Настя сглотнула. Сердце ее, которое буквально минуту назад прыгало от счастья, в миг будто замерло. Слова Ветрова прозвучали мягко, даже немного заботливо. Но смысл их и желание было неясно. Зачем помогать? Чтобы она уехала? Выходит, он хочет скорее закончить их отношения? Мысли сошли в тугой узел, а понимание их осталось где-то на затворках разума.
— А если я выиграю? — спросила Настена не своим голосом.
— Тебе выпадет крутой шанс. Ты не подумай ничего такого. Я… просто пытаюсь мыслить рационально. Самому за свой счет поехать по обмену довольно дорого. Но это же опыт, это то, о чем ты мечтала, к чему стремилась.
— Значит… ты был бы рад моей победе? — глухо произнесла Настя. Губы ее задрожали. Хорошо, они лежали в темноте, и ничего не было видно.
— Смотря в каком плане. Как человек, который… — Ветров громко вздохнул. Он будто сам себя оборвал, будто слова не шли с языка. — Как твой парень, я был бы не рад. Но… как посторонний человек, отказываться от такого шанса глупо.
Минуты две они оба молчали. Настена пыталась совладать с собой, пыталась не расплакаться. Этот разговор виделся ей мрачным, как осколки от разбитой хрустальной вазы. Она искренне не понимала, почему Ярослав говорит так, почему он готов помочь ей. Шесть месяцев на расстоянии, шесть месяцев не смогут прикоснуться друг к другу, да какой нормальный будет поощрять подобное. Может… может чувства Ярика не серьезные, влезло вдруг в голову к Насте. Может это она просто слишком навязчива, а он не смог ей отказать.
Наверное, так и есть. Иначе, зачем собственными руками откидывать свою половинку.
— Ясно, — почти шепотом ответила Настена. Горячая слезинка скатилась по ее щеке. Обида душила горло, стягивала мышцы, перекрывала кислород. Хотелось собраться и уйти домой. Но так нельзя. Поэтому Настя повернулась лицом к окну, а спиной к Ветрову. Накрыла одеяло на голову, и прикусила щеку изнутри.
— Насть, — позвал он. Однако она не ответила. Не смогла бы. Невозможно отвечать и сдерживать всхлипы.
А дальше послышалась какая-то возня, шуршания. Видимо Ярослав решил спать, да и разговор все равно не склеишь дальше. Настена закрыла глаза, но в мыслях до сих пор стоял поцелуй: сладкий, безумный и такой желанный. А в ушах звенели слова о помощи, как бы в противовес любым аргументам.
— Насть, — Ярик вдруг каким-то волшебным образом оказался рядом. Медленно стянул край одеяла, под которым активно пряталась Настена, и шепнул ей на ушко. Кожу обожгло его дыхание, и сердце вновь волнительно забилось в грудной клетке.
— М-м.
— Повернись ко мне, — каждое слово из его уст обволакивало, заставляя все внутренности отзываться. Вот уже и мурашки побежали по спине, и внизу живота припекать начало.
— Я… сплю уже, — глухо выдавила из себя Настена. Ну как к нему повернешься, когда по щекам слезы. Нет, нельзя. Пусть уходит.
— Врушка, ты моя врушка?
— Я не вру, — как-то обиженно вышло. Наверное, потому что губы поджаты были.
— Насть, — Ярик еще чуть придвинулся, а затем пролез под одеяло. Скользнул ладошкой по ее животу, притянул к себе. И вот они уже лежат в обнимку, настолько близко, как кажется, никогда не были. А может это все темнота виновата.
— Насть, мне так нравится рядом с тобой, что я сам теряюсь от этих чувств. Не хочу я, чтобы ты никуда уезжала. Боже, как представлю, что шесть месяцев не смогу обнять тебя, поцеловать, у меня просто крышу рвет. Я может, и кажусь камнем, но это только с виду. С другой стороны, я не хочу, чтобы ты однажды проснулась и поняла — какой-то парень испортил тебе жизнь. Ведь если бы не…
— Не правда! — Настена резко поднялась, позабыв о слезах. Так задели его слова, так ранили. Вот какого он, выходит, о ней мнения.
— Ты что плачешь? — Ярик тоже поднялся, потянул ладошки к Настиному лицу, но она отвернулась. Стыдно стало.
— Я бы о тебе… так никогда не подумала.
— Ну-ка посмотри на меня, — требовательно попросил Ветров. В этот раз не получилось спрятать лицо, потому что его руки все-таки достигли ее щек.
— Я не…
— Насть, знать и пройти путь — не одно и то же. Ты пойми, — Ярик чуть наклонился и коснулся своим лбом ее лба. Его дыхание обжигало губы, руки согревали лицо, но в душе до сих пор творился ураган.
— Не понимаю, — прошептала Настена.
— Ты все еще хочешь поехать в Китай, и шанс этот для тебя важен. Но сейчас появился я и ты из-за меня готова отказаться. Я очень ценю это. И… безумно желаю тебе поражения на конкурсе. Просто…
— Что просто?
— Просто если ты не попробуешь, потом всю жизнь будешь жалеть. При любом негативном случае. А я не хочу этого.
— Ярик… — слезы опять покатались с глаз. Сердце разрывалось просто от его слов. Ну зачем он так, зачем толкает в пропасть, и в то же время дает руку.
— В конце концов, это всего лишь шесть месяцев. Люди годами друг друга ждут. И я готов тебя ждать. Ну не плач, Настен! Настя, милая! Эй, прекрати, прошу тебя.
