— А знаешь что, Вика? Я просто сейчас смотрю на тебя и не узнаю. Понимаю, что, наверное, погорячился с тем, что к тебе там кто-то яйца подкатывает. Ты же, блять, сразу кастрируешь ещё на подлёте. Ты за двадцать лет меня умудрилась подкастрировать…
— И как, как я это делала, — оскорбившись, уточнила я, потому что не понимала, что сейчас говорил Олег.
Во мне на данный момент кипели мои худшие качества, которые я никогда не проявляла в своей семье, ни один из детей никогда не скажет, что я была с ними неоправданно жестока или позволяла себе чего-то лишнего. И Олег не мог этого сказать, потому что весь брак рядом с ним была спокойная, мягкая, нежная жена. И то, что сейчас я была похожа на бешеную волчицу, у которой пена со рта стекала клоками, виноват только он.
Я как будто бы разбудила свою собственную бездну. Эти мои злые слова не что иное, чем стая бешеная, голодная, из этой бездны вылезшая.
— Ты просчитался, Олег. Через полгода я не успокоилась, через полгода я тем более никак не смогу закрыть глаза на то, что со мной происходило, и уж точно я не возьму тебя за руку и не скажу: ну ты трахайся с кем хочешь, главное из семьи не уходи. Уходи, честное слово, уходи. Ты мне напоминаешь очень сильно Чезаре Борджиа.
Олег дёрнул подбородком, не понимая, о чем я говорю. Я все-таки шмыгнула носом, потому что у прочности стали тоже есть свой предел.
— Имея самые внушительные показатели в начале жизни, он умудрился все феерично продолбать, — ну, это краткая сводка, скажем так, тезис. — Так и ты. Ты умудрился все продолбать. И тем, что ты сейчас здесь вьёшься вокруг меня, стараешься что-то доказать, как-то поставить подножку, я прихожу к выводу, что ты собака на сене, сам не «ам» и другим не дам. Тебе не понравилось, что какой-то там владелец агентства недвижимости сидит, улыбается мне, а ты о чем думал, когда уходил? Ты о чем думал, когда другую трахал, пока я тебя ждала с командировок. Мы в равноправном мире, теперь я хочу построить свою жизнь.
И это было последней каплей, потому что Олег резко качнулся вперёд, перехватил меня за руку, второй рукой впился мне в шею, сжимая пальцы опасно на сонной артерии, и, дрожа всем телом, произнёс.
— Хрен тебе. А не других мужиков! Трахаться направо и налево есть право только у сильных мира сего, а ты, как любая женщина, сидишь и молчишь. Ты даже после развода мне принадлежишь, поэтому не думай себе, что развелась и свободна. Нихрена ты по-прежнему моя собственность!
Глава 19
Я гулко сглотнула, стараясь вытянуть шею как можно сильнее, чтобы пальцы Олега не давили.
В его глазах бушевала та самая бездна, которая только что была у меня.
Мне казалось, что если не я, так, Олег сейчас сорвётся.
Сорвётся и до конца доведёт своё дело, задушит меня к чёртовой матери.
Я тяжело задышала, грудь стала вздыматься.
Олег дёрнулся, стараясь перехватить меня, но это была его ошибка, потому что я в этот момент оттолкнулась и перенеся вес на одну ногу, сделала выпад вперёд.
Зубы клацнули у него на носу, и муж заорал:
— Больная!
Его пальцы автоматически разжались. И выпустили меня, а я, оставив на зубах у себя скальп с его носа, плюнула на пол и хрипло произнесла:
— Пошёл вон, ещё раз посмеешь ко мне прикоснуться, я тебе не только нос откушу, я тебе голову оторвать смогу, честное слово, Олег, каким бы ты ни был мужем хорошим, в прошлом другом, любовником идеальным, сейчас ты всего лишь предатель. Предатель, изменник и даже не хороший отец. Пошёл вон к чёртовой матери, Олег, и, упаси боже, через несколько дней у меня на столе не будут лежать результаты твоих анализов. Я такое дерьмо со всего дна подниму, что ты ещё будешь икать и вспоминать о своей послушной бывшей жене.
Я это хрипло выдохнула, перехватила ручку двери, толкнула её наружу и сделала шаг в сторону.
— Пошёл вон, Олег…
— Ты мне нос сломала, — выдохнул муж, зажимая переносицу.
— Не ври. — Протянула я зло. — Если б я хотела тебе сломать нос, я бы тебе в него переносицей ударила, но никак не просто клацнула зубами.
— Больная, — выдохнул Олег, и я в этот момент не выдержала, перехватила его за локоть и толкнула в сторону выхода. — Не смей так со мной. Я в своём доме. В доме, купленном на мои деньги.
— Я сейчас ментов вызову. Честное слово, Олег, мне уже будет глубоко плевать, что ты мне говоришь, как у нас складываются отношения, что мы будем делать с детьми… Если ты посмеешь оплатить Веронике путёвку, я поселюсь в твоём кабинете рабочем и каждый божий день буду серебряным долото вышибать тебе мозг. Мой ребёнок, моя дочь никуда не поедет одна, тем более в арабскую страну, тем более в компании своих подружек, если ты не складываешь два плюс два, тогда это сделаю за тебя я. Никто в моей семье не будет вести беспорядочные половые связи. Именно поэтому ты из этой семьи нахрен вылетел, как пробка из бутылки с шампанским.
