Одним движением эсси я разделил эттина на две половины, замечая у него внутри между двумя сердцами нечто, похожее на волосатый кристалл. Я уже протянул к нему руку, собираясь наконец-то разделаться со своим противником, как вдруг в мгновение ока из пыли собрался давешний эльф, первым же ударом выбил из моей руки эсси, и тотчас хрупкие тонкокостные эльфийские пальчики вцепились в мое горло как клещи. Скажу честно, у него были все шансы если и не задушить меня, то раздавить мою трахею. Но сделать этого я ему не дал.
Всего один удар напряженными пальцами под ребра.
Подарок Белой Невесты, прорастающий сквозь мою плоть и обернувшийся длинным светлым когтем.
Эльф рассыпался белой пылью прямо подо мной, оставив дрожащий, пульсирующий, истекающий кровью кристалл душ у меня на ладони. От соприкосновения с кольцом он заалел и уменьшился в размерах, его кровь смешивалась с моей, но это уже не имело никакого значения. Не имел значения и тот страх, который испытывали заключенные в этом камне души.
Я просто прикрыл глаза и съел их.
Насладиться моментом мне не дали самым подлым образом. Пол домика дрогнул и с плавно возрастающей скоростью провалился вместе со всей избушкой. Назначение шипов на потолке стало мне совершенно ясным, так же, как и назначение столешницы. Извернувшись, я ухватился за нее и поставил между собой и шипами. Дерево выдержало. Шипы, на удивление, тоже. Если мои подозрения и на этот раз подтвердятся, на пенсии можно будет подрабатывать гадалкой.
И действительно, падение резко замедлилось, и мне пришлось постараться, чтобы не быть пришлепнутым тяжеленной деревяшкой. Недолгий спуск, краткое мгновение невесомости — и вновь ускорение, да такое, что деревяшку вжимает в потолок. Подобные разгоны и замедления создали у меня стойкое ощущение, будто те, кто тащит меня в эту ловушку, дразнятся. Да, угроза моей жизни есть, но не такая большая, чтобы я сразу воспользовался Тенью и таким образом избежал нежелательной встречи. Наверное, они знают, что я постараюсь сбежать сразу же, как только пойму фатальность этого падения, и успели подготовиться и к подобному варианту развития событий.
Значит, не стоит оставлять за спиной такого противника.
Придется навестить гостеприимных хозяев.
Прибыл я с потрясающим грохотом. Ставни избушки не выдержали и сорвались. Ускорение при приземлении было рассчитано очень точно, и неприятных ощущений следовало ожидать в полном объеме, но травмы не оказалось ни одной.
Сразу после моего прибытия произошло еще одно занимательнейшее событие: что-то прожгло избушку насквозь, чуть не зацепив меня. Затем голос явно из громкоговорителя «в последний раз» предложил мне сдаться. Мечтатели. Пусть сами сдаются!
Судя по тому, что я успел разглядеть, я очутился в гигантском подземелье. Рассеянный свет практически уничтожил все возможные намеки на тени. Неприятно, но не смертельно. В отличие от присутствия какого-то горючего газа, с тихим шипением распыляющегося в воздухе. Судя по всему, они начнут бой, как положено, с огневой подготовки. Это значит, что пришла пора использовать Тень.
Теперь выбора действительно нет.
ИНТЕРЛЮДИЯ IV
Сделать героем — это убить с особой жестокостью в назидание потомкам.
Время — это очень интересная штука. Оно подобно нитке, на которую нанизываются бусины событий человеческой жизни. Если поранишь палец — потечет кровь. Если выдернешь волос, то назад его уже не вставишь. Так устроен мир. По крайней мере, та его часть, к которой привыкло большинство знакомых мне существ.
Но иногда… Иногда привычный порядок меняется. В лучшем случае ты будешь знать, что произойдет, и получишь власть над событиями. Изменить будущее не сложнее, чем изменить прошлое. В худшем же случае… Сперва у вас потечет кровь, а затем придется поранить палец. Сперва вы умрете, а затем ваше тело погибнет так, что никто не задастся вопросом о причине вашей смерти. И так называемые Запретные земли — это одно из тех мест, в которых причинно-следственная связь может быть нарушена с легкостью.
После сегодня может наступить вчера. За ним — послезавтра, затем дождливая неделя и позапрошлый месяц. А завтра… Завтра может не наступить никогда.
В Запретке реальное и ирреальное переплетены столь тесно, что, единожды переступив ее границу, ты можешь никогда не вернуться назад. Достаточно лишь забыться, испугаться, стать нерешительным. Достаточно забыть, зачем ты идешь. Потерять себя — это не так уж и сложно, если задуматься. Сочетание простейших ритуалов способно лишить разума, замещая его законами ритуала. Конечно, это дает стабильность. Но не всякая стабильность стоит того, чтобы жить по ее правилам. Каждое сомнение порождает свою тень реальности. Свой вариант развития событий. Чем больше вариантов, чем сильнее они отличаются, тем меньше шансов на то, что путь будет когда-либо завершен.
