Сбрасываю трубку и печатаю сообщение. Пока что мне так удобнее общаться в внешним миром.
Я: «Не могу говорить. Давай встретимся через час у меня».
Адрес пишу следом и жду. Хотя чего мне ждать? Если она поехала со мной в центр города, это не значит, что эта ненормальная Браун попрется на окраину города, тем более в такой район. Кому я нужна? Ей? Не смешите меня! Мы живем в реальном мире, а не в облаках с розовыми единорогами.
Я вообще никому не нужна… И ему тоже…
Протягиваю руку к столику и достаю сигарету. Поджигаю. Терпкий никотиновый дым пропитывает легкие, немного успокаивает. Раньше я редко увлекалась курением. Это время прошло. Я другая. Я изменилась. Меня ломали, бросало из одного мира в другой, из иллюзии в реальность, с которой я не в состоянии смириться. Одно решение я приняла для себя, даже позволяю закурить сигарету. Плевать. От ребенка все равно придется избавиться, как бы мне не было больно… Уил оставил деньги на первое время, но этого не хватит надолго.
Звонок в домофон заставляет напрячься. Снова в голове проскальзывает мысль, что приехать мог Уильям, но это не так. Мел подходит к трубке и пускает посетителя.
– Это к тебе.
Это не Уильям. Не Уильям. Он больше не придет, даже если будет очень нужен мне. У него своя жизнь, а у меня своя. Мы в одно мгновение стали чужими друг другу.
Я оказалась права. В дверях стоял не статный мужчина, а миниатюрная девушка, закутанная в дешевый пуховик с дыркой в кармане. Мне ли судить? Сама укуталась в дешевое колючее деяло, которое нашла в дальнем углу шкафа, и с сигаретой в руке. Она тлеет, пепел летит на пол, но мне плевать, потом подмету.
– Привет, – начинает Ло, когда оглядывает меня ошалелым взглядом голубых глаз, – я…
– Проходи.
Веду ее сразу на кухню. А куда еще? Здесь нет ни бара, ни большой гостиной, ни прекрасного вида на ночной город, которым можно было бы насладиться. Интересно, что он сделал с квартирой? Сам там живет или оставил пустовать? Мел глядит на нас, как на умалишенных. Ну свали отсюда по-хорошему. Я не могу увести Ло в комнату – там атмосфера еще хуже. Но женщина слышит мой безмолвный зов и уходит в свою комнату. Спасибо.
Теперь нужно решить еще одну проблему по имени Долорес Браун. Она неуверенно оглядывает мое новое жилище. Нравится? Довольна? Теперь я тоже в дерьме. Наверное, ты об этом мечтала, когда я называла тебя вонючкой в средней школе.
– Ты что-то хотела? Присаживайся, не стесняйся.
Я показываю ей на высокий стул, сама присаживаюсь. И чего она топчется на месте? Почему молчит? Не стоило ей писать.
– Ну так? – напоминаю о себе, когда Ло залипает на одной точке.
– Просто… Ты не отвечала на сообщения, на звонки. Я волновалась и…
– Давай без вранья, о’кей? – внезапно взрываюсь я. Точнее не внезапно, а осознанно. Слова звучат слишком лживо, наигранно, и заиканье не придает им реалистичности. Вряд ли бывшая одноклассница беспокоилась о моем здоровье. – Ты искала банк, который выдаст безвозвратный кредит? Тряпочку для нытья после первого клиента? Он изнасиловал, деньги не заплатил, настучал копам? Что из этого? – чеканю жестко, яростно впиваясь в девчонку взглядом.
– Ничего… – мотает головой, распахнув святые глаза.
– Тогда что ты от меня хочешь? Я дала тебе работу, дала возможность спасти жизнь твоему недотепе, остальное не мои проблемы, поняла?
– Я просто хотела узнать, как ты себя…
– Никак, ясно?
Черт! Как же мне это надоело! Как надоела эта фальшь, эта мнимая забота и заикание! Тебе плевать на меня, тебе нужна просто тряпка, чтобы впитать горестные слезы! Но мне они не нужны, ясно? Ты сама должна справляться со своими проблемами, а я со своими…
Черт!
На глазах выступают слезы. Черт! Черт! Черт! Я никогда не плачу перед малознакомыми людьми! Никто не должен видеть мою слабость. Даже Мел никогда не видела меня расстроенной, я не позволяла себе. На крайний случай закрывалась в комнате или в ванной и плакала вдоволь. Но не при этой Браун, которая сама нуждается в помощи. Я ей не окажу. Не хочу.
– Вы расстались?
Как она поняла? Как, черт возьми, прочитала мои мысли? Почему запомнила, что у меня кто-то есть? Ах да, двухярусная квартира, лимузин, я в меховой жилетке. Это произвело хорошее впечатление на тебя, да, Браун? Так вот, смотри, где я оказалась. И ты там окажешься, если влипнешь в подобную ситуацию.
– Мы не просто расстались, – всхлипываю, смахивая покатившуюся слезу. Чего таиться, все равно показала себя слабачкой.
Такой я позволяла себя видеть только трем людям: папе, Авроре, и ему. Уильяму. Сердце сжимается при его упоминании, перед глазами появляется его статный образ. Его глаза смотрят на меня осуждающе, его полные губы сжимаются, а его пальцы аккуратно гладят меня по щеке и вытирают покатившиеся влажные горошинки.
Если бы эта картина стала реальностью…
– Он меня кинул. Выбросил, как сломанную игрушку, – шмыгаю носом и дрожащим кулаком смахиваю капли слез.
