочку и достал кольцо. Потом взял руку Софи, провел губами по раскрашенному хной пальцу и надел на него кольцо:
— Это самое надежное место.
Он уложил Софи обратно в постель, обхватил ладонями ее лицо и поцеловал, чтобы она не увидела отчаяние в его глазах.
Глава 10
— Двадцать два фунта пятьдесят шесть пенсов.
Записать на счет Фицроев, мисс?
Софи подняла голову. Миссис Уотс, стоя за прилавком, смотрела на нее с выражением напряженного ожидания.
— Гринхэм, — ответила она рассеянно. — Софи Гринхэм. Спасибо. Я заплачу прямо сейчас.
— Но ведь вы живете в замке, правда? — настаивала миссис Уотс. — У мастера Кита? То есть его светлости, как я по-прежнему о нем думаю. Какой скандал! Ему куда больше пристало носить этот титул, чем мастеру Джасперу. Он очень непоседливый. Всегда таким был. Как и его мать, вторая леди Фицрой. Он сейчас в Америке, кажется.
— Да, — беспомощно подтвердила Софи, протягивая деньги и оглядываясь на дверь в надежде, что придет помощь в лице шумной ватаги ребятишек, которые забегут в магазин за конфетами или печеньем.
Но этого не случилось.
— Ох, какое красивое кольцо, — заметила миссис Уотс, беря у Софи деньги. Ее глаза, впившиеся в «Темную звезду», заблестели, как у коршуна, который увидел упитанного кролика. — По-моему, это глупость — считать, что опал не приносит счастья. Это кольцо носила первая леди Фицрой. Леди Джульет. — Она улыбнулась Софи. — Можно вас поздравить, мисс Гринхэм?
— Софи. Да.
Сияющая миссис Уотс прижала руку к пышной груди:
— Замечательно! Мастер Кит настоящий джентльмен, а в замке давным-давно не было свадьбы. — Она начала складывать покупки Софи в пластиковую сумку. — Сэр Ральф венчался со второй женой в Лондоне. Ей никогда тут не нравилось. Но я помню его свадьбу с леди Джульет. Вся деревня сбежалась смотреть, как отец вел ее в церковь. — Она помолчала, мечтательно глядя вдаль. — Да, она была настоящая леди. Она никогда не допустила бы, чтобы замок пришел в запустение.
Софи удержалась от искушения предупредить миссис Уотс, чтобы та не ждала в скором времени «настоящей» свадьбы. Воспользовавшись тем, что миссис Уотс погрузилась в воспоминания, она схватила сумку с продуктами и направилась к двери.
— Постойте, вы забыли хризантемы. Они такие красивые, гордость и радость мистера Уотса. Приз получили. — Миссис Уотс вышла из-за прилавка и отдала ей букет. А потом, движимая каким-то средневековым инстинктом, побежала вперед и открыла ей дверь.
Софи зарделась от смущения:
— Я сама…
— Чепуха, — твердо ответила миссис Уотс. — Вы теперь на особом положении. Мы очень гордимся своим наследием.
Софи, остро ощущая, что одета в дешевое платье и босоножки, вышла на улицу. Лето шло к концу. В школе уже начались занятия, и дети больше не бегали по деревне, но на лужайке стояла кучка молодых мам с колясками. У Софи сжалось сердце. Ее цикл, вообще нерегулярный, запаздывал на три дня. Она обернулась к хозяйке магазинчика:
— Вы сказали, что опал — несчастливый камень?
Миссис Уотс замахала руками:
— Просто старушечья болтовня. Я ни во что такое не верю. Гороскопы, разные знаки. Все эти фокусы-покусы. Любовь делает брак счастливым. Любовь и доверие, и надо разговаривать друг с другом. Вот так мы с мистером Уотсом и прожили вместе почти пятьдесят лет.
Возвращаясь в замок, Софи думала, что, если так, ничего хорошего не ждет ее и Кита. Разговоры не были сильной стороной их отношений. Той ночью, когда он отдал ей кольцо, они вроде бы сблизились, но с утра все пошло по-старому. Кит все время был занят с юристами, сотрудниками банков, консультантами — старался продраться сквозь связанную с завещанием Лео юридическую путаницу и организовать работы, которые должны были спасти запущенный Ральфом замок от полного разрушения.
По вечерам они обедали, обычно у камина в гостиной, или гуляли по берегу. Они, конечно, беседовали, но о будущем Элнберга, а не об их собственном будущем. Самым интересным разговором на эту тему был получасовой разговор по телефону с Джаспером, который все еще находился в Лос-Анджелесе. Как Софи и предсказывала, он испытал огромное облегчение, узнав о неожиданном повороте дел, но его радость была омрачена тревогой за нее.
— Вряд ли это уютное гнездышко для новобрачных, — вздохнул Джаспер, ухитрившись, как всегда, прочитать ее собственные мысли.
Надежда Софи на то, что они пробудут в Элнберге недолго, растаяла: Кит все больше погружался в связанные с поместьем проблемы. Ради него Софи готова была назвать Элнберг домом.
Чем ближе она подходила к замку, тем медленнее передвигала ноги. После яркого солнца оружейный зал показался ей склепом. Софи быстро прошла в кухню.