Меня не хватало на её игры, на её танцы.
Иногда я просто лежала в постели и хотела застрелиться, настолько у меня не хватало сил.
Я даже помнила какие-то дни, когда я физически не могла пройти дальше кухни. Боль скручивала суставы, ломила, мышцы все были словно каменные, как будто бы сводило их судорогой постоянной. Ники тогда психовала, звонила Денису, жаловалась, что все дерьмово. А я не могла ничего с собой поделать. В какой-то момент я оказалась в кабинете психиатра и срывающимся голосом попросила:
— Пропишите мне какой-нибудь антидепрессант.
Но кучерявый блондин напротив усмехнулся и покачал головой.
— Нет, вам они абсолютно ни к чему.
— Позвони отцу, — ещё раз надавил на меня Денис, и я, встав из-за стола, забрала свою тарелку и, вытряхнув завтрак в мусорное ведро, поставила посуду в посудомойку.
Мы не созванивались, мы не виделись.
Я в одиночестве переживала весь шок и стресс, который на меня навалился в связи с тем, что все родственники узнали о нашем разводе.
Мама кричала в трубку, свекровь звонила, а мы с ней никогда особо не были близки, звонила, кричала, что я сделала, что я натворила.
И нет, все у меня было хорошо после развода, я прям как мантру себе это читала день за днём, месяц за месяцем.
Я читала себе мантру о том, что у меня действительно все хорошо.
Но только по ночам было дерьмово.
Я знала, что этой ночью будет точно так же, что я опять не буду спать до рассвета. Лежать, сглатывать солёные слезы, которые будут течь по щекам.
Но я не знала одного.
Что под утро в тот час перед рассветом, самый тёмный час, когда оживают все наши страхи, раздастся телефонный звонок с номером, которого я не знала.
И звонить он будет долго и настойчиво.
Настолько, что у меня сдадут нервы.
И я дрожащим голосом произнёсу в трубку:
— Алло…
— Обмануууул… — пьяно прозвучало в трубке
Глава 3
После такого звонка ничего удивительного, что у меня не только утро, но весь день прошёл через одно место.
Стеша отказывалась вставать на занятия, поэтому в итоге просто мы не успели вовремя собраться. Сил спорить и насильно поднимать ребёнка, который не может открыть глаза, у меня не было. Ники, фыркнув, что мы растянули утро до небывалых размеров, психанула и поехала на учёбу на такси. Няня, которая обычно была приходящей и после всех кружков забирала Стешу домой, сегодня была в отгуле,
Тяжело вздохнув и глянув на город, затянутый тяжёлыми тучными облаками, я произнесла:
— Дочур, поехали в кофейню, у меня сегодня так много работы.
Стеша заинтересованно подняла бровки. И уточнила.
— А у меня будет именной маффин.
— У Стеши будет и именной маффин, и специальный лимонад с тропическими фруктами, все что угодно.
В таком формате собраться удалось намного быстрее и прыгнув в машину, я сквозь зубы выругалась. В багажнике в больших коробках стояли здоровые бутылки с сиропом, и, чувствуя сладковатый аромат корицы и аниса, я с ужасом представляла, что, когда выезжала с паркинга на лежачем полицейском одна из бутылок стукнулась о другую и разбилась.
Аромат растягивался по салону с небывалой скоростью, и поэтому вариантов на то, что меня пронесёт, не было.
Приехав в кофейню, которая была на Пушкина, я быстро дёрнула охранника и, передав ему ключи, попросила выгрузить все привезённые сиропы.
Обычно этим занимался один из менеджеров, просто делал рассылку и нам привозили поставщики все сами, но со следующего месяца этот поставщик уходит с рынка, и я забрала последние сиропы, которые у них были. И, соответственно, я ездила за ними сама.
Стеша, прыгая за мной по высоким ступенькам, забежала в кофейню и, радостно подлетев к баристе, выдала:
— А мне сегодня именной маффин надо.
Девушка Зоя в чёрной униформе с белым лейблом на плече, улыбнулась, перегнулась через стойку и тепло ответила:
— Тогда поднимайся в кабинет, а я принесу.
И Стеша припустила в сторону моего рабочего кабинета, а я, поздоровавшись, пошла за ней следом.
Состояние было нестояния.
Хотелось безумно спать, и в этом была основная проблема, что с момента развода я потеряла как таковой сон. Я не могла уснуть до рассвета, а потом едва ноги таскала, а уснуть я не могла тупо от перенапряжения, каждую ночь повторялся один и тот же сценарий. У меня не было физически возможности заснуть. Я уже не знала, что с этим делать. Все раздражители итак были убраны из поля моего зрения, но отчего-то все равно было состояние такое, как будто бы меня стеклом всю изрезали.
После обеда раздался телефонный звонок, и я, поморщившись, все же приняла вызов.
— Вика! — Бодро начала свекровь, и я прикрыла глаза, ощущая, как в них насыпали песок вместе со щебнем. — Я надеюсь, наши договорённости в силе?
