Откажитесь от социальных сетей
В 2013 году писатель и консультант по цифровым технологиям Баратунде Терстон предпринял эксперимент. Он решил на 25 дней отключиться от любой сетевой деятельности – от социальных сетей Facebook, Twitter, Foursquare (сервиса, который в 2011 году назвал его своим «мэром года») и даже от электронной почты. Ему нужна была передышка. За год, предшествовавший его эксперименту, Терстон, которого его друзья называли «самым подключенным человеком в мире», по его собственным подсчетам, написал более пятидесяти девяти тысяч писем в Gmail и опубликовал полторы тысячи сообщений на своей стене в Facebook. «Я полностью выдохся. Выгорел. Истощился. Со мной было покончено», – объяснял он.
Мы знаем об эксперименте Терстона, поскольку он описал его в заглавной статье для журнала Fast Company, иронически озаглавленной «#ОтКлючение» (#UnPlug). Как сообщает Терстон, привыкнуть к жизни вне Сети он смог достаточно быстро. «К концу первой недели спокойный темп моей повседневной жизни уже казался мне далеко не таким непривычным, – говорил он. – Я меньше беспокоился по поводу того, что не знаю каких-то новостей; я понял, что по-прежнему существую, несмотря на то что не подтверждаю для всех свое существование материалами, выкладываемыми в Сеть». Терстон начал завязывать разговоры с незнакомыми людьми. Он стал получать удовольствие от еды, не сообщая об этом в Instagram. Он купил себе велосипед («оказалось, что на этой штуке гораздо проще ездить, когда не пытаешься одновременно просматривать Twitter»). «Конец наступил слишком скоро», – жаловался Терстон. Однако его ждали стартапы, которыми он управлял, и книги, которые он продавал, поэтому по завершении двадцатипятидневного срока ему пришлось с неохотой вернуться к своему присутствию в Интернете.
Эксперимент Баратунде Терстона четко определяет два важных момента, связанных с такими популярными социальными сетями, как Facebook, Twitter и Instagram, а также информационно-развлекательными сайтами наподобие Business Insider или BuzzFeed, – две категории онлайн-отвлечений, для которых на последующих страницах я буду использовать собирательный термин «сетевые технологии». Первый момент состоит в том, что мы все чаще понимаем, насколько эти технологии фрагментируют наше время и уменьшают нашу способность к концентрации. На этот счет уже не возникает больших споров; мы все это чувствуем. Проблема становится серьезной для многих людей, но она встает особенно остро, когда вы пытаетесь улучшить свою способность к углубленной работе. Так, в предыдущей главе я описывал несколько методов, которые могут помочь вам фокусироваться. Их выполнение дастся вам намного сложнее, если вы напоминаете доэкспериментального Баратунде Терстона, позволяя своей жизни вне тренировок оставаться размытым вихрем из приложений и вкладок браузера. Сила воли человека ограничена, а следовательно, чем больше вашего внимания требуют соблазнительные технологии, тем труднее вам удерживать фокус на чем-то по-настоящему важном. А значит, чтобы овладеть искусством сосредоточенной работы, вы должны вернуть себе контроль над вашим временем и вниманием, отняв его у многочисленных развлечений.
Однако, прежде чем мы начнем сражение с этими отвлекающими факторами, нам следует получше рассмотреть поле боя. Это подводит меня ко второму важному моменту, проявившемуся в истории Баратунде Терстона: тому бессилию, с которым проблема интернет-технологий и недостатка внимания обсуждается в настоящее время в среде интеллектуальных работников. Подавленный тем, насколько эти технологии посягают на его время, Терстон нашел один-единственный выход: полностью (хотя и временно) отказаться от Интернета. Эта идея – что радикальный «интернет-отпуск»[16] составляет единственную альтернативу отвлекающему влиянию социальных сетей и информационно-развлекательных сайтов – все больше заполоняет наш культурный дискурс.
Недостаток такого полярного подхода к проблеме состоит в том, что оба варианта слишком прямолинейны, чтобы приносить какую-то пользу. Цель полностью отказаться от Интернета, разумеется, недостижима для большинства людей (если вы не журналист, пишущий книгу об отказе от отвлечений). Едва ли можно поверить в то, что кто-то действительно последует примеру Баратунде Терстона, – и этим мы оправдываемся, оставаясь с единственной из двух предложенных альтернатив, то есть принимая свое текущее отвлеченное состояние как неизбежность. Невзирая на все открытия и ясность, достигнутые за время интернет-отпуска, после того как эксперимент закончился, Терстон вскоре вновь соскользнул в то же фрагментированное состояние ума, с которого начинал. Когда я впервые взялся за эту главу, прошло всего лишь через шесть месяцев после появления статьи Терстона в Fast Company, и к тому моменту он уже отправлял по дюжине твитов в первые несколько часов после пробуждения.
Излагаемое ниже правило призвано выбить нас из этой колеи, предлагая третью возможность – признать, что интернет-технологии не являются злом по определению и что некоторые из них могут быть жизненно важны для вашего успеха и счастья, но в то же самое время признать и то, что порог, позволяющий какому-либо сайту регулярно занимать ваше время (не говоря уже о доступе к персональным данным), должен устанавливаться гораздо более строго и что большинству людей следует использовать эти технологии гораздо реже. Другими словами, я не прошу вас полностью отказываться от Интернета, как это делал Баратунде Терстон на протяжении 25 дней в 2013 году. Но я бы хотел, чтобы вы отвергли само состояние рассеянной «гиперподключенности», которое в первую очередь и привело его к этому радикальному эксперименту. Существует срединный путь, и если вы действительно хотите научиться сосредоточенной работе, то должны постараться его найти.
Чтобы сделать первый шаг к этому срединному пути, нам нужно понять, как проходит процесс принятия решений у большинства интернет-пользователей. Такое понимание пришло ко мне осенью 2013 года благодаря написанной мною статье, в которой я объяснял, почему не хочу заводить аккаунт на Facebook. Хотя в этом тексте не было никаких обвинений, а только объяснение, многие читатели тем не менее заняли оборонительную позицию и принялись мне отвечать, оправдывая свою приверженность этому сервису. Вот некоторые примеры таких оправданий:
«Прежде всего меня привлекла в Facebook возможность развлечься. Здесь я могу видеть, чем заняты мои друзья, выкладывать прикольные фотографии, писать короткие комментарии».
«[Когда] я впервые сюда пришел, [я сам не знал почему]… Из чистого любопытства я присоединился к форуму, где писали короткие фантастические рассказы. [Благодаря этому] я смог улучшить свои навыки письма и завел много хороших друзей».
«[Я захожу в] Facebook, потому что там много моих знакомых, с которыми я вместе учился».
Вот что бросается мне в глаза, когда я читаю эти ответы (представляющие собой выборку из большого количества полученных мной откликов): все они на удивление второстепенны. Так, я не сомневаюсь, что первый комментатор из приведенного списка действительно находит в Facebook возможность развлечься, но также я полагаю, что этот человек не сильно страдал от недостатка развлечений и до того, как начал пользоваться социальной сетью. Далее, я готов поручиться, что этот пользователь сумеет с успехом побороть скуку, даже если этот сервис внезапно закроется. Facebook в лучшем случае добавил еще одну возможность развлечения (вполне возможно, не самого высокого качества) ко множеству существовавших прежде.
