— Саша с ума сойдет, когда увидит. Может, к ее возвращению все уже исчезнет. — Не такая уж пустая надежда. На верах раны заживали куда быстрее.
— У тебя фингал будет.
— Вот черт. — Лукас дотронулся до глаза. — К вечеру точно не пройдет.
— Ну, ты же мне чуть руку не отгрыз. — Вон покрутил кистью; на запястье виднелись царапины, оставшиеся от челюстей Лукаса.
— Надо же было как-то отвлечь тебя от моего уха. Вряд ли Сашу привлекают одноухие пантеры. — Лукас вдруг улыбнулся.
— Что такое? — нахмурился Вон.
— Фейт тебя многому научит.
Уронив голову, Вон шумно выдохнул.
— Фейт… — Он не мог этого сказать, не мог предать ее, даже Лукасу. Она его пара. Быть верным ей — превыше всего. И до того момента, пока она его не бросит, пока не оборвет связь, Вон будет выполнять свой долг.
Лукас похлопал его по плечу.
— Она вцепится в тебя хуже бешеного зверя, пока не почувствуешь, как разрываешься на сотни кусков. А потом она тебя исцелит так, как это больше никому не дано.
Да, если только Фейт выберет его.
Впервые за двадцать четыре года Фейт была совершенно растеряна.
Ее жизнь расписали по пунктам с самого рождения. Ей никогда не давали реального выбора. И вот теперь ей надо принять решение, которое в корне изменит будущее. Проблема в том, что она понятия не имела, что же выбрать.
Поэтому все утро она занималась тем, что загружала в сознание маркеры для видений и выдавала прогноз за прогнозом, пока Си Юнь ее не остановил:
— Вы не можете и дальше поддерживать столь высокий уровень активности.
Нашел время напомнить о себе.
— Спасибо, что вмешались. Я совсем забыла. — Слова, раньше бывшие правдой, теперь стали лишь удобным оправданием.
— Это моя работа. — Небольшая пауза. — Я внес поправки в ваше меню. Результаты сканирования показывают слишком низкий уровень некоторых минералов.
— Ясно.
Закончив разговор, Фейт прошла на кухню и неторопливо выпила предписанную ей чашку бульона, а затем взяла энергетический батончик.
Когда она закончила обед, было лишь четыре часа дня. Не зная, чем еще себя занять, Фейт прошла в спальню, собравшись наведаться в ПсиНет. Она понимала, что лишь оттягивает решение, но сочла, что это простительно, учитывая, сколько потрясений случилось за последние дни. Может, получив волю, ее подсознание само найдет ответ. А она в это время попытается подобрать ключ к загадке, чем же так заинтересовала Совет. К тому же они не единственные, с кем ей надо быть осторожной.
Калеб Крайчек обещал стать весьма грозным противником, если решит, что она всерьез мешает его восхождению по карьерной лестнице. Фейт хотелось выяснить о нем что-нибудь еще — это, скорее всего, окажется бесполезной работой, учитывая его навыки, но все лучше, чем постоянно думать о ягуаре, которого все равно нет рядом, чтобы смущать ее или бесить.
И который вполне может навсегда исчезнуть из ее жизни.
ПсиНет была все той же — невероятно прекрасной и сверкающей бесчисленными звездами. Вон понятия не имел, от чего просит ее отказаться. Эта необъятная сеть будто кипела от энергии и мощи. Кардиналы полыхали ярче сверхновых, самые слабые Пси едва теплились, но каждый разум вносил свою толику света, озарявшую чернильную тьму. ПсиНет — величайший дар ее расы, самое восхитительное произведение искусства. Если Фейт покинет Сеть, она навсегда останется в темноте, в полном одиночестве. Совет же предлагал ей шанс окунуться в ПсиНет еще глубже, стать одним из хранителей этого грандиознейшего творения.
А Вон? Разве он тоже не удивительное чудо, с которым Фейт и не чаяла когда-либо столкнуться вживую? Одним своим присутствием он заполнял пустоту внутри нее, дарил ощущение близости, которое неспособна дать ей никакая Сеть. Если бы только Фейт могла иметь и то, и другое.
Но ей придется выбрать что-то одно.
Мысленно покачав головой, чтобы избавиться от вопроса, на который она не могла найти ответ, Фейт подключилась к одному из основных каналов данных. Хотя доступ к новостям можно получить практически из любой точки Сети, большая их часть стекалась в эти каналы, бывшие по своей сути потоками чистой информации.
Открытый поиск мог привлечь к ней ненужное внимание, поэтому Фейт настроила свой разум для автоматического копирования файлов, содержащих заданные ключевые слова, а затем просто позволила информации струиться сквозь себя. В таком поведении не было ничего необычного, поэтому она не вызвала бы подозрений, даже если за ней кто-то следил.
Так и не обнаружив за целый час ничего полезного, Фейт решила немного побродить по ПсиНет, пропуская через те же фильтры наугад выбранные данные. На деле этот процесс был не столь бессистемным, как казался, по очень простой причине — Сеть строилась на базе миллионов разумов Пси и потому соответствовала определенным принципам. До сих пор эти принципы никому не удавалось объяснить, но все Пси прекрасно знали: если концентрироваться на чем-то достаточно долго и с достаточным вниманием, Сеть сама откорректирует выдаваемые данные, исходя из индивидуальных запросов.
