Я рассказала подруге все, что знала. Она была в шоке после всего, что со мной произошло, но не попрекала меня, а наоборот – поддержала. Думаю, из всей модельной свиты на искреннее сочувствие была способна только Аврора, но она умерла много лет назад.
– Уверена. Этот гад просил меня, растоптал мое сердце. Я не стану заводить с ним никакие отношения.
– Смотри сама. Я бы попыталась ради сына.
– То есть ты бы ради дочери наладила отношения со своим Себастьяном? – с вызовом гляжу на подругу.
– У меня другая ситуация.
– Отчего же?
– Он хотел меня убить…
Ах да, там все гораздо сложнее, чем у меня с Уильямом, но все же, если сравнить ситуации, они плюс-минус похожи. Только меня бросили, а Ло пришлось сбежать, сменить имя и внешность. Теперь она блондинка с каре, а я блондинка с длинными волосами. Решила отрастить, пока жила здесь.
За эти три года многое изменилось. Наши отношения с Уильямом оставались такими же стабильными, то есть центральными. Он забирал сына два раза в неделю, платил большие алименты, что я могла бы не работать. Но я все же писала книги, пока сынок гулял с папой, и выкладывала их в сеть. Великой пока что не стала, но зарабатывала приличные деньги. Вместе с алиментами я могла позволить моему мальчику многое. И дорогие игрушки, и лучший детский сад в городе, и одежду. Он ни в чем не нуждался, как и я.
– А когда папа приедет? – спрашивает Крис.
И так каждые выходные. Каждые гребаные выходные он ждет папу, а я каждые выходные объясняю, что он с другой семьей, с другой женой и ребенком. Как всегда.
Зачем мы вообще Уильяму сдались? Я бы и сама нас вытянула, но нет, он решил побыть отцом и познакомиться с сыном. На протяжении трех с половиной лет наблюдаю его физиономию то в зале суда, то на встречах с сыном. Лучше бы выжили его, как прыщ на лбу, так было бы спокойнее. И мне, и Крису.
– Привет, Элис.
Как всегда, обаятельная улыбка пленяет, светлые глаза смотрят прямо в душу. Когда-то я его любила. И его рост, и взгляд. Я чувствовала себя такой защищенной, желанной, любимой. Да, наши отношения были непростыми, но я влюбилась, черт возьми. Да, влюбилась в опасного мужчину! Но это в прошлом. Я была дурой, а он оказался циником и эгоистом.
– Ага. Крис, – зову сына, – твой отец приехал.
– Папочка!
Единственный плюс в наших встречах – улыбка моего малыша. Вроде бы пошел в меня – блондин со светлыми глазами, но с каждым годом вижу в нем черты Уила. Та же улыбка, тот же прищур глаз и некоторые привычки.
Уильям тоже баловал сына, возил его в Лондон, в Париж, показывал красивые места, гулял с ним в тематических парках. Порой я задумывалась над словами подруги, строила гипотезы, где мы с Уильямом могли бы сосуществовать вместе, как семья. Но это невозможно. Моя обида и ненависть сидит во мне много лет, тем более у него есть своя семья. Мне проще жить так, как сейчас – стабильно и спокойно.
Пусть у него будет кто угодно, я тоже не лыком сшита. У меня есть своя личная жизнь, которая порой не дает скучать. Все же я бывшая модель, фигурку не испортила после родов, а подкачала ее вместе с подругой. Если бы на горизонте ещё нашёлся мужчина, с которым меня связывало ещё что-то, кроме постели. Я не научилась доверять мужчинам за эти годы, Уильям вычеркнул это чувство своим присутствием в моей жизни и оставил мне только физику.
Однако в один день наша устоявшаяся жизнь изменилась…
– Собирайся, мы уезжаем! – с ходу заявляет Уильям, влетев в мой дом.
С какого перепугу он будет приказывать мне? Он что, мой начальник? Мой родитель? Он кто такой, чтобы мне указывать? Уильям не выглядит взъерошенным или взволнованным, его голос четкий, требовательный, словно я обязана исполнять все его приказы. Даже в те далекие времена, когда мы сражались против мафиозной преступной группировки, он не позволял таких вольностей. Может, не так грубо и требовательно.
– Ты ничего не попутал, мистер Скотт? – складываю руки на груди и гляжу на мужчину снизу вверх. Хорошо, что у нас небольшая разница в росте.
– Я не шучу, Элис. Собирай все необходимое, бери Криса и бегом в машину.
– Только не говори, что через пять минут снова подорвут дом. Мы это уже проходили.
– Могут.
Замираю на месте. Если бы Уильям шутил, он бы не глядел на меня так строго, как сейчас. Как несколько лет назад, когда явился в мой дом в один дождливый день и забрал меня в одном халате. Сейчас на мне надет именно он. Какая ирония. Но сейчас мне необходимо думать не о себе, а о безопасности сына. Если с ним что-то случится, я никогда себе этого не прощу. Никогда.
Крис спокойно спал в своей кроватке. После вчерашней долгой игры с Амандой – дочерью Ло, они уснули на диване в объятьях своих игрушек. Аманду забрали родители, а я отнесла Криса в спальню. Его милое личико кажется умиротворенным и прекрасным. Он не проснется, если я тихо буду собирать его вещи. Как там сказал Уильям? Все самое необходимое? Его любимая машинка, мишка, вещи первой необходимости, набор с раскрасками. Он их очень любит.