Другой комментатор ссылается на то, что завел друзей на писательском форуме. Я не сомневаюсь в существовании этих друзей, однако мы можем предположить, что подобная дружба должна быть легковесна, – учитывая, что она основана на посылании друг другу коротких сообщений туда и обратно по компьютерной сети. В таких мимолетных дружбах нет ничего плохого, но маловероятно, чтобы они составляли основу социальной жизни этого пользователя. Нечто подобное можно сказать и о комментаторе, вновь нашедшем своих школьных друзей: это приятно как развлечение, но едва ли стоит в центре его социальных взаимосвязей или приносит ему большое счастье.
Поясню: я не пытаюсь принизить перечисленные преимущества социальных сетей, в них нет ничего иллюзорного или порочного. Я лишь хочу подчеркнуть, что эти преимущества второстепенны и довольно случайны. (В противовес тому, как если бы вы попросили кого-либо привести оправдания пользованию, скажем, всей мировой сетью в целом или электронной почтой, – в таком случае аргументы оказались бы гораздо более конкретными и убедительными.) На эти доводы вы можете ответить, что ценность есть ценность: если можно найти некие дополнительные преимущества, пусть даже самые небольшие, в использовании такого сервиса, как Facebook, то почему бы не использовать его? Такой подход я называю принципом минимальных преимуществ (any-benefit mind-set), поскольку он рассматривает любое возможное преимущество как достаточное оправдание для использования той или иной сетевой технологии. Или, если развернуть этот термин:
Принцип минимальных преимуществ при выборе сетевых технологий: вы имеете право использовать сетевую технологию, если можете сформулировать хотя бы какое-то минимальное преимущество ее использования или назвать любую деталь, которую вы можете упустить, если не будете ею пользоваться.
Недостаток такого подхода, разумеется, заключается в том, что он игнорирует все отрицательные моменты, сопутствующие рассматриваемым технологиям. Подобные сервисы специально устроены так, чтобы вызывать привыкание; они отнимают время и внимание от тех видов деятельности, которые более непосредственно способствуют достижению ваших профессиональных и личных целей (таких, как углубленная работа). В конечном счете, долго используя эти технологии, вы оказываетесь в изможденном, гиперотвлеченном состоянии «подключенности», от которого страдал Баратунде Терстон и миллионы других, подобных ему. Именно здесь мы сталкиваемся с истинной, коварной природой «принципа минимальных преимуществ». Использование сетевых технологий может приносить вред. Если вы не пытаетесь взвешивать все «за» и «против», а просто хватаетесь за любой намек на потенциальное преимущество, чтобы оправдать свою приверженность той или иной технологии, это значит, что вы неосознанно калечите свои способности к успешной интеллектуальной работе.
Объективно говоря, в таком выводе нет ничего неожиданного. Когда речь идет о сетевых технологиях, принцип минимальных преимуществ кажется нам нормальным, однако если мы отойдем в сторону и посмотрим на этот подход в более широкой перспективе любого квалифицированного труда, то внезапно окажется, что это весьма эксцентричный и исторически не оправданный метод. Другими словами, когда мы отказываемся от революционной риторики, окружающей все, что касается Интернета, – в том смысле, который был описан в первой части: что человек либо полностью предан «революции», либо он брюзга и луддит, – то вскоре понимаем, что в интернет-технологиях нет ничего исключительного; это просто инструменты, ничем не отличающиеся от молота кузнеца или кисти художника, которыми искусные мастера пользуются, чтобы сделать свою работу лучше (и время от времени для того, чтобы скрасить свой досуг). На протяжении всей истории мастера своего дела, встречаясь с новыми технологиями, подходили к ним неоднозначно и со скептицизмом, решая, стоит ли брать их на вооружение. Для интеллектуальных работников нет никаких причин не поступать точно так же, когда дело доходит до Интернета, – то, что здесь квалифицированный труд включает в себя цифровые технологии, ничего не меняет.
Чтобы лучше понять, на что может быть похож такой более осторожный подход к выбору инструментов, имеет смысл для начала поговорить с кем-нибудь, кто зарабатывает на жизнь при помощи таких (нецифровых) технологий и чей успех зависит от тесного взаимодействия с ними. К счастью, мне удалось найти как раз такого человека в лице долговязого английского майора по имени Форрест Притчард, который завел экологическое хозяйство и преуспел.
Форрест Притчард – хозяин «Смит-Медоуз», семейной фермы, расположенной в часе езды к западу от округа Колумбия, одной из многих ферм, теснящихся в долинах Голубого хребта. Как я узнал, вскоре после того как он принял управление землей от своих родителей, Притчард перешел с традиционных монокультурных зерновых к новой для того времени концепции травяного откорма скота. Эта ферма избегает оптовой торговли – вы не найдете стейков «Смит-Медоуз» в супермаркетах Whole Foods, – Притчард продает продукцию непосредственно потребителям на оживленных фермерских рынках в пригородах Вашингтона. По любым меркам, ферму можно назвать процветающей, хотя обычно мелкому бизнесу в этой области приходится нелегко.
Впервые я встретил Притчарда на нашем местном фермерском рынке в Такома-парке, штат Мэриленд, где палатка «Смит-Медоуз» пользуется большим спросом. Весь вид Притчарда – обычно он возвышается на фут почти над всеми своими покупателями, одетый в непременный фермерский костюм из выцветшей фланели, – говорил о том, что это мастер, уверенный в своем ремесле. Я подошел и представился, поскольку фермерство – это мастерство, зависящее от бережного использования технологий, а мне хотелось понять, как подходят к этому ключевому вопросу специалисты в нецифровой области.
«Хороший пример – заготовка сена, – поведал мне вскоре после начала одного из наших разговоров на эту тему. – Это как раз такой предмет, о котором я могу дать вам общее представление без необходимости растолковывать все финансовые подробности».