Свекровь у меня оказалась не той женщиной, которая порвёт все контакты и будет демонстративно отворачиваться, если увидит меня через дорогу. Нет. Свекровь оказалась у меня женщиной намного страшнее. После развода, когда стало все известно всем родственникам абсолютно, когда я сама звонила свекрови и объясняла, что так и так, Олег от меня ушёл, причём формулировка какая-то дебильная «Олег от меня ушёл», а не то, что это я захотела с ним развестись из-за того, что у него была любовница. Так вот, свекровь после этого разговора приехала ко мне и поставила всю ситуацию таким образом,, что сын у неё горячо любимый, но это не означает, что от его ухода как-то поменяется их отношение к внукам.
Я бы здесь могла сказать, что я очень благодарна была свекрови за такую политику. Но в любой бочке меда есть ложка дёгтя.
Здесь ложка дёгтя заключалась в том, что, принимая ситуацию с тем, что у неё по-прежнему остаются внуки, свекровь каждый раз делала болезненный тычок в меня на тему того, что от тебя ушёл муж, ты его не остановила, ты его не задержала, ты виновата.
— Я не уверена, что это уместная договорённость, — тихо произнесла я, выбирая обтекаемые фразы.
— Знаешь что, Вика, мне на твою уверенность как-то наплевать, я и так переживаю на протяжении последнего времени тотальный стресс. Сын под на старости лет, под сраку лет вдруг решает разломать все, что строилось годами, меняет женщину, с которой он жил больше двадцати пяти лет, которую выдрессировал под себя, которую я выдрессировала под себя на какую-то малахольную малолетку, с которой ещё непонятно что делать! Нет, Вика, не надо здесь никаких невозможных и неубедительных ответов. Я надеюсь, что наши договорённости будут соблюдаться и впредь.
— Мама, — туго сглотнув, произнесла я, не найдя, что ей ответить на такую эмоциональную и жестокую речь, — ты же понимаешь, что это по меньшей мере будет выглядеть отвратительно и унизительно для меня.
— О каком это ты унижении заговорила Вика? Унижение было тогда, когда он собрался и ушёл от тебя, а ты ничего не сделала.
— А что мне надо было делать? — В который раз спросила я, надеясь услышать хоть какой-то адекватный ответ на этот вопрос. — Крестом в дверях встать или что доехать до его любовницы и об капот её приложить, а потом скинуть в реку. Мам? Вот что я должна была делать во всей ситуации.
— Не отпускать его. — Прорычала свекровь мне в трубку, а я от невозможности хоть как-то контролировать свои эмоции, зажала рот ладонью. — Ты умная взрослая женщина, ты с ним больше двадцати пяти лет прожила в браке, неужели ты не знаешь, как его надо было удержать?
— Я не знаю. Я не раз объясняла, что он пришёл, и он не хотел ни о чем говорить, он пришёл уже с тем, что он уходит из семьи, он не просто завёл себе любовницу, у него там другая жизнь, мама. Как ты этого понять не можешь?
— Другая жизнь, Вика? — Зло переспросила свекровь, продавливая меня все сильнее. — Вика, другая жизнь это у тебя после развода, когда у тебя на руках трое детей. А у него жизнь все та же, так что не надо мне рассказывать сказки о том, что он там новую семью завёл. Какая семья? Семья это дети, семья это долгий брак, а не вот это вот все.
Я покачала головой и, прикусив губы, заметила:
— Мам, почему ты мне это высказываешь?
— А потому что я ему уже плешь проела на эту тему, — крикнула свекровь и бросила трубку.
Я отложила мобильник, покачала головой. Прикусила губы. Внизу живота потянуло, Стеша, подбежав ко мне, залезла на коленки и, перехватив лицо своими ручками, всмотрелась мне в глаза.
— Опять бабуля злится?
— Твоя бабуля всегда злится. — Тихо произнесла я. Проводя ладонью по темно-русым мягким волосам. Стеша вздохнула, прижалась мне к груди и покачала головой. Ники позвонила, сказала, что она сегодня задержится на учёбе, потому что надо забрать методические материалы к следующему зачёту. Я уточнила, стоит ли её забрать, она дала отмашку, что приедет на такси, и мы со Стешей в конце рабочего дня поехали домой.
Был быстрый ужин, возвращение старшей дочери, звонок сыну. Все шло штатно и достаточно миролюбиво. А потом в дверь позвонили.
Не в домофон, а в дверь.
Это значило, что-либо человек попал в подъезд при помощи ключа, либо ему кто-то другой открыл.
Я медленно прошла и нажала кнопку на камеры внутреннего наблюдения.
Отвернулась.
— Открывай, — хрипло произнёс Олег и вместо звонка дважды постучал по двери.
Я облизала вмиг пересохшие губы и тяжело вздохнула.
Качнулась в сторону, повернула замок, нажала на ручку.
Олег стоял в чёрных брюках, вместо туфлей на ногах были мягкие лоферы, чёрная рубашка только подчёркивала и ширину плеч, и подтянутый живот.
Муж сложил руки на груди.
И качнул головой. Провёл языком по зубам. И глубоко вздохнул.
— Звоню тебе, ты трубки сбрасываешь. Дай думаю, сам приеду, раз ты со мной по телефону общаться не хочешь.
Я старалась не смотреть на него, не поднимала глаза. Но все же нашла в себе силы ответить.
— Нам не о чем с тобой общаться, все общение закончилось в зале суда, — а голос стал надсаженным, хрипловатым. Но Олег, сделав шаг вперёд, опёрся рукой о дверной косяк. И покачал головой.