Меланхоличный идеалист англичанин Морис Уилсон не был столь удачлив, когда предпринял подобную безрассудную попытку восхождения тринадцатью годами раньше Денмана. Побуждаемый ошибочным желанием помочь своим собратьям, Уилсон пришел к заключению, что восхождение на Эверест будет прекрасным способом пропаганды его убеждения в том, что бесчисленные болезни человечества могут быть излечены путем сочетания поста и веры во всемогущество Бога. Он задумал план полета на Тибет на маленьком аэроплане с приземлением на склонах Эвереста, чтобы оттуда отправиться к вершине. Тот факт, что он абсолютно ничего не знал ни об альпинизме, ни о полетах, не казался ему серьезным препятствием.
Уилсон купил аэроплан с матерчатыми крыльями типа «цыганской ночной бабочки», окрестил его «Изворотливый»[26] и освоил азы пилотирования. Затем он провел пять недель утомительного путешествия по скромным горам Сноудонии[27] и в английском округе Лейк-Дистрикт[28], чтобы изучить все, что, по его представлениям, необходимо знать об альпинизме. После этого, в мае 1933 года, он взлетел на своем крошечном аэроплане и взял курс на Эверест через Каир, Тегеран и Индию.
К этому времени затея Уилсона уже получила значительную огласку в прессе. Он летел в Пертабпор в Индии, но, не получив разрешения от непальского правительства на перелет над Непалом, продал аэроплан за пятьсот фунтов и добирался по земле до Дарджилинга, где узнал, что ему отказано в разрешении на посещение Тибета. Но и это его не остановило: в марте 1934 года он нанял троих шерпов, переоделся буддистским монахом и, игнорируя королевские власти, тайно прошел 300 миль через леса Сиккима и засушливое Тибетское плато. 14 апреля он был у подножия Эвереста. Поднявшись по скалистым ледяным осыпям ледника Восточный Ронгбук, Уилсон вначале значительно продвинулся вперед, но, по незнанию тонкостей перехода по леднику, неоднократно сбивался с пути, что изнурило его и вывело из равновесия. Но Уилсон не сдавался.
К середине мая он достиг вершины ледника Восточный Ронгбук, расположенной на высоте 6400 метров, где поживился кое-какими припасами со склада продовольствия и оборудования, припрятанного неудачной экспедицией Эрика Шиптона 1933 года. Отсюда Уилсон начал подъем по склону, ведущему наверх к Северной седловине, и дошел до отметки 6920 метров, но вертикальный ледяной обрыв оказался для него слишком сложным препятствием, и он был вынужден повернуть назад, к месту тайных складов Шиптона. Но и это его не сломило. 28 мая Уилсон написал в дневнике: «Это будет последняя попытка и, думаю, успешная», — и снова отправился на гору.
Через год, когда Шиптон вернулся на Эверест, его экспедиция прошла мимо замерзшего тела Уилсона, лежащего в снегу у подножия Северной седловины. «Посовещавшись, мы решили похоронить его в трещине, — написал Чарльз Уоррен, один из альпинистов, нашедших труп. — В тот момент мы все сняли шапки, и я думаю, каждый был расстроен похоронами. Я считал, что воспитал в себе невосприимчивость к зрелищу смерти, но так или иначе, в тех обстоятельствах, да и поскольку, в конце концов, Уилсон делал то же дело, что и мы, его трагедия все-таки задела нас за живое».
В наши дни все растущее количество на склонах Эвереста современных Уилсонов и Денманов — малокомпетентных мечтателей вроде некоторых членов моей «когорты» — вызывает резкую критику. Но вопрос о том, кто может претендовать на восхождение на Эверест, а кто нет, является более сложным, чем может показаться на первый взгляд. Тот факт, что альпинист уплатил большую сумму за участие в экспедиции, сопровождаемой проводниками, сам по себе отнюдь не означает, что этот альпинист непригоден для восхождения на гору. Правда, весной 1996 года на Эвересте было по крайней мере две коммерческие экспедиции, включая «Ветеранов Гималаев», которые намеренно ограничивали численность групп ужесточением требований.
Когда 13 апреля я ожидал в первом лагере, на вершине ледопада, моих товарищей по команде, двое альпинистов из команды Скотта Фишера «Горное безумие» лихо прошествовали мимо на удивление быстрым шагом. Один из них был Клев Шенинг, тридцативосьмилетний строитель-подрядчик из Сиэтла, бывший член американской сборной команды лыжников, который хотя и был исключительно сильным, но имел совсем небольшой предварительный опыт пребывания на больших высотах. Однако с ним был его дядя, Пит Шенинг, живая легенда Гималаев.
Одетый в полинялый, заношенный гортекс, Пит, которому два месяца назад исполнилось шестьдесят девять, был сухощавым, несколько неуклюжим и сутуловатым мужчиной, который вернулся в район высоких Гималаев после долгого перерыва. В 1958 году он вошел в историю как главное действующее лицо первого восхождения на Хидден-Пик, 8068-метровую вершину в Каракорумских горах в Пакистане. Тогда американские альпинисты впервые взошли на гору, на которую до них никто не поднимался. Однако еще больше Пит прославился своим героическим участием в неудачной экспедиции на вершину К-2 в том же 1953 году, когда Хиллари и Тенцинг достигли вершины Эвереста.
