Единственное, незадолго до исчезновения, Ирина заболела и длительное время отсутствовала на работе. Могла ли она больничным прикрыть этот самый «левый» контракт? Могла. Могла ли заниматься подработкой для какой-то другой лаборатории? Тоже могла. Было ли руководство в курсе ее тайных дел? Возможно, да — и скрывает это. Возможно, нет — и Ирина действовала как двойной агент.
В любом случае, неожиданное появление Ирины в доме Алексея Долина, руководителя одной из смежных лабораторий и крупнейшего НИИ в области микробиологии, вызывало вопросы.
И главный из них — не является ли Алексей и его «БиоТех» заказчиком того «левого» исследования?
«Нужно понять, зачем пришла сюда Ирина. И было ли это их единственная встреча?» — вопросы наслаивались один на другой, Анна не успевала их сортировать, чтобы выделить главные на данный момент и выстроить какую-то последовательность действий.
«Главное — это собрать данные», — напомнила она себе. То, что сотрудники Долина не скажут следователю ФСБ, может быть увидено и услышано ничем непримечательной девушкой. Сбором сведений Анна и собиралась заниматься.
Но для этого Алексей не должен шарахаться от нее, как черт от ладана.
Девушка посмотрела на себя в зеркало: большое, круглое, в роскошное деревянной раме — еще одно доказательство, что в этой спальне обитает женщина.
Затем Анна еще раз взглянула на поврежденную стену, осмотрела ручку. Кто мог прятаться за дверью: Ирина или убийца? Кто кого спугнул? Это было очень важно, чтобы понять мотивы преступления и цели. Но пока, пока она не знает ничего о нападавшем, приходиться довольствоваться тем, что есть. А есть: рассказ Долина, свидетельства соседки погибшей Ирины и их шефа, видеонаблюдение на территории поселка и сотрудники ЧОПа на въезде и выезде.
С последними отработают коллеги.
Вздохнув, Анна раскрыла чемодан. Придирчиво осмотрела содержимое.
Достала и положила на край кровати компактный ноутбук в черной лаконичной сумке, косметичку и фен. Вытянула светло-голубую рубашку, а со дна чемодана — удобные кеды. Пожалуй, с косметикой и макияжем она переборщила при встрече. Надо исправляться. И наладить с «клиентом» контакт: им еще работать и работать, и лучше, если Алексей Долин будет на ее стороне.
«Но что там с его настоящей подругой надо выяснить прямо сейчас. Не хотелось бы неприятных сюрпризов», — и Анна сделала несколько звонков.
Алексей перемолол еще одну порцию кофе, заварил.
Выставил на стол только что приготовленные горячие бутерброды — жаркие и хрустящие, и ломтики сыра. Покосился в духовку: там в золотистом свечении, под вентиляторами томились четыре круассана с шоколадом. Слоеное тесто Долин покупал в пекарне рядом с офисом, отказать себе в удовольствии приготовить выпечку с утра не мог. Утро должно быть вкусным, тогда и день получится продуктивным — так он считал. Это правило ему внушила бабушка, оно спасало от депрессии и стресса уже много лет.
С возрастом Алексей понял, что эта привычка дарит ему еще одно удовольствие — возвращаться вечером в дом, в котором еще пахнет корицей и шоколадом. Так, будто дома его кто-то ждет. Обман, конечно, но это ощущение тепла, очага, не раз спасало его.
Ритка бесилась от этой привычки. Она терпеть не могла запах корицы. Он сперва думал — кокетничает, но оказалось нет — в детстве сильно отравилась в школьной столовой «улитками» с корицей, дело дошло до инфекционной больницы. С тех пор и закрепился такой негатив к корице. Психосоматика.
Алексей пристально посмотрел на коричневую корочку круассанов и убавил температуру в духовке почти до минимума, оставив легкое поддерживающее тепло — так его научил один француз, Шарль Люмье. Он держал небольшой магазинчик на Монмартре и очень любил поболтать.
— Это что? — Голос Анны за спиной заставил Алексея вздрогнуть от неожиданности: он почти забыл, что в его дом ворвалась наглая гостья.
Сейчас девушка стояла на пороге кухни с округлившимися от удивления глазами и принюхивалась.
— В каком смысле? Это кухня.
Хотя, конечно, Алексей понимал, о чем она спрашивает с таким видом. Усмехнулся.
Девушка воинственно повела плечами:
— Что за запах?
Хозяин чуть отодвинулся и кивнул на выпечку.
Анна, словно не поверив своим глазам и обонянию, подошла ближе и, уперев ладони в колени, уставилась через жаропрочное стекло на противень.
— Это круассаны? — Она повернулась к мужчине, все еще не понимая, что происходит. — Откуда они у вас?
— Испек. Я пеку круассаны по утрам. Чаще всего с шоколадом и корицей. Вы любите шоколад и корицу? — оттеснив девушку плечом, он взял силиконовые рукавицы и приоткрыл дверцу духовки, позволив головокружительному аромату вырваться наружу.
Анна почувствовала, что ей становится плохо — в голове помутилось, желудок предательски свело, в памяти всплыл насыщенный вкус выпечки и обволакивающее ощущение счастья. Она смогла вернуться в реальность только заставив себя вспомнить показания напольных весов.
— Вы это все… сами? — Она окинула взглядом стол, аккуратно разложенные льняные салфетки и ровные ломтики сыра.