Многое зависит и от того, насколько ты готов идти до конца. Во что бы то ни стало. Это старая добрая Игра, ставка в которой всегда больше, чем твоя жизнь. Главное, вовремя разобраться со своими проблемами. Быть готовым на жертву… или на жертвы. И ни за что не сдаваться.
Скажем, Дрейк, пройдя Запретку, получил больше, чем мог мечтать, но и потерял при этом столько, что был вынужден научиться подлинному терпению. Хотя сейчас, если честно, мне хочется рассказать совсем не о нем.
Никакое умение, никакая сила не даются даром. Желания очень любят сбываться в самые неподходящие моменты. Запретка очень любит играть в игры с теми, кто хочет сыграть, и принимает любые ставки. Есть множество миров, кроме этого. Некоторые события происходят вне зависимости от наличия сторонних наблюдателей и от желания этих наблюдателей как-либо вмешаться. Смешать все это и не взбалтывать.
Некоторые события просто происходят…
— И чтобы ни одна тварь меня не побеспокоила! Ясно? — Маги закрыли глаза и сосредоточились на ритуале.
Я не могу сказать, к какой расе они принадлежали, к каким родам относились. Не имеет значения, сколько у них было конечностей и сколько голов. Тем более что при смене расклада все это регулярно изменялось. Важно другое. Они очень хотели спастись. Вызвать демона, который бы гарантировал им жизнь и безопасность. Вот только место для ритуала было выбрано крайне неудачно… Крайн был доволен.
Воины ничем не подтвердили получение приказа, но они поняли его в полной мере. Сорванный ритуал поставил бы на их жизнях жирный крест: то, что могло явиться, не должно было знать пощады. Каменные двери святилища, конечно, давали хорошую защиту от тех тварей, что роились снаружи, но кто знает, сколько времени они бы продержались, если бы пришел кто-то действительно опасный?
Стражи рассредоточились по многогранному залу с расчетом, чтобы любой враг был встречен чьим-нибудь клинком в течение секунды после своего появления. Так и произошло. Человек, возникший в воздухе на расстоянии длины клинка от одного из воинов, через мгновение после появления лишился левой руки, а затем рухнул на землю горой плоти. Если противник способен возникать перед тобой неожиданно, то не стоит выказывать ему неуважение простым отрубанием головы. Нет, нужно сделать так, чтобы он после этого точно не ожил. Хотя бы до тех пор, пока не закончится ритуал.
Первый шаг пройден.
Воин недовольно поморщился. В воздухе повис запах крови и смерти, а до конца ритуала оставалось больше часа. Неприятно, но отнюдь не смертельно. К тому же получившаяся куча останков могла отвлечь нападающих. Если они действительно появятся.
Пять минут не происходило ничего. Монотонный речитатив магов не нарушался никакими посторонними звуками. Поэтому когда пришелец начал восставать из собственных останков, собираясь из частей, подобно головоломке, это не осталось незамеченным. На сей раз воин одним ударом развалил его на две части. На мгновение всем показалось, что этого достаточно, но иллюзия развеялась в тот момент, когда у человека широко распахнулся рот в беззвучном вопле, а из глаз потекли кровавые слезы. Более того, он даже попытался встать…
Что закончилось ровно так же, как в момент его появления.
Второй шаг.
То, что одежда пришельца восстанавливалась вместе с его телом, сочли дурным предзнаменованием. Потому, как только тело человека стало регенерироваться, его пришпилили к полу, используя кинжалы и один запасной меч.
Следующая жизнь пришельца состояла из одного лишь громкого воя, на который не должно было хватать ни его легких, ни его выносливости. Тот воин, что заткнул ему рот кляпом, лишился руки. Разрез был столь ровный и гладкий, что неясно было, каким оружием человек, находящийся в состоянии болевого шока, смог сделать это. На самом деле удара не заметил никто. Просто отходивший боец, на котором с трудом сфокусировался взгляд пришельца, внезапно почувствовал пульсирующую, режущую боль в запястье, а кисть с тихим шлепком упала на пол. Пришелец умер уже после того, как его пленителя перевязали.
Третий шаг.
Больше к нему не приближались.
Никто больше не считал, сколько еще раз умирал пришелец. Притом все старались приглядывать за ним хотя бы краем глаза. Хотя бы для того чтобы не пропустить момент, когда он все-таки вырвется на свободу. В том, что этот момент наступит, сомнений уже не возникало. И подозрения укрепились после того, как куда-то пропал кляп. Человек больше не выл, лишь тихо хрипел, но этот хрип раздражал сильнее, чем любой вой. У воинов оставалась единственная надежда на то, что ритуал закончится раньше, чем пришелец войдет в полную силу.
Никто не удивился, когда все предметы, удерживающие пришельца на полу, взлетели в воздух, как пробки из бутылок с игристым вином. Человек, пошатываясь, медленно-медленно поднялся на ноги. В него вонзилось несколько метательных дисков, один из них перерезал трахею, но, похоже, ущерб от этих атак бы