Высоко на К-2 экспедиция из восьми человек, готовая штурмовать вершину, была прижата к горе свирепым ураганом, и тогда у члена команды Арта Джилки под воздействием большой высоты развился острый тромбофлебит — опасная для жизни закупорка вен кровяным тромбом. Понимая, что им следует немедленно спустить Джилки вниз, чтобы была хоть какая-то надежда его спасти, Шенинг и остальные, невзирая на яростный ветер, начали спускать его по крутому гребню Абруцци. На высоте 7620 метров альпинист Джорж Белл соскользнул и потянул за собой еще четверых товарищей. Мгновенно среагировав, Шенинг намотал веревку себе на плечи и зацепил ее за ледоруб, умудрившись тем самым держать одной рукой Джилки и одновременно удерживать пятерых соскользнувших альпинистов, и при этом сумел сам удержаться на горе. Один из самых невероятных подвигов, вошедших в анналы альпинизма, он навсегда останется в памяти под простым названием «Билей»[29].
А теперь Пита Шенинга вели на Эверест Фишер и два его проводника — Нил Бейдлман и Анатолий Букреев. Когда я спросил Бейдлмана, сильного альпиниста из Колорадо, каково быть проводником такого важного клиента, как Шенинг, он, усмехнувшись, быстро поправил меня: «Люди вроде меня не могут „вести“ Пита Шенинга. Просто я считаю для себя большой честью быть с ним в одной команде». Шенинг записался в группу Фишера «Горное безумие» не потому, что нуждался в проводниках к вершине, а потому, что хотел избежать огромных хлопот по выбиванию разрешения на восхождение, организации обеспечения кислородом, провизией, поддержкой шерпов и тому подобное.
Через несколько минут после того, как Пит и Клев Шенинги проследовали мимо меня вверх по дороге к их первому лагерю, появилась Шарлотта Фокс, член их команды. Статная и энергичная, тридцативосьмилетняя Фокс работала в лыжном патруле в небольшом городке Аспин, штат Колорадо; она поднялась уже на два восьмитысячника: Гашербрум II в Пакистане (8035 метров) и соседнюю с Эверестом 8153-метровую вершину Чо-Ойю. Чуть позже я встретил члена коммерческой экспедиции Мэла Даффа, а также двадцативосьмилетнего финна по имени Вейкка Густафсон, который прежде уже совершал восхождения в Гималаях, включая Эверест, Дхаулагири, Макалу и Лхоцзе.
Для сравнения, ни один клиент из команды Холла никогда не поднимался на вершину какого-либо из восьмитысячников. Если кого-то, подобного Питу Шенингу, сравнить со звездой высшей лиги бейсбола, то мои товарищи по команде, и я в том числе, выглядели рядом с ним как сборище приятных, скромных провинциальных софтболистов[30], купивших себе места в высшей лиге. Да, наверху ледопада Холл назвал нас «хорошей, сильной группой». Возможно, мы и на самом деле были сильными, если сравнивать нас с группой клиентов, которых Холл водил на гору в прошлом году. Тем не менее, мне было совершенно ясно, что никто в нашей группе даже и не помышлял о том, чтобы подняться на Эверест без сопровождения Холла, его проводников и его шерпов.
С другой стороны, наша группа была компетентнее многих других команд на горе. Так, в коммерческой экспедиции, которую вел один англичанин, не имевший выдающихся достижений в Гималаях, было несколько альпинистов с весьма сомнительными способностями. Но наименее квалифицированными людьми на Эвересте были отнюдь не клиенты, сопровождаемые проводниками, а члены традиционных некоммерческих экспедиций. Когда я, возвращаясь в базовый лагерь, шел по нижней части ледопада, то догнал двух неторопливых альпинистов в странной одежде и со странным оборудованием. И почти сразу стало очевидно, что они не слишком хорошо осведомлены о назначении стандартных инструментов и о технике восхождений по леднику. У альпиниста, который шел вторым, то и дело застревали кошки, и он постоянно спотыкался. Ожидая, пока они перейдут через зияющую трещину по двум соединенным между собой расшатанным трапам, я был шокирован, когда увидел, что они переходят трещину вместе, почти впритык друг к другу, — это было очень опасно. При неловкой попытке завязать разговор с другой стороны трещины, я выяснил, что это были члены экспедиции из Тайваня.
Молва о тайваньцах опережала по дороге на Эверест их самих. Весной 1995 года эта же команда путешествовала на Аляску, чтобы подняться на гору Мак-Кинли для подготовки к восхождению на Эверест в 1996 году. Девять альпинистов достигли вершины, но семерых из них при спуске застал ураган, они заблудились и провели ночь под открытым небом на высоте 5900 метров. Это было причиной дорогостоящей и рискованной операции по их спасению, организованной службой Национального заповедника.
Откликнувшись на просьбу служащих заповедника, Алекс Лоу и Конрад Энкер, два наиболее квалифицированных альпиниста Соединенных Штатов, прервали свое восхождение и двинулись наверх с высоты 4390 метров, чтобы спасти тайваньских альпинистов, которые к тому времени уже дышали на ладан. С огромными трудностями, рискуя жизнью, Лоу и Энкер спустили беспомощных тайваньцев с высоты 5900 метров на высоту 5240 метров, откуда уже можно было эвакуировать их на вертолете. Пятерых членов команды Тайваня (двоих с серьезным обморожением и одного уже мертвого) забрал с Мак-К