Как рассказал мне Притчард, когда он взял на себя управление «Смит-Медоуз», ферма сама заготавливала сено для прокорма скота в зимний период, когда пасти его невозможно. Заготовка сена производится при помощи специального приспособления под названием пресс-подборщик – механизма, который, будучи прицеплен к трактору, подбирает, прессует и скатывает сухое сено в кипы. Если вы выращиваете скот на Восточном побережье, вам есть прямой резон купить пресс-подборщик и научиться им управлять, поскольку вашим животным нужно сено. Зачем тратить деньги на покупку корма на стороне, если прямо на вашей земле растет отличная, совершенно бесплатная трава? Таким образом, если бы фермер избрал принцип минимальных преимуществ, обычный для интеллектуальных работников, он, несомненно, приобрел бы собственный пресс-подборщик. Однако, как объяснил мне Притчард (предварительно извинившись за сарказм), если фермер действительно станет применять такой примитивный подход, то «пройдет немного времени, и на участке появится табличка „Продается“». Подобно большинству представителей своего ремесла, Притчард выбирает используемые технологии крайне внимательно и осторожно. Применив тот же подход к пресс-подборщику, Притчард очень быстро его продал. Сейчас «Смит-Медоуз» покупает все сено на стороне – и вот почему:
«Для начала посмотрим, из чего складывается стоимость сенозаготовки, – разъяснил мне Притчард. – Прежде всего, каких-то денег будет стоить топливо, ремонт пресс-подборщика и сарай для его хранения. Кроме того, за него придется платить налоги». Эти непосредственно измеримые затраты, однако, представляли собой самую простую часть процесса принятия решения. Большего внимания требовали «альтернативные издержки». «Если я буду все лето заготавливать сено, то не смогу сделать что-то другое, – продолжал фермер. – Например, сейчас я использую это время, чтобы выращивать бройлеров. Это приносит мне прибыль, потому что я могу их продавать. Но кроме того, они производят помет, которым я потом могу удобрять почву». Затем, существует не менее сложный вопрос: как оценить дополнительную стоимость купленного тюка сена. Притчард объяснил: «Покупая сено на стороне, я фактически меняю свои деньги на животные белки, а также навоз (после того как сено пройдет через организм животных), то есть я за свои деньги получаю еще и больше питательных веществ для своей земли. Кроме того, так я избегаю спрессовывания почвы из-за того, что по ней все лето будет ездить тяжелая техника».
Таким образом, принимая окончательное решение по вопросу покупки пресс-подборщика, Притчард пошел дальше подсчета прямых денежных затрат, которые, по существу, разницы не составляли, и направил свое внимание на более тонкий момент – жизнеспособность своих земель в долгосрочной перспективе. По описанным выше причинам Притчард сделал вывод, что закупка сена на стороне лучше скажется на состоянии его полей. А ведь, как говорит он сам: «Плодородность почвы – моя отправная точка». Исходя из всех этих соображений, он решил расстаться с пресс-подборщиком.
Обратите внимание на сложность умозаключений, приведших Притчарда к выбору нужной технологии. Здесь проявляется важный момент: мысль о том, что наличие у технологии хоть какого-то преимущества может служить достаточным основанием, чтобы вкладывать в эту технологию деньги, время и внимание, для людей его профессии выглядит почти смехотворно. Само собой разумеется, что пресс-подборщик имеет какие-то преимущества – любое оборудование в магазине сельскохозяйственного оборудования имеет те или иные полезные свойства. И одновременно у него, разумеется, есть и недостатки. Притчард с самого начала рассчитывал на то, что принять решение будет непросто. Он начал с очевидной точки отсчета – в его случае это было понимание того, что здоровье почвы имеет фундаментальную важность для его профессионального успеха, – и затем, отталкиваясь от этой точки, выстроил цепь умозаключений вплоть до заключительного решения о том, стоит ли ему использовать конкретную технологию.
Я призываю вас, если вы занимаетесь интеллектуальным трудом, и в особенности если вы хотите научиться углубленной работе, относиться к выбору технологий с не меньшей осторожностью, чем другие мастера своего дела, такие как фермеры. Ниже я попытаюсь в общих чертах описать такую оценочную стратегию. Я называю ее принципом мастерового для выбора технологии, желая тем самым подчеркнуть, что технологии в конечном счете помогают достигать более значительных целей в избранном ремесле.
Принцип мастерового для выбора технологии: прежде всего определите ключевые факторы, отвечающие за успех и счастье в вашей профессиональной и личной жизни. Применяйте технологию лишь в том случае, если ее положительное воздействие на эти факторы значительно превышает отрицательное воздействие.
Отметим, что такой принцип выбора технологии прямо противоположен принципу минимальных преимуществ. Если последний рассматривает любое потенциальное положительное воздействие как повод применять технологию, принцип мастерового требует, чтобы эти положительные воздействия влияли на важнейшие для вас факторы и перевешивали отрицательные воздействия.
Хотя подход мастерового и отрицает простоту принципа минимальных преимуществ, он не игнорирует положительные стороны, привлекающие людей к использованию сетевых технологий, и не разделяет технологии на «хорошие» или «плохие» – вам просто предлагается давать любой сетевой технологии такую же взвешенную, подробную оценку, какая применяется к любой технологии в других сферах на протяжении всей истории квалифицированного труда.
Три описанные ниже стратегии предназначены для того, чтобы вам было легче отказаться от «принципа минимальных преимуществ» и воспользоваться вместо него более обдуманным «подходом мастерового» при выборе технологий, которые будут претендовать на ваше время и внимание. Такое руководство может быть необходимо, поскольку это не какой-то готовый алгоритм. Определение того, что играет наиболее важную роль в вашей жизни, и затем попытка оценить воздействие на эти факторы различных технологий не сводится к простой формуле – эта задача требует практики и эксперимента. Предлагаемые ниже методы дают приблизительный план для такой практики и эксперимента, вынуждая вас посмотреть на применяемые интернет-технологии с самых различных точек зрения. Взятые вместе, они должны помочь вам выработать более вдумчивый подход к выбираемым технологиям, благодаря чему вы сможете вернуть себе контроль над своим временем и вниманием в достаточной степени, чтобы осуществить остальные идеи, высказанные во второй части этой книги.
Применяйте к своим интернет-привычкам закон Парето
Малкольм Гладуэлл не пользуется Twitter. В своем интервью 2013 года он объяснил, почему это так: «Кто сказал, что мои фанаты хотят узнавать обо мне из Twitter? – И затем пошутил: – Я знаю, что множество людей хотели бы видеть меня пореже». Майкл Льюис, еще один автор мегабестселлеров, также не использует этот сервис, объясняя это в The Wire: «Я не твичу, не твитую; я вообще не знаю, как читать или где можно найти эти сообщения в Twitter». И, как уже было упомянуто в первой части, заслуженный автор журнала New Yorker Джордж Пэкер также избегает этого сервиса и вообще лишь недавно смирился с необходимостью иметь смартфон.
Дело не в том, что эти три писателя считают Twitter бесполезным. Они с готовностью признают, что другие писатели считают его полезным. Собственно, признание Пэкера в том, что он не использует Twitter, было написано в качестве ответа на неприкрыто протвиттеровскую статью бывшего медиакритика New York Times Дэвида Kappa, в которой тот высказывался следующим образом:
Ну вот, прошел почти год – и что? Превратил ли Twitter мои мозги в кашу? Нет; я в любой момент готов писать о большем количестве вещей, чем когда-либо считал возможным, и вместо того чтобы тратить полчаса на копание в сети в поисках озарения, теперь я получаю представление о текущих новостях и о том, как люди реагируют на них, за то время, пока жду свой кофе в «Старбакс».
Тем не менее Гладуэлл, Льюис и Пэкер чувствуют, что этот сервис предлагает им недостаточно преимуществ, чтобы компенсировать его отрицательное воздействие в их конкретных обстоятельствах. Так, Льюиса беспокоит, что если он станет еще более доступен, это приведет к утечке его энергии и помешает ему проводить исследования и писать прекрасные статьи. Он замечает: «Поразительно, насколько доступными стали люди.
В моей жизни существует множество связей, которые ничуть меня не обогащают, а, напротив, истощают мои ресурсы». Пэкера, в свою очередь, волнует вопрос отвлечения внимания: «Twitter – это как крэк для медианаркоманов». Восторги Карра относительно этого сервиса он называет ни больше ни меньше как «самой пугающей картиной будущего из всего, что мне до сих пор довелось прочитать в новом десятилетии».
