Цели их были не совсем ясны. Но он допускал, что его попытаются захватить или даже убить. Впрочем, он скорее предпочел бы умереть, чем попасть в руки преследователей. В принципе, результат был бы тот же, а вот процесс — куда более мучительным.
Человек в плаще свернул в переулок. Прибавить шагу не получилось — ямы в асфальте, разбросанный хлам и кирпичи. Не хватало только ногу сломать. Наоборот, он остановился и замер. Сзади никого не было. Неужели удалось уйти? Рассчитывать на случай не следовало. Человек в плаще присмотрелся к едва мерцающей вывеске с названием улицы и номером дома.
Тем временем окончательно стемнело. Где-то недалеко, всего в нескольких сотнях метров, шумел проспект, залитый ярким светом уличных и рекламных огней. Переулок же тонул во мраке. Человек в плаще определил дом, который был ему нужен.
От Семена Яковлевича Бормышева он получил простое задание и четкие инструкции. Нужно было доставить маленькую коробочку в определенное место. Семен Яковлевич честно предупредил человека в плаще, что задание опасное и при самом нежелательном раскладе событий того могут убить. Но за исполнение задания было предложено очень щедрое вознаграждение. К тому же человек в плаще не в первый раз выполнял такое задание. Он считал себя тертым калачом, опытным в делах подобного рода. И, как оказалось, переоценил свои способности.
На крайний случай Семен Яковлевич дал ему адрес и ключ от квартиры, где тот смог бы укрыться. От конспиративной квартиры. Но это только на самый крайний случай. И вот, похоже, этот крайний случай наступил. Нужный дом находился на противоположной стороне переулка. Человек в плаще рывком преодолел его темное пространство. Он искал последний подъезд. Набрал на двери подъезда код, который сообщил ему Семен Яковлевич. С легким щелчком замок открылся. Будка консьержки оказалась пустой, но свет внутри горел. Он торопливо проскользнул мимо нее к лестнице.
На втором этаже он задержался, чтобы свериться с номерами квартир. Прикинул. Получалось, его квартира находилась на предпоследнем или последнем этаже. Человек в плаще выругался, но — ничего не попишешь — затопал вверх по лестнице. Поднявшись на пятый этаж, он услышал, как внизу хлопнула дверь подъезда. Человек сунул руку в карман своего плаща и нащупал холодную рубчатую рукоятку пистолета.
Лифт лязгнул и пошел вниз. Понятно. Один или двое поедут на лифте на самый верх, остальные — сколько их там — будут подниматься снизу по лестнице. Надо опередить тех, кто в лифте. Он прибавил шагу.
На последний этаж он успел добраться раньше преследователей. В одной руке ключ, в другой пистолет. Снизу топот. Он краем глаза отметил ближайшую дверь, автоматически отсчитал две соседних и рванулся в угол, где должна была находиться последняя, квартира номер восемьдесят четыре. И замер.
Двери с таким номером не было. Поскольку это был последний этаж последнего подъезда, получалось, что восемьдесят четвертой квартиры вообще не существует в природе. Получалось, что Семен Яковлевич просто подставил его. На осознание этого факта ушла секунда. За его спиной остановился лифт. В правой руке он все еще сжимал дурацкий ключ. Пистолет был в левой, но левой он стрелял плохо. На то, чтобы бросить ключ и переложить пистолет в другую руку, ушла еще секунда. Смертельно долго.
За спиной человека в плаще со скрипом открылись двери лифта. Выстрела слышно не было, так как пистолет был снабжен глушителем. Только лязгнули металлические части затвора.
Человек в плаще так и не успел обернуться и увидеть своего убийцу. Из лифта показалась яркая блондинка. Это была Далида. Она убрала пистолет в сумку и наклонилась над убитым, чтобы проверить содержимое его карманов. Снизу по лестнице поднялись двое — Санчес и Халим. Они присоединились к сообщнице.
— Ты что, не могла его ранить? — с раздражением спросил Санчес Гиена. — А если не найдем? Пир с нас голову снимет.
Далида в ответ лишь презрительно фыркнула по-кошачьи.
— По-твоему, я должна была ждать, пока он в меня выстрелит? Пришел бы первым и сам все сделал. Ранил, допросил, нашел флэшку…
— Не спорьте, — прервал их перепалку Халим. — Вот она.
Он показал маленькую, похожую на футляр губной помады, серебристую флэш-карту, которую извлек из бумажника убитого.
— Уверен? — Брезгливость мешала Далиде добросовестно ощупывать карманы мертвеца.
Санчес поддержал сообщника:
— Все, больше ничего у него не было. Бумажник тоже возьмем.
— А ствол?
— Не стоит, оставь. Вдруг он засвеченный? Уходим.
И все трое осторожно, без лишней суеты и не мешкая, стали спускаться вниз.
Но Семен Яковлевич не удовлетворился тем, что отправил с заданием человека в плаще. Собственно, его он отправил с одной-единственной целью — отвлечь внимание. В тот же вечер он вызвал в свой гостиничный номер самого обычного посыльного и поручил ему отнести на почту небольшую бандероль.
Господин Бормышев хорошо знал, что самый простой путь является одновременно и самым эффективным.
