Знаете, в тяжёлые годы сталинских репрессий множество детей рождалось в тюрьмах. Были дети войны, дети лагерей, которые зачинались и рождались неизвестно где — в блиндажах и бараках, на этапах — а значит, в случайных связях. И рождались, и вырастали там. И мы все с вами, братья и сёстры, в духовном смысле дети лагеря и тюрьмы. Потому, что мы рождены в изгнании. Мы и своих детей родили тоже в изгнании. И только лишь теперь стремимся к Небесному Отечеству.
Думать об Адаме надо, братья и сёстры, потому, что Адам очень связан со Христом. Христос — это новый Адам. Мы скоро поставим посреди храма Распятие, крест Спасителя. И там, под Крестом, на котором висел распятый Сын Божий, лежит череп. Это череп Адама. Новый Адам на Кресте, ветхий — костями в земле. Христос пришёл с небес, как новый Адам, чтобы искупить ветхого Адама, который в аду. А дети Адамовы — на земле.
Перед нами лежит икона Воскресения Христова. Классическая православная иконография Воскресения изображает сошествие Христа во ад, таинство Великой Субботы. Господь сходит во ад для того, чтобы вызволить всех, кто ждал Его. И кого Он первыми вывел из ада, кого Он тянет за руки? Это Адам и Ева, первые люди. Матерь Божия — новая Ева, которая послушанием Богу исцелила Евино непослушание. А Христос — новый Адам, который Своей чистотой и безгрешием ведёт нас к Отцу и грехи наши возносит на крестное древо.
Христос и Адам, повторяю, очень связаны. В мире было только два человека без греха. Первый был Адам, который был безгрешен и потерял это безгрешие. Второй — Христос, Который чист, безгрешен и безгрешия не утратил. И вот Христос исправляет грехопадение первого человека.
Христос вовеки свят и бессмертен. Над Ним не имеют власти ни болезнь, ни смерть, ни грех. Он — действительно Отец нового человечества. Все остальные люди, так или иначе, причастны заразе греха. Повторяю, поскольку Адам, будучи безгрешным, утратил безгрешие, он родил осквернённое, грешное, больное потомство. Собственно, созерцание всей этой трагедии впоследствии было для него большой мукой. Адам был взят Богом из земли. Отца и матери у него не было. Некоторые люди, сомневающиеся в таинстве безмужнего рождения Христа, говорят: «Ну как может Дева, не знавшая мужа, сохранившая девство, принять во чреве, да потом ещё и родить, сохранив девство?» На это мы отвечаем, что ведь и жизнь наша тоже началась с чуда. Господь Бог сотворил Адама из земли. Первый человек тоже не был зачат, выношен во чреве, выкормлен грудью. Первый человек был сотворён сразу «готовым». Это — великое чудо, сотворенное Божьими руками без отца и матери. И Христос тоже родился чудесно, как новый Адам. И Ева была чудесно сотворена не из земли, но из ребра. И у неё тоже не было ни отца, ни матери. Её тоже не носили во чреве, но она родилась «готовой», целой, вышедшей из тела своего мужа. И потому имела в лице Адама и мужа, и отца. Потому такая привязанность у женщины к мужчине, потому Ева смотрела на мужа как на господина ещё и в начале, до греха. А после грехопадения Бог подчинил её мужу: К мужу твоему влечение твоё, и он будет господствовать над тобою (Быт. 3, 16). Ева чувствует, что она из ребра, она стремится войти в своё тело, стремится спрятаться в Адаме, стремится найти своё место возле его сердца.
Адам, братья и сёстры, прожил тяжелейшую жизнь. И вся жизнь его после грехопадения называлась одним словом — покаяние. Мы не можем представить себе жизнь нашего праотца до грехопадения, потому что мы — грешные. А грешные безгрешную жизнь представить не могут. Мы не можем представить себе то, чего нет в нашем опыте. Мужчина не может понять, как рождает женщина, его организм другой. Не воевавший человек не знает, что такое война. Не голодавший не знает, что такое голод. Потрудиться и вообразить, напрягая сознание, можно — но до конца понять невозможно. Того, чего нет в опыте, братья и сёстры, мы не можем представить в полной мере. И что значит не иметь грехов мы, к сожалению, тоже представить не можем.
Каким был наш отец до грехопадения? Он был, братья и сёстры, совокупностью всех красот и всех достоинств, которые есть в человечестве. Потому что всё человечество — это одна огромная семья. Красота кисти Рафаэля, например, и тонкость музыки Моцарта, и стройность шедевра Растрелли или Гауди — всё это было в Адаме. Он был гениален. Гениален со всех сторон. Он был бессмертен, блажен, чрезвычайно мудр, красив. Вообще, он был божественен. Это был маленький бог на земле. Он не имел, кстати, никакого страха — ни перед смертью, потому что смерть ещё не вошла в мир, ни перед болезнью, потому что он был бессмертен. Он никого и ничего не боялся. Мы тоже не можем этого представить, поскольку постоянно чего-то боимся и опасаемся. Знаком власти Адама над природой было то, что животные приходили к нему и слушались его. Большие звери, скажем, слоны или жирафы, и маленькие звери, какие-нибудь хомячки или букашки — все они приходили к Адаму как к господину. Они кланялись ему, и он давал им имена.
