Клавдия в полудреме пожала плечами. В Сочи так в Сочи. Ей даже лучше, быстрее домой доберется. А за дочкой в Туапсе потом заедет.
Окончательно разбудил ее стук в дверь. Клавдия поднялась, подошла к двери и открыла. И опешила. Прямо на нее едва не свалилась блондинка.
— Помогите! — закричала она. — За мной гонятся!
Если бы Клавдия совсем проснулась, она просто-напросто захлопнула бы дверь перед носом блондинки. Но сейчас она только растерянно отступила в глубь каюты, и непрошеная гостья ворвалась внутрь. И захлопнула дверь за собой.
— Спрячьте меня! — не то попросила, не то потребовала она.
Клавдия автоматически повернулась к стопке своих упаковок, вытянула несколько из них на пол и кивнула блондинке:
— Полезай.
Та мгновенно пролезла в недра импровизированного склада, и Клавдия быстро заложила образовавшуюся брешь.
В дверь снова забарабанили. Клавдия отперла. Стоявшие на пороге люди с автоматами буквально ощупали взглядами тесную каюту.
— Сюда никто не заходил? — рявкнул по-русски стоявший впереди. — Говори, иначе убью!
— Что? Кого? — Клавдии даже не пришлось разыгрывать недоумение.
В этот момент она не смогла сдержать могучего зевка. Получилось вовремя и очень убедительно. Это произвело на преследователей должное впечатление.
— Ладно, пошли дальше. Гоу! — террорист махнул рукой своим сообщникам и бросил Клавдии на прощание: — Если кого увидишь, немедленно сообщи на капитанский мостик.
Дверь закрылась; было слышно, как охотники ломятся в соседнюю каюту. Клавдия без сил опустилась на койку. Она только сейчас поняла, насколько испугалась.
Из соседней каюты донеслись крики, потом ударили выстрелы. Видимо, ее обитатели отнеслись к неожиданной опасности недостаточно серьезно.
Спустя еще полчаса лайнер «Мави Мармара» от киля до клотика полностью оказался в руках террористов.
Лагерь археологов на острове Тузле было не узнать. Жизнь на берегу кипела как в муравейнике. Радовали глаз ровные ряды палаток, человек на сто, сборные щитовые домики кухни и врачебного пункта, технический блок по обслуживанию аквалангов и плавсредств. Над лагерем гордо реяли два флага — российский и украинский. Они даже успели слегка выгореть на солнце.
Поверхность моря в полукилометре от острова была расцвечена множеством разноцветных буйков, которые отмечали места находок. Там же на поверхности держались на якорях небольшие специализированные плоты-платформы, с которых спускались под воду археологи. Тут же они заряжали акваланги сжатым воздухом и отдыхали в перерывах между погружениями, тут же предварительно сортировали поднятые со дна моря находки.
На краю самого большого плота под огромным зонтом, укрывавшим его от солнца, держал свой штаб профессор Голубев. Он почти оправился от болезни и сумел уверить врачей, что морской воздух подействует на него куда лучше больничного режима.
К тому же Поручик нашел для него спонсора, о котором можно было только мечтать. Это был его недавний знакомый по тренировке в Ватутинках, премьер-министр Василий Васильевич Правдин. Поручик связался с ним еще из Керчи, из больницы. Тот сразу загорелся идеей раскопок, одним звонком решил проблему денег, техники и рабочих рук. И сам отправился на Тузлу, чтобы отдохнуть хотя бы несколько дней.
Пограничный катер Кирилла Демченко доставил спецназовцев на остров в самый разгар подводных раскопок. От идеи вторжения в Турцию им пришлось отказаться, и они вынуждены были отойти на заранее подготовленную позицию — на остров Тузла.
Спасенная от террористов Капитолина тоже была здесь. Она разыскала профессора в Керчи буквально накануне отплытия. Таким образом, все оказались на острове. Почти все. Михаил и Олимпиада оставались в заложниках. Спецназовцы прибыли последними. Поручик попросил премьера уделить им полчаса времени. Правдин внимательно выслушал их, потом дал добро на операцию по поискам и освобождению Олимпиады и Гордеева. Но подготовиться велел особо тщательно. Почему — спецназовцы узнали только на следующий день.
С утра они обосновались на «адмиральском» плоту. Капа и Валерик, как не вполне восстановившие здоровье после пребывания в неволе, к погружениям не допускались и сортировали на плоту собранный материал. Фрагменты материальной культуры фотографировались, зарисовывались и заносились в картотеку.
На поверхности показалась голова Малыша. Он подплыл к плоту, на краю которого Поручик и Кэп ждали своей очереди на погружение, выплюнул загубник и, не снимая маски, заговорщицким шепотом сообщил:
— Братцы, Правдин греческую триеру нашел! Ну, в смысле, то, что от нее осталось. В том месте, где был трюм, полно амфор или пифосов, не знаю точно, как они называются. Штук сто, и все запечатанные. А если там вино? Надо бы одну на дне песочком присыпать, а ночью после отбоя поднять. Представляете? Марочное вино с выдержкой в две с половиной тысячи лет!
— Даже больше, — посчитал в уме Кэп. — Лет на сто.