9. ТУЗЛА. КРОВЬ И ПЕСОК
На полпути до заставы Поручику надоело играть роль пленного фрица. Он обернулся к суровому старлею Кобзарю:
— Веселый у вас тут островок, однако. На каждый квадратный метр как минимум трое крутых хлопцев. А то и трое с половиной.
Кобзарь грозно сдвинул брови, отчего стал еще суровее.
— Хорош трепаться, доболтаешься! Мы еще разберемся, кто ты такой.
Поручик устало покачал головой.
— Я же тебе уже говорил: я такой же старлей, как и ты… — Он секунду помолчал и закончил: — Только без хвоста.
Кобзарь не выдержал и вскипел:
— Ну все, москаль, ты меня достал!
И потянулся к кобуре. Интересно, зачем? Не стрелять же он, в самом деле, собрался.
У Поручика не было времени выяснять истинную подоплеку его намерений. Резким, хотя и не сильным ударом в подбородок он отправил его отдыхать на песок.
— Вот теперь я тебя и вправду достал, — прокомментировал Голицын.
Оба бойца вскинули автоматы. Поручик ушел с линии возможного огня и подсек автомат ближнего противника внешним ребром стопы. Обратным ходом ноги он зацепил защелку магазина, и автоматный рожок отвалился как сбитый сучок. Следующий удар в рукоятку затвора — на тот случай, если у него патрон в патроннике. С клацаньем затвор ушел в заднее положение. Патрона в патроннике не было.
Прием довольно сложный и требует не столько силы, сколько высокой точности и координации. Через секунду старший лейтенант проделал его в отношении и другого бойца. Оба застыли, разинув рты, пораженные его профессионализмом. Такого им еще не приходилось видеть.
Пока они удивлялись, Поручик подобрал рожки от автоматов и выщелкнул магазин из пистолета лейтенанта. Потом несколькими умелыми движениями привел его в чувство.
— Поднимайтесь, коллега. А вы, господа военные, подберите оружие — и вперед. Фигли вылупились? Патроны на заставе верну. Рано вам еще настоящие боеприпасы доверять. Еще застрелитесь, чего доброго. Ну, погнали с шумом!
И двинулся первым, поддерживая не совсем пришедшего в себя Кобзаря. Возле ворот заставы Поручик, как и обещал, остановился и вернул незадачливым охранникам магазины с патронами. Не выставлять же парней на посмешище. Они прошли в штаб.
В кабинете начальника заставы их встретил офицер, ровесник Голицына.
— Начальник заставы капитан Кирилл Демченко, — представился он.
Поручик прищурился:
— Слушай, а тебе полковник Демченко не родственник?
— Батя мой. Только он уже генерал-лейтенант. А ты его знаешь?
Поручик рассмеялся:
— Ха, еще бы! Дай телефон, сейчас сам увидишь. Набери его номер.
Капитан взял телефон, пробежался по кнопкам и протянул трубку Голицыну. На другом конце провода щелкнуло и послышался четкий чеканный голос:
— Дежурный по штабу слушает.
— Слышь, браток, Константина Петровича можно к телефону позвать? — отозвался Поручик.
— Никак нет, командующий сейчас занят! — бодро отрапортовал голос.
Поручик был удивлен:
— Командующий? Кем? Чем?
— А ты что, не в курсе? — теперь удивился начальник заставы.
— Без понятия, — ответил Поручик, потом вернулся к телефонному разговору: — Занят, говоришь? Ну ладно, когда освободится, передай ему, что Поручик Голицын звонил.
После короткого замешательства в трубке раздался могучий бас генерала Демченко.
— Поручик, ты?! Живой? Ушам не верю. А мы тебя похоронили… Откуда звонишь? Как мой телефон узнал?
— Да вот, с сыном вашим у него на Тузле сидим, горилку пьянствуем.
Капитан обернулся к Кобзарю и молча подмигнул. Тот нехотя полез в шкаф, откуда достал большую бутыль и три стакана.
Генерал понизил тон:
— Ты извини, у меня сейчас совещание, министр приехал. Я вам потом перезвоню.
И отключился. Демченко-младший разлил горилку по стаканам.
— А ты откуда батю моего знаешь? — спросил он.
— Да так, было дело, — протянул Поручик. — Мы тогда с боевыми дельфинами работали. Батя твой как раз лабораторией руководил. Ну, у одного дельфина настройки «свой-чужой» съехали. Он сначала двух инструкторов убил, а потом за нас взялся. Вот тут Константин Петрович мне жизнь и спас.
Капитан Демченко хлопнул ладонью по столу:
— Не свисти, я про тот случай знаю. Это не он тебе, а ты ему жизнь спас. Да, за такое дело грех не вмазать… Кобзарь, распорядись закусить!
На улице давно стемнело. Трое офицеров сидели у распахнутого окна, пили и трепались ни о чем. Вокруг лампочки с треском носились ночные мошки и мотыльки.
— А я тут успел с вашей братвой пообщаться, — сказал Поручик. — Серьезная публика.
— А, не говори! — махнул рукой Демченко. — Засношали. Ездят, копаются… И не выгонишь. Их бандиты крышуют.
Поручик сжал стакан:
— А вы что, не можете им эту крышу проломить? Стесняетесь, что ли?
Кобзарь выругался:
— Как же, проломишь! У этой крыши и своя крыша имеется, покруче. В местной администрации. И в Киеве любители древнего золота имеются. В общем, говно лучше не трогать, тогда оно вонять не будет.