Олег качнулся. Опёрся рукой о косяк, двинул челюсть вперёд, вскинул подбородок.
— Ох, я тебя выпорю Вика, богом клянусь, я тебя буду пороть до тех пор, пока ты не научишься язык держать за зубами.
— Вон, я тебе сказала, — затрясло меня в неконтролируемой злости. — Вон.
Олег вышел за дверь, а я дёрнувшись следом, быстро закрыла её, тяжело задышала, приваливаясь к деревянному полотну изнутри.
Господи… Если бы не это все, я не знаю, что бы произошло. Я не знаю, что бы сделал Олег, какая у него цель была: напугать меня или что?
Сознание бултыхалось в голове, словно воздушный шарик в тазике с водой.
Стеша протопала из своей комнаты, выскочила в коридор и, приоткрыв ротик, тихо уточнила:
— А папа где?
— У папы появились неотложные дела, родная, — Произнесла я, стараясь прийти в себя, выровнять дыхание, успокоиться, хоть что-то сделать.
— Но я… — тихо заметила Стеша, и я поняла, что её это безумно огорчило. Совладав с собой, я сделала шаг назад. Медленно опустилась на корточки, взяла дочку за руки.
— Родная, ничего страшного. Мы с папой договорились, что на следующие выходные вы будете вместе. Он, правда, просил передать, что очень, очень соскучился и будет ждать вашей встречи.
Он был для меня с виду плохим отцом, а Стеша его любила. И он у неё образец мужчины. Я не хотела, чтобы младшая дочь разочаровалась в нём так же, как и старшая.
Хоть у кого-то в этой семье должно все пойти правильно…
Остаток дня я провела с дочерью, и на ночь она снова осталась у меня в спальне.
Вероника ходила и фыркала, потому что, видимо, с ней разговаривал Олег по поводу поездки. И все это её не устраивало. Она смотрела на меня волком до тех пор, пока после ужина я не выдала ей наконец.
— Прекрати на меня фыркать и включи свою голову, молодая девчонка за рубежом одна нужна только для одного. Если ты этого не понимаешь, это плохо, если ты это понимаешь и все ещё все равно собираешься ехать, это вообще дерьмово.
На следующий день была поездка к свекрови, и все-таки просьба обратиться к кардиологу, но свекровь вскидывала руки и качала головой.
— Нет, нет, нет, даже не думай, у меня слишком много дел. Потом…
Но капельницы ей приезжала ставить медсестра и сетовала, что кровь густая, и я не знала, что с этим делать.
В любой другой момент я бы постаралась надавить через Олега, чтобы он хоть как-то взял под контроль эту ситуацию, но Олегу, видимо было не до этого, и вообще ему по факту до семьи мало было дела. Иначе бы мы не оказались в этой ситуации.
Приезжал владелец агентства, снова демонстративно сидел, пил чай и бросал на меня косые взгляды дескать, подумали над моим предложением или нет.
Я ещё не знала, как разыграть эту карту, я не собиралась съезжать с этого помещения, но планировала если уж случится вообще какая-то патовая ситуация, использовать все с максимальной пользой для себя.
В пятницу я решила, что никуда не буду выезжать, потому что мне просто нужен выходной среди рабочих дней. У меня накопилось много административной работы и бухгалтерской. Плюс мне надо было съездить в банк, продлить действие электронного сертификата на подпись.
Вероника с утра пораньше уехала на учёбу, няня забрала Стешу в развивайки, и я поймала вот этот промежуток времени, когда находилась одна дома и могла со спокойной и свежей головой перебрать все акты выполненных работ, но в дверь постучали.
Я, закатив глаза, подумала о том, что Вероника, как обычно, забыла ключи. Выйди из кабинета. Я прошла в коридор и резко открыла дверь, только приоткрыла рот, чтобы высказать дочери о том, что в её возрасте уже пора иметь хоть базовые какие-то навыки проживания в социуме, но осеклась…
На пороге стояла не Вероника.
Девушка чуть старше, двадцать пять лет, хотя за слоем косметики так и не разглядишь.
Она, посмотрев на меня, вскинула бровь и сложила губки бантиком.
— Виктория? — спросила она, сузив левый глаз.
— А вы кто? Произнесла я, не понимая статус незнакомки. Ну не курьер же какой-то это.
Девушка расплылась в улыбке.
И сделала медленный, какой-то плавный шаг навстречу, оказавшись на расстоянии буквально нескольких ладоней от меня.
Противная мысль мелькнула в голове и исчезла.
В левой руке девицы блеснул металл.
Я отшатнулась, растерянно распахивая глаза.
А девица, дёрнувшись вперёд, щёлкнула на моём запястье кольцом наручников.
— Какого… — успела выдохнуть я, прежде чем…
Глава 20
Прежде чем девица перехватила меня за вторую руку.
Я была в таком шоке, что не нашла, что сказать.
Я приоткрыла рот и выдохнула:
— Это что такое?
Но девица пожала плечами и резко сделала шаг вперёд, чуть ли не вталкивая меня в квартиру, и тем самым заходя сама, дверь лязгнула, и замок провернулся.
— Привет, Вик. — Пожала плечами девица, а я тряхнула рукой и распахнутыми от непонимания глазами наблюдала за всей этой картинкой.
— Это что такое?
Я тряхнула кистью, и рука девицы автоматически следом за мной тоже дёрнулась.