Как говорит Платон, один из самых ярких людей в истории, дать правильное имя означает в лучшем смысле воспользоваться всей силой ума, так как ум проявляется при правильном назывании имён. Дать имя — значит познать сущность. Адам понимал окружающий мир. Он знал язык травы и ветра. Он слышал голоса птиц и понимал, о чём они поют. Он знал всё, что можно знать человеку, и мог знать больше. Он должен был стать богом по благодати. Он должен был возглавить весь этот мир, расплодиться без греха в раю, а не на земле изгнания, — привести новых людей в мир, создать новое человечество. Он этого не сделал. И потом всю жизнь свою, братья и сёстры, он рыдал. Он выл и плакал. Вся жизнь его была непрестанный вой. Это не был плач, это был крик.
Знаете, как страшно потерять то, что ты имел раньше? Легко подниматься вверх, от «Запорожца», например, к «Жигулям», от «Жигулей» — к «БМВ», потом к «Майбаху». А вот от «Майбаха» к «Запорожцу» спускаться невыносимо. Из собственного дома переселиться в какой-нибудь бомжатник — можно повеситься, да многие и вешаются, Боже сохрани. Потому что подниматься вверх можно, а вот падать — тяжело.
А что значит упасть из рая в мир? Быть с Богом — и стать смертным... Адам и Ева изменились. Они сразу почувствовали, что умерли. Телом они жили еще 900 с лишним лет, они были физически очень выносливы, красивы, сильны. Однако душа у них умерла тут же по изгнании из рая.
Есть две смерти. Есть смерть физическая, когда из тела уходит душа. Человек начинает смердеть, гнить, и нужно поскорее его в землю хоронить, потому что он безобразен. И мы даже из любви прячем его в землю потому, что не можем смотреть на его гнилостные изменения. А есть смерть души, когда душа забыла Бога или оторвалась от Бога, согрешила. Как тошно бывает человеку согрешившему, знает каждый из нас. Это гниение души. Это запах смертной гнили внутри человека. Не снаружи, а внутри. Душа болит, когда нагрешит человек.
Так вот, Адам умер тут же. Нагрешил и умер. Ева нагрешила и умерла. И они тут же почувствовали себя оторвавшимися от благодати. Им стало стыдно, что они голые. Они заметили свою наготу и сшили себе из листьев опоясание. Им стало стыдно будущего потомства, которое родится из этих чресл, которое будет такими же грешниками, какими стали они. Сокрыли детородные свои части друга от друга, от Бога, от солнца и света. Потому что устыдились того, что от них произойдёт.
А потом, братья и сёстры, Адам всю жизнь плакал. Вся его жизнь — это плач. Он плакал потому, что потерял рай. Он плакал потому, что думал, что скоро вернётся обратно. Как человек, попавший в беду, думает: ну, ещё немножко, и я выйду отсюда. Но «немножко» не заканчивается. Оно длится и длится. А потом он постепенно понимает, что это никогда не закончится, это уже навсегда.
Сначала Адам с Евой хотели потомства и жаждали Спасителя, чтобы родился кто-то, кто вернёт их в рай. Вот родился первенец. Они сказали: «Вот мы нашли сына от Господа», — и назвали его Каин — «приобретение». Первые роды у Евы, дорогой первый ребёночек... И кто же из него вырос? Вырос убийца. Вот первый плод супружества после грехопадения.
Потом родился Авель, и брат убил брата. Адам и Ева впервые хоронили ребёнка. На первых похоронах на земле родители хоронили детей, а не наоборот. Это сегодня, в основном, дети хоронят родителей, и если случается наоборот — то это кошмар. Но в начале, братья и сёстры, именно ненормальность и была нормой, и Адам и Ева впервые хоронили своего сына, убитого другим сыном. Втройне ненормально! Одна еврейская агада пишет, что земля не хотела пить кровь Авеля. Когда пролилась эта первая кровь, она свернулась на поверхности земли в комочки и засохла. Земля впервые должна была впитать кровь человеческую, а это не её дело, она не должна её пить. Она может пить воду, дождь, растаявший снег, но не кровь.
Родители не знали, что делать с сыном, говорит еврейская притча. Ворон подлетел, начал клювом землю рыть возле покойника. Они поняли, что надо его хоронить в землю. Ведь Бог сказал: Прах ты и в прах возвратишься (Быт. 3, 19). Таковы были первые похороны. Так началась история человечества.
Потом рождались другие дети. Родители им рассказывали, где они были, как появились на свет, что они видели, что знали. Книг тогда не было. Адам похож на Христа ещё и потому, что Христос не писал книг. Христос никуда из Палестины не уезжал, с военными походами не ходил, богат не был, во дворцах не жил. Он не сделал ничего, чем сегодня хвалятся богатые, сильные, известные люди. Но, ничего не написав, Христос перевернул мир. За ним за писали по памяти, как подсказал Дух Святой, Его ученики, уже после Воскресения, после Пятидесятницы.
Адам тоже не писал книг. Он был сам живая книга — жил 960 лет. Как попавшие в плен колонисты, по нужде расплодившиеся вдали от родины, говорят: «Мы должны вернуться, не здесь наш дом, он в другом месте», — так и Адам говорил своим детям об их райской родине. Но вместе с тем он видел, что дети его не слушают. Дети, не знавшие рая, полюбили землю. Они начали сажать огороды, стали добывать железо, ковать железные орудия, им стало ещё легче убивать друг друга. Они стали играть на дудках и свирелях, строить шатры, города, стали обживать эту землю. Адам-то думал, что скоро всё это закончится, и будет возвращение в рай. Но дети слушали его — и не понимали.