— Естественно. — Алексей достал круассаны, переложил их на блюдо, поставил его на стол. — Им нужно немного остыть. Как раз пока выпьем кофе… Прошу вас, садитесь.
Он сделал приглашающий жест и выдвинул стул. Анна медленно уселась, вцепилась в край стола.
«Девяносто пять кэгэ!», — напомнила она себе и закусила губу. Чтобы справиться с волнением, еще раз огляделась.
У Долина была совершенно мужская кухня, если кухня может отвечать гендерным стереотипам. Темные фасады, темная столешница, никелированная отделка и много стекла. Очень технологично и минималистично. Никаких баночек, никаких разномастных тарелок. Все строго в одной цветовой гамме, строго по ранжиру. «В таких кухнях не готовят», — подумала Анна, когда впервые сюда заглянула. И сейчас она оказалась не просто удивлена, она была ошарашена — здесь не только готовили, но готовил сам хозяин.
Анна еще раз на него посмотрела — он разливал кофе по чашкам и не мог видеть этого.
Анна не ела выпечку с одиннадцатого класса, когда на спор решила избавиться от сорока лишних килограммов. Спор она выиграла к выпускному балу, и дался он ей так непросто, что она дала себе зарок — ничего с калорийностью богаче огурца в ее организм не попадет.
А тут такая бомба.
Желудок, как последний предатель, заурчал, напомнив о несправедливости.
Анна взяла в руки чашку — пальцы дрожали, отпила. Кофе оказался крепким, черным, с ненавязчивой терпкой нотой… имбиря. Это заметно отвлекло от аромата корицы и шоколада.
— Имбирь? Мне не показалось?
— Отнюдь. Там еще и черный перец есть… Чувствуете пикантные нотки?
Анна открыла было рот — хотела съязвить, но ее новый подопечный выглядел таким серьезным, что язык не повернулся. И девушка, проглотив собственный комментарий, отвела взгляд.
— Вам не нравится? — В голосе хозяина дома ни тени смущения, скорее сарказм, приправленный удовольствием от достигнутого эффекта.
Анна небрежно повела плечом:
— Кофе как кофе… вполне сносный. Алексей, я вынуждена напомнить, что нахожусь у вас в доме в некотором роде под прикрытием. В мои задачи входит поиск преступника, убившего важную свидетельницу, а также выяснение всех обстоятельств этого преступления… — Она тактично промолчала о том, что планирует расследовать и причастность самого Алексея. — Для удобства, мне придется играть роль вашей подруги, а вы при этом мне совершенно не помогаете.
Алексей сделал большой глоток — не вовремя: из-за слов Аннет он едва не поперхнулся. Откашлявшись, уточнил:
— Во-первых, такие вещи можно было бы и со мной согласовать, раз вы действуете в моих интересах: может, у меня уже есть подруга…
Анна ослепительно улыбнулась:
— У вас ее нет. Ваша любовница, Маргарита Ивашова, покинула ваш дом, забрав свои вещи.
— …И вообще, каким образом я вам должен помогать? — уточнил Долин.
Она посмотрела на него с неожиданной нежностью — он даже отшатнулся от такой разительной перемены, потянулась к нему и положила ладонь поверх его руки — очень доверительно. Алексей вздрогнул, уставился на длинные девичьи пальцы с неброским маникюром. Анна убрала руку, выражение ее глаз моментально изменилось на «а что я вам говорила».
— Ведете себя как истеричная девственница, вот почему. — Девушка уткнулась в чашку, старательно вдыхая аромат имбиря и выискивая запах черного перца.
— Ну, знаете ли… — Алексей рассеянно переставил тарелки с круассанами: — Я актерскому мастерству не обучен. Я немного по иной специальности, и эти ваши шпионские штучки мне совершенно не интересны.
Анна снова подняла на него взгляд:
— А какие штучки вам интересны? Торговля данными? Шантаж? Похищения?
Алексей опешил.
— Вы в своем уме? Вы сейчас меня в чем обвиняете?
Девушка снова наклонилась к нему:
— А что, если цель злоумышленников — вы. И мое присутствие спасает вам жизнь, а вы об этом не знаете и так невежливо мешаете работать.
— Работать я вам вообще не мешаю. Я вас пустил в дом, в свою спальню. И, очевидно, это только начало. — Он вопросительно посмотрел на девушку, та уверенно кивнула. — Ну вот. Что вы от меня еще хотите?
— Для начала — не забывать, что мы изображаем влюбленную пару. Рук не отнимать, от поцелуев не уклоняться, смеяться шуткам и смотреть максимально часто и максимально влюбленно. — Она встала, отодвинув от себя недопитый кофе и тарелку с нетронутой выпечкой. — Сейчас мы с вами едем в офис «БиоТеха». Мне нужно оглядеться, посмотреть на ваших сотрудников и поговорить с вашей службой безопасности.
Алексей вздохнул.
— В каком качестве вас представить? Как сотрудника ФСБ или как мою подругу?.. Дело в том, что моя охрана не слишком серьезно относится к моим… подругам. В том смысле, вам никто ничего не расскажет и отчитываться перед вами не будет. Я понимаю, что вы сейчас самоуверенно усмехнетесь и пошлете меня заводить машину, но я должен вас предупредить. Хотя бы для того, чтобы не отказать себе в удовольствии сказать «я же говорил», когда вас отфутболят со всеми вашими вопросами.