— Все так и есть, — поддержал подчиненного капитан Демченко. — Мы их как-то прижали не по-детски, так потом таких звездюлей огребли, причем от своего же начальства… Спасибо, батя помог, отмазал. А то бы уволили, на хрен.
Под воздействием горилки Поручик был щедр и великодушен.
— Не ссы в компот, там повар ноги моет. Разберемся и с крышей. С обеими. А музычки у вас нет?
Демченко щелкнул клавишей висевшего на стене радиоприемника. Оттуда действительно полились звуки оперы. Поручик плохо разбирался в музыке, но догадался, что это была рок-опера.
«Ты взял меня, но не Тузлу», — низким контральто выпевала героиня.
— О, никак про нас поют! — насторожился Поручик.
— Ага, — кивнул Кобзарь. — Опера «Тузла». Гарная дивчина-тузлянка отдалась москалю-экскаваторщику, который строил дамбу. А потом убила его.
Голицын с уважением почесал затылок:
— Да, это будет посильнее «Фауста» Гете. И Шекспир нервно курит в сторонке. И кто автор творения?
— Вроде бы ваш Киселев. Тот, который раньше на НТВ рулил.
— Способный товарищ, — оценил Поручик. — Но лучше выключи.
И потянулся к стакану…
Денис возвращался в лагерь археологов не один, его сопровождали все свободные от несения службы бойцы-пограничники.
— Товарищ старший лейтенант, а покажите еще раз, как из автомата ногой рожок выбивать, — ныл один из тех, кто недавно конвоировал Поручика на заставу.
— А я правильно защиту от пистолета выполняю? — Второй пытался выкрутить из руки товарища кривой сучок, изображавший пистолет.
— А как этот прием называется?
Поручик остановился.
— Стой, раз-два! Так, военные, выполняем прием: «Руки убрали, губы закатали». Вольно, разойдись!
Но бойцы не поддались на его давление.
— Ну това-а-арищ старший лейтенант! Ну, покажите из ножевого боя что-нибудь!
— Я тебе что, клоун в цирке? — рявкнул Поручик.
— Ну, научите хоть одному приемчику!
— Зачем? Чтобы, когда война начнется, вы наших часовых под Севастополем резали? Нет уж, пускай вас, предателей, натовцы учат. Вы для меня теперь потенциальный противник. А будете приставать, возьму в плен.
Бойцы обиделись, но не сильно.
— Да ладно, мы же теперь союзники!
Поручик сменил гнев на милость:
— Ладно, хлопцы, подгребайте завтра к лагерю археологов, потренируемся.
Возле лагеря они расстались. На прощание Поручик заявил:
— Эй, союзнички, я завтра собираюсь в Россию сходить, так вы в меня не стреляйте. Не бойтесь, голую задницу вам показывать не буду. У меня другие развлечения.
И направился к палаткам. Археологи еще не спали. Профессор Голубев, увидев нового сотрудника, обрадовался:
— Я боялся, что вас не отпустят. Этот старший лейтенант показался мне очень строгим.
Поручик, пьяно покачиваясь, развел руками:
— Я не виноват, так получилось. Где тут у вас можно прилечь?
По знаку профессора Валерик и Михаил, который чувствовал себя виноватым, отвели старшего лейтенанта в свою палатку.
— Куда мы? — поинтересовался тот.
— Третьим будешь, — обнадежил его Валерик.
Поручик ничком упал на надувной матрас и уснул как убитый.
В это самое время в Крыму, в пещерах под руинами крепости Кючук-Кале, состоялся серьезный разговор старых друзей.
Аладдин отозвал в сторону Равиля:
— Нам надо поговорить. Помнишь день, когда Великий Пир дал нам задание перехватить мужика в плаще, которого послал Бормышев? Мне он тогда поручил второстепенную задачу — проверить случайные контакты этого Бормышева. В коридоре гостиницы возле его номера я перехватил посыльного. Дал ему по голове и, пока он приходил в себя, проверил карманы.
— И что?
— Ничего интересного. Бормышев отправил бандероль какой-то подружке. Да еще почтой. Согласись, секретную информацию так не посылают. Это были электронные часы, дешевка. Я их на всякий случай забрал. Но я не об этом. Слушай, ты меня не продашь? Я хочу уйти.
Равиль недоверчиво усмехнулся:
— Испугался, что ли?
Аладдин покрутил головой:
— Нет, не испугался. Просто мне не нравится то, чему учит наш Великий Пир. Понимаешь, это не ислам. Это просто чистый сатанизм. А я на такое не подписывался.
Равиль вздохнул:
— Ладно, удачи тебе. И я ничего не слышал. Прощай.
Аладдин осторожно направился в сторону выхода. Там на импровизированном причале разгружали небольшое грузовое судно. На нем доставили специальный груз — обтекаемые, похожие на торпеды, зачехленные контейнеры. Аладдин сделал вид, что собирается принять участие в разгрузке. Так было легче сбежать. Он был целиком погружен в свои мысли, поэтому не замечал, что за ним внимательно следит Санчес Гиена…
Поручик проснулся рано, сработала привычка. Все в лагере, даже дневальные, еще спали. Он решил не терять времени и отправился пешком — глубина моря была небольшой, вода едва доходила до пояса — в Россию. Один из вчерашних учеников-пограничников торчал на вышке. Он помахал старшему лейтенанту и продолжил дремать.