В данном случае исходя из запросов Фейт.
До нее донеслись тихие отголоски. Как она говорила своему ягуару, все сказанное в ПсиНет там и остается, хотя то, что произнесено за надежными щитами, хранится в зашифрованном виде. Незащищенные данные со временем, конечно, устаревают и стираются, но до этого момента они являются неотъемлемой частью крупнейшей в мире информационной системы.
«Калеба Крайчека видели в обществе Никиты Дункан».
«У Совета есть список кандидатов».
«…возможно, Я-Пси…»
«Энрике тоже был Тк-Пси».
Фейт очень удивилась услышанному — Совет всегда умело защищал свои данные. А значит, утечку списка кандидатов они допустили намеренно. Как проверку? Чтобы напрямую столкнуть Калеба и Фейт и посмотреть, кто из них двоих уцелеет? Не то чтобы советники остановились бы перед подобным варварством, но в данном случае это выглядело совершенно бессмысленно.
Если им нужна смертоносность вкупе с холодной расчетливостью, то Калеб, без сомнений, — идеальный вариант. Он уже не раз это доказывал. Возможно, с помощью утечки Калеба хотели предупредить, что в игре участвует не он один. Но если так, это бессмысленно. Калеб в любом случае с легкостью нейтрализует любого соперника.
Что-то задело ее разум — настолько привычно, что сперва Фейт даже не обратила на это внимания. Но поняв, что это было, она вдруг принялась озираться в поисках НетСущности, хотя, конечно, ту нельзя было увидеть глазами. Она просто существовала. Ее мимолетное прикосновение спровоцировало у Фейт видение. Оно получилось расплывчатым, скорее даже предчувствием, чем прогнозом, но у нее сложилось впечатление, что НетСущность вскоре сыграет в ее жизни значительную роль.
После тщетных попыток разобраться в этом ощущении, она сдалась и вернулась в свое тело, практически полностью исчерпав запасы ментальной энергии. Мысль погрузиться в сон, чтобы сбежать от тьмы, казалась очень заманчивой, но логика подсказывала: кошмар придет вне зависимости от того, спит она или бодрствует. Здесь у нее нет выбора.
Так же, как его не было в решении, остаться в ПсиНет или покинуть ее.
Спустя каких-то два часа ее разбудили, но не тьма, а куда более опасное создание.
— Ты вернулся.
Вон погладил ее по щеке.
— У тебя круги под глазами. Надо бы дать тебе выспаться.
— Нет. Нам нужно поговорить.
Он убрал руку и одним плавным движением сел на кровати. Фейт поднялась, устраиваясь напротив.
— Я размышляла над тем, чего ты хочешь, над выбором, который я должна сделать. Но правда в том, что мне придется жить в этом мире. Если я оборву связь с ПсиНет, я умру.
— Однажды ты спрашивала, могу ли я сделать для тебя то же, что Лукас делает для Саши. Мой ответ — да.
Ее уверенность пошатнулась.
— Как?
— Сперва определись, чего ты хочешь, а потом спрашивай. Я не могу рисковать, пока ты подключена к своей Сети.
— Из-за Саши. — Что-то похожее на ревность запустило когти в сердце Фейт.
— Из-за всех Пси, которым когда-нибудь пригодится эта информация.
— Ты просишь меня принять решение, которое перевернет мое будущее, всю мою жизнь, основываясь лишь на твоих словах? А если ты ошибаешься?
— Не ошибаюсь.
В его голосе звучала самонадеянность хищника, уверенного в своем превосходстве.
— Откуда тебе знать?
Он опять к ней прикоснулся — легким, едва уловимым поцелуем прижался на миг к ее губам.
— Потому что ты уже вне Сети — тебе надо лишь открыть глаза и это увидеть.
— Вон, — прошептала она, невольно выдавая мучившие ее жажду, разочарование и отчаяние.
— Я всегда буду рядом. — Ее ухо обожгло горячим дыханием.
Она с укором покачала головой.
— Нет, если я выберу привычную мне жизнь.
Что-то странное мелькнуло в его не совсем человеческих глазах.
— Даже тогда, Фейт. Даже тогда. Только позови — и я приду.
И это сломает его, растопчет его гордость, честь и верность… потому что ему придется спать с врагом. Но надо, чтобы он понял, почему ей так непросто сделать выбор.
— Они мой народ, почти как стая; меня слишком многое с ними связывает. Они не могут любить меня в том смысле, какой вкладывает в это слово Дарк-Ривер, но я нужна своему Пси-клану. Если я уйду, то пропадет необходимость в целой сотне рабочих мест — от охранников до медиков. И это станет лишь каплей в море. В Пси-клан перестанут поступать деньги, прекратятся научные исследования, закроются детские образовательные программы — возможно, те самые, которые в будущем позволят кому-то из нас бороться с Безмолвием.
— Ты говоришь о преданности. — Его голос звучал на удивление равнодушно, но Фейт ощущала напряженность ягуара, будто тот был отдельным существом в этой комнате.
— Может, не о той преданности, к которой ты привык, но да, именно о ней.
— Ты права, — к ее удивлению кивнул он. — Но, детка, преданность надо заслужить и оправдать. А твой Пси-клан однажды запрет тебя в психушке, называя это заботой.