– Почему?
– Я беременна, – выдаю я, наблюдая за мгновенно распахнувшимися глазами Ло. – После нашей встречи с тобой я уехала в круиз с Уильямом. Эти дни должны были стать лучшими в нашей жизни. Я любила его, понимаешь? До боли в сердце любила. – пытаюсь вдохнуть воздух полной грудью, но получаются судорожные рывки из-за слез. – Хотела обрадовать новостью, думала, заживем счастливо…
– А он?
– Я рассказала о своем положении на третий день нашего круиза. Он вроде был счастлив, улыбался, строил планы. Даже обещал жену бросить ради меня. Но, когда мы вернулись, Уильям привез меня в этот гадюшник и дал деньги.
– Как же твоя квартира? – спрашиваю слегка заторможено.
– Не знаю. Там наверняка живет другая подстилка. Он выкинул меня и просил забыть наши отношения, понимаешь?
Слезы снова не дают мне вымолвить и слово. Они текут по щекам, скатываются, падают на пол. Капают сквозь ладони, которыми я закрываю лицо от бывшей одноклассницы. Я и так пала ниже некуда, не сдержалась, расклеилась. Не хочу видеть жалость в ее глаза, ощущать надменность и насмешку. Карма, да?
Но вместо этого я ощущаю теплые руки на своих плечах, а к лицу приникает что-то мягкое и теплое. Ее плечо. Ло пахнет ванилью, спокойствием и умиротворением. Не знаю, почему именно Долорес Браун, которую я когда-то обижала в средней школе, сейчас крепко прижимает меня к себе и гладит по голове, как маленькую девочку.
Слезы не сразу высыхают на глазах. Проходит время, прежде чем я успокаиваюсь и отхожу от Ло.
– И ты… ну… убила его? – нерешительно спрашивает он..
– Нет, – шепчу я, вытирая слезы с щек. – Я не могу его убить. Столько раз пыталась сходить в клинику, столько раз записывалась на аборт, но все время отменяла запись. Не могу я.
– Что будешь делать?
– Не знаю. Должно в один прекрасный день получиться. Я избавлюсь от него.
– Послушай, – внезапно она поворачивает мое лицо к себе и вкрадчиво твердит: – Если ты родишь ребенка, ничего страшного не произойдет. Это же твоя плоть и кровь. Если после аборта пойдут осложнения, то никогда не сможешь завести семью. Деньги на содержание ребенка реально заработать…
– Ты серьезно? Где ты заработаешь больше бабок, чем в эскорте?
– Можешь подать на алименты. Все же Уильям отец ребенка.
Представляю, как я в суде буду вымаливать у этого негодяя крохи на содержание нашего малыша. Сами подумайте, бывшая эскортница и киллер судятся за алименты. Класс. Ло не знает все, что нас связывает с Уильямом и объяснять подобные мелочи не стоит. Но ее взгляд буквально кричит об уверенности и правоте. Она не отстанет, будет стоять на своем. Наверное.
– Тогда меня посадят на нары за проституцию. Он все выставит против меня, понимаешь? Я не нужна ему. Ни я, ни ребенок. В эскорт я больше не вернусь, да меня никто и не возьмет с пузом. Никому я не нужна…
– Давай вместе что-нибудь придумаем. Я попробую тебе помочь, ладно?
– Правда?
– Правда-правда.
Сама не верю, что Ло предлагает поддержку. Ее глаза светятся уверенностью и жизненными искрами. Никто не глядел на меня с такой тягой к жизни. Никто. А эта девчонка в состоянии вытянуть меня со дна и дать шанс на счастливую жизнь. Только…
– Почему ты помогаешь мне?
– Однажды ты спасла жизнь моему брату, а я спасу жизнь твоему ребенку.
Так просто? Наверное, в этом есть какой-то смысл. Если Ло не ревет в подушку от своей несчастной судьбы, как в прошлую встречу, значит, с ее братом все хорошо. Ей удалось оплатить операцию. В груди моментально растекается тепло от того факта, что я смогла помочь кому-то, хоть и специфическим способом. Но я не рассчитывала, что мне понадобится ее помощь.
Мы сидим с Ло на кухне около часа. Она рассказывает о работе официанткой в том ресторане, где мы встретились, вспоминала школьные года, университет. А я так никуда и не поступила, потому что карьера модели поглотила меня, а последующие проблемы не дали возможности на обучение.
Через полтора часа Ло покинула мои апартаменты. В груди все еще плескалось тепло, а на губах играла улыбка. Возможно, мне будет сложно одной вынашивать ребенка, я навсегда лишена мужского плеча, но Ло дала надежду на то, что я справлюсь.
И сейчас я уверена в этом.
Через несколько минут после ухода подруги (наверное, ее можно так назвать), в дверь снова звонят. Почему не в домофон? Может, кто-то из соседей пришел к Мел? Но женщина не выходит из своей комнаты, мне приходится подойти к двери, заглянуть в глазок и обомлеть.
Не сразу понимаю, почему я открыла дверь, почему не притворилась, что меня нет дома. Знакомый оценивающий взгляд скользит по мне вдоль и поперек, губы плотно поджимаются, а руки скрещены на груди.
– Ты?
– Привет, дочка.
Глава 28
– Какого хрена ты здесь забыла? – тут же выкрикиваю на весь подъезд. Плевать, если меня услышат, я не хочу ее видеть здесь и сейчас.
– Приехала узнать, как поживает мой единственный ребенок, – спокойно произносит… мама.