Выбравшись из воды на российской стороне, Поручик направился к группе ранних пташек — рыболовов, устроившихся с удочками вдоль недостроенной дамбы. Поручик поинтересовался у них, где можно найти Тузленка. Крайний из рыбаков указал в направлении только что, этой ночью, приехавших туристов.
— Вон там ищи, у ростовчан. Он же здесь вроде гида или администратора.
Тузленка Голицын нашел легко, в хозяйственном отсеке палатки только что приехавших из Ростова туристов. Тот еще спал, но вскочил как ошпаренный и через пару минут пыхтя приволок сумку Поручика. Старшего лейтенанта удивил его нездоровый энтузиазм.
— Еще что надо? — спросил добровольный помощник.
— Морского червя купить.
Тузленок задумался:
— Вообще-то здешние мужики его по десять долларов за штуку продают. Чужим — по десять евро за штуку.
— Денег надо? Так и скажи.
Тузленок замялся:
— Не, не денег.
— Тогда чего? Колись.
Тузленок ковырял песок большим пальцем ноги.
— Ну, там это…
— В сумку лазил? — догадался Голицын.
— Не-е, разве можно? — Врал Тузленок плохо, неубедительно. — Я просто видел, как ты водиле нож подарил. Может, у тебя еще один остался?
Ясный пень, Тузленок заглянул в доверенную ему сумку. Ничего особенного, Поручик и сам бы так сделал. Мало ли, может, там наркота или бомба? Ну и, понятно, увидел ножи.
Поручик вздохнул:
— Ладно, договорились. Мы же друзья.
Тузленок засиял, как полированный ботинок, и исчез. Вернулся он минут через пятнадцать с банкой, в которой шевелились какие-то отвратительные существа, похожие на ядовитых сороконожек.
— Они страшные, но совершенно безобидные, — заверил Поручика Тузленок и повернулся, собираясь уходить. — Больше ничего не надо?
Поручик удивился:
— Постой, а как же деньги? Десять долларов за штуку?
Тузленок презрительно махнул рукой:
— Так мы же друзья!
Поручик запустил руку в сумку и извлек один из ножей. «Ка-Бар» с черным тефлоновым клинком, наборной коричневой ручкой из прессованной кожи, в коричневых кожаных ножнах с выжженными фирменными лейбаками произвел на Тузленка впечатление шаровой молнии. Видимо, до этого он рассматривал нож украдкой, возможно, в темноте. Сейчас, разглядев детали, он был потрясен.
Поручик протянул ему подарок:
— Держи. Только монетку дай. Любую, хоть копейку. За нож полагается выкуп, иначе нельзя. Плохая примета.
Тузленок не реагировал, словно загипнотизированный. Поручик похлопал его по плечу, выводя из легкого ступора.
— Имей в виду, оружие боевое. Применять только в крайнем случае. И не хвались, лучше вообще не показывай. Украдут или отнимут.
— У меня? — Тузленок мигом засунул нож куда-то под майку, за пояс широченных шорт. — Загребутся пыль глотать! Ну, тогда я пошел? В случае чего знаешь, где меня найти. Держи, бляха-муха! — и он кинул старшему лейтенанту десятикопеечную монетку.
Тот ловко поймал гривенник и махнул пареньку. Потом взвалил сумку на плечо и зашагал в направлении украинской границы. На секунду задумался. «Бляха-муха» прозвучала подозрительно знакомо. Но раздумывать было некогда.
Обратная дорога получилась однообразной и утомительной. Даже если вода по пояс, в ней удобнее плыть, чем идти. Да еще с грузом. Вернулся Поручик как раз к завтраку.
Увидев морских червей, девчонки запищали и завизжали.
— Ой, сколопендры! Они, наверное, ядовитые!
Поручик убрал банку от греха подальше, чтобы не разбили с перепугу. После завтрака он обсудил с профессором Голубевым ситуацию. Старший лейтенант предложил выступить в роли инструктора и научить студентов грамотно и без ущерба собственному здоровью работать под водой. Профессору его идея понравилась.
— Завтра и начнем, — решил он. — А сегодня надо заложить новый разведочный шурф и докопать два старых. Сначала закончим наземные работы, потом перейдем к подводным.
Поручик с энтузиазмом побросал лопатой песок с землей, потом, видя, что землекопов и без него хватает, с разрешения Павла Андреевича отправился на рыбную ловлю. В хозяйстве археологов нашлась пара крепких спиннингов. Поработав с грузилами и поплавками, Поручик соорудил из них донки. Наживил и забросил подальше, метров на шестьдесят-семьдесят. Возможно, ему просто повезло — наткнулся на косяк. Но за пару часов он натаскал два десятка здоровенных — килограмма по два — рыбин.
Решено было запечь их с луком на углях. Пригласили и пограничников. Те явились не просто так, а принесли с собой две канистры местного вина. Причем не той отравы, которую впаривают на рынке доверчивым курортникам, а настоящего, того, что местные жители делают для собственного употребления.
Профессор был доволен. Прошедший день раскопок принес археологам интересные результаты. Новый шурф обещал быть перспективным.
От сложенной из кирпичей жаровни исходил умопомрачительный запах. Рыба, запеченная в листьях лопуха с целыми луковицами, стрелками зеленого лука и листьями черемши, шипела на закопченной решетке. Гордеев попытался было слямзить кусок с пылу с жару, но получил от Валерика увесистый удар по рукам деревянной мешалкой.