Нам не нужно доказывать, правы ли эти авторы в принятом ими решении избегать сети Twitter (и подобных ей сервисов), – показатели их продаж и количество наград говорят сами за себя. И мы можем использовать их решение в качестве воодушевляющей иллюстрации «принципа мастерового» в действии. В то время, когда столь многие интеллектуальные работники, в особенности те, кто связан с творческими специальностями, находятся в ловушке «принципа минимальных преимуществ», приятно видеть более зрелый подход к обращению с подобными сервисами. Однако сама редкость таких примеров напоминает нам, что подобные зрелые и уравновешенные оценки даются не так легко. Вспомним, насколько сложным был описанный выше процесс принятия решения, через который пришлось пройти Форресту Притчарду, чтобы понять, как ему поступить с пресс-подборщиком. Для большинства интеллектуальных работников принятие решения по поводу многих технологий будет не менее затруднительным. Таким образом, цель излагаемой стратегии – придать этому процессу некоторую структурированность; предложить способ немного упростить принятие решения о том, какая из технологий действительно имеет для вас значение.
Первым шагом в предлагаемом методе будет определение основных, первостепенных целей как в вашей профессиональной деятельности, так и в личной жизни. Так, например, если у вас есть семья, то в ваши личные цели, скорее всего, будет входить добросовестное выполнение родительских обязанностей и организованное ведение домашнего хозяйства. В профессиональной сфере конкретные детали поставленных вами целей будут зависеть от того, чем вы зарабатываете себе на жизнь. Например, я в своем профессорском амплуа преследую две основные цели: одна из них заключается в том, чтобы быть эффективным лектором в аудитории и эффективным руководителем для моих аспирантов; вторая – в том, чтобы вести плодотворную научную работу. Поскольку ваши цели, скорее всего, будут отличаться от моих, ключевая идея здесь – ограничивать свой список лишь тем, что наиболее важно, и следить, чтобы описание ваших целей не опускалось ниже самого высокого уровня. (Если ваша цель представляет собой нечто конкретное – «чтобы продажи дошли до миллиона долларов» или «опубликовать полдюжины статей за один год», – то она слишком определенна для того, о чем здесь идет речь.) Когда вы закончите составлять список, у вас должно получиться очень небольшое количество целей, охватывающих как личную, так и профессиональную сторону вашей жизни.
После того как цели будут определены, отметьте для каждой два или три наиболее важных вида деятельности, которые помогают вам ее добиваться. Их определение должно быть достаточно конкретным, чтобы вы могли ясно представлять себе, как вы этим занимаетесь. Но с другой стороны, они должны быть достаточно общими, чтобы не привязываться к какому-либо единичному событию. Так, например, «лучше заниматься наукой» – слишком общее определение (что это вообще может значить – «лучше заниматься наукой»?), в то время как «закончить статью о нижней границе вещания, чтобы успеть ее представить на предстоящей конференции» – слишком конкретное (привязанное к единичному событию). Хорошим примером будет что-нибудь вроде: «регулярно читать и добиваться понимания передовых разработок в моей области».
Следующий шаг в этой методике – рассмотреть сетевые технологии, которыми вы пользуетесь в настоящее время. Каждую из этих технологий сопоставьте с определенными вами ключевыми видами деятельности и спросите себя, имеет ли использование этой технологии в целом положительное, в целом отрицательное или же незначительное влияние на ваши регулярные и плодотворные занятия каждым из этих видов деятельности. Теперь наступает время принять важное решение: продолжайте использовать технологию лишь в том случае, если вы сделали вывод, что ее влияние в целом положительное и что оно превалирует над отрицательными эффектами.
Чтобы проиллюстрировать эту стратегию в действии, давайте рассмотрим воображаемый случай. Для целей нашей дискуссии предположим, что Майкл Льюис, если бы его попросили, назвал свою профессиональную цель и соответствующие ей важнейшие для его писательской карьеры виды деятельности.
Профессиональная цель: создавать хорошо написанные истории с интересным сюжетом, которые будут изменять взгляды людей на окружающий мир.
Основные виды деятельности, связанные с этой целью:
– Терпеливо и глубоко исследовать материал.
– Писать вдумчиво и вдохновенно.
Теперь представим себе, что Льюис, используя эти определения, решает, нужно ему или нет пользоваться сервисом Twitter. Согласно нашей стратегии, он должен рассмотреть влияние Twitter на ключевые виды деятельности, перечисленные им в связи с основной целью. Едва ли мы сумеем найти какие-либо убедительные доводы в пользу того, что Twitter может существенно помочь Льюису в каком-то из этих видов деятельности. Глубокое исследование материала для Льюиса, насколько я могу представить, означает недели и месяцы, в течение которых он изучает небольшое количество источников (он специализируется на подробных журналистских репортажах), а вдумчивое написание текстов, разумеется, требует свободы от отвлекающих факторов. Для обоих видов деятельности Twitter в лучшем случае бесполезен, в худшем же – может существенно повредить, в зависимости от восприимчивости Льюиса к притягательным сторонам этого сервиса. Таким образом, мы приходим к заключению, что Льюису не следует использовать Twitter.
Здесь вы можете возразить, что сведение нашего примера к одной лишь этой цели выглядит искусственно, поскольку не принимает в расчет те области, где такой сервис, как Twitter, имеет больше шансов внести свой вклад. В особенности для писателей Twitter зачастую позиционируется как способ поддерживать связь с аудиторией, что в конечном счете ведет к росту продаж. Однако для такого писателя, как Майкл Льюис, продажи едва ли могут рассматриваться как ключевая цель. Такой вывод можно сделать из того, что репутация Льюиса гарантирует ему массовое освещение в самых влиятельных медиаисточниках – в том случае, если книга окажется действительно хорошей. В связи с этим его внимание направлено, и с гораздо большей продуктивностью, на цель написать максимально хорошую книгу, вместо того чтобы пытаться выжать пару дополнительных продаж за счет неэффективных способов, связанных с его авторской личностью. Другими словами, вопрос заключается не в том, обладает ли Twitter полезными для Льюиса свойствами, но в том, оказывает ли использование сервиса значительное и положительное воздействие на самые важные виды деятельности, связанные с писательством.
А что можно сказать о менее знаменитых авторах? В таком случае продажи книг могут играть более значимую роль среди обозначенных писателем целей. Однако если ему нужно будет определить два или три наиболее важных вида деятельности, связанных с этой целью, очень маловероятно, что легковесные сетевые контакты войдут в этот список. Это доказывается простым вычислением. Представим себе, что наш гипотетический автор усердно пишет по десять твитов в день, пять дней в неделю, и каждый из этих твитов знакомит его лично с новым потенциальным читателем. Теперь представим, что 50 % людей, с которыми он таким образом наладил контакт, стали его преданными поклонниками и совершенно точно купят его следующую книгу. За двухлетний период, предположительно необходимый, чтобы написать эту книгу, мы получаем две тысячи продаж – мягко говоря, весьма скромный вклад для рынка, где статус бестселлера требует вдвое-втрое большего количества продаж за неделю. Здесь, опять же, вопрос не в том, может ли Twitter предложить какие-либо преимущества, но в том, предлагает ли он достаточные преимущества, чтобы перевесить нагрузку, налагаемую им на ваше время и внимание (два ресурса, особенно ценных для писателя).