– Мама… – хрипло зовет меня Крис. Проснулся, маленький. – Ты уходишь?
Замечаю, как он внимательно смотрит на небольшую сумку с его вещами.
– Нет, конечно, – подхожу к кроватке сына и обнимаю его. – Мы поедем веселиться, – произношу в глаза сына, чувствуя дрожь в голосе. Волнуюсь. Боюсь. Мне страшно. Страшно за моего маленького принца. Самые дорогие нам люди делают нас слабыми.
– А папа поедет?
Папа…
Его любимое слово. Он первым назвал Уильяма папой, хотя его не было первый год жизни. Меня назвал мамой только спустя пару месяцев. Я уже привыкла к этой неподдельной любви к отцу, хорошо, что Уильям тоже проявляет отцовские заботы.
– Конечно.
Куда же без него, – добавила уже про себя.
– Ура!
Крис вскакивает с кровати и бежит вниз. Так происходит всегда, когда я говорю, что за ним приехал папа, и сейчас не удивлена радости ребенка. Пока он умывается и находится на попечении Уильяма, я собираю наши вещи, переодеваюсь в джинсы и джемпер, чтобы было удобнее передвигаться, затем закидываю сумки в свою машину, но…
– В мою, – кивает он ан свой черный бронированный внедорожник. Не помню, когда именно он появился у мужчины. То ли до нашей встречи, то ли после того, как он вернулся в нашу с сыном жизнь.
Не задаю лишних вопросов, перекладываю вещи из своей машины в его. На глаза попадается, как Уильям, взяв Криса на руки, идет в сторону дома Ло. Сейчас они живут там вместе с тем мужчиной, от которого родила Аманду. Следующим летом обещают сыграть свадьбу. Какого черта туда пошел Уильям? Только не говорите, что…
– Эй! – выкрикиваю в сторону Уильяма и иду следом. Он уже стоит напротив входной двери дома подруги и стучит в нее. – Какого черта ты делаешь? – шиплю на мужчину.
– Так надо.
Мы не успеваем толком поговорить. Перед нами открывается дверь, а из нее выглядывает темная макушка Себастьяна Гранда. Его волевое лицо выражает полное непонимание. Он окидывает взглядом сначала меня, затем Уильяма, и в его глазах тут же появляется незнакомая серьезность.
– Скотт.
– Присмотри за моим сыном, – Уильям опускает ни о чем не подозревающего Криса на пол. – Милый, ты помнишь, как нужно вести себя с девочками?
– Да! – громко крикнул сынок и забежал в дом, минуя Гранда. Тот недоуменно взглянул на затылок Криса, затем приковал свое внимание к Уильяму.
– С чего это я должен выполнять твои обязанности?
– Потому что я разгребаю твое дерьмо, Гранд. Тебе же лучше, чтобы его не нашли. Ты понимаешь, о чем я.
А вот я ни черта не понимаю о чем он. Какое дерьмо? Почему его разгребает Уильям? Какого черта мы с Крисом внезапно должны покинуть наш дом? И почему Крис не едет с нами, а остается на попечении моей подруги и ее темного типа?
Пока я задавалась этими вопросами, Гранд молча кивает, тем самым пообещав, что с Крисом ничего не случится, и закрыл перед нами дверь. А Уильям тем временем хватает меня за руку и ведет к своей бронированной машине.
– Можешь, объяснишь, что происходит? – тут же обрушиваю вопрос на Уильяма. Он молча заводит мотор, выезжает из нашей улицы и только после этого продолжает.
– Петровский жив, – говорит эти слова таким тоном, словно для меня они должны что-то значить. Но что? Откуда я знаю, кто такой Петровский?
– И?
– Если он жив, значит вы в опасности.
Логично. Да, Уильям, ты превзошел самого себя. Как раньше не договаривал, скрывая от меня некоторые факты из моей же жизни, так и сейчас.
– В какой опасности? Почему в опасности? Кто такой этот чертов Петровский? – не выдерживаю, выкрикиваю во всю силу своего голоса.
Не могу больше терпеть эту недосказанность. Нервы накалены до пределов. Еще немного и лопнут окончательно, а я слечу с катушек. Я и так оставила сына подруге, не зная, что с ним случится и смогу ли его защитить, как утверждает Уильям, еще и эта «опасность» от какого-то Петровского. Ох уж эти русские!
– Потому что он заказал убить тебя пять лет назад.
Что? Какой убить? Или он имеет в виду мафиозную группировку, точнее их шалости с моим домой, преследованиями и придурком Макнилом, который испоганил жизни нашей семьи? Тогда почему он жив? Мы ведь…
– Но мы уничтожили всех главных представителей группировки! Он не мог выжить!
– Если бы я выстрелил в голову, а не в сердце, то он бы умер. Черт! – мы чуть не врезаемся в машину, когда едем по встречке, но Уильям виртуозно лавирует между внедорожниками. – Петровский, мой бывший начальник. По его указанию я уничтожал преступную группировку, но не догадался, что он является главой этой группировки! Когда я думал, что убил всех, он дал задание убрать тебя…
На какое-то время Уильям замолчал, а я спокойно ждала, когда он продолжит. Потому что я не знала эту часть истории. Мне никто не рассказывал, я сама не догадывалась.
– Помнишь наш отдых на яхте? Если бы не та поездка, ты бы уже была мертва.
– Ой, спасибо, что спас мою никчемную жизнь!