— Возможно, она подумала, что заперла ее.
— Она не могла этого подумать. Она бы знала. Дверь запирается ключом. — Лаксфорд подошел к двери и распахнул ее. Позвал жену по имени, на этот раз громче. Выкрикнул имя сына. Быстро спустился по подъездной аллее к повороту с дороги, где у самой границы его владений стояло низкое белое строение. Оно включало в себя три гаража. Под внимательным взглядом Линли Лаксфорд вошел в него через зеленую дверь — незапертую зеленую дверь, отметил Линли. Это, возможно, послужит некоторой слабой поддержкой версии Лаксфорда относительно того, как очки Шарлотты могли попасть в его машину.
Линли стоял под портиком. Его взгляд скользил по палисаднику. Инспектор думал, как настоять на том, чтобы Лаксфорд запер дом и опять сел к нему в «бентли», чтобы ехать в Скотланд-Ярд. Его взгляд упал на стоящий перед ним «мерседес». Он решил проверить утверждения редактора о том, где и когда его машина бывает незапертой. Попробовал переднюю дверь. Она открылась. Линли сел в машину.
Его колено задело какой-то предмет у рулевой колонки. Послышалось приглушенное позвякивание. Ключи от машины на большом латунном кольце торчали в замке зажигания.
На полу, со стороны сиденья для пассажира лежала женская сумка с длинным ремнем. Он открыл ее, проверил содержимое: компактная пудра, несколько тюбиков губной помады, щетка для волос, темные очки, чековая книжка и кожаный кошелек. Он взял в руки кошелек. В нем были пятьдесят пять фунтов, кредитная карточка «виза» и водительские права на имя Фионы Говард Лаксфорд.
В нем начала рождаться тревога. Линли вылезал из машины с сумкой в руке, когда увидел спешащего по подъездной аллее Лаксфорда.
— Иногда во второй половине дня они уезжают на велосипедах. Фиона любит ездить в Кенвуд-хаус, а Лео обожает смотреть на картины. Я подумал, может быть, они уехали туда, но их велосипеды… — тут его взгляд упал на сумку.
— Она была в машине, — объяснил Линли. — Взгляните. Это ее ключи?
Выражение лица Лаксфорда не требовало дальнейших пояснений. Лишь увидев ключи, он опустил руки на капот машины, окинул взглядом палисадник и проговорил:
— Что-то случилось.
Линли обошел вокруг «мерседеса». Передняя шина была спущена. Он присел на корточки, чтобы рассмотреть ее получше. Провел пальцами по протектору, следя за их перемещением. Нашел первый гвоздь примерно на одной четверти высоты шины. Потом второй и третий гвозди вместе, дюймов на шесть выше первого.
— В это время дня ваша жена обычно бывает дома? — спросил он.
— Всегда, — ответил Лаксфорд. — Она любит проводить время с Лео, когда он возвращается после школы.
— Когда у него кончаются уроки?
Лаксфорд поднял голову. У него был взгляд затравленного зверя.
— В половине четвертого.
Линли взглянул на часы. Было уже больше шести. Его тревога усилилась.
— Может быть, они вместе куда-то пошли, — высказал он предположение.
— Она бы не оставила свою сумку. И ключи в машине. И дверь дома незапертой. Она не могла так поступить. С ними что-то случилось.
— Я уверен, этому найдется какое-нибудь простое объяснение. Иногда кажется, что кто-то пропал, а он все это время был занят каким-то вполне логичным занятием. Занятием, о котором запаниковавший супруг обязательно бы вспомнил, если бы, прежде всего, не ударялся в панику.
Линли размышлял, чем могла бы сейчас заниматься Фиона Лаксфорд.
— Передняя шина спущена, — сообщил он Лаксфорду. — Она напоролась на три гвоздя.
— Три?
— Поэтому, может быть, она пошла куда-то с мальчиком пешком?
— Кто-то проткнул ее, — проговорил Лаксфорд. — Ну да, кто-то нарочно проткнул шину. Послушайте, это же очевидно, кто-то проткнул шину.
— Необязательно. Если она собиралась поехать за ним в школу и увидела, что шина спущена, она…
— Нет, она не собиралась, — Лаксфорд прижал пальцы к закрытым глазам. — Она не собиралась, ясно? Я не разрешил ей заезжать за ним.
— То есть?
— Я хочу, чтобы он ходил пешком. Чтобы ходил пешком в школу. Это ему полезно. Я сказал ей, что это ему полезно, это укрепит его мышцы. О, Боже. Где они?
— Мистер Лаксфорд, давайте пройдем в дом и посмотрим, может быть, она оставила вам где-нибудь записку.
Они вернулись в дом. Не теряя спокойствия, Линли подсказывал Лаксфорду все возможные места, где его жена могла бы оставить записку. Они вместе прошли от комнаты для тренировок в подвале до башенки третьего этажа. И ничего не нашли. Нигде.
— Сегодня ваш сын не должен был ехать на прием к врачу? — спросил Линли. Они в это время спускались по лестнице. Лицо Лаксфорда блестело от пота. — Или, может быть, ваша жена? К терапевту или к дантисту? Куда-то, куда они могли поехать на такси ил и на метро? А может быть, автобусом?
— Без сумки? Без денег? Оставив ключи в машине? Это абсурд.
— Давайте проанализируем все возможности, мистер Лаксфорд.
— И пока мы тут анализируем эти чертовы возможности, она неизвестно где… Лео неизвестно где… Что же это делается! — Лаксфорд с силой ударил кулаком по перилу лестницы.