Посмотрев на пример применения такого подхода в профессиональном контексте, давайте далее обсудим потенциально еще более опасный вариант, касающийся личных целей. В частности, попробуем применить этот метод к одному из наиболее распространенных и яростно защищаемых в нашей культуре сервисов – Facebook.
Оправдывая свое использование Facebook (или подобных ему социальных сетей), большинство людей ссылаются на его значимость для их социальной жизни. Помня об этом, снова прибегнем к нашей стратегии, чтобы понять, насколько положительно Facebook способен воздействовать на этот аспект поставленных нами личных целей. Тут нам снова придется поработать с гипотетической целью и основными связанными с ней видами деятельности.
Личная цель: поддерживать близкие и плодотворные дружеские отношения с группой людей, которые для меня важны.
Основные виды деятельности, связанные с этой целью:
1. Регулярно находить время для значимого общения с теми, кто для меня наиболее важен (например, долгие разговоры, совместные трапезы или занятия чем-либо).
2. Что-то давать от себя тем, кто для меня наиболее важен (например, жертвовать чем-либо нетривиальным, что сможет улучшить их жизнь).
Далеко не всем подходит эта конкретная цель и связанные с ней виды деятельности, однако, надеюсь, вы согласитесь, что они актуальны для многих людей. Теперь давайте отойдем в сторону и в свете этой обозначенной нами цели применим фильтр логики нашего метода на примере Facebook. Этот сервис, несомненно, привносит множество полезных моментов в нашу социальную жизнь. Назовем лишь несколько наиболее часто упоминающихся: он позволяет оставаться на связи с людьми, с которыми вы какое-то время не виделись; он позволяет поддерживать поверхностные отношения с людьми, которых вы знаете, но не сталкиваетесь с ними регулярно; он позволяет с большей легкостью следить за важными событиями в жизни других людей (например, состоят ли они в браке или как выглядит их недавно родившийся ребенок); а также с его помощью вы можете находить в Сети сообщества или группы, соответствующие вашим интересам.
Все это, несомненно, полезные вещи, они действительно существуют, и Facebook несомненно может их предложить, однако ни одна из них не имеет значительного положительного влияния на перечисленные нами два ключевых вида деятельности. Оба они не имеют отношения к Интернету, и оба требуют от вас приложения значительных усилий. Таким образом, наша стратегия в данном случае дает, возможно неожиданное, но совершенно недвусмысленное заключение: Facebook несомненно может дать некоторые преимущества для вашей социальной жизни, но ни одно из них нельзя назвать достаточно важным в отношении действительно значимых для вас вещей, чтобы стоило тратить на него время и внимание[17].
Позвольте уточнить: я вовсе не хочу сказать, что все люди должны перестать пользоваться Facebook. Я лишь показываю, что в данном конкретном (хотя и типичном) примере предлагаемый нами метод рекомендует расстаться с этим сервисом. Тем не менее я вполне могу представить себе и другие, вполне достоверные сценарии, при которых вывод был бы прямо противоположным. Возьмем, например, студента, только что поступившего в институт: для человека в такой ситуации, возможно, более важным окажется устанавливать новые дружеские связи, чем поддерживать уже имеющиеся. В таком случае деятельность, нацеленная на поддержание плодотворной социальной жизни, может описываться чем-то наподобие: «посещать как можно больше мероприятий и знакомиться с множеством разных людей». Если ваша основная деятельность именно такова и вы действительно только что прибыли в кампус, то в таком случае сервис наподобие Facebook окажется очень полезным и несомненно должен использоваться.
Приведу еще один пример. Представьте себе человека, служащего в военных силах и откомандированного в другую страну. Для такого гипотетического солдата поддерживать постоянную, пусть даже поверхностную, связь со своими друзьями и близкими, оставшимися на родине, вполне может оказаться важнее всего – и опять же, это проще всего делать с помощью социальных сетей.
Из этих примеров должно быть понятно, что предлагаемая стратегия, будучи применена так, как описано выше, приведет многих людей, в настоящее время пользующихся Facebook или Twitter, к отказу от этих сервисов – однако далеко не всех. Вы можете пожаловаться на то, что это достаточно произвольный подход, когда всего лишь несколько видов деятельности диктуют вам решение относительно этих технологий. Например, как мы уже установили, Facebook во многих аспектах положительно влияет на нашу социальную жизнь, так почему же мы должны отказываться от него лишь из-за того, что он по какой-то причине бесполезен для некоторых видов деятельности, которые мы сочли наиболее важными? Однако здесь необходимо понять, что такое радикальное сведение приоритетов к минимуму не случайно, напротив, в его основе лежит идея, неоднократно подтверждавшаяся во многих различных областях, от анализа покупательной способности клиентов до идеи социального равенства или предотвращения сбоев в компьютерных программах.
Закон Парето[18]: Во многих ситуациях 80 % наблюдаемых следствий обусловлены 20 % возможных причин.
Так, этот закон может выражаться в том, что какое-либо предприятие получает 80 % своего дохода всего лишь от 20 % покупателей; или в том, что 80 % богатств страны сосредоточены у 20 % наиболее зажиточных граждан; или в том, что причиной 80 % сбоев компьютерных программ являются лишь 20 % известных багов. Для этого феномена имеется формальное математическое обоснование (соотношение 80/20 – это приблизительно то, чего можно ожидать, описывая распределение степенной зависимости в отношении какого-либо воздействия; такой тип распределения часто встречается при количественных измерениях в реальном мире), но он, вероятно, приносит наибольшую пользу при его эвристическом применении: в качестве напоминания, что во многих случаях вклад, приведший к конечному результату, распределяется неравномерно.
Двигаясь дальше, давайте предположим, что этот закон применим и к самым важным целям в вашей жизни. Как уже было замечено, в достижении этих целей вам может помочь множество различных видов деятельности. Однако закон Парето напоминает, что основная доля положительного эффекта будет достигнута за счет наиболее важных 20 % (или около того) из них. Предполагая, что для каждой из ваших жизненных целей вы, вероятно, можете перечислить где-то от десяти до пятнадцати определенных и потенциально благоприятных видов деятельности, этот закон утверждает, что первые два или три пункта из этого списка – как раз те виды деятельности, на которых описываемая стратегия предлагает вам сосредоточиться, – в основном будут отвечать за то, преуспеете вы или нет в достижении цели.
Однако даже если вы согласитесь с этими выводами, вам, возможно, все же захочется возразить, что мы не должны игнорировать остальные 80 % потенциально благоприятных видов деятельности. Да, конечно, эта деятельность менее важна и приносит гораздо меньше пользы, чем пункты, возглавляющие список, однако она все же хоть немного, да помогает – так почему бы не добавить и ее в общую кучу? Если это не отвлечет вас от более важных видов деятельности, то почему бы и нет?