— Ерунда. Сто лет туда, сто лет сюда… В данном случае разница небольшая и роли не играет. Вот только что профессор скажет?
Но попробовать древнего вина им так и не удалось.
Со стороны берега к плоту осторожно приближался белоснежный катер без опознавательных знаков. На борту его выстроилась группа товарищей в штатском. Мрачно-многозначительное выражение лиц выдавало их профессиональную принадлежность вернее, чем форменная одежда.
Когда катер пришвартовался, один из прибывших, потолще и постарше остальных, перебрался на плот.
— Где премьер? — спросил он.
Страховавший Правдина Боцман указал большим пальцем вниз. Говорят, таким жестом в Древнем Риме приговаривали к смерти раненых гладиаторов.
Прибывший вытаращил от удивления глаза:
— Не понял. На дне? Он утонул?
— Нет, он погрузился, — пояснил Боцман. — И просил не мешать. Там сейчас очень ответственная работа.
— У нас тоже ответственная работа, — надулся человек в штатском. — Немедленно…
Он не договорил. И даже слегка вздрогнул, хотя, казалось, напугать или удивить такого человека просто невозможно. А это всего-навсего Кэп слегка похлопал его по плечу. Впрочем, случалось, что от таких ободряющих похлопываний у некоторых отнимались конечности.
— Если ты торопишься, я могу прямо сейчас отправить тебя на дно. Сам и доложишь. А если можешь немного подождать, то возвращайся на свою гондолу и жди. Твой номер шестой, понадобишься — тебе свистнут. Вали по-доброму, дармоед, и не мешай людям работать.
Поручик давно не видел Кэпа таким сердитым. На всякий случай он выбрал себе пару первоочередных целей на борту белого катера и приготовился посчитать от трех до одного. Речь ведь шла не о боевой схватке, а о легком спарринге. Но крепыш в штатском предпочел не обострять. Возможно, он знал Татаринова по прошлой службе или прошлой жизни, поэтому смешался и вернулся на свою элегантную посудину.
Кэп уже остыл. Он смущенно почесал кончик носа и попросил все еще торчавшего возле плота Малыша:
— Слушай, окунись, сгоняй за Правдиным. Может, и правда что-то срочное?
Тот вернул в рот загубник и ушел под воду.
Поручик внимательно посмотрел на командира:
— Что, товарищ капитан второго ранга, вожжа под гидрокостюм попала?
Тот в ответ только покачал головой:
— Сам не знаю, что на меня нашло. Просто терпеть не могу этих чистеньких бездельников с увеличенными полномочиями. Этих козлов…
— Этих орлов, — поправил Поручик.
— А хрен редьки не слаще, — махнул рукой Кэп. — Ладно, Денис Васильич, скажи ребятам, чтобы собирали манатки. Чувствую, тут и нам халтурка подвернулась.
Тем временем премьер-министр благополучно поднялся на поверхность. При виде белого катера благодушное выражение, не сходившее с его лица последние дни, сменилось привычно озабоченным. Глаза потухли, взгляд стал усталым и тоскливым. Для Правдина начались рабочие будни. И не для него одного. Как и предвидел Татаринов, его тоже пригласили на государственный борт. В качестве заместителя он взял с собой Голицына.
В салоне катера Поручик увидел знакомое лицо генерал-майора Бормышева. Он уже успел ввести премьер-министра в курс дела и теперь по его просьбе повторил информацию для спецназовцев.
— Членами экстремистского Конгресса объединенных организаций адыгских и убыхских мухаджиров Турции и Ближнего Востока захвачен круизный турецкий лайнер «Мави Мармара». Они направляются в Сочи. Их цель — повлиять на участников саммита «Большой восьмерки», чтобы сорвать сочинскую Олимпиаду. Они называют свою акцию «Рейс мира» и заявляют, что на борту судна нет оружия. Завтра об этом захвате будут трезвонить все средства массовой информации в мире.
Генерал Бормышев вытер пот со лба и сел.
Правдин посмотрел на Татаринова, потом на Голицына. Других присутствующих он как бы не замечал.
— Что скажете?
Кэп нахмурился. Ситуация складывалась — хуже некуда.
— Сколько человек на борту?
Бормышев, забыв, что перед ним всего-навсего подполковник, поднялся и доложил:
— Заложников несколько сотен, террористов около сотни. Данные уточняются.
— Кто их возглавляет?
— По нашим сведениям, это известный правозащитник Баграт Аубла. Кроме него, на борту человек двадцать членов Конгресса мухаджиров. Эта организация хоть и считается экстремистской, но раньше не выходила за рамки правового поля. Мухаджиры никогда не совершали террористических актов, поэтому пользуются большим авторитетом. И не только в исламском мире. Их поддерживают Грузия, Израиль и, конечно, Соединенные Штаты.
Кэп поднял ладонь, останавливая поток информации.
— Стоп! С этого места подробнее. Баграт Аубла не может находиться на судне. Он погиб. Я лично видел его труп на базе Кючук-Кале.
— Не путаете?
— Исключено. Подозреваю также, что все остальные члены делегации Конгресса мухаджиров также убиты в Кючук-Кале. Можно распечатку?
Кэп погрузился в изучение информации, полученной от захватчиков судна. Все терпеливо ждали.