сь, то она ему и позвонила и договорилась о встрече в этом ресторане.
– Секретарша врача показала, что она спросила – нет, ли там автомата поблизости?– заметил Лэниген.
– Ну вот, – кивнул раввин. – Нормэн, видно, обещал прийти или хоть, что постарается, вот она и вошла в 11 Прибой” и там его и ждала.
– Но ведь потом она уехала с Бронштейном?
– Она, верно, обиделась, когда он все-таки не явился; не только обиделась, но, пожалуй, и заподозрила неладное. Бронштейн показал, что он только тогда решился подойти к ней, когда она э… вроде переборола свое нетерпение и перестала ждать. Да и то он лишь пригласил ее поужинать с ним, так как он не любит кушать один. Он был значительно старше ее, и она, видимо, ничего дурного в его приглашении не увидела. За ужином она, верно, окончательно убедилась, что он порядочный человек, и потому согласилась провести с ним вечер. Видно, ей крайне нужно было побыть с кем-нибудь – уж очень у нее муторно было на душе. Потом он отвез ее домой, и она приготовилась лечь спать. Но не успела снять платье, как услышала по радио о помолвке…
– И зная, что ровно в час Нормэн должен отбить часы на углу, – а тогда было, скажем, без пяти, и ей, значит, нужно было торопиться, – она набросила на себя пальто и накидку и побежала ему навстречу.
Так, что ли, рабби?
– По-моему, так.
– А потом? Что, по-вашему, было потом?
– Ну, шел сильный дождь. Проходя мимо синагоги, он, конечно, заметил мою машину на стоянке. Вот он и предложил ей сесть лучше в машину и спокойно поговорить обо всем. Она согласилась, они уселись сзади, и он предложил ей сигарету. Они сидели и беседовали, затем, возможно, поспорили. Возможно, она пригрозила ему, что сходит к его невесте и обо всем расскажет. Тут он и схватил сзади цепочку и… дернул. Оставить труп в машине он, понятно, не мог, так как по долгу службы обязан был хоть поверхностно, но осмотреть все машины, которые ему попадались на пути. Если бы труп обнаружили в машине, ему пришлось бы давать объяснения. Поэтому он его вытащил, понес к стенке и положил на газон. Сумка, видно, выпала у нее из рук, а он просто не заметил.
– Это все очень хорошо, рабби, но вы понимаете, надеюсь, что у вас нет и тени доказательства.
Раввин кивнул.
– Зато все определенно сходится, – задумчиво добавил Лэниген. – Если бы она пошла к Ремзеям, они бы тут же расторгли помолвку. Я их хорошо знаю. Очень милые люди, но… гордые. А ведь мне казалось, что я хорошо знаю и Билла… – Он вопросительно взглянул на раввина. – Все это уже было у вас готово в голове, когда вы пошли к Серафино?
– Не совсем. У меня было какое-то смутное чувство, но лишь при виде транзистора в ее комнате, у меня начало проясняться все. Впрочем, мне это было легче, чем вам, потому что у меня с самого начала были основания подозревать Нормэна.
– То есть как?
– Ведь он отрицал, что я ему попался навстречу тогда ночью, а я хорошо знал, что он говорит неправду. По какой причине? Из личной неприязни? Но мы с ним даже не были знакомы. Но если бы он признался, что видел меня тогда ночью, это нисколько бы не облегчило его положения, а лишь мое. Это установило бы с несомненностью, что я покинул синагогу задолго до того, как было совершено убийство. Но если он сам каким-то образом причастен к убийству, разве не был бы он заинтересован в том, чтобы направить подозрения на кого-то другого?
– Почему вы мне не сказали об этом раньше, рабби?
– Потому что у меня было только смутное чувство, да и не к лицу, знаете, раввину указывать пальцем на кого бы то ни было и сказать: вот, мол, убийца.
Лэниген ничего не ответил.
– Конечно, доказательств у нас пока никаких, – робко заметил раввин.
– Это меня нисколько не беспокоит.
– Что вы намереваетесь предпринять?
– В данный момент я еще твердо не решил, – сказал Лэниген, – какой вопрос ему задать: что именно сообщила ему Элспет Блич по телефону в четверг, или почему он не явился в "Прибой” на назначенное свидание? Тем временем я устрою так, чтобы эта Силия хорошенько его рассмотрела. Она сказала, что тогда на балу Элспет почти весь вечер провела с одним и тем же мужчиной. Если ваша версия правильна, то это должен был быть Нормэн. Заодно еще раз хорошенько порасспросим Симеонов, которые живут напротив. Если он действительно так часто заглядывал к ней, то, может быть, они его как-то заметили. – Его лицо расплылось в улыбке. – Когда мы знаем, чего именно ищем, мы быстренько находим.
28
В этот раз заседание правления было не совсем обычным: впервые в нем участвовал и раввин. Когда Джейкоб Вассерман пришел к нему и передал приглашение, раввин был тронут.
– Вы отнюдь не обязаны, рабби. То есть, я хочу сказать, мы не будем обижаться, если вы и не придете. Просто я хочу передать вам от имени всех, что каждый раз, когда вам только захочется присутствовать, мы вам будем рады.
И вот он присутствовал на заседании. Он внимательно слушал, пока секретарь прочитал протокол предыдущего заседания, с не меньшим вниманием выслушал отчеты председателей различных комитетов. Но главным пунктом повестки дня было предложение провести освещение на стоянке.