Тут мы, однако, упускаем из виду ключевой момент: любая деятельность, независимо от того, насколько она важна, истощает ваш ограниченный запас времени и внимания. Таким образом, если вы вкладываетесь в менее значимые виды деятельности, вы тем самым отнимаете у себя время, которое могли бы потратить на более значимую деятельность. Это игра, где сумма выигрыша равна сумме проигрыша. И поскольку ваше время расходуется результативнее, когда вкладывается в более значительные виды деятельности, то чем больше вы станете вкладывать его в менее значительные, тем меньше будет полученная вами общая выгода.
Деловой мир очень хорошо понимает эту математику. Именно поэтому зачастую можно видеть, как компании отказываются от неперспективных клиентов. Если 80 % прибылей компании достигаются за счет 20 % ее клиентов, то в таком случае можно заработать больше, если перенаправить энергию от малодоходных клиентов на лучшее обслуживание небольшого количества прибыльных заказчиков: каждый час, потраченный на последних, будет приносить больше дохода, чем час, потраченный на первых. То же самое верно и в отношении ваших профессиональных и личных целей. Экономя время, которое вы тратите на малозначительную деятельность (вроде поиска старых знакомых на Facebook), и вкладывая его вместо этого в более важные занятия (например, чтобы пообедать вместе с хорошим другом), вы в конечном счете достигаете большего успеха в своих целях. Таким образом, отказываясь от сетевой технологии, согласно такой логике, вы не теряете предлагаемые ею потенциальные небольшие преимущества, но получаете больше от тех видов деятельности, которые заведомо более полезны.
Вернемся к тому, с чего мы начали: Малкольм Гладуэлл, Майкл Льюис и Джордж Пэкер понимают, что Twitter бесполезен для тех 20 % деятельности, из которых складывается основная часть их писательского успеха. Возможно, взятый в отдельности, этот сервис дал бы им некоторые незначительные преимущества, но если рассматривать их карьеру в целом, они с большей вероятностью добьются успеха, если не будут пользоваться Twitter и направят это время на более плодотворную деятельность, чем если добавят его к своему расписанию как еще одну вещь, на которую придется тратить энергию. Вам необходимо научиться столь же бережно относиться к вашему ограниченному запасу времени и внимания, чтобы решить, какие технологии будут на этот запас претендовать.
Откажитесь от социальных сетей
Когда Райан Никодемус решил сделать свою жизнь более простой, прежде всего его взгляд обратился на принадлежавшие ему вещи. На тот момент Райан жил один в просторной собственной квартире с тремя спальнями. Многие годы, влекомый инстинктом потребителя, он прилагал все усилия, чтобы заполнить это обширное пространство. Теперь для него настало время потребовать обратно свою жизнь, ушедшую в барахло. Примененный им метод был простым, но радикальным. Райан провел полдня, пакуя все свои пожитки в картонные коробки, как если бы он собрался переезжать. Чтобы сделать это, по его выражению, «тягостное мероприятие» не столь обременительным, он назвал его «упаковочной вечеринкой», объяснив это так: «Если это вечеринка, это значит, что будет весело, верно?».
После того как с упаковкой было покончено, Никодемус всю следующую неделю занимался своими обычными делами. Если ему было нужно что-то из упакованного, он распаковывал это и клал туда, где оно обычно лежало. В конце недели он обнаружил, что подавляющее большинство его вещей остались нетронутыми в своих коробках.
И тогда он избавился от них.
Ненужные вещи накапливаются у людей, в частности, потому, что, когда встает вопрос о том, чтобы что-нибудь выбросить, они часто начинают беспокоиться: «А что, если мне это когда-нибудь понадобится?» – и используют это беспокойство как оправдание тому, чтобы оставить вещь при себе. «Упаковочная вечеринка» Никодемуса предоставила ему недвусмысленное свидетельство того, что большая часть его вещей была ему не нужна, а значит, без них его жизнь стала бы проще.
Последняя описанная стратегия дает вам систематическую методику, чтобы разобраться с сетевыми технологиями, претендующими сейчас на ваше время и внимание. Это альтернативный способ решать те же самые вопросы, основанный на подходе Райана Никодемуса, который попросту выбросил все ненужное.
Говоря конкретнее, вам предлагается устроить нечто наподобие «упаковочной вечеринки» в отношении социальных сетей, которыми вы пользуетесь. Однако вместо упаковки их в картонные коробки вы должны будете запретить себе пользоваться ими на тридцать дней. Абсолютно все: Facebook, Instagram, Google+, Twitter, Snapchat, Vine и любые другие сервисы, набравшие популярность с того момента, как я написал эти слова. Не надо удалять свои аккаунты и – это важно – не надо упоминать в Сети, что вы собираетесь отказаться от этих сервисов. Просто перестаньте ими пользоваться, без всякой подготовки. Если кто-нибудь свяжется с вами другим способом и начнет спрашивать, куда вы делись, можете объяснить, однако не надо специально рассказывать об этом всем.
Спустя тридцать дней такой добровольной сетевой изоляции задайте себе следующие два вопроса относительно каждого из сервисов, которые вы временно покинули.
1. Прошли бы эти тридцать дней значительно лучше, если бы я мог по-прежнему пользоваться этим сервисом?
2. Обеспокоился ли кто-нибудь из-за того, что я не пользовался этим сервисом?
Если ответ на оба вопроса отрицательный, откажитесь от использования этого сервиса навсегда. Если оба ответа будут несомненно положительными, снова начните им пользоваться. Если вы не уверены в ответах или они не одинаковы, то решать вам, однако я рекомендовал бы все же отказаться (вы ведь всегда сможете вернуться потом).
Эта стратегия прицельно направлена на социальные сети, поскольку среди различных интернет-технологий, претендующих на ваше время и внимание, эти сервисы, если пользоваться ими без ограничений, могут особенно разрушительно сказаться на вашей решимости работать сосредоточенно. Информация в них персонализирована, появляется непредсказуемо и нерегулярно, что делает такие сервисы чрезвычайно притягательными, а следовательно, способными серьезно повредить вашим попыткам планировать и успешно воплощать в жизнь периоды концентрации. Учитывая эти опасности, можно было бы ожидать, что гораздо большее количество интеллектуальных работников станет полностью избегать таких технологий, в особенности люди наподобие программистов или писателей, чей достаток непосредственно зависит от плодов их углубленной работы. Однако коварство социальных сетей, в частности, заключается в том, что маркетологам компаний, получающих прибыль от привлечения нашего внимания, удалось убедить нашу культуру, что те, кто не пользуется их продуктами, многое упускают.
Этот страх – что вы можете упустить какие-то неведомые преимущества – имеет очевидные параллели со страхом Никодемуса, что груды барахла в его шкафах могут в один прекрасный день оказаться нужными. Именно поэтому я и предлагаю коррекционную стратегию, имитирующую его «упаковочную вечеринку». Проведя месяц без этих сервисов, вы получите возможность заменить все якобы упущенное – события, разговоры, совместное переживание культурных событий – хорошей порцией реальности. Для большинства людей эта реальность подтвердит то, что становится очевидным, лишь если вы проделали тяжелую работу и освободились от маркетингового дурмана: на самом деле эти технологии не так уж важны для вашей жизни.