— Ее родители живут где-то поблизости? Или ваши?
— Поблизости никто не живет. Нет никого. И ничего.
— Не могла она поехать с мальчиком проведать кого-то из знакомых, коллег? Если она обнаружила правду о вас и Ив Боуин, она вполне могла решить, что ей с сыном…
— Она не обнаружила никакой правды! Этого не может быть. Никоим образом она не могла обнаружить правду. Она должна была находиться в доме или в саду, или кататься на велосипеде вместе с Лео.
— Она не ведет дневник? Тогда мы могли бы…
Входная дверь резко распахнулась. Они оба обернулись, когда от сильного толчка она отлетела к стене и ударилась об нее. В дом ворвалась женщина. Высокая, с растрепанными светло-русыми волосами, в испачканных грязью бордовых леггинсах она тяжело дышала, прижимая руки к груди, как будто ее сердце готово было выскочить наружу.
— Фиона! — воскликнул Лаксфорд и рванулся к ней по ступенькам. — Скажи мне ради всего святого…
Она подняла голову. Линли увидел, что ее лицо мертвенно бледно.
— Дэнис, — выдохнула она, и он подхватил ее на руки. — Лео! — воскликнула женщина. В ее голосе звучала близкая истерика. — Дэнис, это Лео. Это Лео, Лео!
Она поднесла свои сцепленные руки к его лицу, разжала их. Маленькая детская школьная кепка упала на пол.
Из ее обрывочных фраз, прерываемых судорожными вздохами, они поняли следующее. Она ожидала Лео самое позднее к четырем. Когда он не пришел и к пяти, она, рассерженная его беспечностью, решила поехать за ним в школу и как следует проработать его — он же знает, что ему следует идти из школы прямо домой. Но когда она попыталась выехать на «мерседесе», то уже на подъездной аллее обнаружила, что колесо спущено, поэтому отправилась пешком.
— Я прошла по всем маршрутам, где только мог пойти он, — сказала Фиона и перечислила их мужу, как бы в доказательство своих слов. Она сидела на самом краешке дивана в гостиной, ее руки, сжимавшие бокал с виски, который налил ей Лаксфорд, сильно дрожали. Он сидел перед ней на корточках, придерживая ее руку с бокалом, и время от времени убирал падающие на лицо волосы. — И когда я прошла по ним всем — по каждому возможному маршруту — я вернулась домой через кладбище. И вот кепка… кепка Лео… — она поднесла бокал с виски ко рту. Ее зубы неровно стучали о край.
Лаксфорд, казалось, понял то, что она не хотела облекать в слова.
— На кладбище? — спросил он. — Ты нашла там кепку Лео, на кладбище?
Слезы хлынули из ее глаз.
— Но Лео знает, что ему нельзя ходить через Хайгейтское кладбище одному, — озадаченно произнес Лаксфорд. — Я говорил ему, Фиона, я говорил ему много раз.
— Конечно, он знает. Но он же мальчик. Маленький мальчик. Он любопытный. А кладбище… Ну, ты сам знаешь, какое оно… Все заросло травой, дикое. Как будто специально создано для приключений. Он проходит мимо него каждый день. Наверное, подумал…
— О, Господи! Так он что, говорил тебе, что хочет пойти туда?
— Говорил мне? Дэнис, он ведь вырос рядом с этим кладбищем, практически, за забором. Он видел его. Интересовался могилами и подземельями. Он много читал о статуях и…
Лаксфорд вскочил на ноги. Сунув руки в карманы, он отвернулся от жены.
— Что? — спросила она, и в ее голосе послышалась еще большая паника. — Что? Что?!
Он резко обернулся к ней.
— Ты внушила ему эту мысль?
— Какую?
— Сходить и посмотреть могилы, подземелья, испытать приключения на кладбище. Ты внушила ему эту мысль, Фиона. Поэтому он пошел.
— Нет! Я просто отвечала ему. Отвечала на его вопросы.
— Чем подстегивала его любопытство, будоражила воображение.
— Что я должна была делать, когда мой сын задавал мне вопросы?
— И это привело к тому, что он перелез через стену.
— Ты хочешь свалить ответственность на меня? Ты, который сам настаивал, чтобы он ходил из школы пешком? Ты просто категорически требовал, чтобы я не баловала его тем, что…
— А это, несомненно, привело его прямо в лапы какого-то извращенца, решившего поменять во второй половине дня Бромптонское кладбище на Хайгейт.
— Дэнис!
Линли решил вмешаться:
— Вы потеряли контроль над собой, мистер Лаксфорд. Может быть, все совсем не так и случившемуся есть какое-то очень простое объяснение.
— К дьяволу ваши простые объяснения.
— Мы должны обзвонить приятелей мальчика, — продолжал Линли. — Мы должны поговорить с директором школы Лео и его учителем. Прошло только два часа со времени, когда он должен был быть дома и, может быть, нет оснований впадать в панику.
Как бы в подтверждение слов Линли зазвонил телефон. Лаксфорд в два прыжка пересек комнату и схватил трубку. Хриплым голосом он произнес:
— Алло!
Кто-то говорил на другом конце провода. Лаксфорд поднял левую руку к трубке и приставил ее рупором к микрофону.
— Лео! — крикнул он. Его жена вскочила на ноги. — Где ты находишься, черт побери? Ты хоть представляешь, как заставил нас волноваться?