Предложение внес Эл Бекер, ему и предоставили теперь слово.
– Я уже поговорил кое с кем. Первым долгом – с нашим подрядчиком-электриком. Я его даже заставил прийти на место, посмотреть и назвать ориентировочную цифру. Он предложил одно из двух: либо поставить три столба, который нам обойдутся по тысячу двести долларов каждый, либо же смонтировать шесть прожекторов на самом здании. Прожекторы нам обойдутся по пятьсот долларов штука, итого три тысячи – против трех тысяч шестисот, если столбы. Затем нам нужно будет смонтировать часовый механизм для автоматического включения и выключения: он стоит не очень дорого, зато сколько сэкономит электроэнергии! В общем же и в целом вся работа нам влетит в пять тысяч. – Услышав вздохи остальных членов правления, Бекер добавил: – Я знаю, это куча денег, но ничего не попишешь. Я рад, что с нами сидит раввин, потому что он лучше всех знает, как это важно, чтобы стоянка освещалась в ночное время.
– А ты подумал, во сколько нам влетит электроэнергия? И это год за годом… Ведь в эти прожектора сороковки не поставишь. А зимой они будут гореть чуть ли не четырнадцать часов в сутки…
– По-твоему, лучше, чтобы парни тискали девок во дворе синагоги? Либо произошло еще одно такое убийство?– спросил Бекер в упор.
– Летом на эти фонари слетятся тучи комаров…
– Ну так что? Зато их не будет по соседству.
– Это тебе только так кажется, потому что их только вокруг фонарей и видно. На самом же деле они слетятся отовсюду и их здесь всюду будет полно.
– А что скажут соседи, о том ты подумал? Им ведь эти фонари не очень придутся по душе…
Раввин что-то тихо сказал.
– В чем дело, рабби?– спросил Вассерман. – Вы хотите высказаться по этому вопросу?
– Я только подумал, – неуверенно сказал раввин, – что въезд-то на стоянку не очень широкий. Почему бы не поставить просто ворота?
Воцарилось молчание. Затем они наперебой принялись убеждать друг друга.
– Конечно, это же мостовая, так что только на ма шине и можно въехать. Калитки никакой не нужно.
– Стэнли мог бы запереть ворота на ночь, а утром он бы их и открывал.
– Ничего страшного не будет, если мы спаркуем машины на улице в тех редких случаях, когда нам – или какому-нибудь комитету – нужно будет собраться ночью.
Так же внезапно, как они загалдели, они вдруг замолчали и восхищенно уставились на своего молодого раввина.
❖
Раввин сидел как раз за огромным фолиантом, когда вошла Мирьям и сказала:
– Пришел мистер Лэниген.
Раввин хотел подняться, но Лэниген остановил его:
– Не вставайте, рабби. – Заметив фолиант на столе, Он добавил: – Я вам не помешал?
– О, нисколько.
– Ничего особенного у меня нет. А вообще я истосковался по нашим беседам, рабби, с тех пор как с тем делом покончено. Я как раз был в вашем районе и решил заглянуть на минутку.
Раввину это было очень приятно.
– Впрочем, у меня есть к вам одно маленькое дело, которое покажется вам, я знаю, смешным. Понимаете, каждые две недели я представляю расчетную ведомость всего отделения в бухгалтерию. Проставляю каждому отработанные часы, сверхурочные, если они были, и так далее. Вы меня поняли?
Раввин кивнул.
– И что, вы думаете, они сделали? Вернули ведомость, так как я, мол, включил все часы, отработанные и Нормэном. Бухгалтер говорит, что нужно было исключить часы, отработанные им после совершения убийства, так как преступнику, мол, не положено получать зарплату, да еще от полиции. Как вам это нравится? Что мне теперь делать? Заставить их платить, или уступить и забыть об этом?
Раввин поджал губы и взглянул на фолиант, лежавший на столе.
– Может, посмотрим, что говорится на этот счет в Талмуде?– улыбнулся он.
"НАБЛЮДЕНИЯ РАВВИНА СМОЛЛА, ПОМОГАЮЩЕГО РАСПУТАТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЕ И ВЫЯВИТЬ УБИЙЦУ, ОСНОВАНЫ НЕ НА ЗНАНИИ ПСИХОЛОГИИ ПРЕСТУПНИКА, А НА ТРАДИЦИОННО-ЕВРЕЙСКОМ ЖИЗНЕННОМ ОПЫТЕ. ЧЕЛОВЕК, РАЗОБРАВШИЙСЯ В ХИТРОСПЛЕТЕНИЯХ ТАЛМУДА, ОБЛАДАЕТ НЕМАЛОЙ СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬЮ…. ЧИТАТЕЛЯМ НОВОЙ СЕРИИ, НАДО ПОЛАГАТЬ, ЛЮБОПЫТНО БУДЕТ УЗНАТЬ, ЧЕМ ЖЕ ЗАНИМАЕТСЯ РАВВИН СМОЛЛ ВО ВСЕ ДНИ НЕДЕЛИ, ВКЛЮЧАЯ СУББОТУ".
СИОН
"ПОМИМО БЛЕСТЯЩЕЙ РАЗРАБОТКИ СЮЖЕТА, КНИГА ИЗОБИЛУЕТ ЗАНИМАТЕЛЬНЫМИ, ОСТРОУМНЫМИ И В ВЫСШЕЙ СТЕПЕНИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫМИ ДИАНОГАМИ О РЕЛИГИИ".
BIRMINGHAM NEWS