Я прошу вас не объявлять о своем тридцатидневном эксперименте, поскольку некоторых к социальным сетям привязывает заблуждение, что люди хотят слышать то, что вы можете им сказать, и что они будут разочарованы, если вы внезапно покинете их без единого комментария. Я здесь говорю об этом в несколько шутливом тоне, но подобные чувства тем не менее довольно распространены, и с ними важно разобраться. Например, на момент написания этих слов среднее количество подписчиков у страницы пользователя в Twitter составляет 208 человек. Когда вы знаете, что более двух сотен человек сами захотели вас услышать, нетрудно поверить, что ваши посты действительно имеют значение. Могу сказать исходя из своего опыта человека, который зарабатывает на жизнь, продавая свои идеи другим людям: это чрезвычайно заманчивое ощущение!
Однако давайте трезво посмотрим на то, что представляют собой читательские аудитории в эпоху социальных сетей. До появления этих сервисов для того, чтобы собрать аудиторию любого масштаба, за исключением ваших непосредственных друзей и родственников, требовалась серьезная, конкурентоспособная работа. Например, в начале 2000-х годов любой человек мог завести блог, но чтобы добиться даже горстки уникальных посетителей за месяц, было необходимо действительно вкладываться в это дело и выдавать информацию, достаточно ценную, чтобы привлечь чье-либо внимание. Мне хорошо знакомы эти затруднения. Мой первый блог был заведен осенью 2003 года, он назывался (очень остроумно) Inspiring Moniker («Интересное название»). В нем я предавался размышлениям о своей жизни – мне тогда был двадцать один год, и я только что поступил в институт. Стыдно признаваться, но бывали довольно долгие периоды времени, когда его не читал никто (и я использую это слово в его буквальном значении). За последующие десять лет, на протяжении которых я терпеливо и старательно набирал аудиторию для своего нынешнего блога, Study Hacks, начиная с горстки читателей и вплоть до сотен и тысяч за месяц, я выяснил, что привлекать внимание людей в Сети – весьма тяжкий труд.
Вот только теперь это не так.
Стремительное развитие социальных сетей, по моему убеждению, частично объясняется их способностью обходить эту связь между тяжелой работой по производству настоящих ценностей и приятным вознаграждением в виде внимания, уделяемого вам другими людьми. Извечный капиталистический обмен ценностями оказался здесь заменен поверхностной коллективистской альтернативой: «Я стану обращать внимание на то, что ты говоришь, если ты будешь обращать внимание на то, что говорю я, независимо от значимости сказанного». Действительно, любой блог, журнал или телепрограмма, содержащие контент, какой обычно можно встретить на стене в Facebook или в ленте Twitter, привлекут в среднем ноль читателей. Однако в рамках социальных соглашений, свойственных этим сервисам, тот же контент получит долю читательского внимания в виде лайков и комментариев. Негласное соглашение, делающее возможным такой результат, состоит в том, что в обмен на внимание (незаслуженное, в большинстве случаев) со стороны своих друзей или подписчиков вы дарите им свое внимание (столь же незаслуженное). «Лайкни мой новый статус, и я лайкну твой». Такое соглашение дает каждому видимость собственной значительности, не требующую прилагать большие усилия.
Отказавшись от этих сервисов без предупреждения, вы можете проверить на деле реальность своего статуса как производителя контента. Для большинства людей и большинства сервисов получившийся результат окажется отрезвляющим: никто, за исключением ваших ближайших друзей и родственников, скорее всего, даже не заметит, что вы отписались. Я сознаю, что могу показаться брюзгой, говоря об этом предмете, – а как еще о нем говорить? – однако его необходимо обсудить, поскольку такая тяга к утверждению собственной значительности играет немалую роль в том, что люди продолжают бездумно раздергивать на кусочки свое время и внимание.
Несомненно, для кого-то такой тридцатидневный эксперимент окажется трудным и послужит причиной многих недоразумений. Так, например, если вы учитесь в университете или работаете в режиме онлайн, то такое воздержание значительно усложнит вашу жизнь и будет замечено. Но для большинства, как я подозреваю, конечным результатом такого эксперимента окажется если не тотальный пересмотр своих интернет-привычек, то по крайней мере более трезвый взгляд на роль, которую социальные сети играют в вашей повседневной жизни. Эти сервисы вовсе не составляют, как провозглашают их маркетологи, плоть и кровь нашего пронизанного связями мира. Это просто продукты, разработанные частными компаниями, с обильным финансированием и тщательным маркетингом, направленные в конечном счете на то, чтобы перехватить и затем продавать вашу персональную информацию и внимание рекламным агентам. Они могут быть интересными, однако в общей картине вашей жизни и того, чего вы стремитесь достичь, это просто пустая прихоть, один незначительный отвлекающий фактор из множества тех, что угрожают отвратить вас от более глубоких занятий… Или, возможно, социальные сети действительно центр вашей жизни? Вы никогда не узнаете, так это или нет, пока не попробуете пожить без них.
Не используйте Интернет для развлечения
Английский писатель Арнольд Беннетт родился незадолго до начала XX века – бурное время для экономики его родной страны. Промышленная революция, к этому времени бушевавшая уже несколько десятилетий, выжала из ресурсов империи достаточно избыточного капитала, чтобы породить новый класс работников – так называемых белых воротничков. Теперь стало возможно просиживать установленное количество часов в неделю в своем офисе, получая взамен стабильное жалованье, которого хватало на домашнее хозяйство. Подобный образ жизни в нашу эпоху выглядит более чем обыкновенным, однако для Беннетта и его современников он был в новинку и вызывал массу сомнений. Больше всего Беннетта беспокоило то, что представители этого нового класса упускали возможность жить полной жизнью.
«Возьмем случай лондонца, который работает в офисе, приходит туда в десять и уходит в шесть, и который тратит по пятьдесят минут утром и вечером на путешествие от дома до двери офиса», – пишет Беннетт в своей классической книге из серии «Помоги себе сам», вышедшей в 1910 году, под названием «Как прожить на 24 часа в день» (How to Live on 24 Hours a Day). У такого гипотетического лондонского служащего, замечает он, за вычетом времени, связанного с работой, остается немногим больше шестнадцати часов. Для Беннетта это очень много, но большинство людей в этой ситуации, как ни печально, не осознают, какие возможности дает им это время. «Огромная и глубочайшая ошибка, которую мой типичный человек совершает в отношении своего рабочего дня, – продолжает Беннет, – [состоит в том, что даже если он не особенно любит свою работу, видя в ней нечто, что необходимо „перетерпеть“], он упорно продолжает смотреть на эти часы от десяти до шести как на „день“, для которого предшествующие ему десять часов и следующие за ним шесть служат всего лишь прологом и эпилогом». Такое отношение Беннет осуждает, называя его «в высшей степени нелогичным и нездоровым».
Какова же альтернатива такому положению вещей? Беннетт предлагает, чтобы этот типичный человек рассматривал свои шестнадцать свободных часов как «день внутри дня», и объясняет: «…на протяжении этих шестнадцати часов он свободен; ему не надо зарабатывать на жизнь; его не волнуют денежные заботы; он ничем не отличается от человека, имеющего источник личного дохода». Соответственно этому типичному человеку следует использовать это время, как это бы сделал аристократ: потратить его на неукоснительное самоусовершенствование (задача, включающая в себя, согласно Беннетту в первую очередь чтение великих произведений литературы и поэзии).
