Барбара ринулась к нему. Он был здоровый детина, но у нее было преимущество — внезапность и злость. Издав боевой клич, достойный самого высококлассного мастера боевых искусств, она обхватила вора за туловище, выдернула из машины и с силой шваркнула об нее.
— Полиция, щенок! Попробуй только глазом моргнуть!
Потеряв равновесие, парень не только моргнул глазом, но и просто грохнулся лицом на землю. Он скорчился от боли, как будто приземлился на камень, потом, казалось, потянулся рукой к правому карману брюк. Барбара наступила ему на руку.
— Кому сказано, не двигаться!
— Мое удостоверение… в кармане, — глухо выговорил он.
— Вот как? Удостоверение? — ехидно передразнила она. — Удостоверение карманника? Мелкого вора? Грабителя машин? Или еще чего?
— Полицейского.
— Полицейского?
— Именно. Могу я встать? Или хотя бы повернуться?
«Проклятье, ну что за невезуха, — подумала она, — хорошенькое начало». Потом недоверчиво спросила:
— Тогда зачем шарил в моих вещах?
— Хотел узнать, кому принадлежит машина. Могу я встать?
— Оставайся на месте. Повернуться можешь, но оставайся на земле.
— Ладно, — он не двинулся.
— Слышал, что я сказала?
— Вы все еще стоите на моей руке.
Барбара поспешно убрала свою кроссовку с его кисти.
— И чтоб без резких движений, — предупредила она.
— Понял, — ответил он. Со стонами он перевалился на бок, потом на спину. Лежа на земле, он рассматривал ее.
— Я констебль уголовной полиции Робин Пейн, — представился он. — И что-то мне подсказывает, что вы из Скотланд-Ярда.
Он был похож на Эррола Флина в молодости, но с большей приверженностью к усам. И одет он был не в черное, как Барбаре показалось сначала, а в асфальтового цвета брюки и темно-синий джемпер с вырезом, в котором виднелась белая рубашка. Ее воротник, так же как джемпер и брюки, в данный момент были испачканы грязью — последствие падения. Из левой щеки сочилась кровь — возможно, поэтому он так скорчился, когда она отшвырнула его.
— Ничего, — сказал он, заметив, как исказилось при взгляде на него лицо Барбары. — Я бы сделал то же самое.
Через секунду они уже были в помещении участка. Констебль Пейн открыл дверь и пошел в какую-то комнатушку, напоминавшую комнату для стирки в старых домах. Там он открыл краны, и вода потекла в подобие бетонного корыта с пятнами на стенках. Зеленый кусок мыла с грязными разводами лежал на покрытой ржавчиной металлической мыльнице рядом с кранами, и, прежде чем воспользоваться им, Пейн вынул из кармана брюк перочинный нож и обскоблил его со всех сторон. Пока вода в кранах нагревалась, он стянул с себя джемпер и со словами: «Подержите минутку, ладно?» — сунул его Барбаре. Потом умылся.
Барбара огляделась вокруг, ища чем бы ему вытереться. Единственно подходящим для этой цели предметом был мятый кусок махровой ткани, но он был такой грязный и от него так несло плесенью, что она даже и представить не могла, как можно было бы использовать его в качестве полотенца.
«Эх, черт», — подумала Барбара. Увы, она не из тех женщин, которые носят с собой надушенные батистовые платочки на такие случаи, как этот, а скомканную бумажную салфетку из кармана ее куртки вряд ли можно предложить для завершения туалета. Она уже посматривала на полураспечатанный ролик бумаги для факса, оценивая его абсорбирующую способность (в данный момент он использовался для того, чтобы подпереть дверь), когда Пейн, подняв голову, провел мокрыми руками по волосам и тем самым разрешил проблему. Затем, вытащив рубашку из брюк, он использовал ее полы как полотенце.
— Извини, — сказала Барбара, когда он вытер лицо. Она скользнула взглядом по его груди и отметила про себя — неплохо, достаточно растительности, чтобы выглядеть привлекательным, но не такое обилие, чтобы наводить на мысль о нашем возможном родстве с обезьянами. — Я заметила тебя в моей машине и отреагировала почти автоматически.
— Что значит настоящая тренировка, — ответил он, заправляя рубашку в брюки. — Это говорит о вашем опыте, — он невесело улыбнулся, — и об отсутствии его у меня. Поэтому-то вы в Скотланд-Ярде, а я — нет. Сколько вам лет? Я ожидал, что приедет кто-нибудь лет под пятьдесят, как мой сержант.
— Тридцать три.
— Здорово! Видно, вам везет.
Принимая во внимание свой пестрый послужной список в Новом Скотланд-Ярде, Барбара вряд ли применила бы по отношению к себе это слово — «везет». Только последние два с половиной года, что она работает с Линли, ей начало немного везти.
Пейн взял из ее рук джемпер и несколько раз встряхнул его. Натянув его на себя, он еще раз провел пятерней по волосам и сказал:
— Так, теперь поищем аптечку. Где-то она здесь была…
Он принялся рыться на загроможденной всякой всячиной полке под единственным в комнатушке окном. На пол свалилась полуоблысевшая зубная щетка.
— А, вот она, — обрадованно воскликнул Пейн, извлекая покрытую слоем пыли голубую жестяную коробку. Там он нашел пластырь, которым тут же и залепил ссадину на щеке. И с улыбкой взглянул на Барбару.