Голос Ветрова звучал подобно колыбельной: успокаивал, дарил надежду на лучшее. Хотелось искренне верить ему, но, с другой стороны, лучше бы он настаивал на обратном. Тогда было бы проще.
— Настен, — Ярик опустил ладошки к ее шее, а затем вдруг начал покрывать Настино лицо поцелуями: нежными, теплыми, заботливыми. Он целовал ее в висок, в носик, в щечки, в лобик, в подбородок. Пока не достиг губ. И вот тут уже простое утешение превратилось в навязчивое желание.
Они упали на подушку, не в силах перестать сминать губы друг друга. Желание пойти дальше вырвалось у Насти наружу. В голове бардак из мыслей, безумной хаос, но все это тлело перед сердцем, перед жаждой тела. А потом Ярик навис сверху. Казалось, все это время он пытался контролировать себя, а сейчас не мог, не получалось. Его руки скользили по ее бедрам, сжимая часть кожи, затем выше, поднимая майку.
Настена интуитивно раздвинула ноги, приближаясь как можно ближе к Ветрову. Она плыла от его ласк, прижималась животом к мускулистым бедрам. Не знала, как правильно и как нужно, просто поддавалась порыву, ритму, исходящему от Ярослава. А он в ответ целовал: медленно, отчаянно, обжигал каждый участок кожи губами.
И в какой-то момент Настя поняла, вернее почувствовала — он хочет ее. Это было столь очевидно, и столь же пугающе. Мелькнула слабая мысль: признаться ему, что никогда до этого у нее не было подобного. А может не стоит? Однако разум был так затуманен, что все сомнения моментально растерялись.
Ярослав отдалился, всего на секунду, чтобы стянуть с себя майку. Настена растерялась. Накаченные руки, кубики пресса на животе, и ниже… тоненькая темная дорожка, уходящая, к боксерам.
Все это пугало, но одновременно будоражило и возбуждало. Поэтому Настя просто закрыла глаза, позволила снять с себя майку, а когда губы Ярика коснулись ее груди, она не сдержалась — простонала. Тихо, почти не слышно, даже немного робко.
Как же стыдно лежать обнажённой перед парнем, до мурашек, до последнего вдоха. И тело вроде сжимается от этих навязчивых мыслей, но в то же время, хочет идти дальше. Ярик, словно почувствовал, словно прочитал все ее страхи.
— Навсегда моя, — прошептал он сладко ей на ушко.
— С ума сводишь меня, Настена, — продолжал говорить Ярослав. А Насте и не верилось. Неужели она, в самом деле, до такой степени его привлекает? Неужели он будет с ней до конца дней.
Его пылкие фразы окончательно сломили барьер. Невозможно было больше сдерживаться, да и тело размякло, стало более податливым. Все сомнения и страхи вмиг развеялись, оставляя только веру в лучшее, веру в одного человека, которого она, кажется, успела полюбить.
А потом внезапно низ живота пронзило болью. Настя даже вскрикнула, тихо и глухо. Глаза ее раскрылись, а губы сомкнуло в тонкую нить. Ярик замер, поднял голову, посмотрел немного растерянно. Выждал буквально несколько секунд и только когда понял, что боль чуть отступила, вновь начал двигаться. Медленно, осторожно, то и дело, поглядывая на Настену.
Только в конце чуть ускорился, но всего на миг. Затем уже лег рядышком. Обнимал, продолжал целовать, шептать всякие нежности, от которых голова кружилась. Так они и уснули, не в состоянии оторваться друг от друга. Вместе. Рядом. Наполненные взаимным счастьем и какой-то космической магией.
Глава 16
Этим утром Ярик просыпался дважды. Первый раз от настойчивого звука будильника, который видимо, пытался напомнить Насте о парах. Ветров тогда даже глаза особо раскрыть не смог. Пробормотал сонно:
— Настен, ты куда, — а затем снова провалился в царство морфея.
Во второй раз пробуждение случилось более реальное. Позвонила мать. В отличие от будильника эта женщина была настойчивей, и упорно добивалась своего. Пришлось все же ответить. Разговор, правда, не особо сложился. Банальное как дела, не болеешь, не забыл за кредит. На последней фраз Ярослава спешно сообщил, мол занят и сбросил вызов.
Потом вновь плюхнулся на кровать и только теперь осознал, Насти рядом нет. В воздухе все еще витал ее запах, а губы пересохли от многочисленных поцелуев. Ветров тут же подскочил, обшарил кухню с ванной. Никого. Ушла выходит.
Наверное, если бы так приключилось с любой другой девушкой, то и не заметил бы. А сейчас стало обидно. Могла бы разбудить, или лучше вообще не уходить.
И тут перед глазами, словно вспышкой мелькнуло лицо Калашников. Их ночь. Ее стоны. Ярик сам не понял, как начал улыбаться.
Первый.
Он у нее первый. И почему не подумал об этом? Она ведь вся такая скромная, тихая, робкая. Надо было как-то иначе что ли, свечи там и всякая романтическая ерунда. Но разве сообразишь в порыве страсти. Когда желания берут вверх над разумом, не остановится.
Ярослав схватил сотовый, набрал номер Насти. Думал, поругается, что она убежала от него, а потом решил, наоборот спросит как дела. Ведь ночью ей было больно. На самом деле, у Ветрова никогда не было девственниц. Он, конечно, предполагал, что это не особо приятно для девушек, но, чтобы настолько… Захотелось как-то подбодрить Настю, сделать ей подарок или носить на руках целый день.