Беннетт писал об этом более сотни лет назад. Можно было бы ожидать, что за прошедшие десятилетия – период, на протяжении которого пресловутый средний класс стремительно вырос в размерах и распространился по всему миру, – наше представление о том, как проводить свой досуг, разовьется во что-то большее. Ничего подобного. Скорее наоборот, с появлением Интернета и связанной с ним сферой низкопробных интеллектуальных услуг для среднестатистического служащего, работающего по сорок часов в неделю (особенно для тех, кто принадлежит к моему, технологическому «поколению игрек»), качество его досуга остается все в том же состоянии упадка: деятельность, состоящая главным образом из рассеянных щелчков мышью по картинкам очередного цифрового аттракциона. Если бы сегодня Беннета вновь возродили к жизни, это зрелище наверняка привело бы его в отчаяние.
Поясню, что я безразличен к моральной подоплеке предложений Беннетта. Его идеи возвысить души и умы представителей среднего класса, заставив их штудировать поэзию и великие книги, кажутся мне несколько старомодными и снобистскими. Однако логическое основание предлагаемого им подхода – что вы можете и должны осознанно использовать время, свободное от основной работы, – остается актуальным и сегодня, особенно когда речь идет о цели, поставленной в этой главе: не дать сетевым технологиям помешать вам развивать концентрацию.
Говоря конкретнее, в обсуждении стратегий, приводившихся до сих пор в этой главе, мы пока что не уделяли большого внимания целому классу сетевых технологий, особенно значимых для нашей борьбы за сосредоточенность: развлекательным веб-сайтам, специально предназначенным для того, чтобы захватывать и удерживать ваше внимание насколько возможно долго. На момент написания этих строк наиболее популярными примерами таких сайтов являются Huffington Post, BuzzFeed, Business Insider и Reddit. Этот список, несомненно, продолжит пополняться, однако общей чертой всех подобных сайтов является использование тщательно подобранных заголовков и легко усваиваемый контент, зачастую дополненный специальными алгоритмами для того, чтобы максимально привлекать к себе внимание.
Стоит вам только задержать взгляд на одной статье, и ссылки сбоку или внизу страницы предложат вам перейти на другую, а затем еще на одну. Применяются все возможные психологические уловки, от регистрации названий в списках «популярных» или «трендовых» до использования провокационных фотографий, – все что угодно, чтобы поддержать вашу заинтересованность. В данный конкретный момент, например, среди наиболее популярных статей на BuzzFeed числятся «17 слов, означающих нечто совершенно другое, если прочесть их задом наперед» и «33 собаки, выигрывающие в любых состязаниях».
Эти сайты наносят особенно большой вред после окончания рабочего дня, когда свободное расписание позволяет им занять центральное место в вашем досуге. При любом простое – пока вы ждете в очереди, или пока по телевизору нет ничего интересного, или пока вы едите – они снабжают вас умственными костылями, чтобы исключить даже малейший намек на скуку. Однако, как я уже показал в Правиле № 2, такая привычка опасна, поскольку она ослабляет способность вашего мозга сопротивляться отвлекающим факторам, что усложняет углубленную работу позднее, когда вам действительно необходимо сосредоточиться. Еще хуже то, что эти интернет-технологии не требуют от вас куда-то вступить, завести аккаунт и т. п., а значит, вы не сможете удалить их из своей жизни, просто выйдя обратно (в результате чего два описанных выше метода оказываются бесполезными). Они всегда доступны, всегда находятся на расстоянии одного щелчка мыши.
К счастью, Арнольд Беннетт еще сто лет назад нашел решение этой проблемы: «Получше продумывайте время своего досуга». Другими словами, этот метод предлагает вам, когда наступает время отдыха, не кидаться на все, что привлекает ваше внимание в каждый отдельный момент, но заранее решать вопрос о том, как вы собираетесь потратить свой «день внутри дня». Завлекательные веб-сайты того типа, о котором я упоминал, процветают в вакууме: если вы не нашли себе определенного занятия, они всегда будут манить к себе, оставаясь доступным вариантом. Однако если ваше свободное время будет наполнено чем-то более качественным, они уже не смогут так крепко удерживать ваше внимание.
По этой причине жизненно важно, чтобы вы заранее продумывали, чем вы собираетесь занять свои вечера и выходные, еще до того, как они начались. Хорошим наполнителем для этих часов могут быть структурированные хобби, поскольку они предполагают конкретные действия с конкретными целями. Также хорошим вариантом может быть заданная программа чтения а-ля Беннетт, когда вы каждый вечер регулярно проводите какое-то время, читая заранее отобранные книги; разумеется, можно также заниматься спортом или просто проводить время в хорошей компании.
Если взять примером мою собственную жизнь, я успеваю прочитывать в год невероятное количество книг, если учесть, сколько времени у меня занимают обязанности профессора, писателя и отца (обычно я читаю от трех до пяти книг одновременно). Это возможно лишь потому, что одним из моих излюбленных видов заранее запланированной деятельности в часы досуга, после того как дети улягутся спать, является чтение интересной книги. В результате мой смартфон и компьютер, вместе со всеми отвлекающими факторами, которые они создают, как правило, остаются без внимания с окончания моего рабочего дня и до следующего утра.
Здесь вы можете начать беспокоиться, не разрушит ли такое планирование досуга саму суть отдыха, который, по мнению многих людей, требует полной свободы от любых планов и обязательств. Не окажется ли, что после такого структурированного вечера вы придете на следующий день на работу вымотанным, а не отдохнувшим? Надо отдать должное Беннетту, который учел это возражение. Он доказывает, что подобное беспокойство происходит от непонимания того, что дает человеку душевные силы.
Что? Вы полагаете, что если вложите всю свою энергию в эти шестнадцать часов, это уменьшит ценность восьми, отведенных на дела? Ничего подобного. Совсем напротив: это несомненно увеличит ценность этих восьми часов. Одна из важнейших вещей, которые должен уяснить мой типичный человек, состоит в том, что его ум способен на непрерывную интенсивную деятельность, он не утомляется так быстро, как рука или нога. Все, что ему необходимо, – это перемена, а не отдых (за исключением сна).
По своему опыту могу сказать, что это наблюдение абсолютно верно. Если вы находите для своего ума какое-либо осмысленное занятие на протяжении всех часов бодрствования, то заканчиваете день более удовлетворенным и начинаете следующий более отдохнувшим, чем если бы позволяли своему уму часами пребывать в полубессознательном и аморфном состоянии, дрейфуя по Интернету.
Итак, если вы хотите избавиться от соблазна развлекательных сайтов, высасывающих ваше время и внимание, предоставьте своему уму качественную альтернативу. Это не только сохранит вашу способность сопротивляться отвлечениям и сосредоточиваться – возможно, вам даже удастся осуществить поставленную Арнольдом Беннеттом высокую цель, а именно: пережить, возможно впервые в жизни, что значит действительно жить, а не просто существовать.