— Давно вы уже там?
— Где?
— В Новом Скотланд-Ярде?
— Шесть лет.
Он тихонько присвистнул.
— Впечатляет. Вы ведь сказали, что вам тридцать три.
— Верно.
— И когда вы стали констеблем уголовной полиции?
— Когда мне было двадцать четыре.
Его брови поползли вверх. Он хлопнул ладонями по бедру.
— А я им стал всего три недели назад. То есть когда закончил курсы. Да вы, наверное, и сами догадались, правда? О том, что я новичок. Потому, как я повел себя там, у вашей машины.
Он расправил джемпер на плечах. Плечи тоже ничего, обметила про себя Барбара.
— Двадцать четыре, — повторил он с оттенком восхищения. — Мне сейчас двадцать девять. Как выдумаете, это слишком поздно?
— Поздно для чего?
— Чтобы метить туда, где работаете вы, в Скотланд-Ярд. Я, вообще-то, туда нацелился, — он по-мальчишески поддал носком ботинка отстающий кусок линолеума. — Я хочу сказать, конечно, не сейчас, а когда стану достаточно опытным.
Барбара не знала, что ответить. Не докладывать же ему о том, что удача обычно не сопутствовала ей в работе.
— Так, говоришь, ты работаешь констеблем уголовной полиции всего три недели? Это твое первое дело?
— Сержант Стэнли немного злится, что кого-то прислали из Лондона руководить расследованием. Он ждал вас здесь вместе со мной до половины девятого, а потом смылся. Велел передать вам, что, если он вам сегодня понадобится, вы можете найти его дома.
— Я застряла в пробке на шоссе.
— А я подождал до четверти десятого, потом подумал, может, вы проехали прямо в Амесфорд, в наше отделение полиции. Так что я и сам, было, туда собрался. А вы как раз в этот момент появились. Я увидел, как вы крадетесь вокруг дома, подумал, вдруг это вор какой-то хочет залезть.
— А ты где в это время был? В доме?
Он усмехнулся, потер рукой затылок и в смущении опустил голову.
— Сказать по правде, я в этот момент мочился — там, за сараем, возле стоянки. Я уже вышел, чтобы ехать в Амесфорд, и подумал, проще помочиться в бурьяне, чем снова отпирать да запирать участок. Я даже и не слышал, как вы подъехали. Вот болван, да? Пойдемте сюда, пожалуйста.
Пройдя в переднюю часть дома, они вошли в полупустой кабинет, всю обстановку которого составляли письменный стол, шкафы с папками да карта военно-геодезического управления на стене. В углу томился пыльный филодендрон. На его горшке красовалась выведенная от руки надпись: «Окурки и кофейную гущу не бросать. Я настоящий».
«Кто в этом сомневается», — подумала Барбара. Растение имело такой же плачевный вид, как большинство из ее собственных объектов комнатного цветоводства.
— Почему нам нужно было встречаться здесь, а не в Амесфорде? — спросила она.
— Так решил сержант Стэнли, — пояснил Робин. — Он подумал, может, вы захотите сначала осмотреть место преступления. Я имею в виду, утром. Чтобы получить представление. Это в пятнадцати минутах езды отсюда. А Амесфорд еще в восемнадцати милях к югу.
Барбара знала, что такое еще восемнадцать миль по сельской дороге — добрые полчаса езды. Она бы с радостью приветствовала предусмотрительность сержанта Стэнли, будь у нее больше уверенности в его намерениях. Демонстрируя большую решительность, чем у нее была на самом деле, и понимая, как в действительности ей этого не хочется, Барбара заявила:
— Кроме того, я хочу присутствовать на вскрытии. На какое время оно назначено?
— Завтра утром, — Пейн положил перед ней небольшую стопку конвертов, захваченных им из своей машины. — Так что придется вставать с петухами, чтобы успеть сначала осмотреть место преступления. У нас, кстати, уже есть кое-какой предварительный материал.
Барбара просмотрела полученные конверты. В них был второй комплект фотографий места преступления, еще одна копия полицейского протокола показаний парочки, обнаружившей тело, детальные фотоснимки, сделанные в морге, подробное описание тела: рост, вес, особые приметы на теле, шрамы и т. д. и комплект рентгеновских снимков. В отчете также указывалось, что была взята кровь на токсикологический анализ.
— Наш специалист хотел провести вскрытие побыстрее, — сказал Пейн, — но из министерства внутренних дел передали, что нужно ждать до вашего приезда.
— На теле не было никакой одежды? — спросила Барбара. — Надеюсь, ваши люди обыскали всю прилегающую территорию?
— И ничего, — ответил Пейн. — В воскресенье ночью ее мать дала нам подробное описание, что было надето на девочке в момент исчезновения. Мы все записали, но найти пока ничего не удалось. Ее мать сказала, — тут он подошел к Барбаре и перелистнул несколько страниц отчета, опершись животом о край стола, — сказала, что в момент похищения на девочке были еще очки и была школьная сумка с эмблемой школы на внутренней стороне. Также при ней должна была быть флейта. Эта информация была передана вместе со всем остальным другим подразделениям. Нам еще удалось выяснить вот что, — он пролистнул еще несколько страниц, чтобы найти нужное место, — тело пролежало в воде двенадцать часов. И до